Он кивнул:
Жан-Клод говорит, что нам нужен наш третий компонент. Нужна ты.
А зачем такая одежда?
В прошлый раз силу вызвали гнев и вожделение, ma petite. Гнев у нас есть, не хватает вожделения.
Черт, погодите-ка! — Я посмотрела внимательно на них обоих. — Это что — будет menage a trois?
Нет, — сказал Ричард и встал. Он подошел ко мне, сверкая из разрезов трусов своими красотами. — Секса не будет, я тебе это обещаю. Даже ради этого я не согласен делить тебя с ним.
Я дотронулась до шелка его трусов, слегка, будто боялась.
Тогда зачем этот маскарад?
Анита, у нас кончается время. Что-то может получиться, только если быстро. — Он взял меня за руки выше локтей, стиснул слегка. — Ты говорила, что поможешь мне, если у меня будет план. Вот он, план.
Я отодвинулась от него, медленно, и повернулась к Жан-Клоду:
А вы что с этого имеете?
Ваше счастье. Если мы станем настоящим триумвиратом, ни один волк не бросит вызов Ричарду.
Ага, мое счастье. Как же. — Я вгляделась в его прекрасное спокойное лицо, и до меня дошло. — Вы уже попробовали на вкус Джейсона, так? Учуяли вкус силы, которую дал ему Ричард, так? Так или нет, сукин вы сын?
Я пошла к нему, подавляя желание в конце пути дать ему по морде.
Так что из этого, ma petite?
Я встала прямо перед ним, швыряя слова ему в лицо:
Что вы на этом выигрываете? И говорите мне правду, а не вранье насчет моего счастья. Я вас слишком давно знаю.
У него сделалось такое мягкое, такое обезоруживающее выражение лица.
Я наберу столько силы, что ни один Мастер вампиров, разве что весь совет, не посмеет бросить мне вызов.
Я знала. Знала. Вы ни черта не делаете без дюжины скрытых причин.
Я получаю в точности ту же выгоду, что и мсье Зееман. Мы оба укрепим основы своей власти.
Хорошо, а что от этого получаю я?
Ну как? Безопасность для мсье Зеемана.
Анита, — тихо сказал Ричард и тронул меня за плечо.
Я повернулась к нему, и злые слова замерли на языке, когда я увидела его лицо. Такое серьезное, такое печальное.
Он сжал мои плечи, одной рукой приподнял к себе мое лицо.
Ты не обязана этого делать, если тебе не хочется.
Ричард, ты понимаешь, что он предлагает? — сказала я. — Мы никогда от него не освободимся. — Я положила ладонь на руку, которой он держал мое лицо. — Не надо нам так привязывать себя к нему, Ричард. Заполучив от тебя хоть кусочек, он его уже никогда не выпустит.
Если бы ты действительно считала, что он — чистое зло, ты бы давно его убила и была бы свободна.
Если я сейчас откажусь, а Ричард сегодня погибнет, смогу ли я жить дальше? Я прижалась лицом к его груди, вдохнула его аромат. Нет, не смогу. Если он погибнет, а я могла его спасти, я никогда не искуплю такой вины.
Жан-Клод подошел к нам.
Это могла быть капризная случайность, ma petite, которую не удастся повторить в контролируемых условиях. С магией часто так бывает.
Я повернула голову, посмотрела на него, все еще прижимаясь щекой к голой груди Ричарда, и руки Ричарда держали меня за талию.
Только без вампирских меток. Ни на мне, ни на нем. Поняли?
Обещаю. Единственное, о чем я прошу, — это чтобы никто из нас не пошел на попятную. Нам нужно точно оценить, каких масштабов силу мы можем вызывать. Если немного, то тогда это бессмысленно, но если она такова, как я думаю, мы решим сразу множество проблем.
Вы хитрый и вкрадчивый паразит.
Это означает «да»? — спросил он.
Да.
Ричард обнял меня, и я была рада, что это его руки меня держат, меня утешают, но смотрела я в глаза Жан-Клода. Выражение его лица трудно было описать. Такой вид может быть у дьявола, когда ты только что поставил свою подпись на отмеченной пунктиром строчке и сдал ему свою душу. Довольный, охочий — и слегка голодный.
Вы с мсье Зееманом пока пообщайтесь, а я пойду умоюсь и к вам присоединюсь.
Одно то, что он произнес это вслух, вызвало у меня желание отказаться, но я этого не сделала.
А вы уверены, что это с вашей стороны не попытка составить из нас menage a trois?
Разве я могу быть так коварен?
Да.
Он засмеялся, и от этого звука будто ледышка проползла у меня по позвоночнику.
Я вас оставлю одних.
И он протиснулся мимо нас в ванную.
Я шагнула за ним и не дала двери закрыться.
Да? — спросил Жан-Клод.