Был день св. Патрика, а на мне — единственный зеленый предмет: значок с надписью «Ущипни меня, и ты покойник». Вообще-то с вечера я вышла на работу в зеленой блузке, но ее залило кровью из обезглавленного цыпленка. Ларри Киркланд, стажер-аниматор, выпустил цыпленка из рук. Он, естественно, затрепыхался, как и положено обезглавленному цыпленку, и забрызгал нас кровью. В конце концов я его поймала, но блузка погибла.
Пришлось мчаться домой переодеваться. Уцелел только угольно-серый пиджак от костюма, который был в машине. Пришлось надеть его с черной блузкой, черной юбкой, темными колготками и черными туфлями. Берт, мой босс, не любит, когда мы на работу надеваем черное, но раз мне пришлось идти в офис к семи, не поспав ни минутки, как-нибудь он это переживет.
Я налила себе полную кружку такого крепкого кофе, какой только можно проглотить. Это мало помогло. Передо мной на столе лежали фотографии размером 8 на 10. На первой был снят склон холма, вскрытый, очевидно, бульдозером. Из разрытой земли приветственно высунулась рука скелета. На следующей фотографии — человек, тщательно разгребающий землю, откапывая расколотый гроб и лежащие рядом кости. Еще одно тело. Снова пущен в дело бульдозер. Он пропахал красноватую землю и обнажил старое кладбище. Кости усыпали землю, как цветы.
Вот череп, оскалившийся в беззвучном крике. К макушке еще цепляется клок светлых волос. Покрытая пятнами ткань вокруг трупа — саван. Рядом с макушкой черепа я отметила три бедренные кости. Либо у трупа было три ноги, либо здесь все как следует перемешалось.
Отвратительные фотографии. Цвет, конечно, помогает идентифицировать трупы, но глянец — это уже слишком. Как снимки в морге, сделанные модным фотографом. Наверное, есть в Нью-Йорке какая-нибудь галерея, которая выставит эту хреновину и станет подавать вино и сандвичи, а посетители, разгуливая по выставке, будут переговариваться: «А ведь сильно сделано, правда? Очень впечатляет».
Действительно, сильно сделано. И очень впечатляет.
Кроме фотографий, не было ничего — никаких пояснений. Берт велел, чтобы я зашла к нему в кабинет, когда их посмотрю, — он все расскажет. Я, конечно, поверила. И в Санта Клауса, и в Пасхального Зайчика.
Собрав картинки, я вложила их в конверт, подхватила кружку с кофе и вышла в приемную.
Там никого не было. Крейг уже ушел, Мэри, наша дневная секретарша, раньше восьми не приходит. Это те два часа, когда в конторе никого не бывает. И то, что Берт велел прийти именно в это время, мне сильно не нравилось. Зачем такая секретность?
Дверь в кабинет Берта была открыта. Он сам сидел за столом, попивая кофе и перекладывая какие-то бумаги. Поглядев на меня, он улыбнулся и знаком велел подойти поближе. Улыбка его мне тоже не понравилась. Берт никогда не бывает особенно приветлив, если ему не нужно чего-нибудь.
Тысячедолларовый костюм, белоснежная рубашка, галстук. В серых глазах искрится жизнерадостный оптимизм. Вообще глаза у Берта цвета немытых окон, и потому искры даются с серьезным усилием. Снежно-белые волосы были недавно пострижены таким коротким ежиком, что кожа просвечивала.
— Присядь, Анита.
Я бросила фотографии на стол и села.
— Чего ты там придумал, Берт?
Он улыбнулся еще шире:
— Ты видела фотографии?
— Да, а что?
— Ты могла бы их поднять из мертвых?
Я прищурилась, прикидывая. Отпила кофе.
— Сколько им лет?
— А по фотографиям ты сказать не можешь?
— При осмотре на месте — могла бы сказать, но не по фотографиям. Ответь на мой вопрос.
— Около двухсот.
Я пристально посмотрела в ответ:
— Мало кто из аниматоров может поднять такого старого зомби без человеческой жертвы.
— Но ты можешь, — сказал Берт.
— Могу. Но я не видела на фотографиях надгробий. Имена известны?
— А зачем?
Я помотала головой. Берт был боссом уже пять лет, он основал компанию, когда в ней были только он сам и Мэнни, и он понятия не имеет о том, как поднимают мертвых.
— Слушай, как ты столько лет трешься возле поднимателей зомби и при этом так мало знаешь о нашей работе?
Улыбка чуть поблекла, искры в глазах погасли.
— А зачем тебе имена?
— Их вызывают из могилы по имени.
— А без имени нельзя?
— Теоретически — нельзя.
— Но ты можешь. — Не знаю точно, насколько он сам был в этом уверен.
— Я могу. Наверное, Джон тоже может.
Берт покачал головой:
— Они не хотят работать с Джоном.
Я допила кофе.
— Кто — они?
— «Бидл, Бидл, Стирлинг и Лёвенштейн».
— Адвокатская контора?
Он кивнул:
— У фирмы «Бидл, Бидл, Стирлинг и Лёвенштейн» есть клиенты, которые желают построить какой-то шикарнейший курорт возле Брэнсона. Ну очень фешенебельный. Такой, чтобы звезды, у которых нет в этих краях дома, могли бы отдохнуть от толпы. Дело идет о миллионах долларов.
— И при чем тут старое кладбище?
— Земля, на которой они строятся, была предметом спора между двумя семьями. Суды решили, что она принадлежит семейству Келли, и те получили колоссальные деньги. Семейство Бувье утверждало, что земля принадлежит им и что у них там было кладбище. Правда, никто его не мог найти.
Ага!
— Значит, теперь нашли?
— Нашли какое-то старое кладбище, но не обязательно семейное кладбище Бувье.
— И они хотят поднять мертвых и спросить, кто они такие?
— Совершенно верно.
Я пожала плечами:
— Допустим, я подниму пару трупов из гробов. Спрошу, кто они такие. И что будет, если их фамилия окажется Бувье?
— Клиентам придется выкупать землю второй раз. Они думают, что некоторые трупы могут оказаться покойными Бувье, и потому просят поднять всех.
У меня брови поползли на лоб.
— Ты что, всерьез?
Он радостно закивал.
— Ты можешь это сделать?
— Не знаю. Дай-ка еще раз эти фотографии. — Отставив кружку на стол, я снова взяла конверт. — Берт, они тут все перепахали до полного бардака. После бульдозера тут просто братская могила. Все кости перемешались. О подъеме зомби из братской могилы я только читала. Но там вызывали конкретного человека и знали его имя. — Я покачала головой. — А без имени это может оказаться невозможным.
— Но ты готова попытаться?
Я разложила фотографии на столе. Черепная крышка, перевернутая, как миска. Рядом с ней два костяных пальца с остатками иссохших тканей. Кости, кости, и ни одного имени.
Смогу ли я? Честно говоря, я не знала. Хотела ли я попробовать? Да. Хотела.
— Я готова попытаться.
— Ну и чудесно.
— Поднимать их по нескольку человек за раз — на это могут уйти недели, даже если получится. С помощью Джона было бы быстрее.
— Такая задержка им обойдется в миллионы долларов, — сказал Берт.
— Другого способа нет.
— Ты подняла все семейное кладбище Дэвидсонов, в том числе прадедушку. Его даже и не требовалось поднимать. Ты можешь поднимать больше одного за раз.
Я покачала головой:
— Это было случайно. Я просто выпендрилась. Им надо было поднять трех членов семьи; я думала, что сэкономлю их деньги, если подниму всех сразу.
— И подняла десятерых, Анита. А они просили только трех.
— К чему ты это?
— К тому, можешь ли ты поднять все кладбище за одну ночь?
— Ты спятил.
— Можешь или нет?
Я открыла рот, чтобы сказать «нет», — и закрыла. Однажды я подняла целое кладбище. Не все они были двухсотлетние, но некоторые были даже старше, почти триста лет от смерти. И я их подняла всех. Конечно, я принесла две человеческие жертвы, чтобы добыть силу. Долго рассказывать, как вышло, что двое умирающих людей оказались в круге силы. Самозащита, понятно, но магии это все равно. Смерть есть смерть.
Так могу или нет?
— Берт, я на самом деле не знаю.
— Это же не значит «нет». — У Берта лицо светилось неподдельным энтузиазмом.
— Наверняка они пообещали тебе кучу денег, — сказала я.
Он улыбнулся:
— Мы участвуем в тендере.
— Как?
— Они послали этот пакет нам, «Воскресительной компании» в Калифорнию и «Искре жизни» в Новый Орлеан.
— То есть они «Элан Виталь» называют в переводе, — сказала я. Честно говоря, по мне это тоже больше было похоже на название салона красоты, чем аниматорской фирмы, но меня никто не спрашивал. — И как? Выигрывает тот, кто предложит наименьшую цену?
— Так они планировали, — сказал Берт. И вид у него был очень самодовольный.
— Не поняла?
— Я тебе объясню. Есть раз, два… три аниматора во всей стране, которые могут поднять такого старого зомби без человеческой жертвы, так? Вы с Джоном — это двое. Добавим сюда Филиппу Фристоун из «Воскресительной».
— Вроде того.
Он кивнул:
— О’кей. Филиппа могла бы поднять зомби, не зная имени?
— Откуда мне знать? Джон мог бы. Наверное, она бы тоже могла.
— А могла бы она или Джон поднять зомби из нагромождения костей, а не из гроба?
Этот вопрос поставил меня в тупик.
— Не знаю.
— Есть ли у кого-нибудь из них шанс поднять все кладбище? — Берт смотрел на меня, не отводя глаз.
— Чего ты так радуешься?
— Ответь, Анита.
— Я знаю, что Джон не смог бы. Вряд ли Филиппа сильнее Джона, так что она тоже, пожалуй, не смогла бы.
— Так вот, я собираюсь поднять цену.
— Поднять? — засмеялась я.
— Никто этого сделать не может — никто, кроме тебя. Они пытаются с нами обращаться, как с субподрядчиками-строителями. Но ведь у них других предложений не будет, кроме нашего?
— Вряд ли, — согласилась я.
— Так вот я и пройдусь по их карманам пылесосом, — ухмыльнулся Берт.
Я покачала головой:
— Ну ты и жадина!
— Ты ведь получишь свою долю.
— Знаю. — Мы переглянулись. — А что будет, если я попытаюсь и не смогу поднять их в одну ночь?
— В конце концов ты же все равно сможешь их всех поднять?
— Наверное. — Я встала, взяла со стола кружку. — Но я бы не стала обналичивать чек, пока это не будет сделано. А сейчас я иду спать.
— Они хотят получить предложение сегодня утром. Если они примут наши условия, то пришлют за тобой свой вертолет.
— Вертолет? Ты же знаешь, я терпеть не могу летать!
— За такие деньги и ты полетишь.
— Ну и жизнь!
— Будь готова в любой момент.
— Берт, не дави на психику. — Я задержалась у дверей. — И позволь мне взять с собой Ларри.
— Зачем? Если Джон не может, то Ларри точно не может.
Я пожала плечами:
— Может быть, но всегда есть способ соединить силы. Если я не справлюсь одна, то, быть может, смогу при поддержке стажера.
Берт задумался.
— А почему не Джона? Вместе-то вы точно сможете.
— Только если он добровольно отдаст мне свою силу. Ты думаешь, он это сделает? — Берт покачал головой. — Ты что, скажешь ему, что клиент его не хочет? Что ты предложил его, а клиент назвал мое имя?
— Нет.
— Потому-то ты и устроил это все вот так — без свидетелей?
— Время поджимает, Анита.
— Верно, но ты не хотел сообщать мистеру Джону Берку, что еще один клиент предпочитает меня.
Берт опустил глаза на свои переплетенные на столе толстые пальцы с квадратными ногтями, потом снова посмотрел на меня — очень серьезно.
— Джон очень мало уступает тебе, Анита. Я не хочу его терять.
— И ты думаешь, он уйдет, если очередной клиент попросит лично меня?
— Его гордость будет задета.
— Да, там есть чего задевать.
Берт улыбнулся:
— То, что ты его подкалываешь, Анита, делу не помогает.
Я пожала плечами. Мелочно было бы говорить, что Джон первый начал, но так оно и было. Мы пытались встречаться, и Джон не мог вынести, что я — это он в женском варианте. Нет, он не мог вынести, что я — это он в улучшенном варианте.
— Постарайся вести себя хорошо, Анита. Ларри еще не набрал полные обороты; Джон нам нужен.
— Я всегда себя хорошо веду, Берт.
Он вздохнул:
— Если бы ты не зарабатывала для нас такие деньги, я бы тебя минуты терпеть не стал.
— Аналогично, Берт.
Это вполне характеризовало наши взаимоотношения — бизнес как он есть. Мы друг другу не нравились, но могли вместе работать. Свободное предпринимательство в действии.