Айви откинулась назад, блеснув клыками.
— Анита! — крикнул Ларри. Я услышала, как грохнул выстрел, почувствовала пулю, ударившую в тело Айви. Она попала ей в плечо, заставила дернуться, но Айви повернулась ко мне, улыбаясь. Вцепившись пальцами мне в плечо, она перекатилась, взгромоздив меня на себя и сжимая мне шею. Она давила, пока я не ойкнула.
— Я ей сломаю позвоночник, если ты не бросишь эту игрушку.
— Не делай этого! Она меня все равно убьет!
— Анита…
— Брось, а то я убью ее у тебя на глазах!
— Стреляй!
Но я загораживала ему прицел. Ему надо было бы обойти нас по кругу и стрелять в упор. Она успела бы убить меня дважды.
Айви пригнула мне шею вниз. Я уперлась правой рукой в землю. Чтобы притянуть меня к себе, ей надо было что-нибудь мне сломать. Сломанная шея завершила бы дело, но сломанная рука — это было бы всего лишь больно.
Раздался тупой звук удара твердого предмета о землю. Пистолет Ларри. Плохо.
Она надавила сильнее. Я уперлась так, что рука ушла в землю.
— Я могу сломать тебе руку и притянуть к себе. Выбирай — с болью или без.
— С болью, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
Она потянулась к моей руке, и у меня мелькнула мысль. Я рухнула на Айви. Она этого не ждала, и у меня была пара секунд, чтобы вытащить цепочку из-под рубашки.
Ее рука скользнула по моим волосам, как рука любовника, прижимая щекой к своему лицу — не сильно, почти нежно.
— Три ночи, начиная с этой, и ты будешь как я, Анита. Ты будешь поклоняться мне.
— Вряд ли.
Цепь скользнула вперед, распятие упало ей на горло. Ослепительная белая вспышка, невыносимый свет. Полыхнуло жаром, опалившим волосы.
Айви заорала и схватилась за крест, выползая из-под меня.
Я осталась на четвереньках с болтающимся на шее распятием. Сине-белые языки пламени погасли, потому что крест больше не касался тела вампира, но он сиял, как пойманная звезда, и Айви пятилась от него прочь.
Я не знала, где мой пистолет, но на темной земле блестело мачете. Я схватилась за рукоять и поднялась на ноги. Ларри стоял за мной, выставив перед собой крест на всю длину цепочки. Белый свет с синей сердцевиной был ярок почти до боли.
Айви закричала, закрывая глаза рукой. Ей бы сейчас просто уйти, но она застыла, не в силах двинуться перед лицом двух крестов и двух истинно верующих.
— Пистолет! — сказала я, обращаясь Ларри.
— Не могу найти.
Оба пистолета были матово-черные, чтобы не отражать свет и не превращать нас в мишень, но сейчас они стали невидимыми.
Мы стали приближаться к вампирше. Он выбросила руки перед лицом, заорала «Не-е-е-ет!» и стала отступать почти до границы круга. Если бы она побежала, мы не стали бы догонять, но она этого не сделала. Может быть, не могла.
Я сунула мачете ей под ребра. По клинку потекла кровь, заливая мне руки. Я вдвинула лезвие в сердце и сделала последний поворот, разрезая его пополам.
Руки вампирши медленно отвалились от лица, глаза расширились в удивлении. Она поглядела на уходящий ей в живот клинок, будто не понимая, что он там делает. Кожа на шее почернела на месте ожога от креста.
Она упала на колени, и я вместе с ней, не отпуская рукоять мачете. Она не умерла, да я этого и не ожидала. Я выдернула лезвие, расширяя рану. Айви глухо булькнула, но осталась стоять на коленях, трогая руками кровь, хлещущую из живота и груди, и глядела так, будто впервые ее видела. Кровотечение шло на убыль. Если я ее сейчас не убью, рана закроется.
Я встала над ней и занесла мачете двумя руками. В этот удар я вложила все силы. Клинок вошел в шею до позвоночника и застрял, упираясь в кость. Я замахнулась для следующего рубящего удара, а она могла только смотреть, слишком тяжело раненная, чтобы бежать. Чтобы вырвать мачете из раны, понадобилось усилие, и она, пока я выдирала клинок, только моргала. Если я ее не прикончу, она эти раны залечит.
Я опустила лезвие в последний раз и почувствовала, что кость перерублена. Клинок вышел с другой стороны, голова соскользнула с плеч Айви в фонтане черной крови. Эта кровь пролилась на круг и замкнула его.
Сила стала заполнять круг, пока мы не утонули в ней. Ларри рухнул на колени. Свет от крестов померк, как гаснущая звезда. Вампир был мертв, и кресты нам теперь уже не помогали.
— Что происходит?
Я ощущала со всех сторон силу, поднимающуюся, как вода, грозящую удушить. Я вдыхала ее, впитывала кожей.
Невнятно вскрикнув, я упала на землю. Я упала сквозь слои силы, и когда я ударилась о землю, ощутила силу подо мной, уходящую вниз, наружу.
Я лежала на костях. Они шевелились, как шевелится человек во сне. Я смогла подняться на четвереньки, хватаясь руками за землю. Коснулась длинной и тонкой кости руки, и она шевелилась. Медленно, преодолевая тяжесть воздуха, я поднялась на ноги и стала смотреть.
Кости плыли сквозь землю, как сквозь воду, собираясь вместе. Земля колыхалась под ногами, будто ее рыли гигантские кроты.
Ларри тоже уже смог встать.
— Что происходит?
— Ничего хорошего, — сказала я.
Никогда не видела, как срастаются мертвецы. Из земли они обычно появляются целиком, и никогда до меня не доходило, что это вроде сложения макабрической мозаики. У моих ног сложился скелет и стал обрастать плотью, текущей, как глина, прилипающая к костям.
— Анита!
Я повернулась к Ларри. Он показывал на скелет у дальнего края круга. Половина его костей оказалась за гранью. На этой стороне скелет обрастал плотью, а дальше мешал кровавый круг. Земля колыхнулась последний раз, и магия разлилась по земле. У меня в голове что-то хлопнуло, будто сняли давление. Воздух стал не так густ, раздался. Магия полилась вниз по холму невидимым пламенем, и там, где она касалась земли, мертвецы обретали тела.
— Анита, останови это! Прекрати!
— Не могу.
Убийственная магия, изошедшая из земли, перехватила вожжи. Я могла только смотреть и чувствовать, как сила распространяется наружу. Столько силы, что она могла бы течь вечно. Ее хватит на подъем тысячи мертвых.
Я знала, что Разбитый Череп и Кровавые Кости взорвал свою тюрьму. Сила провисла, опала, когда эта тварь вырвалась. Потом сила хлестнула там, где мы стояли, и заставила нас рухнуть на колени. Мертвые полезли из земли, как пловцы, выходящие на берег. Когда их было уже около двадцати и они стояли с пустыми глазами, сила хлынула наружу. Я ощущала, как она ищет мертвых, которых можно поднять. Это я могла прекратить. Фейри освободился, вырвался из петли, он получил, что хотел.
Я отозвала силу назад. Я вобрала ее в себя, потянула из земли, как змею из норы за хвост. Я метнула ее в зомби, метнула и сказала:
— Живите!
Сморщенная кожа разгладилась. Мертвые глаза заблестели. Сама собой починилась разорванная одежда. С длинного бумажного платья осыпалась земля. На меня глядела женщина с волосами цвета ночи, темной кожей и глазами Магнуса. Все они глядели на меня. Двадцать мертвых, все старше двухсот лет, и все они могли сойти за людей.
— Боже мой! — ахнул Ларри.
Даже я была поражена.
— Впечатляющее зрелище, миз Блейк.
Голос Стирлинга резал слух, будто ему здесь было не место. Он и эти почти совершенные зомби были из двух разных миров. Фейри вырвался, но я сделаю свое дело, как бы мало пользы всем нам от этого ни было.
— Кто из вас Бувье?
Пронесся рокот голосов, почти все по-французски. Здесь чуть ли не каждый был Бувье. Одна женщина представилась как Аньез Бувье. У нее был очень живой вид.
— Кажется, вам придется поискать другое место для отеля, — сказала я Стирлингу.
— О нет, не думаю.
Я обернулась к нему.
Он держал большой блестящий серебристый револьвер. С никелированными щечками. Сорок пятого калибра. Держал он его как в кино: чуть впереди себя, на уровне пояса. Сорок пятый — револьвер большой, стреляя от пояса, особо ни во что не попадешь. Но это теория, а когда дуло смотрело на нас, мне не хотелось ставить эксперимент.
Баярд направлял в нашу сторону автоматический пистолет двадцать второго калибра. Было похоже, что он впервые держит пистолет. Может, забыл снять с предохранителя.
Миз Гаррисон держала револьвер тридцать восьмого калибра и целилась прямо в меня. Она стояла, расставив ноги, на своих дурацких каблуках и держала оружие двумя руками, будто дело это было ей знакомо.
Я глянула ей в лицо. Густо накрашенные глаза были чуть слишком широко раскрыты, но она стояла твердо, тверже Баярда, и держала оружие лучше Стирлинга. Наверное, Стирлинг хорошо ей платит.
— В чем дело, Стирлинг? — спросила я. Голос у меня звучал ровно, но в нем была нотка силы. Я все еще плыла на волне силы, ее было достаточно, чтобы уложить зомби обратно. Достаточно еще для много чего.
Он улыбнулся в ярком отраженном свете.
— Вы освободили эту тварь, а теперь мы вас убьем.
— За каким чертом вам понадобилось выпускать Кровавые Кости?
Я видела пистолеты, но не могла понять зачем.
— Он вошел в мои сны. Он обещал мне всю землю Бувье. Всю, миз Блейк.
— То, что фейри на свободе, не даст вам этой земли.
— Даст, когда Бувье будет мертв. Соглашение, давшее нам этот холм, даст нам и всю землю, когда некому будет за нее драться.
— Даже если Магнуса не будет, вы не получите землю, — сказала я, но это прозвучало не слишком уверенно.
— Вы о его сестре? — спросил Стирлинг. — Она умрет так же просто, как и Магнус.
У меня свело горло.
— А ее дети?
— Разбитый Череп и Кровавые Кости больше всего на свете любит детей.
— Ты гад и сволочь!
Это сказал Ларри. Он шагнул вперед, и миз Гаррисон немедленно взяла его под прицел. Я перехватила Ларри свободной рукой — в другой все еще было мачете. Ларри остановился, и дуло остановилось, глядя на него. Не уверена, что это улучшило ситуацию.
Рука Ларри звенела от напряжения. Я видала, как он злится, но такого не видала никогда. И сила ответила этой злости. Все зомби повернулись к нам, шурша одеждой. Их блестящие глаза, полные жизни, ждали наших слов.
— Встаньте перед нами, — шепнула я.
Зомби начали выходить вперед. Ближайшие встали перед нами сразу же. Троица со стволами исчезла из виду. Оставалось надеяться, что мы исчезли из виду у них.
— Убейте их! — громко произнес, почти крикнул Стирлинг.
Я стала падать на землю, дернув за руку Ларри. Он не сразу поддался и ткнулся лицом в землю, когда вокруг нас засвистели пули.
— Что теперь? — спросил он, прижимаясь щекой к земле.
Пули попадали в зомби. Тела дергались и вертелись. Некоторые очень живые лица опустились вниз, перепуганные появившимися в теле дырами. Но боли не было — испуг был рефлекторным.
Кто-то заорал, и это были не мы.
— Прекратите, перестаньте! Нельзя этого делать! Нельзя так убивать!
Это был Баярд.
— Слишком поздно для приступа совести, — сказала миз Гаррисон.
Я впервые услышала ее голос, и он звучал профессионально.
— Лайонел, ты либо со мной, либо против меня.
— Черт побери, — буркнула я себе под нос, пытаясь разглядеть, что случилось. И отодвинула чью-то широкую юбку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Стирлинг выстрелил Лайонелу в живот. Сорок пятый грохнул и чуть не вырвался из руки Стирлинга, но Стирлинг его удержал. С десяти дюймов из сорок пятого можно застрелить кого угодно.
Баярд рухнул на колени, глядя на Стирлинга. Попытался что-то сказать, но губы только беззвучно шевелились.
Стирлинг вынул пистолет из руки Баярда и сунул к себе в карман. Потом повернулся к Баярду спиной и пошел вперед по сухой и твердой земле.
Миз Гаррисон поколебалась, но пошла вслед за шефом.
Баярд свалился набок, из него вытекал темный поток. Очки блеснули в свете луны бельмами на слепых глазах.
Стирлинг и миз Гаррисон пошли за нами. Стирлинг распихивал мертвецов, будто шел по лесу и распихивал кусты. Они стояли как упрямые барьеры из плоти. Я им не велела двигаться, и потому они стояли.
Миз Гаррисон остановилась, пытаясь пробиться. Лунный свет блеснул на ее револьвере, когда она оперлась о плечо зомби, высматривая нас.
— Убейте ее, — шепнула я.
Зомби, на которого она опиралась, повернулся к ней. Она вскрикнула, и мертвые сомкнулись над ней.
Ларри поглядел на меня.
— Что ты им сказала?
Миз Гаррисон кричала — резко, визгливо, испуганно. И стреляла, стреляла, стреляла, пока не щелкнул пустой барабан. А к ней тянулись медленные и жадные руки и рты.
— Останови их! — Ларри вцепился мне в руку. — Останови!
Я ощущала руки, раздирающие ее плоть. Зубы, вонзившиеся в плечо, рвущие нежную шею, и я почувствовала, когда в этот рот брызнула кровь.
Ларри чувствовал это вместе со мной.
— Бога ради, останови их! — Он стоял на коленях и тянул меня за руку, умоляя.
Стирлинг не сделал ни единого выстрела. Где он?
— Остановитесь, — шепнула я.
Мертвые застыли, как автоматы, выключенные в середине действия. Миз Гаррисон со стоном рухнула на землю.
Сбоку показался Стирлинг, направляя на нас свой большой револьвер и держа его двумя руками, как и полагается. Он обошел нас сзади, пока миз Гаррисон отбивалась от зомби. Стирлинг стоял почти над нами — немало надо было мужества, чтобы подойти так близко к зомби.
Пальцы Ларри впились в мою руку.
— Не надо, Анита, пожалуйста, не надо!
Даже глядя в дуло револьвера, Ларри держался моральных принципов. Достойно восхищения.
— Если вы скажете хоть слово, миз Блейк, я вас убью.
Я молча смотрела. Он был так близко, что я могла бы дотронуться до его штанины. Сорок пятый решительно смотрел мне в голову. Если Стирлинг спустит курок, меня уже нет.
— Очень неосторожно было приказать зомби напасть только на нее, а не на нас обоих.
Я была с этим согласна, но сейчас могла только молча смотреть. В одной руке у меня все еще было мачете. Я старалась не сжимать эту руку. Не привлекать внимания.
Наверное, какое-то движение меня выдало, потому что он сказал:
— Миз Блейк, уберите руку от этого ножа. Медленно.
Я не подчинилась. Я смотрела на него и на его револьвер.
— Ну, миз Блейк? Или… — Он взвел курок револьвера. Действие ненужное, но весьма театральное.
Я выпустила мачете.
— Руку уберите от ножа, миз Блейк.
Я убрала руку, не отодвигаясь от него и его револьвера. Мне хотелось это сделать, но я заставила себя остаться на месте. Несколько дюймов не уменьшат убойную силу револьвера, но могут составить огромную разницу, если я на него брошусь. Не лучшая из возможностей, но если других не останется… без борьбы я не сдамся.
— Вы можете уложить этих зомби на покой, мистер Киркланд?
Ларри задумался:
— Не знаю.
Молодец. Если бы он сказал «нет», Стирлинг бы его застрелил. Если бы он сказал «да», Стирлинг застрелил бы меня.
Ларри отпустил мою руку и слегка отодвинулся. Глаза Стирлинга дернулись к нему, потом снова ко мне, но ствол даже не шелохнулся. Черт побери, плохо.
Ларри стоял на коленях и отодвигался от меня, заставляя Стирлинга следить за нами обоими. Револьвер на сантиметр сдвинулся от середины моего лба в сторону Ларри. Я задержала дыхание. Еще нет, еще нет… Если неверно выбрать момент, поспешить, это гибель.
Ларри бросился к какому-то предмету на земле. Револьвер повернулся к нему.
Я сделала две вещи одновременно: левой рукой ухватила Стирлинга сзади за ногу и дернула, а правой схватила его в области паха и толкнула изо всей силы. Особую боль так причинить трудно, но он опрокинулся. Упал на спину, снова направляя на меня револьвер.
Я надеялась, что он выронит револьвер или окажется более медлительным. Не выронил и не оказался. И у меня была только доля секунды, чтобы решить: то ли дернуть его за интимные части, причиняя как можно более сильную боль, то ли попытаться выхватить у него револьвер. Я решила в пользу револьвера — хватаясь не за него, а за руки Стирлинга. Если я овладею его руками, я смогу отобрать револьвер.
Револьвер выстрелил. Я не обернулась — не было времени. Он либо попал в Ларри, либо нет. Если нет, то я должна отобрать оружие. Руки Стирлинга лежали на земле, я держала их, но у меня не было рычага. Он оторвал руки от земли, и я не могла его удержать. Упираясь ногой в землю, я удерживала его руки над головой, но в начинающейся борьбе он был на шестьдесят фунтов тяжелее.
— Брось пистолет! — прозвучал за мной голос Ларри. Я не могла оглянуться, не могла отвлечься от револьвера. Мы оба не обратили внимания.
— Стреляю, — предупредил Ларри.
Это привлекло внимание Стирлинга. Он покосился на Ларри и на миг замер в нерешительности. Не отпуская его рук, я рухнула сверху и ударила его коленом в пах, стараясь пробить до земли. Он испустил придушенный крик, его руки свело судорогой.
Я передвинулась, коснулась пистолета. Хватка стала крепче — он не отпускал оружие.
Я навалилась на его руки, прижала их бедром и резко дернула на излом, используя бедро как рычаг. Его рука треснула в локте, кисть бессильно повисла, револьвер свалился мне в руку.
Я сползла с него, держа револьвер.
Ларри стоял над нами, направив пистолет в голову Стирлингу. Тому, казалось, было все равно. Он катался по земле, стараясь схватиться сразу за оба больных места.
— У меня был пистолет. Ты просто могла от него отойти, — сказал Ларри.
Я только покачала головой. Я верила, что Ларри застрелит Стирлинга, но я не верила, что Стирлинг не застрелит Ларри.
— Я уже держалась за револьвер, стыдно было бы отпускать.
Ларри опустил ствол к земле, но держал оружие двумя руками, как надо.
— Это твой. Возьмешь?
Я покачала головой:
— Подержи его у себя, пока не спустимся к машине.
Я поглядела на зомби. Они смотрели на меня спокойными глазами. Рот темноволосой женщины был вымазан кровью. Эти зубы впились в шею миз Гаррисон.
Сама миз Гаррисон лежала на траве — в глубоком обмороке в лучшем случае.
Сила начала потихоньку таять. Если я собираюсь укладывать их в землю, то это надо делать сейчас.
— Вернитесь в землю, в могилы. Все в землю, все в могилы.
Мертвые стали расхаживать, меняясь местами, как дети в детском саду под музыку. Потом начали один за другим ложиться на землю, и она поглощала их, как вода. Земля шевелилась, шла волнами, и мертвые постепенно исчезали один за другим.
Больше из земли не торчали кости. Она была гладкой и мягкой, будто всю вершину холма перекопали и разрыхлили.
Сила разорвалась на клочки, утекая обратно в землю или откуда она вообще появилась. А нам надо было идти к джипу и начинать звонить. На свободу вырвался озверевший фейри, и надо было хотя бы направить полицию в дом Бувье.
Ларри склонился около миз Гаррисон, потрогал ее шею.
— Она жива.
Я взглянула на Стирлинга. Он перестал кататься по земле и свернулся, лежа на боку. Рука торчала под неестественным углом. Во взгляде, которым он на меня посмотрел, были боль и ненависть. Если он получит второй шанс, я буду мертва.
— Стреляй, если он пошевелится, — сказала я.
Ларри поднялся на ноги и послушно направил дуло на Стирлинга.
Я подошла проверить, жив ли Баярд. Он лежал на боку, скорчившись и зажимая рану в животе. Широкий черный круг показывал, где впиталась в жадную землю кровь. Я с первого взгляда определила, что он мертв, но нагнулась к нему, не спуская глаз со Стирлинга. Не то чтобы я не доверяла Ларри — я не доверяла Стирлингу.
Пульса на шее не было. Кожа уже остывала в прохладном весеннем воздухе. Это не была мгновенная смерть. Лайонел Баярд погиб в бою. Он погиб в одиночку, и он знал, что умирает, и знал, что его предали. Плохая смерть.
Я встала и посмотрела на Стирлинга. Мне хотелось убить его за Баярда, за Магнуса, за Дорри Бувье, за ее детей. За то, что он бессердечный гад.
Он был свидетелем, как я использовала зомби в качестве оружия. За использование магии как смертельного оружия полагается смертная казнь. Самозащита в расчет не принимается.
Я глядела на Стирлинга, на лежащую без сознания Гаррисон и понимала, что могу подойти, пустить пулю в каждого из них и потом спать спокойно.
Господи Иисусе!
Ларри посмотрел на меня. Пистолет он держал так же ровно, но на миг отвернулся от Стирлинга. Сейчас это не фатально, но втык я ему за это потом сделаю.
— Баярд мертв?
— Да.
Я направилась к ним, размышляя, что мне теперь делать. Вряд ли Ларри позволит мне хладнокровно их застрелить. Частично я была этому рада, а частично нет.
В лицо подул ветер. Шелестящий ветер, как от деревьев или материи. Но деревьев на вершине холма не было. Я повернулась, держа двумя руками револьвер сорок пятого калибра. На краю вершины стоял Янош. Глядя в его лицо — в его череп, — я, кажется, перестала дышать. Он был одет в черное, и даже руки были скрыты черными перчатками. На какой-то миг он показался мне парящим в воздухе черепом.
— Мальчик у нас, — сказал он.