Вид с вершины холма стоил того, чтобы сюда пройтись. Лес тянулся по склонам и уходил за горизонт. Мы стояли в лесном круге, где не видно было следов руки человека, сколько хватал глаз. Здесь сильнее была заметна первая зелень. Но больше всего бросался в глаза нежно-голубой цвет иудина дерева между темными стволами. Иудино дерево — создание настолько деликатное, что если багряники появляются на пике лета, они теряются среди листьев и цветов, но среди голых стволов они притягивают взгляд. Кое-где зацветал кизил, добавляя к голубому брызги белизны. Ах, весна в горах Озарка!
— Великолепный вид, — сказала я.
— Да, не правда ли? — кивнул Стирлинг.
Мои черные «найки» облепила ржавая глина. Вершина холма была покрыта сырой взрезанной землей. У моих ног из почвы торчала кость руки. Предплечье, если судить по длине. Кости были тоненькие и еще связанные остатками высохшей ткани.
Как только я увидела кость, глаза сами стали искать, на что еще смотреть. Как картинки со скрытым рисунком, на которые таращишься и таращишься и вдруг видишь, где там что спрятано. Я увидела их все, торчащие, как руки, поднимающиеся из реки ржавчины.
Видно было несколько расколотых гробов, их сломанные половины валялись на земле, но в основном — кости. Я встала на колени и положила ладонь на взрытую землю. Я пыталась почувствовать этих мертвецов. Что-то было здесь странное и далекое, как слабый аромат духов, но это не было что-то хорошее. На ярком весеннем солнце я не могла действовать… магией, скажем так. Подъем мертвецов — не зло, но требует темноты. Почему — не знаю.
Я встала, отряхнула ладони о комбинезон, счищая красную пыль. Стирлинг стоял на краю разрытой земли, глядя в пространство. По отсутствующему взгляду было ясно, что он не видом любуется.
Он заговорил, не глядя на меня:
— Мне вас не запугать, миз Блейк?
— Нет.
Он повернулся ко мне, улыбаясь, но глаза его остались пустыми, загнанными.
— Я все, что у меня было, вложил в этот проект. Не только свои деньги, но и деньги клиентов. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Если эти тела — Бувье, то вы в заднице.
— Очень красноречивая формулировка.
— Зачем мы пошли сюда вдвоем, мистер Стирлинг? На фига весь этот понт?
Он набрал побольше воздуха — ласкового весеннего воздуха — и сказал:
— Я хочу, чтобы вы сказали, будто эти тела — не Бувье, даже если это не так.
Я улыбнулась и покачала головой:
— Я не стану лгать ради вас, мистер Стирлинг.
— Вы можете заставить солгать зомби?
— Мертвые — очень честный народ, мистер Стирлинг. Они не лгут.
Он шагнул ко мне с очень искренним лицом.
— Все мое будущее зависит от вас, миз Блейк.
— Нет, мистер Стирлинг, ваше будущее зависит от мертвых, которые лежат здесь у ваших ног. То, что они скажут, его и решит.
Он кивнул:
— Думаю, это справедливо.
— Справедливо или нет, а это так и есть.
Он снова кивнул. Из его лица ушел свет, будто кто-то повернул выключатель. Резче проступили складки. Он постарел на десять лет за несколько секунд. Когда он встретил мой взгляд, в его глазах было горе.
— Я дам вам долю в прибылях, миз Блейк. Вы за пару лет станете миллиардершей.
— Вы же знаете, что подкуп не получится.
— Я это знал через минуту после того, как вас увидел, но не мог не попытаться.
— Вы на самом деле верите, что это семейное кладбище Бувье?
Он не ответил, только отвернулся и отошел, глядя на деревья. На этот вопрос он не собирался отвечать, но и не надо было. Он бы не был в таком отчаянии, если бы не думал наверняка, что дело кончено.
— А почему Бувье не хотят продавать?
Он глянул на меня:
— Не знаю.
— Послушайте, Стирлинг, нас тут двое, свидетелей нет, и впечатление производить тоже не на кого. Вы знаете, почему они не продают. Так скажите мне.
— Я этого не знаю, миз Блейк, — повторил он.
— Вы помешаны на контроле, Стирлинг. Вы отслеживаете каждую подробность этой сделки. Вы лично следите, чтобы были поставлены все точки над i и все перекладины у t. Это ваше детище. Вы знаете все о Бувье и их проблеме. Так скажите, и все тут.
Он смотрел на меня и молчал. Светлые глаза стали непроницаемы, как окна дома, где никого нет. Он знал, но не собирался мне говорить. Почему?
— Что же вы знаете о Бувье?
— Местные считают их колдунами. Они немного занимаются предсказанием судьбы, немного — безвредными заклинаниями.
Что-то было в том, как он это сказал. Слишком небрежно, слишком походя. Мне захотелось увидеть этих Бувье лично.
— Они хорошо разбираются в магии? — спросила я.
— Как я могу судить?
Я пожала плечами:
— Просто любопытствую. Есть какая-нибудь причина, по которой обязательно нужно строиться в этих горах?
— Оглядитесь вокруг. — Он распростер руки. — Это великолепно. Идеально.
— Вид потрясающий, — согласилась я. — Но разве хуже был бы вид вон с той горы? Почему вы выбрали именно эту? Зачем вам обязательно нужна гора, принадлежащая Бувье?
Он ссутулился; потом выпрямился и поглядел на меня сердито.
— Я хотел эту землю, и я ее получил.
— Вы ее получили. Фокус в другом, Раймонд: сможете ли вы ее удержать?
— Если вы мне не собираетесь помогать, то не надо насмешек. И не называйте меня Раймондом.
Я открыла рот, чтобы еще что-то сказать, и тут сработал мой пейджер. Я вытащила его из-под комбинезона и поглядела на номер.
— Черт! — вырвалось у меня.
— Что случилось?
— Сообщение от полиции на пейджер. Мне нужен телефон.
Он нахмурился:
— Зачем вы нужны полиции?
Вот тебе и притча во языцех.
— Я штатный истребитель вампиров в регионе, включающем три штата. Я приписана к Региональной Группе Расследования Противоестественных Событий.
Он посмотрел на меня очень пристально.
— Вы меня удивляете, миз Блейк. Это мало кому удается.
— Мне нужно найти телефон.
— У меня есть мобильник с батарейками там, внизу.
— Отлично. Я готова спускаться, если вы согласны.
Он еще раз обернулся, оглядывая захватывающий миллиарднодолларовый вид.
— Да, я готов идти вниз.
Интересный выбор слов — фрейдистская проговорка, можно сказать. Стирлинг по какой-то извращенной причине хотел эту землю. Может быть, потому что ему сказали, что он ее не получит. На некоторых это действует. Чем больше говоришь им «нет», тем больше они тебя хотят. Как один мой знакомый Мастер Вампиров.
Сегодня ночью я приду сюда, к мертвецам. Может быть, это будет уже завтра. Может быть, и позже, если у полиции дело достаточно срочное. Я надеялась, что это не так. Срочное — это обычно означает мертвые тела. Когда дело касается монстров, никогда не бывает всего одно мертвое тело. Так или иначе, а смерть начинает множиться.