Мы спустились в долину. Строительные рабочие уже ушли, остался только прораб Бо. Миз Гаррисон и Баярд жались к вертолету, будто опасаясь дикой природы. Ларри с пилотом стояли и курили, объединенные товариществом всех людей, которые решили закоптить себе легкие.
Стирлинг зашагал к ним. У него снова была уверенная походка. Свои сомнения он оставил на вершине холма — или так казалось. Он снова стал водонепроницаемым старшим партнером.
— Баярд, дайте телефон. Он нужен миз Блейк.
Баярд вздрогнул, будто его поймали за чем-то таким, чего ему делать не полагалось. Миз Гаррисон тоже слегка вспыхнула. Что ли любовью запахло в воздухе, а это не разрешалось? Никаких чувств среди шестерок?
Баярд побежал, спотыкаясь, к последней машине и вытащил небольшой черный кожаный рюкзак, оттуда вынул телефон и протянул мне. Телефон был похож на уоки-токи с антенной.
Подошел Ларри, воняя дымом.
— Что стряслось?
— На пейджер пришло сообщение.
— Берт?
Я покачала головой:
— Полиция.
Я чуть отошла от группы. Ларри был настолько вежлив, что остался со всеми, хотя мог этого и не делать. Я набрала номер Дольфа. Детектив сержант Рудольф Сторр был главой Региональной Группы Расследования Противоестественных Событий.
Он снял трубку после второго звонка.
— Анита?
— Да, Дольф, это я. Что случилось?
— Три мертвых тела.
— Три? Твою мать, — сказала я.
— Именно.
— Я в ближайшее время не смогу появиться, Дольф.
— Как раз можешь.
Что-то было такое в его голосе.
— Ты о чем?
— Жертвы неподалеку от тебя.
— Возле Брэнсона?
— В двадцати пяти минутах к востоку от Брэнсона.
— Я сейчас уже в сорока милях от Брэнсона посреди хрен его знает где.
— Именно там это и находится, — сказал Дольф.
— А вы уже вылетаете, ребята? — спросила я.
— Нет, у нас тут в городе жертва вампира.
— Господи, а эти трое тоже жертвы вампов?
— Не думаю, — сказал Дольф.
— Что это значит?
— Этим случаем занимается Дорожная Полиция штата Миссури. Расследование поручено сержанту Фримонт. Она не считает, что это был вампир, поскольку тела расчленены. Фрагменты отсутствуют. Мне пришлось ужом вертеться, чтобы хоть это из нее вытащить. Кажется, сержант Фримонт уверена, что РГРПС собирается влезть и присвоить себе ее славу. И особенно она беспокоилась насчет нашей ручной королевы зомби, которая всегда перехватывает на себя все заголовки газет.
— Больше всего мне понравилось насчет ручной, — сказала я. — Но если судить по твоим словам, она просто душка.
— Готов спорить, что при личном общении она еще больше душка, — сказал Дольф.
— И мне надо с ней встречаться?
— Ей было предложено два варианта: либо целая команда потом, либо ты сейчас. Она выбрала тебя. Думаю, она тебя, без нашей поддержки, рассматривает как меньшее зло.
— Приятно для разнообразия побыть меньшим злом.
— Тебя еще могут повысить, — сказал Дольф. — Она просто тебя пока не знает как следует.
— Спасибо за то, что в меня веришь. Дольф, я правильно поняла, что никто из вас здесь не появится?
— Прямо сейчас — нет. У нас рук не хватает, пока Зебровски снова не выйдет на службу.
— И как отнесется Дорожная Полиция штата Миссури к участию штатского в расследовании дела об убийстве?
— Я ясно дал ей понять, что ты — ценный член моей группы.
— Спасибо за комплимент, но все равно у меня нет таблички, чтобы ткнуть ей в нос.
— Может, и будет, если войдет в силу новый федеральный закон, — сказал Дольф.
— Не напоминай.
— Разве ты не хочешь быть федеральным маршалом? — Голос Дольфа звучал очень вкрадчиво. Нет, в нем пело удовольствие.
— Я согласна, что нас надо лицензировать, но давать нам то, что полагается федеральным маршалам, — это смешно.
— Ничего, ты справишься.
— А кто еще? Представляешь себе Джона Берка, за которым стоит сила закона? Уволь меня.
— Закон не пройдет, Анита. Провампирское лобби слишком сильное.
— Твои бы слова да Богу в уши. Разве что если при этом отменят необходимость получать ордер на ликвидацию, убивать их не станет ни на капельку легче, а ее ни за что не отменят. Я уже ушла из штата, чтобы истреблять вампиров. И эта вонючая табличка мне не нужна.
Дольф рассмеялся.
— Если влипнешь в беду, зови на помощь.
— Мне это все на самом деле не нравится, Дольф. Торчать здесь, расследуя убийство, и без всякого официального статуса.
— Видишь, все же тебе нужна табличка. — Я услышала в телефоне вздох. — Слушай, Анита, я бы тебя не бросил там одну, не будь у нас тут своих проблем. У нас тоже мертвое тело. Как только смогу, я тебе кого-нибудь пошлю. Черт побери, я бы хотел, чтобы ты была здесь. Ты же наш местный эксперт по монстрам.
— Дай мне детали, и я попробую сыграть в Крескина, консультирующего по телефону.
— Мужчина, старше двадцати лет, без посмертного окоченения.
— Где находится тело?
— В его квартире.
— Как вы так быстро туда попали?
— Соседи услышали драку, позвонили в 911. Оттуда вызвали нас.
— Имя жертвы?
— Фредрик Майкл Саммерс, Фредди Саммерс.
— Есть старые укусы вампиров на теле? Зажившие укусы?
— Да, много. Похож на подушечку для иголок. Как ты узнала?
— Какое первое правило расследования убийств? — спросила я. — Проверь всех родных и близких. Если у него была любовница-вампир, то должны быть зажившие укусы. Чем дольше связь, тем их должно быть больше. Ни один вампир не может укусить жертву три раза в месяц, не рискуя убить ее и поднять вампиром. Иногда бывает, что у человека укусы разных вампиров, но тогда твой Фредди — вампироман. Проверь у соседей, много ли там народу шлялось по ночам.
— Мне и в голову не пришло, что вампир может быть среди чьих-то родных и близких.
— По закону, они люди. Это значит, у них и возлюбленные есть.
— Я посмотрю радиусы укусов, — сказал Дольф. — Если они подходят одному вампиру, значит, любовница, если разные — значит, наш мальчик развлекался с группами.
— Надейся, что это любовница. Если вамп один, мальчик еще может встать из мертвых.
— Вампы сейчас грамотные, знают, что надо перерезать горло или отрезать голову, — сказал он.
— Убийство не кажется спланированным. Может быть, преступление на почве страсти.
— Может быть. Фримонт там держит для тебя тела. Ждет не дождется твоей экспертизы.
— А как же.
— Анита, не доставай ее.
— Дольф, я не собираюсь ничего затевать.
— Веди себя вежливо.
— Всегда, — сказала я, выражая голосом полную готовность.
Он вздохнул.
— Постарайся не забывать, что дорожники могли никогда еще не видеть расчлененки.
Настала моя очередь вздыхать.
— Я буду хорошая, честное скаутское. Ты знаешь, куда ехать? — Я достала блокнот и ручку, заткнутую в его спиральное крепление. Они у меня в кармане комбинезона. Стала носить блокноты как раз на такой случай.
Он дал мне координаты, полученные от Фримонт.
— Если увидишь на месте преступления что-нибудь подозрительное, оставь все как есть, и я постараюсь кого-нибудь прислать. Если нет, осмотри жертву, сообщи дорожникам свое мнение, и пусть делают свою работу.
— Ты действительно думаешь, что Фримонт даст мне прикрыть ее лавочку и заставить ждать РГРПС?
Секундное молчание.
— Сделай что сможешь, Анита. И позвони, если мы сможем что-то сделать.
— Ладно.
— Ты на месте убийства справишься лучше многих моих знакомых копов.
Надо знать Дольфа, чтобы оценить такой комплимент. Он — полисмен до мозга костей.
— Спасибо, Дольф.
Это я сказала в глухую трубку. Дольф уже отключился. Он всегда так. Я нажала выключатель и постояла минуту.
Не нравилось мне находиться на незнакомой территории, с незнакомой полицией и наполовину съеденными жертвами. Присутствие Команды Призраков мне придавало легитимность, достаточно было сказать «Я в составе группы». У меня даже был нагрудный знак — не полицейский, но достаточно официального вида. Но это дома я могла притворяться, зная, что, если что, Дольф меня прикроет. А здесь, без поддержки, — дело другое.
Полицейским начисто отказывает чувство юмора, если при расследовании убийства под ногами путаются штатские. И мне трудно поставить это им в вину. Я на самом деле не штатская, но официального статуса у меня нет никакого. Надавить нечем. Может, действительно от нового закона будет польза.
Я мотнула головой. Теоретически я могла бы зайти в любой полицейский участок страны и потребовать помощи или вмешаться без приглашения в расследование любого дела. Теоретически. На практике копы проявили бы полное отсутствие восторга. Обрадовались бы мне, как мокрой собаке в холодную ночь. Что федеральные, что местные. И вообще лицензированных истребителей вампиров во всей стране на дюжину не наберется. Я могла бы назвать только восьмерых, и двое уже отошли от дел.
Почти все они специализируются на вампирах, а я — одна из немногих, кто может осматривать и другие виды жертв. Ходил слух о новом законе, относящемся ко всем противоестественным событиям. Тогда многие истребители вампиров останутся за бортом. Это знание передается неформально, от мастера к ученику. У меня диплом колледжа по противоестественной биологии, но это исключение, а не правило. Почти все одичавшие ликантропы, случайно озверевший тролль или другие бестии ликвидировались свободными охотниками за скальпами. Но новый закон не давал специальных полномочий этим охотникам. Истребители вампиров — большинство — работают строго в рамках закона. А может, у нас просто пресса получше.
Я уже много лет ору, что вампиры — монстры. Но пока месяца полтора назад жертвой вампира не стала дочь сенатора, никто даже и не почесался. И вдруг это дело становится знаменитым. Местная легитимная община вампиров доставила предполагаемого преступника в дом сенатора в мешке. Голову и туловище ему оставили нетронутыми — это значит, что он даже и без рук, без ног не умер бы. Он признался в нападении. Он был недавно умерший и просто увлекся на свидании, как мог бы любой мужчина двадцати лет с красной кровью. Ну-ну.
Ликвидацию произвел Джеральд Мэллори, местный истребитель. Он живет в Вашингтоне, округ Колумбия, ему за шестьдесят. Работает молотом и осиновым колом — можете себе представить?
Ходили слухи насчет того, что, если отрезать вампирам руки и ноги, их можно будет держать в тюрьме. Законопроект не прошел, в основном по той причине, что наказание было признано необычным и слишком жестоким. Кроме того, оно не помогло бы против по-настоящему старых вампиров. У них опасно не только тело.
И вообще я против пыток. А если «отрезать кому-нибудь руки и ноги и сунуть навечно в ящик» не называется пыткой, то я тогда уже и не знаю, что называется.
Я подошла к группе и отдала телефон Баярду.
— Надеюсь, не плохие новости? — спросил он.
— Не личные.
Лицо Лайонела стало недоуменным — не такой уж необычный для него вид.
Я обратилась прямо к Стирлингу:
— Мне нужно попасть на место преступления неподалеку отсюда. Где можно арендовать автомобиль?
Он покачал головой:
— Я сказал, что вам выделяется автомобиль с водителем на время вашего пребывания. Он в вашем распоряжении.
— Спасибо. Я правда не знаю насчет водителя. Они не любят, когда поблизости от места преступления находятся посторонние.
— Тогда машину без водителя. Лайонел, проследите, чтобы миз Блейк получила все, что ей нужно.
— Будет сделано, сэр.
— Встретимся здесь же после наступления темноты, миз Блейк.
— Я буду, если успею, мистер Стирлинг. Полицейские обязанности приоритетнее.
Он нахмурился:
— Вы работаете на меня, миз Блейк.
— Да, но я еще и лицензированный истребитель вампиров. Сотрудничество с местной полицией прежде всего.
— Так это нападение вампира?
— Я не имею права раскрывать полученную от полиции информацию, — сказала я и мысленно выругала себя как следует. Упомянув слово «вампир», я породила слух, который пойдет обрастать подробностями. Черт бы меня побрал. — Я не могу бросить расследование, чтобы явиться сюда глядеть на вашу гору. Приеду, когда смогу. Я определенно осмотрю мертвецов до света, так что на самом деле вы времени не потеряете.
Ему это не понравилось, но он не стал спорить.
— Хорошо, миз Блейк. Я буду ждать вас здесь, даже если придется ждать всю ночь. Мне любопытно то, что вы делаете. Я никогда еще не видел, как поднимают мертвых.
— Я не буду сегодня поднимать мертвых, мистер Стирлинг. Мы об этом уже говорили.
— Разумеется.
Он просто смотрел на меня. Почему-то мне трудно было глядеть в эти светлые глаза. Я заставила себя встретить его взгляд и не отвернуться, но это потребовало усилия. Будто он пытался заставить меня что-то сделать, заставить взглядом, как вампир. Но он не был вампиром, даже хиленьким.
Он моргнул, повернулся и пошел, не сказав ни слова. Миз Гаррисон заковыляла за ним по неровной земле на высоких каблуках. Бо кивнул и направился следом. Может, они приехали в одной машине или Бо — водитель у Стирлинга. Ну и радостная же должна быть это работа.
— Мы отвезем вас в отель, где заказаны номера, вы распакуетесь, и мы подгоним вам машину, — предложил Баярд.
— Распаковываться не надо, сразу давайте машину. Следы на месте преступления стынут быстро.
Он кивнул:
— Как вам будет угодно. Если вы готовы взойти на борт, мы можем лететь.
И только уже сняв комбинезон и запихивая его в чемодан, я поняла, какую возможность упустила вместе с мистером Стирлингом. Я могла уехать на машине, а не на вертолете. Черт бы побрал.
6
Баярд добыл нам черный джип с тонированными стеклами и таким количеством наворотов, которое мне даже и не снилось. Я боялась, что меня посадят на «кадиллак» или еще что-нибудь, столь же смехотворное. Баярд протянул мне ключи с комментарием:
— У нас тут есть дороги совсем без покрытия. Я подумал, что вам потребуется нечто более существенное, чем обычная машина.
Я подавила желание потрепать его по голове и сказать: «Молодец, шестеркин!» В конце концов, он сделал хороший выбор. Даст Бог, когда-нибудь станет полноправным партнером.
Деревья отбрасывали на дорогу длинные тонкие тени. В глубоких долинах дневной свет сменялся вечерней дымкой. Может быть, мы еще успеем вернуться на кладбище к полной темноте.
Да, мы. Ларри сидел рядом со мной в мятом синем костюме. Этот дешевый наряд не вызовет реакции у копов. А вот от моего вида могут брови полезть на лоб. В захолустье мало копов-женщин, и еще меньше тех, кто ходит в красной короткой юбке. Я начала жалеть о своем выборе одежды. Неуверенность в себе — у меня?
Лицо Ларри светилось возбуждением, глаза сверкали, как у пацана в Рождество. Он барабанил пальцами по подлокотнику — нервное напряжение.
— Как ты?
— Я еще ни разу не был на месте убийства.
— Всегда бывает первый раз.
— Спасибо, что взяла меня с собой.
— Ты только помни правила.
Он рассмеялся:
— Ничего не трогай. Не ходи по крови. Говори только когда тебя спросят. — Он помрачнел. — А это зачем? Все остальное я понимаю, но почему мне нельзя говорить?
— Я — член Региональной Противоестественной Группы, а ты нет. И если ты начнешь вопить от избытка чувств при виде мертвого тела, они это не поймут.
— Я тебя не буду конфузить. — Он вроде бы обиделся, но тут ему в голову пришла новая мысль: — Мы изображаем полицейских?
— Нет. Ты только повторяй: «Я — член Команды Призраков, я — член Команды Призраков».
— Но я же не член этой команды?
— Потому-то я и хочу, чтобы ты молчал.
— А! — сказал он. Потом поерзал на сиденье, и его сияние несколько пригасло. — Я никогда еще не видел свежего трупа.
— Твоя работа — поднимать мертвых, Ларри. Ты все время видишь трупы.
— Это не одно и то же, Анита, — сказал он ворчливо.
Я покосилась на него. Он сполз вниз, насколько позволял ремень безопасности, сложив руки на груди. Мы были на гребне холма. Полоса солнечного света зажгла его рыжие кудри. Голубые глаза погасли, когда мы въехали в тень. Он стал угрюмым и надутым.
— Ты видел когда-нибудь мертвеца не на похоронах, если не считать поднятых зомби?
Он помолчал. Я сосредоточилась на дороге, не пытаясь нарушить молчание. Меня оно вполне устраивало.
— Нет, — сказал он наконец. Голос у него был как у ребенка, которому сказали, что сейчас нельзя идти играть на улице.
— Я тоже не очень хорошо себя чувствую около свежих трупов, — сказала я.
Он посмотрел на меня чуть искоса:
— В каком смысле?
Я подавила желание сесть прямее.
— Однажды я блеванула прямо на жертву убийства. — Хоть я выговорила это залпом, все равно мне было нелегко.
Ларри выпрямился на сиденье, ухмыляясь.
— Ты мне это говоришь, только чтобы я лучше себя чувствовал?
— Я бы стала такое про себя придумывать? — спросила я.
— Тебя действительно стошнило на тело на месте преступления?
— Не обязательно так радоваться, — сказала я.
Он хихикнул. Клянусь чем хотите, хихикнул.
— Ну, я не думаю, что меня стошнит.
Я пожала плечами:
— Три тела, расчлененка, отсутствующие части. Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.
Он шумно сглотнул слюну — мне было слышно.
— То есть как — отсутствующие части?
— Узнаем, — сказала я. — Это не входит в твои должностные обязанности, Ларри. Мне платят за помощь копам, тебе — нет.
— Это будет страшно? — спросил он неуверенно.
Разрубленные тела. Он что, шутит?
— Не могу сказать, пока сама не видела.
— Но как ты думаешь? — Он смотрел очень серьезными глазами.
Я поглядела на дорогу, снова на Ларри. У него был очень серьезный вид, как у родственника, который просит доктора сказать правду. Если он может быть храбрым, я могу быть правдивой.
— Да, это будет страшно.