Люди, которые редко ночуют на природе, думают, что темнота падает с неба. Это не так. Темнота ползет из лесу. Сначала она его заполняет, скрывая деревья, потом расходится по открытым местам. Под деревьями было так темно, что я пожалела об отсутствии фонарика. Но когда мы выбрались к дороге, где ждал наш джип, были только еще сумерки.
Ларри глянул в наступающую темноту и сказал:
— Можем вернуться и пойти на это кладбище Стирлинга.
— Сначала давай поедим, — ответила я.
Ларри поглядел на меня:
— Ты хочешь заехать поесть? Это впервые. Обычно мне приходится это выпрашивать.
— Я забыла позавтракать, — пояснила я.
Он усмехнулся:
— Охотно верю. — Улыбка медленно сползла с его лица. — Впервые ты предлагаешь мне заехать поесть, а я, кажется, не могу. — Он всмотрелся мне в лицо. Света хватало, чтобы я поняла: он меня изучает. — Ты действительно можешь есть после того, что мы сейчас видели?
Я посмотрела на него в ответ, не зная, что сказать. Еще недавно ответ был бы «нет».
— Ну, вряд ли я справилась бы с тарелкой спагетти или бифштексом по-татарски, но, в общем, есть могу.
Он покачал головой:
— А что это за хрень такая — бифштекс по-татарски?
— Много полусырого мяса.
Он с трудом проглотил слюну, лишь слегка побледнев.
— Слушай, как ты можешь о таком даже думать, после того как…
Он не договорил. Этого не требовалось — мы оба были на месте убийства.
Я пожала плечами:
— Я скоро уже три года как выезжаю на убийства, Ларри. Приучаешься с этим жить. А значит, и есть после того, как видел расчлененные трупы. — Я не добавила, что видала и похуже. Я видала комнаты, полные крови и рубленого мяса, когда нельзя было даже сказать, что это было раньше. После этого я не пошла есть биг-мак. — Может, хоть попытаешься поесть?
Он посмотрел на меня с некоторым подозрением:
— Ты что-то задумала?
Я развязала кроссовки и осторожно встала на гравий — не хотелось рвать колготки. Расстегнула комбинезон, сняла. Ларри сделал то же самое, но не разуваясь. Ему это удалось, правда, пришлось попрыгать на одной ножке.
Я тщательно сложила комбинезон, чтобы кровь не вымазала чистую обивку машины, бросила кроссовки под заднее сиденье и достала туфли.
Ларри пытался разгладить морщины на штанах, но тут уж только сухая чистка могла помочь.
— Как ты насчет заехать в «Кровавые Кости»? — спросила я.
Он поднял глаза, все еще разглаживая морщины.
— Куда?
— Ресторан, принадлежащий Магнусу Бувье. Стирлинг его упоминал.
— Зачем?
Хороший вопрос. Я не была уверена, что у меня есть на него хороший ответ. Пожав плечами, я села в машину. Ларри вынужден был последовать за мной, если хотел продолжать разговор. Когда мы сели и пристегнулись, у меня все еще не было хорошего ответа.
— Не нравится мне Стирлинг. И я ему не доверяю.
— Я уже заметил, что тебе не нравится Стирлинг, — сказал Ларри очень сухо. — Но каковы причины ему не доверять?
— А ты ему доверяешь? — спросила я.
Ларри наморщил лоб и задумался. Потом покачал головой:
— Только в том, что могу проверить сам.
— Теперь ты понял?
— Кажется, да. И ты думаешь, что разговор с Бувье нам поможет?
— Надеюсь. Не люблю поднимать мертвых для людей, которым я не доверяю. Особенно в таком масштабе.
— О’кей, едем обедать в ресторан Бувье и беседуем с ним, а потом что?
— Если не узнаем ничего нового, возвращаемся к Стирлингу и идем с ним на кладбище.
Ларри посмотрел на меня так, будто не до конца поверил.
— Что у тебя на уме?
— Тебе не хочется знать, почему Стирлингу обязательно нужна эта гора? Именно гора Бувье, а не чья-нибудь другая?
— Ты слишком много общаешься с полицией, — сказал Ларри. — Никому уже не веришь.
— Это не копы меня научили, Ларри. Это природный талант.
Я нажала на газ, и мы поехали.
Деревья отбрасывали длинные тонкие тени. В долинах среди гор тени сгущались в озера наступающей ночи. Мы могли бы направиться прямо на кладбище. Пройтись среди могил — от этого никакого вреда не будет. Но если меня не пускали на охоту за вампирами, я могла хотя бы допросить Магнуса Бувье. Этой работы никому у меня не отобрать.
А на охоту за вампирами мне на самом деле и не хотелось. Было уже почти темно. Охотиться на вампира после темноты — верный способ погибнуть. Особенно на вампира с такой способностью контролировать чужое сознание. Любой вампир способен затуманить тебе сознание настолько, что сможет делать с тобой что захочет, и ты не будешь иметь ничего против. Но если его сила сосредоточится на ком-то другом и тот человек закричит, ты очнешься. Побежишь. А мальчики не бежали. Не очнулись. Они просто погибли.
Если эту тварь не остановить, погибнут и другие. Это я могла почти гарантировать. Фримонт должна была позволить мне остаться. Им нужен эксперт по вампирам. Им нужна я. На самом деле им нужны полицейские, имеющие опыт работы с монстрами, но таковых, увы, нет. Всего три года назад в результате прецедента «Аддисон против Кларка» вампиры были по закону признаны живыми. То есть три года назад Вашингтон признал этих кровососов живыми гражданами с гражданскими правами. И никто не подумал, что это будет значить для полиции. До перемены закона с противоестественными преступлениями справлялись вольные стрелки, охотники на вампиров. У них было достаточно опыта, чтобы выжить. У многих из нас есть своего рода противоестественная сила, которая дает нам преимущество перед монстрами. У копов ее, как правило, нет.
Обычные люди не очень годятся для уничтожения монстров. Среди нас всегда были люди, обладающие даром ликвидации этих бестий. Мы вполне справлялись, и вдруг оказалось, что эту работу должны взять на себя копы. Без дополнительного обучения, без усиления кадрами — без ничего. Черт возьми, во многих полицейских управлениях даже снабжение серебряными пулями заволокитили.
И только сейчас до вашингтонских бюрократов стало доходить, что они, быть может, поспешили. Что, может быть — всего лишь может быть, — монстры все-таки монстры, и для полиции требуется дополнительное обучение. А так как обучение полицейских займет годы, то решили превратить в полицейских всех охотников за вампирами и истребителей монстров. Лично для меня это бы подошло. Я бы с удовольствием завела себе нагрудный знак, чтобы ткнуть его под нос сержанту Фримонт. И тогда она не смогла бы меня прогнать, раз дело федерального значения. Но для большинства охотников за вампирами это только лишняя докука. Расследование убийств требует не одних лишь противоестественных способностей. Чтобы нацепить значок, одного опыта работы с вампирами недостаточно.
Простых ответов тут не было. Сейчас в наступающей темноте группа полицейских охотилась на вампира, способного делать такое, о чем я даже не слыхала. Будь у меня значок, я была бы с ними. Конечно, я не создавала бы автоматически зону безопасности, но я разбиралась в этом куда больше, чем любой чин полиции штата, который «видал» фотографии жертв вампиров. Фримонт никогда раньше не видела их в натуре. Хилая была надежда, что она переживет свою первую встречу с монстром.