Кармайкл сунул пистолет сквозь решетку, опуская руку.
— Не надо, — сказал Ричард. — Я пойду. — Он шагнул в клетку.
— Теперь ты, блондинчик.
Эдуард не стал спорить, а просто вошел. Он переносил все это куда лучше, чем я думала.
Айкенсен закрыл дверь, запер ее на замок и подошел ко второй клетке. Отпирать ее он не стал и остался стоять, прижимая к носу мокрые салфетки. На пол упала капля крови.
— А вы разделите кров с вашим юным другом.
Ричард вцепился в решетку клетки.
— Не смейте этого делать! Когда он переменится, ему надо будет есть!
— Две вещи способствуют изменению, — сказал Каспар, — кровь и секс. Я видел, как Джейсону понравилась твоя подруга.
— Каспар, не делай этого.
— Поздно, — ответил он.
Если я войду в клетку, мне предстоит быть съеденной заживо. Это один из пяти самых нежелательных для меня способов умирать. Не пойду я в эту клетку. Пусть лучше они меня пристрелят.
— Сейчас Айкенсен откроет клетку, и вы туда войдете, мисс Блейк.
— Нет.
Титус посмотрел на меня в упор.
— Мисс Блейк, тогда мистер Финштейн вас застрелит. Так, мистер Финштейн?
Бородатый с неспокойными глазами наставил на меня девятимиллиметровую “беретту”. Симпатичный пистолет, если не держаться лозунга “покупайте американское”. Ствол, когда смотришь на него не с того конца, кажется очень большим и твердым.
— Отлично, стреляйте.
— Мисс Блейк, мы не шутим.
— Я тоже. Выбор между съедением заживо и пулей? Давайте пулю.
— Мистер Кармайкл, не подойдете ли сюда с двадцать вторым калибром? — Кармайкл подошел. — Мы можем вас ранить, мисс Блейк. Всадить пулю в ногу, а потом втолкнуть в клетку.
Глядя в эти глаза-бусинки, я знала, что он на это способен. В клетку я идти не хотела, но уж тем более не хотела лезть туда раненой.
— Я посчитаю до пяти, мисс Блейк, потом Кармайкл стреляет, и мы вас втаскиваем в клетку. Раз… два… три… четыре…
— Ладно, ладно, будьте вы прокляты. Открывайте дверь.
Айкенсен открыл, и я вошла. Дверь лязгнула, захлопываясь. Я осталась стоять возле нее. Джейсон затрясся, как в лихорадке, но позы не изменил.
Оставшиеся снаружи были разочарованы.
— Мы заплатили приличные деньги за охоту на вервольфа, — заявил седой. — И ничего не получили, что стоило бы этих денег.
— Джентльмены, у нас впереди целая ночь. Он не сможет долго устоять перед такой роскошной приманкой, — успокоил его Каспар.
Название “приманка” мне не понравилось, пусть она даже и роскошная.
— Я позвонила Гарровею и рассказала ему, что его люди попали в засаду. Рассказала ему, что это работа Айкенсена.
— Врете.
Я поглядела на него в упор.
— Вы думаете, что я вру?
— Может быть, нам стоит вас всех перестрелять и сбежать, мисс Блейк?
— А этим джентльменам вернуть деньги?
— Мы хотим на охоту, Титус. — Трое вооруженных мужчин явно не собирались уходить, не получив своего развлечения.
— Полиция не знает про этого птичкина, — сказал Кармайкл, держатель двадцать второго калибра. — Пусть он останется наверху. Если они приедут задавать вопросы, он найдет ответы.
Титус обтер ладони об штаны. Нервничает, ладони потеют? Дай Бог, чтобы так.
— Она не звонила, она блефует, — сказал Айкенсен.
— Заставьте его перекинуться, — потребовал Кармайкл.
— Он на нее не обращает внимания, — заметил седой.
— Джентльмены, дайте время.
— Вы сказали, что у нас нет времени.
— Каспар, ты специалист. Придумай чего-нибудь.
Каспар улыбнулся, глядя мне за спину.
— Кажется, нам недолго еще ждать.
Я медленно обернулась. Джейсон все еще лежал, свернувшись клубком, но лицо его было обращено ко мне. Одним плавным движением он перекатился на четвереньки. Глаза его блеснули на меня, на мужчин с той стороны решетки.
— Я этого делать не буду. — Голос у него был напряженный, но нормальный. Человеческий голос.
— Ты слишком давно сдерживался, Джейсон, — сказал Каспар. — Луна встает, Джейсон. Ты чуешь страх этой женщины? Запах ее тела — слышишь? Ты же знаешь, что хочешь ее.