— Слушай, ты твердо решила не отцепляться?
— И не мечтай.
— Не знаю, что я буду с ним делать — после того, что видела этой ночью. После того, что рассказал Жан-Клод. Не знаю.
— Ты же знаешь, что Жан-Клод это сделал нарочно, — сказала Ронни. — Чтобы вбить между вами клин.
— Знаю, и у него это получилось. У меня возникло такое чувство, будто я с Ричардом не знакома. Будто целую чужого человека.
— Слушай, не позволяй этому клыконосцу ломать твою жизнь!
Я улыбнулась. Жан-Клоду очень бы понравилась кличка “клыконосец”.
— Это не Жан-Клод ее ломает, Ронни. Если выходит, что Ричард мне лгал несколько месяцев подряд…
Я не закончила фразу — и так все было ясно.
Мы уже подошли к магазинам “Нейчер компани”. Они кишели людьми, как полный кувшин потревоженных светлячков, только и вполовину не так ярко.
— А о чем именно лгал тебе Ричард?
— Он мне не рассказал о битве, которая идет у него с Маркусом.
— А ты ему все-все рассказываешь.
— Ну, тоже нет.
— Он тебе не лгал, Анита. Он просто тебе не рассказал. Позволь ему объясниться, может быть, у него есть уважительная причина.
Я повернулась и посмотрела на нее внимательно. Лицо Ронни настолько светилось участием, что я отвернулась.
— Он несколько месяцев подряд был в опасности, а мне не сказал. Я должна была знать.
— Может быть, он не мог. Нельзя судить, пока ты его не спросишь.
— Я в эту ночь видела ликантропов, Ронни. — Я встряхнула головой. — И в них не было ничего человеческого. Даже близко.
— Значит, он не человек. У каждого свои недостатки.
Тут я посмотрела на нее и встретила ее взгляд. Она улыбалась, и я не могла не улыбнуться в ответ.
— Я с ним поговорю.
— Позвони ему отсюда и договорись сегодня поужинать.
— Какая ты настырная!
— Есть с кого брать пример.
— Спасибо на добром слове, — сказала я. — А по делу Джорджа Смитца ты что-нибудь узнала?
— Ничего нового, что можно было бы добавить к той папке, что ты мне показала. Только он, кажется, не знает, что, кроме его жены, пропали еще восемь оборотней — он думает, что она единственная. У меня есть ее фотография, но нужны фотографии остальных. Первым делом при розыске пропавших нужны фотографии, иначе можно пройти мимо них на улице и не узнать.
— Я попрошу фотографии у Каспара.
— Не у Ричарда?
— Я на него злюсь. И не хочу просить его о помощи.
— Мелочная ты стала.
— Одна из лучших черт моего характера.
— Я проверю по обычным каналам, по которым ищут пропавших, но раз это оборотни, я спорить готова, что они не пропали.
— Думаешь, они убиты?
— А ты как думаешь?
— Именно так.
— Но кто или что может убрать восемь оборотней без следа?
— Меня это тоже беспокоит. — Я тронула ее за руку. — Ты все-таки теперь носи с собой пистолет.
— Обещаю, мамочка, — улыбнулась она.
Я мотнула головой:
— Что, рискнем зайти еще в один магазин? Если я куплю подарок Джошу, половина работы уже будет сделана.
— Тебе ведь надо еще купить подарок Ричарду.
— Что?
— Постоянному кавалеру полагается покупать подарок. Традиция.
— Блин!
Я на него злилась невероятно, но Ронни была права. Ссора там или что, а рождественский подарок вынь да положь. Что, если он сделает мне подарок, а я ему нет? Я со стыда сгорю. А если я ему куплю подарок, а он мне нет, я буду чувствовать собственное превосходство. Или разозлюсь. Я почти надеялась, что он не станет мне ничего покупать.
Я что, ищу повода бросить Ричарда? Может быть. Конечно, может быть, после нашего разговора он поднесет мне этот повод на тарелочке — извините, на блюдечке с голубой каемочкой. Я уже была готова к окончательной, решительной схватке и ничего приятного не предвидела.
На час у меня была назначена встреча с Эльвирой Дрю. Она пила кофе, охватив чашку изящными пальцами. Ногти у нее были со светлым лаком, блестящие, как раковины абелонов — бесцветные, пока на них не падает прямой свет. Все остальное было выдержано с тем же вкусом. Платье такого причудливого цвета — то оно синее, то оно зеленое. Его называют сине-зеленым, но это не точно. Оно было почти зеленым. Такая ткань, которая вот так живет своей жизнью и переливается, как мех, должна быть дорогой. Наверное, это платье стоит больше, чем весь мой гардероб.
Длинные желтые волосы элегантно спадали вдоль спины, и это было единственное, что выбивалось из ансамбля. Платье, маникюр, идеальные по подбору цвета туфли, почти невидимая косметика должны были бы сочетаться со сложной, хотя и безупречного вкуса, укладкой. Из-за своих свободно висящих и почти нетронутых волос она мне нравилась больше.