По дороге сюда мне пришлось лечь в машине. Отсутствие необходимости суетиться вокруг голого мужчины или вести автомобиль само по себе сильно помогло. Мне действительно стало лучше, и это было отлично, поскольку мне предстояло сегодня предстать перед Жан-Клодом независимо от самочувствия. Интересно, даст ли мне Гретхен ночь отсрочки, раз уж отправила меня в больницу? Вряд ли.
Больше откладывать было нельзя. Пора ехать.
— Пора ехать, Ричард.
Он положил мне руки на плечи, и я не отодвинулась. Он повернул меня лицом к себе — я не сопротивлялась. У него стало очень серьезное лицо.
— Как бы я хотел поехать вместе с тобой!
— Мы это уже проходили.
— Да, я знаю. — Он отвернулся.
Я взяла его за подбородок и повернула к себе.
— Ричард, обещай мне: никакого героизма.
Слишком уж невинный у него был взгляд.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Врешь. Ты не можешь ждать снаружи. Тебе придется остаться здесь. Обещай мне.
Он уронил руки и шагнул назад, прислонившись к столу, упираясь ладонями.
— Не могу я, чтобы ты одна ехала!
— Обещай мне, что будешь ждать здесь или у меня. Других вариантов нет, Ричард.
Он старательно отводил глаза. Я подошла к нему и тронула за руку. Она звенела от напряжения. Иномирной энергии не чувствовалось, но она пряталась где-то внутри и ждала.
— Ричард, посмотри на меня.
Он не поднял головы, и волосы его висели между нами, как шторы. Я запустила в них пальцы, ухватила горсть волос возле самой кожи и повернула его голову к себе, как за ручку. Глаза у него были темнее, чем просто карие. Что-то было за этими глазами, чего я не видела до прошлой ночи. Зверь поднимался оттуда, как морское чудовище сквозь темные воды.
Я сильнее сжала ладонь — не так, чтобы было больно, но чтобы привлечь его внимание. Он слегка охнул.
— Если ты, твою мать, начнешь проявлять свое дурацкое самцовое эго и полезешь меня спасать, я погибну! — Я притянула его лицо к себе, сжимая в горсти пряди его волос. — Если ты вмешаешься, это приведет к моей смерти. Ты понял?
Тьма в его глазах хотела сказать “нет”, и видела по его лицу, как он старается одолеть ее.
— Я понял, — сказал он, наконец.
— Ты подождешь меня дома?
Он кивнул и поднял голову, высвобождая волосы из моей руки. Я хотела притянуть его к себе, поцеловать, и мы застыли оба в нерешительности. Он придвинулся, и мы соприкоснулись губами, глядя друг на друга через дюйм расстояния. Глаза его стали бездонными, и я всеми внутренностями ощутила зов его тела, как электрический удар.
Я отдернулась.
— Нет, не сейчас. Я все еще не знаю, какие у меня к тебе чувства.
— Твое тело знает, — ответил он.
— Если бы вожделение все решало, я давно была бы с Жан-Клодом.
Он вздрогнул, как от пощечины.
— Если ты действительно не собираешься больше со мной встречаться, то разговор с Жан-Клодом не нужен. Оно того не стоит.
Было видно, как я его ранила, а этого я как раз и не собиралась делать ни за что. Я положила ладонь ему на руку, на теплую, гладкую, настоящую кожу.
— Если я смогу выкрутиться и не говорить ему, я так и сделаю, но вряд ли Гретхен оставит мне такой выход. Кроме того, Жан-Клод сумеет учуять ложь. Ты сделал мне предложение, я сказала “да”.
— Скажи ему, что ты передумала, Анита. Скажи, почему передумала, — ему это будет приятно. Скажи, что я для тебя недостаточно человек. — Он отодвинулся от моей руки. — Он это с удовольствием проглотит.
Голос у Ричарда был горестный и злой, и горечь в нем была такая твердая, хоть мосты из нее строй. Такого тона я у него никогда не слышала.
Этого я выдержать не могла. Подойдя сзади, я обвила его руками за талию, зарылась лицом ему в спину, прижалась щекой к ложбине между лопаток. Он попытался повернуться, но я сжала крепче, и он застыл неподвижно в моих объятиях. Его руки легли мне на плечи, сперва осторожно, потом прижали их к его туловищу. По спине Ричарда прошла дрожь, из груди вырвался длинный прерывистый выдох.
Я повернула его лицом к себе. На щеках Ричарда блестели слезы. Господи ты Боже мой! Слезы — их я выдерживаю с трудом. Первое мое движение — обещать все что угодно, только перестань плакать.
— Не надо, — сказала я и тронула пальцем слезинку. Она повисла и задрожала на кончике пальца. — Не терзайся, Ричард, пожалуйста, прошу тебя.
— Я не могу снова стать человеком, Анита. — Голос его звучал очень обыденно. Если бы я не видела слез, то даже не подумала бы, что он плачет. — Ради тебя я бы стал им, если бы мог.
— Может быть, я не этого хочу, Ричард. Я не знаю. Дай мне время. Если я не смогу вынести твоей мохнатости, лучше узнать об этом сейчас.
Чувствовала я себя ужасно — злобной и мелочной. А он был великолепен. Я его люблю, он хочет на мне жениться, он преподает естественные науки в старших классах. Любит походы, путешествия, лазание по пещерам. Боже мой, он даже пластинки собирает! Да, и он второй в стае по иерархии. Вервольф альфа. Черт побери все.
— Мне нужно время, Ричард, прости меня, но это так.
Ну и пошло же это прозвучало. Никогда в жизни я не говорила так нерешительно.
Он кивнул, но непохоже было, чтобы я его убедила.
— Может выйти так, что ты мне откажешь, но готова рискнуть жизнью, представ перед Жан-Клодом. Это как-то бессмысленно.
Я вынуждена была согласиться.
— Я должна говорить с ним сегодня. Не хочу я еще одного встречного боя с Гретхен, если этого можно избежать.
Ричард обтер ладони о собственное лицо. Провел ими по волосам.
— Только не дай себя убить.
— Не дам, — сказала я.