Он только покачал головой.
— Маркус хочет вас втянуть, ma petite. Ричард отказывается. Это между ними… кость раздора. Одна из многих.
— Почему вы так много об этом знаете? — спросила я.
— Мы, предводители противоестественных общин города, должны взаимодействовать. Ради общего блага.
Ричард просто стоял и смотрел на него. До меня впервые дошло, что он смотрит Жан-Клоду в глаза — и без вредных последствий.
— Ричард, ты можешь смотреть ему в глаза?
Взгляд Ричарда на миг обратился ко мне и тут же вернулся к Жан-Клоду.
— Да. Я же тоже монстр. И могу смотреть ему в глаза.
Я покачала головой.
— Ирвинг не мог смотреть ему в глаза. Тут еще что-то, кроме того, что ты вервольф.
— Как я — Мастер Вампиров, так и наш красавец-друг — Мастер Вервольфов. Хотя у них это так не называется. Самцы альфа, кажется? Вожаки стаи.
— Последнее название мне нравится больше.
— Я так и думала, — сказала я.
Ричард был задет, и лицо его скривилось, как у ребенка.
— Ты на меня сердишься? За что?
— Ты встрял в крутые разборки с твоим вожаком стаи и ничего мне не сказал. Жан-Клод намекает, что вожак хочет твоей смерти. Это правда?
— Маркус не будет меня убивать, — сказал Ричард.
Жан-Клод рассмеялся. И так желчно, что это будто даже и не был смех.
— Ричард, ты дурак.
Снова запищал мой пейджер. Я посмотрела на номер и отключила пейджер. Не похоже на Дольфа звонить столько раз и так подряд. Случилось что-то очень плохое. Мне надо идти. Но…
— У меня нет времени на всю историю прямо сейчас. — Я ткнула Ричарда пальцем в грудь, повернувшись спиной к Жан-Клоду. Он уже причинил мне то зло, которое хотел. — Но ты мне все расскажешь, до последней подробности.
— Я не собираюсь…
— Помолчи. Либо ты поделишься со мной, либо это было последнее свидание.
— Почему? — спросил он ошеломленно.
— Либо ты держишь меня в стороне, чтобы меня защитить, либо у тебя есть другие причины. И хорошо, если это будут очень веские причины, а не дурацкое мужское самолюбие.
Жан-Клод снова засмеялся. На сей раз звук обертывал меня, как фланель, теплый и уютный, мохнатый и мягкий по обнаженной коже. Я встряхнула головой. Один уже смех Жан-Клода был вторжением в мой внутренний мир.
Я повернулась к нему, и что-то, наверное, было в моем лице, потому что смех Жан-Клода оборвался, как не бывало.
— А вы можете проваливать отсюда ко всем чертям. Вы уже достаточно сегодня развлеклись.
— Что вы имеете в виду, ma petite? — Его красивое лицо было чисто и непроницаемо, как маска.
Я встряхнула головой и шагнула вперед. Все, ухожу. У меня есть работа. Ричард взял меня за плечо.
— Ричард, пусти. Я на тебя сейчас сильно зла.
Я не глядела на него — не хотела видеть его лица. Потому что если бы на нем было огорчение, я могла бы ему все простить.
— Ричард, ты ее слышал. Она не хочет, чтобы ты ее трогал. — Жан-Клод скользнул ближе.
— Жан-Клод, не вмешивайтесь!
Рука Ричарда мягко сжала мое плечо.
— Она не хочет тебя, Жан-Клод.
И в его голосе был гнев, больше гнева, чем должно бы. Будто он убеждал себя, а не Жан-Клода.
Я шагнула вперед, стряхнув его руку. Хотела взять ее, но не стала. Он скрывал от меня какую-то дрянь. Опасную дрянь. А это недопустимо. Хуже того, он где-то в глубине души думал, что могу поддаться Жан-Клоду. Что за бардак!
— Имела я вас обоих, — сказала я.
— Значит, вы еще не получали этого удовольствия? — спросил Жан-Клод.
— Это надо спрашивать у Аниты, не у меня, — ответил Ричард.
— Я бы знал, если бы это было.
— Врете, — сказала я.
— Нет, ma petite. Я бы учуял его запах на вашей коже.
Мне захотелось ему врезать. Желание расквасить эту смазливую морду было просто физическим. У меня плечи свело и руки заболели. Но я знала, что не надо. На кулачный бой с вампирами не следует напрашиваться. Это сильно сокращает среднюю продолжительность жизни.
Я прошла так близко от Жан-Клода, что наши тела почти соприкоснулись. Смотрела я ему точно на нос, что несколько портило эффект, но глаза его — бездонные озера, и туда смотреть нельзя.
— Я вас ненавижу. — Голос у меня подсел от усилия не заплакать. Я говорила искренне. И знала, что Жан-Клод это почувствует. Я хотела, чтобы он знал.
— Ma petite…
— Хватит, вы достаточно говорили. Теперь моя очередь. Если вы тронете Ричарда Зеемана, я вас убью.