Он оставил эту реплику без внимания.
— А как ты будешь добираться?
Я глянула на Ричарда. Он, конечно, мог бы меня отвезти, но эта мысль не казалась удачной. Во-первых, он штатский. Во-вторых, он ликантроп. Он подчиняется Маркусу и — в определенной степени — Жан-Клоду. Не та личность, которую надо привозить на расследование убийства с противоестественной подоплекой. К тому же, даже будь он человеком, ответ был бы тот же — нет.
— Если ты не можешь прислать машину, я возьму такси.
— Зебровски на первый вызов не ответил. Он живет в Сент-Питерсе, и ему проезжать мимо тебя. Он тебя подберет.
— А он согласится?
— А куда он денется?
Класс. Оказаться надолго в одной машине с Зебровски.
— Ладно, я одеваюсь и жду.
— Одеваешься?
— Дольф, брось это!
— Какие мы нежные!
— Брось, я сказала!
Он засмеялся. Приятно было это слышать — значит, на этот раз нет массовых смертей. При расследовании серийных убийств Дольф не слишком много смеется.
Он повесил трубку, и я тоже.
— Тебе надо ехать? — спросил Ричард.
— Да.
— А ты достаточно хорошо себя чувствуешь?
— Да.
— Анита…
Я прислонилась головой к стене и закрыла глаза.
— Не надо, Ричард. Я еду.
— Вопрос не обсуждается?
— Вопрос не обсуждается, — сказала я и открыла глаза.
Он смотрел на меня, скрестив руки на груди.
— Что такое? — спросила я.
— Если бы я тебе сказал, что собираюсь что-то делать и вопрос не обсуждается, ты бы взбесилась.
— Нет, не стала бы.
— Анита! — Он произнес мое имя, как его когда-то произносил мой отец.
— Не стала бы, если бы у тебя были серьезные причины.
— Анита, ты злишься, и ты это знаешь.
Я хотела возразить, но не могла.
— Ладно, ты прав. Мне бы это не понравилось.
Я подняла на него глаза, собираясь изложить ему причины, почему мне надо ехать и выполнять свою работу. Нельзя сказать, чтобы у меня был ласковый взгляд.
Я встала. Мне хотелось сказать, что я ни перед кем не должна отчитываться, но если я всерьез насчет брака, то это уже была бы неправда. И мне это не нравилось. То, что он вервольф, было не единственным препятствием к домашней идиллии.
— Это работа с полицией, Ричард. Если я ее не делаю, погибают люди.
— Я думал, что твоя работа — поднимать зомби и истреблять вампиров.
— Ты говоришь совсем как Берт.
— Ты мне достаточно о нем рассказывала, чтобы я понял, что это оскорбление.
— Если не хочешь сравнений с ним, не повторяй его излюбленные фразы. — Я прошла в спальню. — Мне надо одеться.
Он пошел за мной.
— Я знаю, что для тебя помощь полиции — это очень важно.
Я повернулась к нему:
— Я не просто помогаю полиции, Ричард. Команду призраков создали всего два года назад. И эти копы ни хрена не знают о противоестественных созданиях. Это ссылка. Разозли свое начальство — и тебя кинут в эту команду.
— В газетах и по телевизору говорили, что это — независимый отдел на правах управления. Почетное назначение.
— Ага, как же. Они почти не получают финансирования. Никакого обучения по противоестественным явлениям и существам. Дольф — сержант Сторр — прочел обо мне в газете и обратился к Берту. В этой стране для копов нет курсов по противоестественным преступлениям, и Дольф думал, что я могла бы быть консультантом.
— Ты куда больше, чем просто консультант.
— Так и есть.
Я могла бы рассказать ему, как этим летом Дольф попробовал однажды меня не дергать на место преступления. Там с виду был явный случай нападения гулей на кладбище. Они обнаглели и напали на обнимающуюся парочку. Гули — трусы и на здоровых сильных людей не нападают, но из каждого правила есть исключения, и так далее. Когда Дольф ко мне обратился, уже погибли шесть человек. Так что с тех пор Дольф зовет меня с самого начала, пока дело не зашло слишком далеко. Иногда я могу поставить диагноз раньше, чем возникнет проблема.