Она мельком глянула на меня.
— Нам не разрешается нападать на полицейских. — Голос ее сочился презрением. — Правила я знаю.
“Какие правила?” — хотела спросить я, но промолчала. При таких правилах этот полисмен может остаться в живых. Конечно, я-то не коп, и уж точно эти правила ко мне не относятся.
А коп показался на краю моего поля зрения. Действительно, он навел на меня пистолет. Ногой он откинул мой браунинг так, чтобы я не могла дотянуться. Я видела, как пистолет ударился о стену дома. Хлопок руки по спине отвлек мое внимание.
— Куда девался пистолет, вам знать не надо.
На данный момент он был прав.
Коп обыскал меня одной рукой — не очень тщательно, и я подумала, где может быть его напарник.
— Хватит, — сказала вампирша.
— Что тут происходит? — Я почувствовала, как коп отступил от меня на шаг.
Ее сила прокатилась надо мной, будто огромный зверь, прыгнувший из темноты. Я услышала, как полисмен ахнул.
— Ничего тут не происходит, — сказала вампирша. В ее голосе слышался акцент — то ли немецкий, то ли австрийский.
— Ничего тут не происходит, — повторил голос копа.
— Иди регулируй движение, — сказала она.
Я медленно повернулась, не снимая руки с головы. Коп стоял с пустым лицом и чуть вытаращенными глазами, пистолет его смотрел в землю, будто полисмен вообще о нем забыл.
— Пошел вон, — велела вампирша.
Коп стоял, будто застыл. Крест у него был засунут под галстук. Он был с крестом, как положено, и толку ему в этом было чуть.
Я попятилась от них обоих. Если она отвлечется от копа, я хотела бы быть в этот момент вооружена. Я медленно опустила руки, глядя на полицейского. Если она снимет с него контроль, и он не обнаружит меня там, где мне положено быть, он может меня застрелить. Вряд ли, но может. А если он второй раз увидит у меня в руке пистолет — почти наверняка.
— Ты вряд ли снимешь с него крест, чтобы я могла ему приказывать?
Я глянула на вампиршу. Она посмотрела на меня. Коп зашевелился, как спящий, борясь с кошмаром. Она снова перевела глаза на него, и шевеление затихло.
— Вряд ли, — согласилась я, опускаясь на колени и не сводя глаз с них обоих. Я нашла браунинг и охватила пальцами его рукоятку. Пальцы застыли от холода. Сейчас я не знала, насколько быстро я могла бы его выхватить. Может быть, стоит все же завести перчатки. Хотя бы такие, без пальцев.
Не выпуская браунинг, я сунула руку в карман. Там она скоро согреется, а при необходимости можно стрелять и сквозь пальто.
— Не будь на нем креста, я бы его заставила убраться. Почему я не могу тобой управлять?
— Чистое везение, как я думаю.
Она снова глянула на меня, и коп опять зашевелился. Ей приходилось говорить со мной, а смотреть на него. Интересно, сколько для этого нужно сосредоточенности? Да, она сильна, но у ее силы есть границы.
— Ты — Истребительница, — сказала она.
— И что из этого?
— Я в рассказы о тебе не верила. Теперь верю — в некоторые.
— Рада за тебя. Так чего ты от меня хочешь?
Напомаженный рот изогнулся в полуулыбке.
— Хочу, чтобы ты оставила в покое Жан-Клода.
Я моргнула, не уверенная, что расслышала.
— В каком смысле — оставила в покое?
— Не встречайся с ним. Не заигрывай. Не разговаривай с ним. Оставь его в покое.
— Рада бы, — ответила я.
Она удивленно обернулась ко мне. Не часто удается поразить двухсотлетнего вампа. Лицо у нее стало почти человеческим — с широко раскрытыми глазами и отвисшей в удивлении челюстью.
Коп фыркнул и огляделся.
— Какого черта? — недоуменно спросил он.
Мы обе были больше всего похожи на двух женщин, выбравшихся в город с удовольствием провести вечер. Коп посмотрел на свой пистолет, как баран на новые ворота. Зачем он вытаскивал оружие, он понятия не имел. Он сунул пистолет в кобуру, пробормотал какие-то извинения и отступил. Вампирша не стала его удерживать.
— Ты бы хотела оставить Жан-Клода в покое, так? — спросила она.
— Еще бы.
Она покачала головой:
— Я тебе не верю.
— Послушай, мне плевать, веришь ты или не веришь. Если ты неравнодушна к Жан-Клоду, флаг тебе в руки. Я пытаюсь от него отделаться уже много лет.
Снова упрямый взмах головы, от которого желтые волосы разлетелись вокруг лица. Очень по-девичьи. Это выглядело бы даже мило, не будь она трупом.
— Ты лжешь. Ты желаешь его. Любая желала бы.
С этим спорить не приходилось.
— Слушай, имя у тебя есть?
— Я Гретхен.
— Так вот что, Гретхен, я тебе желаю насладиться Мастером. Если я смогу чем-нибудь помочь тебе запустить в него клыки, дай мне знать. Я была бы рада найти ему симпатичную вампиршу, чтобы он успокоился.