Он сдвинулся по сиденью ко мне поближе. Не лучшее изменение ситуации.
— Я твой, как только ты меня захочешь.
— Такое приближение к смерти — это и есть твое понятие о сексе?
Ронни поглядела на нас вытаращенными глазами:
— Ты мне обязательно должна рассказать, как провела вечер.
— Лучше тебе не знать.
— Зачем мы здесь? — снова спросила Райна. Она не дала себя отвлечь на Кожаного Красавца. Молодец. Но мне это было не на руку. Она смотрела на меня пристально, будто ничего важнее моего лица в мире не было. Не это ли покорило Маркуса? Многим мужчинам непреодолимо льстит такое нераздельное внимание. Да и всем нам — тоже, не так ли?
— Ронни?
Ронни достала из сумочки фотографии. Это были изображения, не требующие пояснений. Джордж проявил беспечность и не опустил шторы.
Габриэль снова опустился на сиденье, пролистал фотографии, широко ухмыляясь. На каком-то из снимков он громко захохотал.
— Вот это да!
Райна реагировала совсем по-другому. Она не позабавилась, а рассердилась.
— Вы нас сюда привезли, чтобы наказать его за то, что он изменял Пегги?
— Не совсем так, — ответила я. — Мы считаем, что он виноват в ее исчезновении. Если он виноват в одном, он может быть виноват и в других.
Райна посмотрела на меня. Все с той же полной сосредоточенностью, но на этот раз мне пришлось подавить желание съежиться. Гнев ее был ясен и прост. Джордж обидел члена стаи и должен за это расплатиться. Никакой неуверенности не было в этом взгляде — одна неподдельная ярость.
— Давайте мы с Ронни будем с ним говорить, а вы двое его пугнете, если надо будет.
— Если есть шанс, что Джейсон у него, то деликатничать нет времени, — сказала Райна.
Я с ней согласилась, но не вслух.
— Мы будем говорить, а вы стойте на заднем плане со зловещим видом. Если мы вас не попросим вступить. О’кей?
— Я здесь по просьбе Ричарда, — сказала Райна. — Он самец альфа, и я подчиняюсь его приказам.
— Как-то не могу себе представить, чтобы ты подчинялась чьим бы то ни было приказам, — сказала я.
Она сверкнула очень неприятной улыбкой.
— Я подчиняюсь приказам, которым хочу подчиняться.
Этому я поверила. Ткнув пальцем в Габриэля, я спросила:
— А его кто позвал?
— Его выбрала я. Габриэль отлично умеет запугивать.
Здоровенный, весь в коже, с металлическими заклепками, с острыми и остроконечными зубами — да, зрелище внушительное.
— Ты даешь слово, что вы не вступите в разговор, если мы не попросим?
— Ричард сказал, чтобы мы слушались тебя, как его, — сказала Райна.
— Отлично. Поскольку ты слушаешься Ричарда только когда это тебе подходит, то что это значит?
Она рассмеялась смехом острым, рассыпчатым. Такой смех напоминает о сумасшедших ученых из фильмов или о людях, долго просидевших в одиночке.
— Я дам тебе вести это дело, Анита Блейк, если ты сделаешь работу как следует. Джейсон — член моей стаи, и я не хочу, чтобы ему грозила опасность из-за твоего чистоплюйства.
Все это нравилось мне меньше и меньше.
— Я чистоплюйством не страдаю.
— Это правда, — улыбнулась она. — Прошу меня извинить.
— Ты не волк, — обернулась я к Габриэлю. — Какой у тебя здесь интерес?
Габриэль ухмыльнулся, сверкнув острыми зубами. Он все еще перебирал фотографии.
— Маркус и Ричард будут у меня в долгу. Вся их стая будет у меня в долгу.
Я кивнула. Этот мотив был мне понятен.
— Отдай Ронни фотографии. Без дурацких замечаний, пожалуйста, просто отдай.
Он надулся, оттопырив нижнюю губу. Впечатление было бы лучше, если бы не острые клыки. Он отдал фотографии, коснувшись на миг ее руки, но ничего не сказал. То есть сделал именно то, что я просила. Интересно, все оборотни всё понимают так буквально?
Его странные глаза повернулись ко мне, и тут я вспомнила, где я их видела. За маской в том фильме, который предпочла бы не видеть. Габриэль был вторым партнером в этой порнухе с убийством. Я недостаточно выспалась, чтобы скрыть потрясение. Сама чувствовала, как у меня обвисает лицо, и ничего не могла сделать.
Габриэль по-собачьи повернул голову в сторону.
— Чего ты на меня так смотришь, будто у меня вторая голова выросла?
Что мне было сказать?
— Я вспомнила, где видела твои глаза.
— Да? — Он пододвинулся ближе, положив подбородок на спинку переднего сиденья, давая мне получше рассмотреть свои светящиеся глаза. — И где же?
— В зоопарке. Ты — леопард.
“Все ты врешь, все ты врешь, что сказала, то сожрешь”. Но я ничего не смогла придумать настолько быстро.