В церковь я вернулась в восемь сорок пять того же дня. Небо стало густо-синее. Розовые облака тянулись по нему сладкой ватой, которую растаскали ребятишки и оставили таять. Вот-вот наступит полная тьма. Гули уже вылезали и были готовы. Но вампирам оставалось еще несколько мгновений ждать.
Я стояла на ступенях церкви, любуясь закатом. Крови уже не было. Белые ступени сияли, как новые, будто ничего и не было. Но я помнила. И решила — пусть я вспотею в июльскую жару, но тащила с собой целый арсенал. Ветровка прикрывала не только наплечную кобуру с девятимиллиметровым и запасными обоймами, но и нож на каждом предплечье. “Файрстар” я засунула во внутреннюю кобуру, чтобы выхватить правой рукой накрест. Даже к лодыжке был привязан нож.
Конечно, ничего из этого Малкольма не остановило бы. Он был одним из самых сильных мастеров вампиров города. После Николаос и Жан-Клода я бы поставила его третьим. В такой компании третий — это очень неплохо. Зачем же на него нарываться? Затем, что ничего другого я придумать не могла.
Я оставила письмо со своими подозрениями насчет церкви и всего остального в банковском сейфе. У вас разве нет своего сейфа? Ронни о нем знала, и я оставила письмо на столе секретаря в “Аниматор инкорпорейтед”. Оно в понедельник утром отправится к Дольфу, если я его не отзову.
Одно покушение на мою жизнь — и я уже стала параноиком. Вы только себе представьте.
Стоянка была заполнена. Люди шли небольшими группами в церковь. Некоторые так и пришли пешком, без машин. Я посмотрела на них внимательно. Вампиры до наступления полной темноты? Нет, обыкновенные люди.
Я застегнула молнию ветровки до половины. Не надо отвлекать людей от службы видом пистолетов.
У двери раздавала брошюры девица с каштановыми волосами, уложенными искусственным локоном поперек одного глаза. Очевидно, гид. Она улыбнулась мне:
— Добро пожаловать. Вы у нас в первый раз?
Я улыбнулась в ответ так невинно, будто со мной и не было оружия, способного убрать половину конгрегации.
— У меня назначена встреча с Малкольмом.
Улыбка ее не переменилась. Разве что стала глубже, показав ямочку сбоку от накрашенного рта. Почему-то я решила, будто она не знает, что я уже сегодня кого-то убила. Обычно люди, знающие такие вещи, так не улыбаются.
— Одну минутку, мне только надо поставить кого-нибудь у двери.
Она отошла в сторону и постучала по плечу какого-то молодого человека. Что-то ему шепнула и сунула брошюры ему в руки.
И вернулась ко мне, оглаживая руками свое бордовое платье.
— Пойдемте со мной?
Это был вопрос. Что она сделает, если я откажусь? Наверное, будет недоумевать. Молодой человек уже приветствовал пару, входившую в церковь. Мужчина в костюме, женщина в соответствующем платье, чулках и сандалиях. Они могли бы быть посетителями моей церкви, любой церкви. Уходя за девушкой вслед по боковому пролету, я взглянула на пару, одетую в стиле постмодерн-панк или как он теперь называется. Прическа у девицы была как у “Невесты Франкенштейна” — вся розовая и зеленая. Второй взгляд — и я уже не была так уверена. Розовая и зеленая прическа могла принадлежать мужчине. Если так, то волосы его подруги были настолько коротки, что напоминали жнивье.
Церковь Вечной Жизни привлекала самых разных последователей. Разнообразие. Они взывали к агностикам, атеистам, разочарованным последователям главных религий и к тем, кто никак не мог решить, кто он. Церковь была почти полна, но еще не было полной темноты. Вампиры только еще появятся. Я никогда не видала такой полной церкви, разве что на Рождество или на Пасху. Христиане выходного дня. Холодок пробежал по спине.
Такой наполненной церкви я не видала годами. Церковь вампиров. Может быть, убийца не был настоящей опасностью, а настоящая опасность жила в этом здании.
Я потрясла головой и прошла за моей проводницей в дверь, из церкви, мимо курилки, где подают кофе. Действительно, там был кофе на покрытых белой скатертью столах. И чаша красноватого пунша, чуть слишком зловещего, чтобы быть вообще пуншем.
— Кофе хотите? — спросила женщина.
— Нет, спасибо.
Она мило улыбнулась и открыла дверь с надписью “офис”. Там никого не было.
— Малкольм появится, как только проснется. Если хотите, я могу подождать вместе с вами.
При этих словах она посмотрела на дверь.
— Нет, мне будет жаль, если вы пропустите службу. Я вполне могу побыть одна.
Она снова просияла ямочками на щеках.
— Большое спасибо; я уверена, вам не придется долго ждать.
С этими словами она ушла, и я осталась одна. В компании секретарского стола и кожаного еженедельника Церкви Вечной Жизни. Как хороша жизнь.
Я открыла еженедельник неделей раньше первого убийства вампира. У секретаря Брюса был прекрасный почерк и аккуратные записи. Имя, дата и описание встречи в одну фразу. 10.00, Джейсон Мак-Дональд, интервью для журнала. 9.00, встреча с мэром по вопросу районирования. Нормальная рутина для Билли Грэма от вампиризма. За два дня до первого убийства запись другим почерком. Буквы поменьше и не такие аккуратные. 3.00, Нед. Больше ничего. Ни фамилии, ни причины встречи. И ее организовывал не Брюс. У нас в руках нить. Не бейся, сердце, так сильно.
Нед — сокращение от Эдуард, как и Тедди. Малкольм встречался с наемным убийцей нежити? Может быть. Может быть, и нет. Это вполне могла быть тайная встреча с другим Недом. Или просто Брюса не было за столом, и его заменял кто-то другой? Я быстро просмотрела остаток еженедельника. Ничего экстраординарного. Все остальные записи были сделаны крупным округлым почерком Брюса.
Малкольм встречался с Эдуардом — если это был Эдуард — за два дня до смерти первого вампира. Если это так, то что мы имеем? Убийца Эдуард и его наниматель Малкольм. Но здесь была одна неувязка. Если Эдуарду была бы нужна моя смерть, он бы обеспечил ее самостоятельно. Может быть, Малкольм запаниковал и послал убить меня одного из своих последователей? Возможно.
Я сидела в кресле у стены, листая журнал, когда открылась дверь. Малкольм был высок и почти болезненно тощ, с большими костлявыми ладонями, которые подошли бы человеку более крепкого сложения. Короткие курчавые волосы были резко-желтые, как перья щегла. Так выглядят светлые волосы после столетия в темноте.
Когда я последний раз видела Малкольма, он казался мне красивым, эффектным. Теперь он смотрелся почти ординарно, как Николаос с ее шрамом. Неужели Жан-Клод дал мне способность видеть истинную внешность мастера вампиров?
Присутствие Малкольма заполнило комнату, как невидимая вода, по колено высотой, покалывающая кожу. Дайте ему еще девятьсот лет, и он сможет составить конкуренцию Николаос. Конечно, я этого уже проверить не смогу.
Когда он вошел, я встала. Он был одет в скромный темно-синий костюм, светло-голубую рубашку и синий шелковый галстук. От голубой рубашки его глаза смотрелись, как яйца малиновки. Он улыбнулся, просияв мне угловатым лицом. Он не пытался затуманить мне разум. Малкольм отлично умел подавлять в себе такие побуждения. Все доверие к нему строилось на том, что все знали: Малкольм играет честно.
— Мисс Блейк, как я рад вас видеть. — Он не протянул мне руку: знал, что этого не надо делать. — Брюс оставил мне очень непонятное сообщение. Что-то насчет убийств вампиров?
Голос его был глубоким и успокаивающим, как океан.
— Я сказала Брюсу, что у меня есть доказательства причастности вашей церкви к убийству вампиров.
— И они у вас есть?
— Да.
Я в это верила. Если он встречался с Эдуардом, я уже нашла убийцу.
— Хм, вы говорите правду. И все же я знаю, что это не так.
Я покачала головой.
— Ай-яй-яй, Малкольм, использовать силу для зондирования моего разума! Как вам не стыдно.
Он пожал плечами, разведя руки в стороны.
— Мисс Блейк, я контролирую свою церковь. Они не сделали бы того, в чем вы их обвиняете. — Они прошлой ночью вломились с дубинками на вечеринку придурков. И многих избили.
Последнее было моим предположением.
Он нахмурился.
— Среди наших прихожан есть небольшая часть, которая пропагандирует насилие. Вечеринки придурков, как вы их называете, это мерзость, и их следует прекратить, но законными методами. Я не раз им это говорил.
— Но ведь вы не наказываете их, если они проявляют ослушание?
— Я не полисмен и не священник, чтобы определять наказания. Они не дети. Они живут своим умом.
— За это я могу ручаться.
— И что это должно значить? — спросил он.
— Это значит, что вы — мастер вампиров, Малкольм. Никто из них вам противостоять не может. Они будут делать все, что вы от них хотите.
— Я не использую ментальные силы среди своей паствы.
Я покачала головой. Его сила переливалась по моим плечам холодной волной. А он даже не старался. Это только то, что проливалось. Он понимал, что делает? Или это могло быть случайно?
— У вас за два дня до убийства была деловая встреча.
Он улыбнулся, тщательно пряча клыки.
— У меня их бывает много.
— Я знаю, вы очень популярны, но эту вы припомните. Вы наняли убийцу для ликвидации вампиров.
Я смотрела ему в лицо, но он отлично собой владел. Какое-то трепетание мелькнуло у него в глазах, какая-то неловкость, и тут же она исчезла, сменившись уверенным сиянием голубых глаз.
— Мисс Блейк, почему вы глядите мне в глаза?
Я пожала плечами:
— Пока вы не пытаетесь меня зачаровать, это безопасно.
— Я пытался убедить вас в этом при нескольких оказиях, но вы… сохраняли безопасность. Теперь вы смотрите прямо на меня. Почему?
Он шагнул ко мне, быстро, мелькнул, но уже пистолет был у меня в руке без размышлений. Инстинкт.
— Ну и ну! — сказал он.
Я смотрела на него в твердой решимости всадить в него пулю, если он сделает еще шаг.
— У вас есть, по крайней мере, первая метка, мисс Блейк. Вас коснулся мастер вампиров. Кто?
Я с шумом выпустила воздух. Даже сама не заметила, как задержала дыхание.
— Это долгая история.
— Верю.
Вдруг он снова оказался возле двери, будто и не двигался. Черт, он свое дело знал. — Вы наняли убийцу для ликвидации вампиров, играющих с придурками.
— Нет, — ответил он. — Я этого не делал.
Это всегда нервирует — когда тот, на кого ты направляешь пистолет, держится, как ни в чем не бывало.
— Вы наняли убийцу.
Он пожал плечами. Улыбнулся.
— Вы же не ожидаете от меня ничего, кроме полного отрицания?
— Да, вряд ли. — А какого черта, спросить-то я все равно могу? — Вы или ваша церковь связаны как-либо с убийствами вампиров?
Он чуть не расхохотался. Я его не обвиняю. Тут никто в здравом уме не скажет “да”, но многое можно определить по способу отрицания. Выбор лжи может сказать почти столько же, сколько правда.
— Нет, мисс Блейк.
— Вы наняли убийцу.
Это не был вопрос.
Улыбка на его лице погасла, как свечка. Он смотрел на меня, и ощущение его присутствия ползло по моей коже, как орда насекомых.
— Мисс Блейк, мне кажется, вам пора уходить.
— Меня сегодня пытались убить.
— Вряд ли это моя вина.
— У этого человека было две метки вампира.
Снова это мерцание у него в глазах. Неловкость? Быть может.
— Он ждал меня возле вашей церкви. Я была вынуждена убить его на паперти.
Ложь небольшая, зато не придется втягивать Ронни.
Теперь он нахмурился, и струнка гнева влилась в комнату, как жар.
— Я этого не знал, мисс Блейк. Я выясню, в чем дело.
Я опустила пистолет, но убирать его не стала. Держать кого-то на мушке долго бессмысленно. Если он не боится и не собирается причинять тебе вред, а ты не собираешься стрелять, это становится довольно глупо.
— Не надо очень уж распекать Брюса. Он не очень виноват — просто не выносит даже тени насилия.
Малкольм выпрямился, одергивая пиджак. Нервный жест? О, Боже мой, я наступила на больную мозоль.
— Я проверю, мисс Блейк. Если это был член нашей церкви, мы принесем вам свои глубочайшие извинения.
Минуту я на него таращилась. Что я могла на это сказать? Большое спасибо? Как-то это было не к месту.
— Я знаю, что вы наняли убийцу, Малкольм. Не слишком хорошая пресса для вашей церкви. Я считаю, что за убийствами вампиров стоите вы. Быть может, не ваши руки пролили кровь, но это сделано с вашего одобрения.
— Прошу вас теперь уйти, мисс Блейк.
Он открыл мне дверь.
Я вышла в дверь все еще с пистолетом в руке.
— Разумеется, я уйду, но я уйду не навсегда.
Тут уже он посмотрел на меня злыми глазами.
— Вы знаете, что значит быть отмеченной мастером вампиров?
Я минуту подумала, не зная, что на это ответить. И сказала правду:
— Нет.
Он улыбнулся, и холоду в этой улыбке хватило бы заморозить сердце.
— Вы узнаете, мисс Блейк. И если вам будет это слишком трудно, помните — наша церковь всегда готова помочь.
И он закрыл дверь перед моим носом. Плавно.
Я уставилась на дверь.
— А это что должно значить? — спросила я шепотом. Никто не ответил.
Я убрала пистолет и увидела небольшую дверь с надписью: “Выход”. Туда я и пошла. Церковь была освещена мягким светом, может быть, от свечей. В ночном воздухе пели голоса. Я не узнала слов, а мотив был “Приходящие ордами”. Одну фразу я услышала: “И будем мы жить вечно и более не умрем”.
Я заторопилась к машине, стараясь не слушать пение. Что-то путающее было в этих голосах, летящих к небу, поклоняющимся… чему? Самим себе? Вечной молодости? Крови? Чему? Еще один вопрос, на который у меня не было ответа.
Мой убийца — Эдуард. Вопрос в том, могу ли я выдать его Николаос? Могу я выдать человека чудовищам, даже чтобы спасти свою жизнь? Еще один вопрос, на который у меня не было ответа. Два дня назад я уверенно сказала бы “нет”. Сейчас я просто не знала.