Южная Родезия, к северо-западу от Солсбери, 1978 год
Тем утром Дженни разбудил голос отца — слишком громкий и непривычно злой для него. По интонациям девочка поняла, что на ферме кто-то чужой — со своими работниками или членами семьи Роджер Стемпер не говорил в таком тоне.
— Нет, черт возьми, я никуда не уеду! Эту ферму построил еще мой дед, я прожил на ней всю жизнь и никогда не отдам ее чертовым террам!
Ему отвечал незнакомый голос, говоривший слишком тихо, чтобы Дженни могла разобрать слова.
— Мистер, не тратьте мое время! — рявкнул отец, — вы хотели предупредить меня об опасности — вы это сделали. Можете возвращаться в Солсбери и передать Яну Смиту, что я сам смогу постоять за свою семью, если его хваленые «Скауты» не справляются.
Дженни, соскочив с кровати, подбежала к окну, затянутому противомоскитной сеткой и осторожно выглянула наружу. Ее отец — высокий мужчина в бежевых шортах и рубашке с короткими рукавами, — спорил с усатым человеком в камуфлированной форме, зеленом берете с серебряной эмблемой и ботинках на высокой шнуровке. Через плечо его был переброшен ручной пулемет, с бедра свисал мачете. Чуть поодаль стоял джип, где сидело несколько человек, экипированных схожим образом.
Разговор, судя по всему, подходил к концу — Дженни хорошо знала, как упрям может быть ее отец. В конце концов, чужак, пожав плечами, развернулся к джипу.
— Надеюсь, вы не пожалеете мистер Стемпер, — напоследок сказал он.
— Можете быть уверены, джентльмены, — бросил ему в спину Роджер. Заурчал мотор и джип, выбрасывая облака черного дыма, устремился по узкой дороге, петлявшей меж хлопковых полей, провожаемый взглядами черных работников.
— Чего они хотели, Роджер? — миссис Стемпер, изящная светловолосая женщина в белом платье, подошла к мужу, вместе с ним смотря вслед удаляющемуся джипу.
— Не бери в голову, — пожал плечами отец, — чертовы паникеры. Пойдем в дом.
За спиной Дженни стукнула дверь и она, обернувшись, увидела средних лет негритянку в строгом костюме английской горничной. Темные глаза с укоризной посмотрели на виновато потупившуюся девочку.
— Завтрак уже готов, а вы еще не одеты, мисси, — покачала головой женщина, — нкосикази будет сердиться, если вы не спуститесь вовремя.
— Одну минуту, Джозефина! — девочка кубарем скатилась с кровати, подбегая к стулу за которым лежала ее одежка, — обернуться не успеете.
После того, как Джозефина помогла юной хозяйке одеться, они спустились на веранду. Там уже собралось все семейство — сам Роджер Стемпер, его жена Мередит и старший брат Дженни, четырнадцатилетний Роберт, такой же рыжий и веснушчатый, как и сестра. Сновавшие между верандой и кухней слуги ставили на стол тарелки с тыквенным пюре и яишницей с беконом. Опасения Мэри оказались напрасны — опоздания Дженни никто не заметил, все еще обсуждая визит Скаутов.
— Может, стоило поехать с ними? — осторожно спросила Мередит, — все так меняется.
— Даже слышать не хочу, — передернул плечами Роджер, — никому не удасться прогнать меня с моей земли. Если эти чертовы каффиры сунутся на ферму, у меня хватит свинцовых пилюль, чтобы вылечить каждого от дури.
— Правильно папа, — поддержал его Роберт, — я им задам.
Дженни слушала все это вполуха — рядом с верандой уже слонялась черная девочка лет восьми, бросая в ее сторону нетерпеливые взгляды. Торопливо доев завтрак и, чуть ли не залпом выпив чашку обжигающего чая с молоком, Дженни выскочила во двор.
— Не заходи далеко! — только и успела крикнуть ей вслед Мередит.
— Хорошо мама, — ответила девочка, подбегая к изведшейся в ожидании подружке. Мэри, дочь Джозефины, была на два года старше Дженни, однако с дочерью хозяйки, держалась как младшая, будучи ведомой во всех их детских проказах. Весело смеясь, девочки побежали в усеянное хлопком поле, провожаемые добродушно-насмешливыми возгласами черных работников.
— Опять в прятки? — спросила Мэри, когда они отбежали достаточно далеко от дома.
— Надоело! — мотнула головой Дженни, — пойдем к реке!
— Далеко, — возразила Мэри, — лучше в прятки.
— Трусиха!
— И ничего не трусиха, — надулась Мэри, — спорим, я добегу первая?
— Дженни, будь на виду! — крикнула мать. Девочка заговорщески приложила палец к губам и нырнула в заросли хлопка.
— Догоняй! — напоследок крикнула она Мэри. Смеясь и дурачась, девочки пробежали через хлопковое поле, то и дело прячась друг от друга средь зеленых стеблей, усеянных пушистыми цветками. Увлекшись игрой, они и не заметили, сколько времени прошло: солнце стояло уже высоко, когда подружки вышли к апельсиновым рощам. Уборка еще не началась и ветви деревьев гнулись от оранжевых шаров, висевших столь низко, что девочки то и дело останавливались, чтобы полакомиться сочным плодом. Наконец, перепачканные сладким соком, они вышли к Сангани, одному из притоков Замбези. Там где высокий берег образовывал небольшой обрыв, возвышаясь над всеми остальными деревьями, рос исполинский баобаб. В свое время дед Роджера Стемпера не стал выкорчевывать этого великана, оставив как своего рода достопримечательность. Развесистые ветви простирались над небольшим омутом с темно-зеленой водой.
— Глянь, что у меня есть! — хитро улыбнулась Дженни, доставая из-за пазухи увесистый кусок «мраморной» говядины, еще одной гордости фермы Стемпер.
— Стянула еще вечером, — ответила она на невысказанный вопрос Мэри, — смотри!
Вцепившись пальцами в чешуйчатую кору, она нависла над омутом и, размахнувшись, швырнула мясо в реку. До воды бекон так и не долетел — что-то длинное, напоминающее поросшее серо-зеленой тиной бревно, плюхнулось в воду из прибрежных зарослей. Перед глазами девочек мелькнул покрытый бронированными щитками бок и гребнистый хвост. Громко щелкнули зубастые челюсти, когда большой крокодил ухватил кусок мяса и сходу заглотил его.
— Видела!? — гордо сказала Дженни, — это я его нашла!
— Нашла?
— Слышала, как старый Гома говорил другим, что видел здесь крокодила. Они болтали об этом вечером, когда шли с работы, а я сидела в своей комнате с открытым окном и все слышала. Они собирались сказать отцу, чтобы тот убил крокодила, но я захотела увидеть его первой. Хочешь сама покормить?
Она протянула Мэри еще один кусок мяса, но маленькая африканка только помотала головой, со страхом глядя на чудовище. От кончика носа до кончика хвоста в крокодиле было не меньше пятнадцати футов.
— Трусиха! — с чувством превосходства сказала Дженни и швырнула второй кусок мяса в воду. Снова щелкнула зубастая пасть и крокодил, проглотив очередную подачку, развернулся, с нехорошим интересом взглянув на девчонок.
— Извини, — с сожалением развела руками Дженни, — больше нет.
— Пойдем домой! — взмолилась Мэри, — мы уже слишком долго гуляем. Тебе и так влетит за мясо, а уж если узнают, где мы были…
— Не ной, плакса, — презрительно бросила Дженни, — никто ничего не узна…
Ее слова прервал грохот выстрелов, раздавшийся со стороны фермы, а вслед за ним — громкий взрыв. Крокодил, услышав эти звуки, с молниеносной быстротой исчез под водой, а девочки, испуганно переглянувшись, со всех ногкинулись к дому.
О том, что произошло нечто ужасное, девочки поняли еще на хлопковом поле — тут и там валялись страшно изуродованные тела чернокожих работников. Замирая от ужаса, Дженни и Мэри на четвереньках, прячась меж зарослей, подобрались к дому.
Возле веранды толпилось не менее трех десятков негров — в основном молодых, немногим старше Роберта. Все террористы носили свою неофициальную «форму» — выцветшие джинсы и джинсовые же куртки с отпоротыми рукавами. Несколько человек, выглядевшие старше остальных, прикрывали глаза черными очками, а один носил еще и вычурные, «ковбойские» сапоги. Большинство было вооружено автоматами Калашникова, лишь несколько, самых молодых, имели охотничьи ружья. Двое террористов держали еще и гранатометы — и, судя по всему, именно они сыграли решающую роль во время штурма дома, ныне горевшего сразу в пяти местах.
Отца Дженни узнала не сразу — он лежал на ступенях веранды, но разум девочки просто отказывался понимать, что изуродованный кусок мяса, с чудом уцелевшим клоком рыжих волос на размозженной голове — это Роджер Стемпер. Его сын прожил чуть дольше — обнаженный, обожженный, с отрубленными пальцами и гениталиями, Роберт еще корчился в петле, переброшенной через массивную балку. Перед верандой, в окровавленной пыли, лежала Джозефина — с задранным подолом и безобразной дырой между ног. Над ней уже роились крупные зеленые мухи.
А Мередит Стемпер была еще жива — вмиг поседевшая, стоявшая в разорванном платье, женщина стояла на веранде, среди перевернутой мебели, сжимая в руках карабин мужа. Судя по всему, мужчин застали врасплох — и только хозяйка успела добраться до оружия. Несколько трупов в джинсовых куртках уже валялись перед верандой, в то время как Мередит упрямо жала на курок, хотя вместо выстрелов раздавались лишь бесполезные щелчки — женщина давно расстреляла все патроны.
Самый старший из «терров», усмехнувшись, поднял автомат, готовясь полоснуть женщину очередью, но несколько черных юнцов остановили его протестующими возгласами. Особенно усердствовал один, он даже шагнул вперед, жестами убеждая главного опустить оружие. Этот бандит отличался от остальных: если большинство террористов были из шона, то их соратник не походил ни на шона, ни на матабеле, ни на какую иную народность Южной Африки. Еще молодой парень, этот «каффир» был на голову выше самых высоких шона. Необычайно темная кожа также отличала его от местных, также как и на редкость уродливое лицо, — его черты, несомненно, негритянские, несли примесь и некой иной крови. Иссиня-черные локоны, вьющиеся словно змеи, ниспадали на широченную грудную клетку, поросшую густыми волосами. Прямо по центру, впрочем, они были выбриты, открывая татуировку — череп, вписанный во что-то вроде четырехконечной звезды, с необычайно удлиненным одним из лучей.
Ощупывая белую женщину похотливым взглядом, он шагнул на веранду. Мередит замахнулась бесполезным карабином, но террорист небрежно вырвал оружие из ее рук. В тот же миг, женщина, выхватив из-за пояса длинный нож, кинулась на черного бандита. Тот отшатнулся с быстротой змеи и удар ножа, в более сильных руках пронзивший бы ему сердце, лишь оставил глубокую рану, рассекшую странный символ.
С криком боли и злости террорист отшатнулся, зажав ладонью кровоточащий шрам. Мэредит вновь вскинула нож, но на этот раз негодяй оказался проворнее — перехватил женскую руку и вывернул ее так, что острие ножа оказалось направлено в живот матери Дженни. Глаза Мередит широко распахнулись, когда черный, гортанно выкрикнув некое слово, вонзил нож в тело женщины, медленно проворачивая лезвие. Когда он отдернул руку, из образовавшегося широкого разреза выпали внутренности.
Оглушительный визг ударил по ушам Дженни — лишь спустя миг она осознала, что кричит она сама, выпрямившись в полный рост и тыча пальцем в развернувшегося на визг убийцу. «Каффир» недоуменно уставился на растрепанную рыжеволосую девчонку, а потом расплылся в похотливой улыбке, мигом отразившуюся и на лицах его соратников. Не меньше десятка «терров» разом кинулись к испуганным девочкам.
— Беги!!! — стоявшая рядом Мэри дернула Дженни за рукав и та, опомнившись, опрометью кинулась назад в заросли. Позади нее уже слышалось улюлюканье погони
Петляя между зарослями девочки быстро отбились друг от друга, разбегаясь в разные стороны. Мэри не повезло — ее поймали почти сразу. В уши Дженни ударил душераздирающий вопль и, обернувшись, она увидела как ее подружка отчаянно бьется в руках хохочущего террориста, а второй, неторопливо снимая с пояса нож, подходит ближе. Острая сталь нестерпимо ярко блеснула на солнце и маленькая головка в черных кудряшках покатилась средь кустов. Дженни, заскулив от ужаса, припустилась бегом, прижимаясь как можно ниже. Позади хлопнуло несколько выстрелов и ближайший куст дернулся от удара пули, но это лишь прибавило Дженни скорости. Ей повезло, что в отличие от чужаков, они с Мэри излазили на плантации каждый куст, и теперь, пробираясь знакомыми местами, она все же исхитрилась оторваться от потерявших ее из виду преследователей. Тяжело дыша, девочка влетела под полог апельсиновой рощи, лихорадочно оглядываясь. Позади нее уже слышался громкий топот — и Дженни наугад ломанулась меж ближайших деревьев.
Внезапно она выбежала на берег Сангани, рядом с тем самым баобабом, возле которого они с Мэри были утром. Затравленно оглянулась — позади уже слышался треск и азартные крики. В отчаянии Дженни кинулась к дереву: там, где течение размыло обрыв, образовалось нечто вроде неглубокой норы, прикрытой могучими корнями. Цепляясь за них, девочка забилась в укрытие, распугивая крупных лягушек и молясь о том, чтобы не наткнуться на змею. Сжавшись в комочек, она замерла, дрожа и стараясь не дышать.
Сверху послышалось несколько фраз на ломаном английском и досадливое цоканье языком. Раздался выстрел — кто-то явно пытался спугнуть добычу. Затем голоса удалились и Дженни уже понадеялась, что преследователи потеряли ее след, когда сверху раздался громкий смех и перед ней выросла ухмыляющаяся харя в черных очках. Держась одной рукой за корни, второй рукой террорист собирался схватить Дженни за волосы.
Дальнейшее произошло так быстро, что Дженни не успела сообразить, в чем дело: раздался громкий плеск, лицо негра исказилось от боли и что-то с невероятной силой дернуло его вниз. Дженни высунулась и в ужасе отпрянула обратно: в реке клокотал кровавый котел, где мелькали то искаженное ужасом черное лицо, то гребнистый хвост и зубастая пасть. Сверху слышалась беспорядочная стрельба — другие террористы пытались отбить соратника у крокодила. И вдруг Дженни услышала стрекот вертолетных лопастей, за ним новые выстрелы — и новые команды, ничем не напоминавшие гортанные выкрики негров. Грохнуло несколько взрывов, затем — треск веток, воинственные крики и вопли каффиров, застигнутых врасплох новым врагом.
Все эти звукивсе больше отдалялись от Дженни, пока, наконец, не наступила тишина. Ободренная ею, девочка осторожно вылезла из своего укрытия, цепляясь за корни и карабкаясь вверх. В воде под баобабом расплывалось кровавое пятно, плавали обрывки джинсов. Крокодила нигде не было видно — также как и людей.
Кто-то осторожно кашлянул за спиной Дженни и она резко обернулась, готовая встретить новую опасность. На берегу стоял высокий мужчина в уже знакомой ей камуфляжной форме и зеленом берете с серебряной эмблемой. С худого загорелого лица сочувственно смотрели серые глаза, под тонким, с горбиной носом, топорщились золотистые усы.
— Бедняжка, — произнес он, — хочешь домой?
— У меня больше нет дома, — всхлипнув, сказала Дженни. Она не сопротивлялась когда мужчина, подойдя к девочке, осторожно взял ее на руки. Обхватив шею скаута, Дженни уткнулась в его плечо и, наконец, дала волю слезам.