— Я больше не могу идти, — хныкнул Тим, сбивший ноги об выступавшие корни и неровную землю. Элли, обдумывая, что ответить ему утешительного, на миг задержалась и тут же уткнулась в направленный в ее спину ствол.
— Шнелле, — ткнул Элли шедший за ней Генрих, — пошевеливайтесь, фройляйн.
Элли бросила на немца ненавидящий взгляд.
— Что, нравится угрожать безоружным? — зло сказала она, — наверное, не впервой воевать с женщинами и детьми?
Шедший впереди Джонни Конго, заслышав эту перепалку, обернулся, с интересом посмотрев на Элли.
— Какая злючка, — он протянул руку к ее лицу. Элли попыталась отвернуться, но Джонни ухватил сильными пальцами ее подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. Завидев так близко звероподобную бородатую физиономию, девушка почувствовала невольную робость и Джонни, поняв это, осклабился в довольной ухмылке.
— Нам с Генрихом доводилось воевать и с женщинами и с детьми, — сказал он, — убивших больше людей, чем ты прихлопнула мух. Нас воспитала Африка — а у нее свои законы. Которые теперь станут законом и Тангорака.
— И кто установил эти законы, — с вызовом спросила Элли, — не ты ли?
— Кто-то же должен, — пожал плечами Конго, — будете себя вести хорошо — и ничего страшного с вами не случится.
— Как не случилось с Грантом? — бросила Элли.
— Ты не знаешь жизни, женщина, — усмехнулся Конго, — если считаешь, что то, что случилось с твоим дружком — и вправду страшное. Ничего, я тебе покажу.
С этими словами он отвернулся от пленников и зашагал вперед.
— Давай, пошевеливайся, — Генрих снова ткнул Элли в спину.
Вскоре они вышли к очередной ограде. Одна из металлических секций лежала на земле, вышибленная мощным ударом. Через этот пролом все четверо и вышли на дорогу, в которой Элли узнала ту, которой они выезжали на экскурсию. Джонни настороженно огляделся, однако вокруг было пусто.
— Проверь забор, — бросил Джонни немцу и тот, проделав некие манипуляции с оградой, недоуменно повернулся к черному великану.
— Электричества нет, — сказал Генрих.
— Странно, — покачал головой Джонни, — неужели некому наладить?
Элли с Тимом непонимающе переглянулись.
— Ладно, идем дальше, — хмыкнул Джонни, — кого-нибудь да найдем.
«Кто-то» обнаружился скоро — прямо посреди дороги валялся изуродованный труп, в котором только по обрывкам формы можно было опознать одного из охранников. Пировавшие на трупе зеленые компи, при виде людей, с недовольным писком кинулись в кусты. Не обращая на падальщиков внимания, Джонни уселся рядом с мертвецом и перевернул его на спину. Тим невольно отвернулся и Элли с трудом удержалась, чтобы не последовать его примеру — зрелище было и впрямь не для слабонервных. Кто-то полностью выел мертвецу лицо, оставив выскобленную черепную коробку. Страшная рана красовалась и на животе, бедра были полностью обглоданы.
— Кто-то здорово проголодался, — усмехнулся Джонни, вставая с дороги и оттирая руки от крови, — сдается мне, мы немного тут найдем живых.
Прошло совсем немного времени, прежде чем все убедились в его правоте. Все чаще на дороге попадались строения, выполнявшие разные подсобные функции — и в нескольких уже обнаруживались следы жестоких расправ, которые просто не могли осуществлять люди. Страшно изуродованные, полусъеденные трупы валялись прямо на залитом кровью полу. Но особенно впечатлял повисший на дереве, на высоте примерно восьми футов, труп, еще цеплявший за ветви окоченевшими руками. Лицо его искажала гримаса смертельного ужаса. Ниже пояса человеческое туловище заканчивалось — чьи-то огромные челюсти просто откусили нижнюю половину.
Бледный как смерть, Тим, казалось, вот-вот грохнется в обморок. Элли держалась немногим лучше, да и террористы, озирали все окрестности с немалой оторопью. Навидавшиеся всякой жути в Африке, более того, зачастую сами творившие ее, Джонни и Генрих все же не были готовы к чему-то подобному.
Вот и ворота, отделявшие гостиничный комплекс от остального Парка — у подножия исполинской горы блестели стеклянные крыши и окна лабораторий. Возле одного из корпусов стоял джип с распахнутой настежь дверью. Из нее вывалился на землю труп с откушенной головой и выгрызенным животом
— Шайзе, — выругался немец, — что, черт бы их разобрал, здесь произошло?
Громкий шорох вынудил террориста развернуться, встретив шквалом огня выскочившую из кустов очередную тварь. В тот же миг Элли дернула Тима за руку.
— Бежим!
Сорвавшись с места, они метнулись в заросли высоких папоротников. Вслед им прострекотала очередь, сбившая листья над головами Элли и Тима, однако никого не задело — видимо, террористы все еще не хотели их убивать.
— Сюда, — выдохнул Тим и они кинулись вниз по дорожке, уходящей к большому пруду, обустроенному, как показалось Элли, из какого-то естественного водоема. На обрамленном пышной зеленью берегу стоял элегантный домик, в очертаниях которого угадывалось что-то японское. На пороге стояла красивая чернокожая женщина, в одеянии горничной. Темные глаза изумленно расширились при виде беглецов.
— Мария! — Тим метнулся к ней, — слава Богу, ты здесь.
— Скорей в дом! — девушка оступила назад, — быстрее, пока они не явились.
— Это Мария, служанка дедушки, — быстро объяснил Тим Элли, — я ее знаю.
Элли и Тим вбежали в дом и Мария тут же захлопнула дверь.
— Я слышала выстрелы, — она говорила по-английски со странным акцентом, — это вы?
— Нет, террористы, — сказала Элли, прильнув к окну и осторожно выглядывая наружу. Погони пока не наблюдалось.
— Что тут случилось? — нетерпеливо спросил Тим, — где дедушка?
Лицо гаитянки приобрело скорбное выражение.
— Он мертв, — сказала она, — тут все мертвы.
— Что?
Элли старалась не смотреть в лицо Тима — ей хватало и того, как прозвучал его голос.
— Как это случилось? — спросила Элли.
— Это было ужасно, — помотала головой Мария, — они только вышли из дверей, вместе с доктором Ву, когда из кустов кинулись эти твари, — она оборвалась на полуслове, будто ее душили рыдания, — я всегда знала, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет.
— Это уж точно, — зло сказала Элли, — нам надо убираться отсюда.
— Да, конечно, — закивала Мария, — погодите, я сейчас.
Она выскользнула в соседнюю комнату, откуда послышался шорох каких то тканей. Элли обернулась к Тиму.
— Ты как, в порядке?
— Я просто… — Тим прервался на полуслове, на его глаза выступили слезы. Элли потянулась утешить его, когда вдруг раздался громкий хлопок. На лице подростка появилось удивление и он повалился на пол — Элли едва успела подхватить его. Из спины подростка торчало что-то вроде шприца. Элли подняла глаза — в дверях стояла Мария, державшая в руках небольшой пистолет.
— Что ты…, - Элли, сжав кулаки, шагнула к негритянке, но тут раздался очередной хлопок и грудь девушки пронзила несильная боль. У Элли сразу же закружилась голова, в глазах потемнело и она повалилась на пол, теряя сознание.
Первое, что почувствовала Элли, просыпаясь — это боль в голове и невероятную слабость во всем теле. Во рту чувствовался мерзкий привкус крови. С трудом подняв тяжелые, словно налитые свинцом, веки Элли приподняла голову и увидела, что лежит на полу все в том же хэммондовском бунгало. Рядом с ней валялся без сознания Тим, связанный по рукам и ногам обрывками занавески. Дернувшись, девушка поняла, что такие же путы стягивают и ее руки и ноги. Она попыталась приподнять голову и невольно охнула от боли в затылке — видимо, она ударилась головой при падении.
— Что, очнулась? — над лежавшей девушкой стояла Мария. Элли с трудом узнала негритянку — костюм горничной та сменила на несуразное одеяние в черных и красных тонах. Красной была и косынка, стягивавшая черные волосы. С шеи свисало ожерелье из странных мелких бусин, в которых Элли с отвращением опознала человеческие зубы. Шею и руки Марии обвивала большая черная змея, лениво скользившая по ее груди.
— Лживая тварь! — выплюнула Элли, — мы же тебе поверили.
— Хэммонд тоже верил, — рассмеялась негритянка, — несколько лет я выполняла все прихоти старикашки, готовя и убирая за ним. Лишь этой ночью я могла, наконец, не притворяться.
— Что тебе не хватало? — спросила Элли, — денег? Или он тебя обидел.
— Белая дурочка, — презрительно усмехнулась Мария, — неужели я похожа на обиженку? Или на ту, кто будет торговаться из-за парочки паршивых долларов? В свое время, на берегу Тру-Каймана, я прошла посвящение Нзамби-Дамбалле. Все гады мира, все кто ползает и пресмыкается, подвластны Большому Змею — и с этого острова начнется возрождение его власти над миром. Хэммонд, сам того не зная, немало способствовал тому, но и ты и этот паршивец, — она презрительно пнула слабо застонавшего Тима, — внесете свой вклад в великое дело. Пусть и не желая того.
Элли не нашлась, что ответить, когда стукнула дверь и в бунгало вошли Джонни Конго, Генрих Куртмайер и еще несколько чернокожих верзил. Отталкивающие бородатые физиономии выдавали в них соплеменников Джонни.
— Это и есть ребята с твоего катера? — деловито спросила Мария.
— Да, — кивнул Джонни, — я привел всех, раз уж ты уверяешь, что тут уже нет живых.
— Нет, — Мария блеснула белыми зубами, — твои ребята перебили охранников на полуострове, а здесь… поработали те, кто вырвался на волю, когда отключили электричество. Многие из них еще помнят язык, на котором говорил Большой Змей — и Его именем я заключила союз с Возрожденными.
— Если ты такая могучая колдунья…
— Я мамбо, — поправила его Мария, — жрица вуду. Мне подвластны духи, которых на Гаити именуют дьяабами и лоа, а вы зовете морго.
— Пусть так, — нетерпеливо сказал Конго, — может, тогда духи помогут тебе излечить Джерми Киогу? Его цапнула какая-то тварь там на полуострове и теперь он очень плох.
Он посторонился, пропуская двоих мужчин, что несли на руках третьего. Выглядел он и впрямь неважно — кожа была серой, лоб покрывала испарина, он тяжело дышал. Мутный взгляд тупо блуждал по сторонам, явно не узнавая никого из соратников. Закатанная до колена штанина обнажала раздувшуюся, черно-красную ногу, на которой красовался полукруг из сочившихся кровью и гноем ран — следы зубов.
Мария присела рядом, внимательно осматривая раны, потом покачала головой.
— Эти яды я еще не успела изучить, — сказала она, — и не уверена, что получится. Проще убить, чтобы не мучился.
— Да я тоже так думаю, — хмуро кивнул Конго, — что же раз так…
Он потянулся к большому ножу, на поясе, но Мария перехватила его руку.
— Пусть его смерть будет не напрасной, — сказала она, — порадуем богов жертвой.
— Как?
— Сейчас увидишь. Пусть твои люди вынесут его наружу.
От Элли не укрылось, что террористы, включая самого Конго, суеверные, как и все африканцы, прониклись немалым почтением к жрице. Беспрекословно они вновь подхватили умирающего товарища и вынесли из бунгало.
— Белые пусть тоже смотрят, — сказала Мария. Джонни кивнул Генриху и тот, рывком подняв на ноги Элли, подтолкнул ее к двери. Другой террорист потащил Тима, уже пришедшего в себя и недоуменно вертевшего головой, не понимая, что происходит.
Пройдя узкой тропкой меж папоротников, они оказались на большой поляне. Посреди нее красовался пруд — куда меньше того, что рядом с бунгало, с живописным бортиком, украшенным причудливыми рисунками — еще одно наследие сгинувших хозяев острова. Повинуясь знаку Марии, чернокожие громилы аккуратно уложили умирающего товарища перед водоемом и отступили к зарослям. Мария же вскинула руки, забубнив какую-то тарабарщину, походившую на смесь французского со словами незнакомого языка. Змея на ее шее пришла в движение, извиваясь кольцами и издавая возбужденное шипение. И в ответ из пруда вдруг раздалось куда более громкое шипение и из воды поднялись огромные чешуйчатые кольца. Медленно на глазах изумленных людей появлялась исполинская змея — казавшееся бесконечным тело выползало из пруда, казавшегося особенно мелким рядом с этим чудовищем. Блестящая чешуя переливалась множеством оттенков серого и синего цветов, холодно мерцали зеленые глаза, пока раздвоенный язык мелькал, касаясь лежавшего человека. Тот, предчувствуя свою судьбу, забился в агонии, что-то закричав, но Мария, вскинув руки, издала шипящий клич — и треугольная голова ударила с быстротой молнии. Жуткие кольца разом оплели тело, огромная пасть сомкнулась на голове террориста, медленно заглатывая его.
— Тебе, о Отец Змей, — торжественно сказала Мария.
— Змеи, вроде такой ползали по земле, тогда же, когда и остальные твари на этом Острове, — рассказывала негритянка, когда они возвращались к бунгало — точнее не на земле, а в море. Доктор Ву как-то хвастался Хэммонду, что этих змей знают только по нескольким позвонкам, но этого оказалось достаточно, чтобы вернуть их к жизни.
— Если эта морская тварь, — спросил Джонни, — почему она обитает в этой луже, а не в озере или хотя бы в том пруду, что рядом с бунгало Хэммонда?
— Эту змею считали слишком опасной для Парка, — пояснила Мария, — поэтому ее держали в подземном бассейне в глубине горы. Скоро она уберется в море — что ей это озеро или пруд возле бунгало. В нем, кстати, я уговорила поселиться кое-кого посерьезнее этого змея. И он тоже жаждет жертв.
— И кто ею будет? — нарочито спокойно спросил Генрих.
— Не бойся, белый воин, — рассмеялась Мария, — уж точно не ты. Вот этот мальчик, — она мимоходом взъерошила волосы Тима, — мне нравится куда больше.
— Забирай, — равнодушно произнес Конго, — мне он больше не нужен. А что до этой сучки…
— Это твоя добыча, — усмехнулась Мария, — и только твоя жертва. Когда, с вершины Горы-Черепа, ты отдашь ее сильнейшему из чудовищ острова — здешние боги признают твое владычество над Тангораком.
— И кто же тут сильнейший? — спросил Конго.
— Духи говорят, что ты поймешь это, только когда взойдешь на гору.
Элли, похолодев от ужаса, посмотрела на Тима, чье лицо казалось белым пятном на котором бегали испуганные глаза. Надежды не было — обоим предстояло стать пищей для здешних чудовищ во исполнение какого-то мерзкого ритуала.
Меж тем Мария отвела террористов к серому зданию, похожему на дот, затерявшемуся в зарослях папоротников.
— Я однажды подслушала разговор Хэммонда с Шоном Кортни, — сказала она, — они говорили, что здесь хранится какое-то оружие.
— Было бы неплохо, — заметил Джонни, примериваясь к двери. На ней висел массивный замок, который террорист сбил ударом приклада. Дверь, жалобно скрипнув, распахнулась. Джонни, оставив ее открытой, чтобы внутрь проникал солнечный свет, спустился по бетонным ступенькам вместе с Генрихом. В помещении оказалось множество противогазов в пластиковых мешках, висевших на стене. Еще больше внимания привлекли несколько стеклянных кубов высотой в два фута, закрытых металлическими крышками. Внутри Джонни различил некие темные маленькие шарики.
— Что это? — он обернулся к Генриху. Немец снял крышку со стеклянного куба и вынул один шар. Поднес к свету и озабоченно наморщил лоб.
— Будь я проклят…
— Что это такое?
— «МОРО-12», — сказал Генрих. — Нервно-паралитический газ. Это гранаты. Куча гранат.
— Отлично — хищно улыбнулся Джонни. Сняв крышку, он достал несколько гранат, распихивая их по карманам. Его примеру последовал Генрих. Другого оружия здесь не оказалось и Джонни уже собирался выходить, когда снаружи послышалось вопли — и вслед за ними рычание и громкое шипение. Конго выбежал на улицу — и увидел своих людей, прижавшихся к стене. На них, злобно шипя, из зарослей выходили двуногие ящеры, хищно скалившие зубастые пасти. Вдоль хребта у тварей тянулись зеленые и синие перья, а на голове самого большого монстра красовался фиолетовый султан.
— Не стрелять, — крикнул Джонни, увидев, что его люди уже схватились за оружие, — у нас слишком мало патронов. Всем в сторону!
Он выхватил из кармана гранату и в тот же миг, ящер с фиолетовыми перьями, издав громкое шипение, припал к земле. Но прыгнуть не успел — брошенная граната с шумом разорвалась на морде чудовища, испустив струи желтоватого газа. Генрих следом бросил еще пару гранат. Тварь, как подкошенная, рухнула на землю, пока остальные ящеры, испуганные разрывами гранат и мерзким запахом, кинулись обратно в заросли.
— Готов? — спросил Джонни, отступив на несколько шагов, ожидая пока газ рассеется.
— Нет, — покачал головой Генрих, — скорей всего временно парализована. Что это за тварь?
Джонни вопросительно посмотрел на Элли, но та презрительно отвернулась.
— Я помню, как Шон рассказывал о них, — подала голос Мария, — их называют велоцирапторами. Кортни считал чуть ли не самыми опасными во всем Парке.
— Рапторы, — вспомнил Джонни, — твари, о которых рассказывал Грант. Это они убили Сару.
Он встал над чудовищем, что лежало в пыли, конвульсивно подергивая лапами.
— Ну и мерзкий же выродок.
— Это самка, — сказала Мария, — я помню, как Ву говорил, что все твари здесь — самки. Эта, наверное, у них за главную в стае.
— Вот как, — полные губы Джонни раздвинула глумливая улыбка, — что же, самое время, преподать этим гадинам кой-какие африканские уроки.
Он шагнул вперед, на ходу расстегивая штаны. Генрих поморщился — к иным обычаям африканских «борцов за свободу» он так и не привык, хотя не раз видел, как Джонни проделывал это с пойманными самками крокодилов. По иным из тамошних суеверий, это усиливало потенцию и приносило удачу. Бойцы Джонни тоже верили в это — в том числе и такими вещами Конго добился почти сверхъестественного почитания у своих людей. Тим и Элли смотрели же на это с недоумением, перераставшим в отвращение по мере того, как они начали осознавать, что именно собрался делать Джонни.
— Если этот остров населен одними самками, — сказал Джонни, — значит, им давно не хватало настоящего мужчины. Я покажу, кто теперь тут хозяин.
Собрав все силы, он рывком перевернул рапторшу на спину. С беспомощно задранными ногами, она, несмотря на свои жуткие когти, выглядела уже не так страшно — Тиму пришла нелепая аналогия с курицей на обеденном столе. Джонни, опустившись на колени, с трудом развел могучие лапы. То, что перед ним лежала не женщина, похоже, совсем не смущало черного великана — его впечатляющее мужское достоинство уже пребывало в полной боевой готовности. Придавив коленом слабо извивающийся хвост, Джонни развел пальцами кожистые складки и вошел в раскрывшуюся перед ним розовую щель. С утробным рыком он совершал поступательные движения, держась за когтистые лапы и вонзая свой член в тесное, чавкающее от влаги отверстие. Конго видел, как скользят в зарослях темные тени, но выйти не решаются. И правильно — пусть эти кровожадные суки знают, кто тут главный. Джонни уже не осознавал себя, как человека, чувствуя как стремительно размывается та зыбкая грань, что отделяла его от животного мира. Зверь, торжествующий зверь, сорвавший с себя наносной налет цивилизации, вступал в свои права на владычество над островом. Эта мысль возбудила Джонни еще сильнее, он задвигался еще быстрее, пока не почувствовал, как его плоть пульсирует, выплескивая в недра ящера потоки спермы.
Кончив, Джонни сорвал с пояса широкий нож и, наклонившись вперед, перерезал горло так и не пришедшему в себя раптору. Медленно он поднялся на ноги, обводя надменным взглядом, благоговейно озиравших его террористов. Не торопясь, боевик заправил член в штаны, поставил ногу на тушу твари и с силой ударил себя в грудь.
— У Тангорака теперь есть король, — проревел он, — король Конго!
— Да здравствует король! — эхом откликнулась Мария и ее слова повторили остальные террористы — даже Генрих кричал славу Джонни Конго. В то время, как Элли с Тимом обреченно гадали, сколько еще кровавых мерзостей им предстоит еще увидеть и главное — испытать на себе, прежде чем их настигнет какая-нибудь ужасная смерть?