ОТЕЦ САНТОС ОТКРЫЛ ДВЕРЬ ИСПОВЕДАЛЬНИ и бросился бежать по проходу. Бриджет слышала эхо его удаляющихся шагов, пока их не заглушил гулкий хохот.
— Твой священник бросил тебя, наблюдатель, — рычал Амаймон.
Бриджет проковыляла к дверному проему. Сэмми или тот, кто вселился в его тело, стоял по центру алтаря. Она видела его взъерошенные черные волосы, тонкую хрупкую шею, сине-белую пижаму. Но глядя на черты его лица, озаренные тусклым светом мерцающих свечей, Бриджет понимала, что это нечто, это существо, больше не ее брат.
Мышцы его лица совершенно изменились. Его плоский нос стал острым, а обычно безвольный подбородок — квадратным. Почти незаметные тонкие губы были приоткрыты, обнажая щербатые зубы. Брови же Сэмми нависали над глубоко посаженными глазами.
— Итак, наблюдатель? — Амаймон не двигался. — Не хочешь бросить мне вызов? Изгнать меня?
— Изгнать. Изгнать. Изгнать повелителя, — насмехались фигуры на витражах. — Наблюдатель не может. Повелитель силен.
У Бриджет защемило сердце. Сэмми. Это ее вина. Она должна была предвидеть это, должна была защитить его, и вот теперь он здесь, с душой демона внутри, высасывающей из него жизнь. Бедный Сэмми.
Который вырывает с корнем скамейки и швыряется ими.
Но это все еще ее брат, который делал за нее домашку по математике, когда ей было неохота заниматься этим самой, и который забирался к ней в кровать, когда ему снились кошмары. Ритуал призыва Амаймона не завершен. Пока не завершен. А значит, он по-прежнему остается Сэмми.
Если это лишь половина его силы, то ты крупно встряла, Бридж.
Верно, однако, если ей суждено умереть, она умрет, пытаясь спасти своего брата.
— Я изгоняю тебя, Амаймон.
Под сводами церкви разнеся хохот.
— Избавьтесь он нее, повелитель. — Голос монсеньора был резким, холодным. Ей не верилось, что когда-то она ему доверяла. — Избавьтесь от нее, чтобы мы могли закончить ритуал.
— Я изгоняю тебя из этой церкви, — продолжила Бриджет.
— Правда? — прогрохотал Амаймон. И, тем не менее, он не двигался.
Его спокойствие нервировало Бриджет.
— Я изгоняю тебя из этого мира.
— Да ну?
— Я-я… — Ее слова, похоже, не действовали, а то самое покалывание во всем теле она вообще не ощущала.
Из-за алтаря раздался голос монсеньора.
— Наблюдатель слаб.
— Да, — рыкнул Амаймон.
— Покажите наблюдателю…
Бриджет услышала пронзительный крик, а затем увидела, как отец Сантос несется через алтарь, как какой-нибудь камикадзе, и бросается на монсеньора.
— Тебе меня не остановить, — заорал монсеньор, когда отец Сантос попытался прижать его руки к полу. — Слишком поздно.
— Быстрее, Бриджет, — крикнул отец Сантос.
Ну, поторопится она, а дальше что? Пока ничто из сказанного ею не возымело хоть какого-либо эффекта на демона.
— Раб глуп, — произнес Амаймон, он вновь обратил все свое внимание на Бриджет. — Пришло время тебе узреть, что значит истинная сила.
Бриджет даже не заметила, что ее ударило. Вот она стоит оперевшись о стенку исповедальни, а в следующий миг уже болтается в шести футах над землей, цепляясь за невидимую руку, что сжимала ее горло. Церковь заполнила какофония визгов и криков, а звериные тени на стенах зашлись в безумном танце, дрыгая конечностями и извиваясь телами. Вдалеке слышались звуки борьбы отца Сантоса и монсеньора.
Державшая ее невидимая рука была крупной, а пальцы достаточно длинными, чтобы обхватывать ее шею целиком. Когда сознание начало ее покидать, ей показалось, что она услышала смех. Не раскатистый смех демона, а девчачье хихиканье. Бриджет удалось немного оттянуть ледяную, чешуйчатую субстанцию от своего горла, и краем глаза она вроде бы заметила две фигуры, стоящие в темном углу церкви: высокий стройный мужчина и девушка в ореоле кудряшек, оба с горящими зеленым глазами. Они казались очень знакомыми. Рука продолжала сжиматься, и Бриджет потеряла их из вида. Ее трахею перекрыло, легкие сдавило от нехватки воздуха. Она почувствовала, как проваливается в темноту.
— Отпусти ее!
Бриджет не сразу поняла, кто это произнес.
— Я сказал, отпусти ее! — орал Мэтт.
Рука разжалась. Бриджет рухнула на скамейку, словно марионетка у которой обрезали все веревочки.
— Бриджет? — позвал Мэтт. Она услышала звуки его шагов. — Бридж, как ты?
Она кое-как поднялась и выставила перед собой руки, в попытке его отогнать.
— Нет, Мэтт. Уходи отсюда.
— Глупец! — вскричал Амаймон.
Кроссовки Мэтта скрипнули, останавливаясь.
— Сэмми? Сэмми, это ты?
Бриджет увидела, как глаза Амаймона вспыхнули. Она слезла со скамейки и указала в сторону двери.
— Мэтт, уходи. Ухо…
Вырвавшийся из горла ее маленького одержимого брата рев оборвал Бриджет на полуслове. Амаймон вскинул руку. Тело Мэтта пролетело через всю церковь и врезалось в стену рядом с распятием за алтарем.
— Нет, — закричала Бриджет. Она, пошатываясь, двинулась вперед, не отрывая взгляда от скрученного тела Мэтта.
Она не сделала и десяти шагов, как невидимая рука схватила ее за волосы и дернула вниз. Голова ударилась о каменный пол, и ее захлестнула выворачивающая на изнанку боль. Стало тошнить, но боль в ребрах была настолько невыносимой, что судороги быстро прекратились.
Амаймон стоял перед ней.
— Встань, наблюдатель. — Ангелы на витражах аплодировали ему. — Встань и встреть свою смерть.
По ее лицу текли слезы. Питер мертв. Мэтт мертв. Сэмми и отец Сантос тоже скоро умрут. Это все ее вина. Ей следовало просто позволить демону убить себя. По крайне мере на этом для нее бы все закончилось. Больше никакой боли, никаких мучений. И может она снова бы встретилась с отцом.
Vade retro satana.
Слова всплыли в памяти, стоило ей подумать об отце. Vade retro satana. Изыди, Сатана.
Медальон святого Бенедикта дрогнул, а потом начали дрожать и ее руки, и ноги. Никогда еще ее не охватывали столь сильные ощущения, сквозь нее словно прошелся разряд тока, внутри все гудело и бурлило, наполняя каждый сантиметр ее тела энергией, жаром, жизнью.
— Vade retro satana, — прошептала она.
Она услышала, как у Амаймона перехватило дыхание.
— Vade retro satana. — Ее голос звучал более решительно, более властно. Ощущения в ее теле набирали силу подобно волнам. Она поднялась на ноги, лодыжка больше не пульсировала от боли. Энергия достигла своего пика. Для Бриджет настал переломный момент. Если она не совладает со своей силой, та возьмет над ней верх, захлестнет ее, поглотит.
Амаймон зарычал и пригнул голову, его оранжевые глаза озарили собою тьму под бровями.
— Бриджет! — яростно заорал отец Сантос. — Вот кто ты на самом деле. То кем ты… — Его голос оборвался.
— Заткнись, болван, — рявкнул монсеньор. — Ты не сможешь ей помочь.
Вот кто ты на самом деле. То, кем являюсь я. Я Бриджет Лю, и я наблюдатель.
— VADE RETRO SATANA! — изо всех сил закричала она. Она развела руки в стороны, закрыла глаза и отдалась во власть накрывшей ее дрожи.
Она покачивалась на поверхности воды, ее тело окутывали теплые волны. Бриджет больше не чувствовала ни пугающего антуража церкви, ни лакированного дерева скамейки, ни шершавого мрамора под ногами. Крики демонов, лязг меча монсеньора, рев Амаймона. Ничего из этого больше не существовало.
Каждый дюйм ее тела буквально ожил, искрясь от переполняющей его энергии. Из ребер и лодыжки ушла боль. Она провела руками по волосам, щекам, груди, бедрам и обратно. Кончики ее пальцев задержались на шее, поглаживая мягкую кожу и наслаждаясь дразнящими укусами электричества при каждом касании.
— О, Боже мой, — выдохнул отец Сантос.
Бриджет открыла глаза и обнаружила, что творившийся в церкви хаос полностью прекратился. Ангелы на витражах, замерев, пялились на нее. Тени на стенах застыли. Монсеньор, обхватив одной рукой шею отца Сантоса, в другой держал меч святого Михаила.
И Сэмми.
Она все еще могла видеть Сэмми, настоящего Сэмми, такого маленького и послушного, стоящего с закрытыми глазами в своей пижаме с лигой справедливости, словно лунатик. Его окружало другое существо, чьи очертания угадывалась в черном дыме, его неясная форма подсвечивалась серебристым светом, который постоянно двигался и будто бы бурлил. Именно эту сущность она мельком видела в доме миссис Лонг. Это ее невидимая рука душила Бриджет, ее сила швыряла скамейки и это она напала на Мэтта. Это и был Амаймон, настоящий Амаймон, владыка ада.
А потом она кое-что осознала. Этому существу, что вздымалось огромной злой тенью, она смотрела прямо в глаза.
Она оглядела свое тело. Серебристое свечение исходило от нее. Из нее. Принадлежало ей. Очертания ее рук скрывал яркий свет. Она не смогла увидеть даже свои джинсы и кроссовки, лишь столп света, уходящий вниз на десять футов.
Хм, что-то новенькое.
Ей следовало испугаться. Следовало зажмуриться и пожелать оказаться дома в своей кровати, но она не о чем подобном и не думала. Ей следовало спросить совета у отца Сантоса, что делать дальше, однако она в этом не нуждалась. Откуда-то она просто знала, как следует поступить.
— Амаймон, отринутый небесами. — Ее голос звучал величественно.
Амаймон попятился от нее.
— Этого не может быть. Не может.
Она последовала за ним.
— Наблюдателям дарована власть над тобой и всем твоим родом.
— Мы сильны. — Голос Амаймона звучал совершенно не уверенно. — Нас много.
— Я изгоняю вас.
Стоны и вопли агонии ударили по ее барабанным перепонкам. Отец Сантос и монсеньор, похоже, тоже их слышали, оба валялись на полу, зажимая руками уши. Сияние кожи Бриджет усилилось. Ангелы на витражах закрывали лица, прячась от ее света, а тени на стенах растаяли без следа.
Позади Бриджет услышала чей-то топот, открылась и захлопнулась дверь. Неужели в церкви кроме них был еще кто-то? Она не стала об этом задумываться. У нее есть дела поважнее, и что бы она сейчас не делала, это работало.
Бриджет вытянула вперед руку и направила ее на Амаймона. Это был всего лишь луч света, который проникал сквозь колыхающийся дым, составляющий его сущность.
— Я изгоняю тебя, Амаймон. Я изгоняю тебя в ад.
— Бридж? — голос Сэмми, испуганный голос. Бриджет замерла. — Бридж, ты делаешь мне больно.
— Сэмми? — Он все еще находился там, скрытый под дымчатой фигурой Амаймона; с закрытыми глазами и неподвижный. Действительно ли говорил Сэмми или это просто уловка? — Сэмми, ты в порядке?
Сэмми начал плакать.
— Бридж, мне больно.
Отец Сантос перекатился на колени.
— Не слушай его, Бриджет.
— Прекрати, — вопил Сэмми. — Прекрати!
— Это по-прежнему Амаймон, — произнес отец Сантос.
— Нет! — монсеньор набросился на отца Сантоса. — Повелитель увидит, как ты сгоришь в огне.
Бриджет потянулась рукой, сотканной из света, к маленькой, погруженной в сон фигуре Сэмми, спрятанной глубоко внутри тени Амаймона. Она пожелала, чтобы ее пальцы обхватили руку брата.
— Отпусти меня, Бридж! — бился в истерике Сэмми. — Отпусти меня!
— Закончи ритуал экзорцизма Бриджет! — кричал отец Сантос. — Доведи его до конца.
Бриджет сжала челюсти. Это не Сэмми. Сэмми лишь сосуд. Если она не вытащит из его тела Амаймона, то потеряет брата навсегда.
Она сжала руку Сэмми сильнее. Нет, она не даст ему умереть. Его и демона еще можно было разделить. Пока еще можно. Она полностью сосредоточилась на Амаймоне, его сущности, самой его сути, злой ауре, что окутывала церковь. Отдельно от Сэмми. Отдельно от ее брата.
— Я изгоняю тебя.
— Нет! — визжал Сэмми. Бриджет напряглась, вцепившись мертвой хваткой в его руку.
— Я изгоняю тебя из этой церкви, с этой земли, из этого…
— Нет! — На этот раз голос Амаймона раздавался изо рта ее брата.
— Я изгоняю тебя из этого мира людей.
Бриджет крепко держала за руку Сэмми. Был момент, когда демон предпринял попытку вырваться. А потом Бриджет почувствовала перемену. Амаймон сдался, оставив обмякшее тело Сэмми в руках Бриджет.
— Сэмми? — позвала она. Бриджет опустила его тело на землю. Его лицо выглядело серым, словно из него выкачали всю жизнь.
Он мертв. Он мертв, и все, что она делала, оказалось бесполезным.
— Повелитель! — Монсеньор в мольбе протянул руку, и отец Сантос тут же этим воспользовался. Он сорвал с пальца монсеньора серебряное кольцо и отбросил его как можно дальше.
Монсеньор спал с лица.
— Что ты наделал?
— Давай, Бриджет! — произнес отец Сантос. — Закончи это.
Фигура Амаймона раздувалась, увеличившись вдвое. Он собирал все свои силы для удара.
— Бриджет! — взывал отец Сантос. — Чего ты ждешь?
Она смотрела на неподвижное тело Сэмми. Они забрали ее отца. Они забрали брата. Пришел ее черед отобрать что-нибудь у них.
— Силой наблюдателей, — заорала Бриджет сквозь слезы, заливавшие ее лицо. — Амаймон, владыка запада, Я ИЗГОНЯЮ ТЕБЯ!
Амаймон закружился в водовороте тьмы. Сила вихря была настолько велика, что уносила слова прямо с губ Бриджет. Вращающаяся масса приподнялась над землей, и пол под кругом рассыпался. Когда Амаймона засасывало в дыру, к монсеньору метнулась струйка дыма и обвилась вокруг его протянутой руки.
— НЕТ! — закричал монсеньор. Он заскользил по полу утягиваемый последними крохами силы своего повелителя. Пытаясь удержаться, он цеплялся за обломки у края дыры. — Помоги мне, Бриджет. Помоги.
Бриджет смотрела на монсеньора. Ей следовало протянуть ему руку, вытащить его, чтобы он предстал перед лицом правосудия за убийство ее отца и брата. Это было бы правильно.
Но Бриджет было плевать.
— Правило номер два, монсеньор. Не проявляй жалости.
Его покрасневшие глаза расширились. Он попробовал выбраться сам, его пальцы медленно двигались по разбитому мрамору, но, не удержавшись, сорвался, и с испуганным криком монсеньор Рено исчез в дыре.