Идет, идет. Вдруг видит — впереди земляночка дымит. Подошел он к земляночке. Вошел в дом. Там старичок сидит. Увидел Кайнывилю, воскликнул:
— Здравствуй, Кайнывилю! Откуда взялся? Ты ведь и есть тот самый Кайнывилю, о котором рассказывают?
— Это как раз я и есть!
Стал старик спрашивать:
— Откуда и куда идешь?
Кайнывилю сказал:
— Я из своего дома, с верховьев реки иду. Просто так иду, забавы ищу.
Старик говорит ему:
— Может, видел здешних великанов?
— Видел. Вместе с ними до их дома дошли.
Старик ему:
— А сейчас где они?
— Я их в доме оставил. Очень сильно мы подрались.
— Почему же вы подрались?
Кайнывилю говорит:
— Пришли мы в их дом. Вошли. Наступил я на половицу, а она ломается. Товарищи мне говорят: «Зачем ломаешь половицы?» А я им отвечаю: «Дерево, наверное, гнилое, вот половицы и ломаются». Были там четыре постели. Сел я на пустую постель. А товарищи мне говорят: «Зачем же туда сел? Это чужая постель». Я спросил: «Чья это постель?» Они сказали: «Это нашего хозяина». Я говорю им: «Почему мне нельзя на нее сесть?» — «Потому что хозяина боимся. Он нас очень ругать будет». Я сказал: «Ну хорошо, как-нибудь обойдется». И тут стали мы разговаривать. Спрашивают меня великаны, откуда я. Я им свою жизнь рассказал. А вечером вдруг конище заржал. Выглянул наружу; а конище весь красный, из пасти огонь вырывается. Слышу — хозяин сам с собой говорит: «Кажется, Медвежьим ухом пахнет. Может, Кайнывилю пришел?» Ишь ведь — нюхом меня учуял! Потом вошел, сразу увидел — половицы сломаны. И на меня посмотрел. Даже «Здравствуй!» не сказал, ругаться начал. Говорит: «Зачем ты, проклятый Кайнывилю, поломал половицы? И зачем на чужую постель лег?» А я ему говорю: «Какой ты плохой! И познакомиться не успели, а ты ругаешься». Так он еще раскричался: «Ну-ка, вставай с постели! А если не встанешь, побью!» Я говорю ему: «Ну, как хочешь». А сам лежу на постели, не встаю. Бросился он на меня. Только тогда я сел. Начал он меня бить, ну я размахнулся и ударил его в правое ухо. Тут и другие разозлились, стали на меня по одному наскакивать. Кто ни подойдет, я того и ударю. Всех перебил и вот к тебе пришел.
А оказывается, тот старичок был отцом великанов. Старичок говорит ему:
— Ну, Кайнывилю, очень ты силен и ходить тоже горазд. Никогда не оплошаешь. Хорошо бы тебе жениться.
Кайнывилю говорит:
— Где же найти хорошую жену?
Старик отвечает:
— Правда, тебе особенная невеста нужна, такая же сильная, как ты.
Замолчал Кайнывилю, задумался. А старик и говорит:
— Знаю я как раз для тебя невесту. Есть в тундре красивая женщина, только она внутри сопки сидит.
Кайнывилю говорит:
— А ты как ее видел?
Старик отвечает:
— Я на эту сопку забирался. Там наверху есть дыра. Я в эту дыру заглядывал. Очень красивая женщина!
Кайнывилю сказал:
— Как же до нее добраться?
А старик говорит:
— Я придумал. У меня есть большой ремень. Вот я тебя на нем и спущу. Ты эту женщину ремнем обвяжешь. А я вытащу ее. Потом опять ремень спущу я тебя самого вытащу.
Кайнывилю спросил:
— А далеко ли эта сопка?
— Близко.
— Ну ладно, пойдем!
Взяли ремень, отправились. Пришли к сопке. Взобрались на нее. Правда, увидели в земле отверстие. Заглянул Кайнывилю в дыру. Ничего в темноте не видно. Говорит он старику:
— Что же это ничего не видно?
Старик говорит:
— Может, куда в сторону отошла — там у нее очень просторно. Давай-ка, спускайся вниз! Может, найдешь, А если не найдешь, назад тебя вытяну, чего одному в пустом доме делать?
Что ж, согласился Кайнывилю. Говорит:
— Ну давай, спускай меня на ремне!
Обвязал старик Кайнывилю ремнем под мышками, начал Кайнывилю в дыру спускаться. Только повис на ремне, старик обрезал ремень, и полетел Кайнывилю вниз. Долго летел, наконец упал. Посмотрел вверх, дырка над головой чуть-чуть виднеется, как будто тьму кто иглой проколол.
Обманул, оказывается, старик Кайнывилю. Решил убить его, потому что Кайнывилю его сыновей погубил.
Ходил, ходил Кайнывилю под землей, как ни искал — нет нигде выхода. Вернулся к тому месту, над которым белый свет виднелся. Стал кричать:
— Эй! Эй! Достаньте меня!
Никто не откликается. Живет Кайнывилю под землей день, живет два. Стал без еды слабеть. Хорошо еще, что он — медведечеловек, а будь просто человек, давно бы с голоду помер.
Вот раз стоит он под дырой, думает и говорит сам себе: «Видно, помирать придется. А ведь говорил мне отец: „Не уходи далеко, поскорее возвращайся". Не послушался я отца, ушел далеко. Вот и попал в беду».
Вдруг чей-то слабенький голосок сверху послышался: