Последнюю ночь мужчина сам пошел стадо сторожить. Не хотела девушка ночевать дома, да они уговорили ее. Как только муж ушел, жена говорит Качап:
— Тебя убить хотят. Надень вот эту белую одежду! Когда поедем, я нарочно выроню горшок из кибитки и велю тебе вернуться за ним. Ты и убеги! Только не показывай печали, будь, как всегда, веселой, а то догадаются.
Назавтра снялись они со стоянки. Едут, вдруг хозяйка выглянула из кибитки и говорит:
— Ой, я горшок уронила! Качап, вернись за ним! Он, наверное, недалеко выпал.
— Давай я вернусь, — сказал муж.
— Пусть Качап вернется, она привыкла много ходить!
Пошла Качап за горшком да и убежала.
Ждал ее хозяин, ждал, не дождался и сказал, что на оленях ее догонит.
Хотя и быстро Качап бежала, а мужчина на оленях еще быстрее ехал. Вот-вот догонит. Добежала Качап до прежней стоянки, легла у пепелища и говорит:
— Пепелище, спрячь меня, ведь я столько здесь работала. Слышишь, за мной гонятся!
Доехал мужчина до пепелища. Стал искать следы Качап, ничего не нашел. Назад к жене вернулся.
А Качап дальше пошла. Быстро идет девушка. Видит: впереди мужчина идет. Догнала его Качап. Мужчина ей говорит:
— Пойдем к нам! Вот только наш ребенок болеет, мы уже несколько дней не спим.
Согласилась Качап. Пришли домой. А там плачет ребенок не умолкая. Вот мужчина и говорит Качап:
— Понянчи, пожалуйста, ребенка. А мы хоть немного поспим. Потом разбуди нас.
Согласилась Качап. Уснули муж с женой, а Качап стала ребенка нянчить. Кричит ребеночек, надрывается. Особенно сильно плачет, когда она до ягодичек дотронется. Осмотрела Качап ягодички ребенка. А у него, оказалось, все ягодички засохшей глиной измазаны. Соскребла она глину осторожно. Стал ребенок потише плакать, успокоился и уснул. И Качап с ним уснула.
Проснулся мужчина, а ребенок не плачет. Испугался мужчина, думает: «Наверное, умер». Приложил ухо к груди ребенка. А он дышит.
Разбудил тихонечко жену.
— Ребеночек-то спит, да и гостья спит. Пусть пока спят, мы тоже еще поспим, — сказал жене.
Встали только тогда, когда совсем выспались. Гостья с ребенком все еще спят.
— Чем же нам одарить Качап? — говорит муж жене. — Шкурами и какими-нибудь гостинцами?
— Ничего мне не надо, — сказала Качап. — Я ведь ничего не делала, только убаюкала его.
Все же дали ей гостинцев, а хозяин даже немного нести помог.
Проводил Качап и пошел обратно. Прошла немного Качап, обернулась, а вместо мужчины бурый медведь идет. Оказывается, это бурый медведь был.
Подошла Качап к большой реке. Долго шла перед тем, устала. Села на самом берегу и уснула, потому что страшно ей было через реку переходить.
— Если это Качап, переправим ее через реку, — слышит Качап.
Открыла глаза. Около нее юноши стоят.
— Куда идешь? — спросили ее юноши.
— К братьям, — отвечает Качап.
— Мы тебя сейчас переправим! А те, к кому ты идешь, вон за той горой живут, — сказали ей.
Переправили они Качап. Посмотрела Качап им вслед, а это, оказывается, журавли ее переправили. Скоро Качап пришла в селение. Там ей стало хорошо жить.
Рассказал рабочий совхоза «Кончаланский» Анадырского р-на Никульун, зап. В. Ятгыргын, пер. П. И. Инэнликэй.
Опубл.; Ятгыргын, 1963, стр. 58 [на чук. яз.]. В русском переводе публикуется впервые.
Говорят, жил старик с женой. Было у них семеро детей. Сыновья очень любили на всяких зверей охотиться. Убивали зверя и в тундре, и в море.
Но вот вдруг совсем не стало зверей. Возвращаются братья изо дня в день с пустыми руками.
Вот однажды не вернулись братья — ни с морской охоты, ни из тундры.
Остался один только брат, самый младший. Никуда его не пускали. А ему очень хотелось братьев найти.
Стал юноша по ночам, втайне от родителей, байдару мастерить. Закончил байдару, надел дождевик и поехал. Все необходимое с собой взял, даже иглы из обломков костей выточил.
Отправился он ночью. Едет вдоль берега. Вдруг видит большущего человека. Стал его великан звать. Юноша как будто не слышит. Начал тогда великан воду в рот втягивать. Как только нос байдары его рта коснулся, Мимлытину (так звали великана) выплюнул воду, и байдара далеко в море оказалась. Мимлытину снова воду втянул. А юноша тем временем костяные иглы приготовил. Когда байдару к самым губам поднесло, бросил юноша иглы в пасть великана, вышла вода из пасти, Мимлытину и сдох.
Юноша дальше поплыл. Плывет, плывет, видит: на скале Таннелён сидит. Стал его Таннелён звать. Юноша как будто не слышит Таннелён сказал:
— Если не слышишь, я тебя опрокину. — И лягнул воду пяткой.
Огромная волна со стороны берега пошла.
— Ох, как это я тебя не заметил, — только тогда сказал юноша.
Вышел на берег. Увидел нерпу, лежащую под скалой, и убил. Вытащил внутренности и спрятал себе под дождевик.
— Давай в прятки играть, — говорит Таннелён юноше. — Сначала я буду прятаться.
Спрятался Таннелён. Юноша сразу увидел Таннелёна, но притворился, что никак не может найти. Раззадоривает его.
— Какой ты ненаблюдательный — ведь я совсем близко спрятался, а ты никак не мог найти. Вот я сразу тебя найду, — говорит Таннелён юноше.
Спрятался юноша в капюшон Таннелёна. Ну и долго искал юношу Таннелён! Так и не нашел. Выскочил юноша из капюшона, встал перед Таннелёном.
— Да-а, и я не мог тебя найти. Давай теперь друг у друга печенку есть, — снова говорит Таннелён.