Ноющая боль в голени никак не отступала. С каждым движением и резким поворотом становилось невыносимо. Ко всему прочему, проблем прибавил и серп Кассандры, вонзившийся на ходу в правую ногу. Ещё один пронзительный вскрик и издевательский смешок, последующий за болезненным стоном.
Две ведьмы, с магией, стоило понимать, превращения в целостный рой насекомых, тащили ещё живую, до поры до времени, тушу брюнета по длинным, уже не кажущимися такими красивыми и увлекательными, а скорее наоборот, теперь же мрачным и бесконечным, коридорам. Стефан боролся, сопротивлялся, цеплялся ногтями за деревянные полы и шёлковые ковры, пытался ухватиться руками за ножки мебели, но все его попытки остановить девушек заканчивались одним и тем же: видя, как жалко парень старается отсрочить свою неминуемо погибель, сёстры оборачивались в мух и разлетались в разные стороны, не выпуская из рук своё холодное оружие, цепко держащее разведённые ноги брюнета. Их игра заключалась в том, чтобы незваный гость поймал как можно больше ножек дорогого интерьера, дверных проёмов и фарфоровых ваз головой, плечами и остальными частями тела, по которым удар смог пройти. Они дружно заливались зловещим хохотом, когда удавалось провернуть эту маленькую шалость, когда ушибленные места Стефана наливались кровью, образуя гигантские синяки. Сил вопить и кричать уже не было, но и мириться с этим он был не намерен. Ещё одна попытка ухватиться за дверной добор, в надеже спастись…и ещё один стук лбом об эту же дубовую панель.
Голова раскалывалась, тело неумолимо болело, кровь вытекала из ран на обеих ногах, и вся комната, в которую его, наконец, приволокли ведьмы, расплывалась в глазах. За что он заслужил такие муки? За своё неверие? Разве любой человек должен страдать за то, во что верит или не верит вовсе? Жизнь та ещё зловредная сука, любящая вдарить в пах. А конкретно в пах Стефан получил сегодня много.
Когда девушки вынули серпы из своей жертвы, они грубым движением сбросили нижнюю часть туловища, возвращая её обратно к “земле”. От внезапной боли в пояснице брюнет пришёл в себя. Комната, в которой он очутился по вине своих похитительниц, напоминала опочивальню, о чём громко говорила гигантская двуспальная кровать. Её размерам мог бы позавидовать Гулливер. Из-за огромного количества деталей, кои с лёгкостью овладевали вниманием молодого человека, он не сразу заметил пятый силуэт, удобно устроившийся в кресле, не уступающем по своей массе кровати. Взявшийся из ниоткуда, силуэт показался ему слишком внушительных размеров, видимо, парень не до конца очухался, раз его подводили собственные глаза.
— Мама, — послышался ласковый голосок блондинки, что во главе сестёр таскала Стефана по всему замку. Сейчас он звучал покорно и осторожно, чем в их первую встречу, это твердило о том, кто занимает верхнюю ступень иерархии данного дома. — Прими добычу.
Все сёстры, и Даниэла, сформировавшаяся позднее из кучки мух, в том числе, повернулись в сторону лежавшего брюнета. Бэла указала на него рукой, представляя этого жалкого неудачника, что попал к ним в лапы, названной матери. На Стефана действительно сейчас нельзя было взглянуть без слёз, он выглядел чертовски униженным и ничтожным, валясь чуть ли ни у ног хозяек замка, с опухшими, от то и дело возникавшей в них влаги, глазами, весь в крови и пыли, потасканный по всем напольным покрытием страдалец.
— Дочки, вы так заботливы. — этот бархатный, слегка вибрирующийголос, с нотками нежности вызвал дрожь, приятную дрожь по всему телу. Поистине, удивительная реакция в такой ситуации.
Дама в шляпе, по-царски сидевшая в своём троне, сделала глоток из бокала с багряной жидкостью, издала протяжный довольный стон и быстрым, но грациозным движением встала, представ пред молодым человеком во всей своей непомерной красе.
«Чтоб меня…» прозвучало в голове, когда брюнет, с неприлично раскрытом ртом, пялился, мягче и не скажешь, на исполинских размеров женщину средних лет, одетую в то самое белое платье, которое сотню раз описывал отец, рассказывая о встрече с загадочной Госпожой, направо и налево. Сейчас эта история не казалась такой глупостью, как тогда…хозяйка замка существует. Она стоит перед ним, возвышается и…красуется.
Весь его мир рухнул тотчас же, как она поднялась с кресла, как, положив руки, обволоченные чёрными кожанами перчатками, на свою тонкую талию, устремила взор жёлтых, точно таких же, как у ведьм, глаз на него…на неверующего простака. Она и правда была похожа на ту, что снизошла с небес, подобно богине, теперь-то Стефан понимал…но, чёрт возьми, как тяжело принять свою неправоту! Осознать свою ошибку. И зачем он ввязался в это? Захотелось ущипнуть себя, ударить по щеке, дабы, наконец, проснуться и пойти завтракать, будто ничего и не было, будто всё это лишь дурной сон, который вскоре забудется. Но оцепенение было настолько сильным, что парень не мог поднять руку.
Сейчас высокая женщина выглядела озадаченной. Она то и дело смотрела на дочек, затем возвращала взгляд на поникшего молодого человека, выискивая подвох, ожидая каких-то объяснение, но ни того, ни другого не последовало.
— Они, — дама всё же решила нарушить молчание первой. — Они отправили ко мне мужчину? — не смотря на изумлённое выражение лица, тон Госпожи остался тем же, лишь прежняя нежность сошла на нет.
— Они отправили к тебе мужчину, мама. — подтвердила черноволосая, стоявшая по левую сторону от неё.
— По какой причине? — леди даже не взглянула на Кассандру, словно ответ дала не она.
— Неизвестно, — продолжила общение с хозяйкой ведьма. — Может, решили тебя этим оскорбить, мама?
После этих слов, женщина слегка повернула голову в сторону дочери и нахмурила тёмные брови.
— Тогда у них большие проблемы.
Стефан заметил изменения в лице Кассандры: как её золотые глазки загорелись, а уголки губ потянулись вверх, вот-вот и она улыбнётся во все тридцать два. Брюнет не единожды подмечает некие детские черты в поведении, по крайней мере на вид, взрослых девушек. Это чертовски сильно расходилось с его мнением, которое он пытался составить на их счёт.
— А может, и правда, дев больше в деревне не осталось? — к диалогу матери и дочери присоединилась Бэла. — Девственницы, нынче, вымирающий вид.
Высказывание блондинки позабавило всех дам. Они бархатистым тоном, в унисон засмеялись, словно уловили одновременно некую двусмысленность слов. Почему-то по спине пробежали мурашки.
— Я…сам вызвался. — непонятно откуда взялось подобное бесстрашие, особенно, когда над твоим изнеможённым телом возвышается трёхметровая особа, способная одним взмахом руки убить человека.
Все четверо тут же устремили на парня свой взор.
— Не припомню, чтоб давала тебе слово. — серьёзно и громко произнесла Госпожа, выпячивая свою большую, действительно большую, грудь.
— Он, должно быть, очень храбрый. — всё это время молчавшая Даниэла напомнила о своём присутствии игривым голоском.
«Или очень глупый.» — подумал Стефан. «Определённо, очень и очень глупый.»
Высокая леди тепло улыбнулась рыжеволосой дочери.
— Нет, дорогая, просто он бестолковый мужлан.
Не смотря на ласковую интонацию, в голосе верховной, вероятно, ведьмы, проскальзывала долька ненависти и брезгливости. Как же едко она бросила “мужлана” в его сторону. Это звучало куда обиднее, чем обвинения в глупости.
— Я вступился за девушку, которая…
— Которая должна была быть тут вместо тебя.
Женщина оборвала его слова дерзко и грубо, продолжая незаконченное предложение за ним. Брюнет кивнул.
— Ах! — звонко выдала рыжая. — Прямо как в книжках, мама!
Она продолжала улыбаться, глядя на пленника, кокетливо хлопая пышными чёрными ресничками и слегка прикусывая нижнюю губу, измазанную в чём-то густом и красном, точно также как у её сестры.
— Милая… всё совсем не так, как в книжках.
Даниэла не ответила ей. Она скрыла прежний задор и девичью милую улыбку за, теперь же, безэмоциональной маской, не выражающей ничего. Абсолютно ничего. Даже в жёлтых глазах пропал огонёк, искра, что горела от непонятного желания.
Какую-то минуту хозяйка подождала ответа дочери, но, не получив должного, сказала:
— Впрочем, это неважно. Ну-с, попробуем его.
Рыжая и блондинка с дружным «Да, мама!» схватили Стефана с обеих сторон под руки, запросто подняли тело и попытались поставить на ноги. Но если с первым они запросто справились, то с удержанием парня на двух собственных далось сложнее. Было очень тяжело вставать, сил никаких не имелось, да и жгучая боль проходить не собиралась. Однако, ведьмам вполне хватило мощи поддерживать молодого человека, не давая ему свалиться.
Высокая женщина подошла ближе к пленнику и одарила дочек беглым взглядом. Им этого было достаточно, чтобы понять, что хотела от них мать. Бэла вскинула серп и резанула левое запястье брюнета поперёк вен. Он вскрикнул. Послышался злорадный, уже наизусть выученный кому принадлежащий, смех. Кассандра стояла позади и кусала губы, жадно, завистливо. Она наблюдала за плавными движениями матери, за тем, как брызнула из вены алая кровь, как позднее она потекла по всему предплечью, неторопливо капая вниз, и как ненасытно её Госпожа впилась губами в открытую, специально для неё, рану.
Всю комнату заполонили хриплый мучительный стон и громкое сладкое причмокивание. Трапеза, казалось, длится бесконечно.
Когда лицо Стефана окончательно потеряло свой цвет, а кровь перестала интенсивно струиться, гигантская леди отпрянула от бедолаги и протёрла свои ярко-красные уста, протянутым Даниэлой чистым носовым платком.
— М-м, приемлемо. — выдала она после короткого молчания.
Девушки довольно улыбнулись. До чего же приятно угодить любимой мамочке.
Когда рыжеволосая девушка отошла от Стефана, скинув его лишь на одну Бэлу, он почувствовал, как ноги сильнее потяжелели, а стан наклонился на левый бок, где ещё недавно была опора. Голова закружилась, комната вновь поплыла перед глазами. Жизнь покидала молодого человека. Но перед тем, как веки с тяжестью нависли на очи и закрыли взор окончательно, он увидел подошедшую к Госпоже Даниэлу. Первая склонилась к ней, хотя этого всё равно было недостаточно, от чего рыжая встала на мысочки, и, достав губами до ушка матери, начала что-то ей нашёптывать, то и дело поглядывая на умирающего брюнета. Последнее что он увидел — её удовлетворённую ухмылку. В глазах потемнело. Парень потерял контроль над собственным телом. Обмякшей куклой он повалился на пол. Но, не успев коснуться твёрдого покрова, ощутил, как женские руки, что ранее поддерживали за локоть, обхватили всё его туловище, не позволяя упасть.
***
Проснулся Стефан словно от дурного сна, с криком, капельками пота на лбу и с учащённым сердцебиением. «Кошмар.»— первое что пришло на ум. «Если всё это был сон — завтра же пойду в церковь.» Глаза постепенно привыкли к темноте и стали отчётливо вырисовываться его же конечности. Чёрное, старое, заношенное пальто, в котором он был — исчезло. Рукава рубахи были закатаны, а на запястье красовалась забинтованная рана. «Не сон.»— отчаянно пронеслось в голове. Почувствовав свободу в ступнях, он обнаружил отсутствие сапог, затем обратил внимание на подвернутые чуть ниже колена брюки. Места в голенях, где, по идеи, должны были остаться отверстия от лезвий, забинтованы по той же схеме. Тряпичные бинты пропитались кровью. «Что за чёрт?».
Находясь в замешательстве от того, зачем же этим спятившим колдуньям терзать его, пытаться убить, а потом залечивать увечье, брюнет не сразу понял, где очутился. Мрачное помещение с решётками, не освещённое ничем, жуткое и смердящее, говорило само за себя. «Я умер и попал в ад».
Где-то отдалённо послышались шаги. Они были тихими, крадущимися. Это пугало. Стефан попытался встать, опереться на ладони, но только сейчас заметил обмотанную верёвку вокруг обеих рук. Парень цыкнул. Таинственный гость приближался неспешно, будто хотел застать врасплох, но в темнице было слишком безмолвно. Даже такие кошачьи движенья он смог уловить.
Когда силуэт приблизился к запертой клетке, брюнет принялся его рассматривать: чёрное, покрывающее всё стройное тело, платье с, уже таким знакомым, капюшон бросилось в глаза сразу. Далее он постарался всмотреться в лицо: хищная, язвительная ухмылка блистала во всей красе, очей видно не было, но молодой человек не сомневался, что сейчас на него смотрит пара ярко-жёлтых глаз с неким азартом и дикостью. Это можно было прочувствовать всем телом. В месте, где и без того смердело, появлялись новые нотки запаха: крови и нарда.
— Ты пришла убить меня?
— Нет. — равнодушно произнесла тень. — Я не люблю убивать связанных по рукам и ногам узников. Это слишком скучно.
Кассандра.
— Значит, пришла поглумиться. — томно подметил он, слегка приподнявшись в полусидячее положение.
Она отрицательно качнула головой.
— Пришла проверить не сдох ли ты.
Предложение ядовито вырвалось с из её губ. Видимо, пришла она сюда не по собственной воле.
— Какой вам от этого прок? Мне казалось, что вы хотели сожрать меня. — какое-как парень ползком придвинулся к стене и опёрся на неё всей спиной, выдвинув ноги вперёд.
— Так уж вышло, что ты приглянулся сестрице.
Черноволосая продолжала общаться с ним с долькой надменности и безразличия.
— Приглянулся? — удивлённо проговорил Стефан, вскидывая тёмные густоватые брови.
— Только не льсти себе, — бросила грубо в ответ ведьма. — Даниэле частенько бывает скучно. Ты не первый, за кого она просит мать не убивать сразу же.
Неожиданно. Очень неожиданно. Даже сейчас всё звучало и выглядело не по-настоящему. Какие-то удивительные стечения обстоятельств. А начиналось всё так обыденно.
— Впрочем, её надолго не хватает, — продолжила Кассандра. — Как резко она изъявляет желание поразвлечься с новой игрушкой, так и мгновенно теряет к ней всякий интерес.
Брюнетка бархатисто посмеялась.
— Днём раньше, днём позже…итог один. — она провела пальцем руки, одетой в такую же кожаную, но чуть длиннее, перчатку, что была у хозяйки замка, поперёк горла. Намек понятен без лишних слов.
— Вот что происходит с девушками, которых отправляют сюда… — то ли от омерзения к подобной жестокости, то ли от сильной жалости к невинным девицам, к горлу подкатил ком тошноты.
— Не совсем. Девственницами, которых отправляют в замок, мы лакомимся. — её улыбка резанула, как нож. — Очень редко мама отдаёт Даниэле “дары”, поднесённые в этот день. Тебе повезло…наверное. Ты — первый мужчина, ставший подношением.
«Какая честь. И чем же я её заслужил?»
— Первый? Сопровождающей меня смотритель кладбища говорил, что я не единственный “смельчак”, вызывавшийся пойти за какого-то. — ничего не понятно, трудно было сопоставить только что полученную информацию друг с другом, голова всё ещё болела.
Черноволосая подошла к железным прутьям вплотную и чуть вскинула капюшон, дабы получше оглядеться. Она плавными поворотами головы изучила округу и вернула взгляд на единственного пленника, сидящего в клетке.
— Видишь кого-то ещё? — ведьма спросила это с какой-то странной интонацией, даже не сразу можно было разуметь действительно ждала ли она ответа.
— Я… — Стефан тоже инстинктивноосмотрелся, хоть и знал, что находится за решёткой в полном одиночестве. — Нет, но…
— Скорее всего он не дошёл. — какие же они любительницы перебить. — Умер, сбежал, неважно. Но нам на глаза не попадался.
«Сбежал…а ведь возможность-то была.» — молодой человек тяжко вздохнул.
— Ты говорила, что Даниэле часто выпадает шанс кого-то помучить, — Стефан задавал вопросы и общался с кровожадной колдуньей, будто с близким другом, так легко ему это давалось. Появилась ли эта решимость из-за осознания того, что на данный момент ему боятся нечего и девушка не вонзит свой серп ему в горло — неизвестно. — Но, раз тот юноша не дошёл, а девственницами Госпожа питалась, то…кого она получила?
Кассандра помолчала минуту, наверное, ожидая что парень сам ответит на свой же вопрос, догадавшись насколько это очевидно. А очевидно ли? И больше не заставила себя долго ждать.
— Знаешь, сколько заблудших путников сбивается с пути и попадает к нам? Земли замка о-о-очень большие, столько входов… — черноволосая прильнула к прутьям всем телом, изящно выгибаясь. — И так мало выходов.
Опять раздался этот хищный смех.
Когда ведьма резкими движениями толкнулась бёдрами об решётку, Стефан услышал металлический стук связки ключей, ударившихся об каменное покрытие. Сама же Кассандра, что удивительно, не обратила на шум никакого внимания. «Вот он. Шанс». Брюнет старался не смотреть на место, куда свалилась его надежда на спасение, дабы не заинтересовать, стоявшую напротив, девушку, на что же он так увлечённо смотрит. Кажется, получалось.
— И чего это я с тобой болтаю и время трачу. — безразлично, по новой, начала она. — Сиди, выжидай, когда же малышка Дана соизволит с тобой поиграть.
Самодовольно усмехнувшись собственным словам, Кассандра отпрянула от клетки и устремилась прочь, на прощания лишь помахав рукой.
Когда фигура полностью исчезла из виду, а шаги окончательно стихли, Стефан молниеносно, позабыв о прежней боли, бросился к прутьям, просунув в них обе связанные руки, в попытках дотянуться до ключей. Как же ему повезло. Даже не верится. Связка оказалась ладонях.
Он ещё немного подождал, точно убедившись, что ведьма ушла и ближайшее время не вернётся, и поочерёдно начал вставлять ключи в замочную скважину. Щёлк! До чего приятный звук. Звук приближающейся свободы.
***
Выбравшись из одной темницы, парень попал в другую. Бесконечные туннели с клетками на каждом шагу не думали кончаться. «Где же выход?» — то и дело проносилось в голове. Не исключено, что всё это время брюнет ходил по кругу, возвращаясь от одной тюрьмы во вторую. Он не мог оставаться тут надолго, Кассандра, или кто-то из остальных сестёр, обязан был навестить узника, дабы проверить его нынешнее состояние, и какого же было бы их удивление заметив они, как пленник метиться туда-сюда в поисках нужного прохода, вместо того, чтобы сидеть в неволе.
Пройдя чуть дальше, Стефан услышал жужжание мух. Как же он боялся вновь столкнуться с кем-то из ведьм, особенно, в таком положении. Ему определённо несдобровать, если сёстры поймают его. Наказание последует мгновенно.
— Не могу поверить, что из-за Кассандры столько проблем. — властный недовольный голос прошёлся мурашками по всему телу.
Брюнет тотчас же скрылся за массивной колонной, что не давала старому рассыпчатому потолку упасть. Но это мало, чем помогло. Бэла будто знала, что пленник сбежал, будто спустилась сюда специально, дабы поймать несносного юношу, который вместо того, чтоб сидеть там, куда его посадили, начал шнырять направо и налево по чужому хозяйству. Её мушки, удачно найдя Стефана, разом облепили его лицо. Начали больно кусать, лезть в уши, рот, мгновенно дезориентировали, не давая и шанса на побег. Но, махая связанными верхними конечностями, в попытках сбить обилие насекомых, он упрямо рванул что есть мочи в ту сторону, откуда взялась блондинка. В проёме ее не оказалось, она словно испарилась, это сыграло на руку. «Беги, парень, беги» — повторял он себе, создавая некую мотивацию.
И вот, казалось, молодой человек оторвался от дикого мушиного роя и сбежал от колдуньи, как на его пути возникла преграда. Пролом в стене был забит старыми досками. Может, он и сумел бы их вытащить, не будь его ладони привязаны друг к другу, но сейчас всё, что ему оставалось — бить ногой по деревянному барьеру, кой закрывал путь на волю, единственный путь к спасению. Каждый удар сопровождал собой адскую боль в увеченной голени. «Нужно терпеть».
Замахнувшись босой ступнёй для нанесения повторного удара по доске, брюнет ощутил прикосновение к своему плечу. Он дёрнулся, развернулся и обомлел.
— Куда это ты собрался, дорогой?
Бэла настигла беглеца. Она прожигала хитрым, довольным взглядом каждую частицу его тела. Улыбалась, гордая своей находкой. И лишь ей одной было известно, что сейчас произойдёт.
Стефан не сказал ни слова. Он попросту не мог. Прикусил язык и испуганно забегал глазками по всему помещению. Нестись уже было некуда.
— Хм, а у него красивое лицо. — блондинка внимательно разглядывала молодого человека и говорила так, словно его рядом не было.
Одобрительно кивнув головой сама себе, она толкнула Стефана с невообразимой силой, да так, что он всей тушей пробил деревянную преграду моментом. Далеко пролетев, брюнет приземлился прямиком на поломанные щепки. Ведьма долго ждать себя не заставила. Быстро переместилась к лежащему пленнику и нависло над ним всем телом. Красивым телом.
— Даниэла не обидится если я попробую первой. — девушка язвительно посмеялась.
Стефан движением нижней части туловища попытался скинуть с себя наглую особу, но она ответно надавила той же частью, позволив им соприкоснуться. Его пах встретился с её промежностью. Какие же тонкие ткани мешали ощущениям. Приятная дрожь овладевала всем телом, сильно ударив в голову, затем направляясь вниз. «Только не сейчас». Кровь потекла по венам стремительно. Раскрасив лицо в багряный цвет, она двинулась к низу. Именно туда. «Мне конец». Отвратительные мысли, которыми он пытался умерить желание, не помогали. Не смотря на свой возраст, у молодого человека не было первой девушки. Его это не шибко заботило. Нравилась ему дочка старосты, ни о ком другом думать не смел. Да и не хотел. Однако, сейчас…он смотрел в жёлтые, полные ненасытности глаза, взирал на синие, словно мёртвые, пухлые уста, на которых крови и след простыл, чуял столь приятный запах, совсем не тот, что ощущал раньше, сейчас она пахла цветами…фрезией и ванилью. Голова закружилась от переизбытка чувств. Ведьма раскинула свои золотистые волосы ему на лицо, склонив голову ещё ближе. Она высунула язык и лизнула его нижнюю губу, устремившись вверх к острому кончику носа.
— М-м-м, — сладко протянула колдунья. Бэла будто делала вид, что не замечала смущение и возбуждение, лежащего под ней брюнета. Наклонив голову чуть ниже, девушка одарила его шею своим дыханием. — Горячая, солёная…ярко-алая кровь!
Пульсирующая венка на горле так и манила. Чуть отодвинув парню воротник рубахи, она с нежностью уткнулась носиком в тёплую шею. И вот она, готовая хищно вцепиться в неё зубами.
— БЭЛА-А-А-А! — громкий, требовательный тон вернул обоих в реальность.
И хоть в помещении, в котором они находились не было никого, голос звучал отчётливо. Госпожа звала дочь.
— Чёрт! — реакция последовала незамедлительно. Колдунья вскочила, повернула голову в сторону доносившегося крика и недовольно зарычала. — С тобой я потом разберусь! Всё равно не сможешь сбежать.
Легонько пнув его каблуком, она приняла облик мушиного роя и исчезла.
— Твою…мать. — в переполненной тишиной комнате, наконец, раздался признак жизни. Пусть и задыхался от волнения, с трудом набирая воздух в лёгкие, он смог выдавить из себя реакцию.
Стефан, через какое-то время, сумел подняться на ноги и привести мысли в порядок. Блондинка ещё долго не покинет его голову, но сейчас нужно было продолжать бежать и искать выход.
***
Выйдя из кухни в столовую, затем из столовой в главную гостиную, он остановился. Нужно было осмотреться, но задерживаться в такой большой зале, чрез которую проходят множество комнат и коридоров, слишком рискованно. Вероятность, что он снова наткнётся на дочек или, ещё того хуже на саму мать, была ужасно велика. Чуть помедлив, вертя головой из стороны в сторону, брюнет поймал спиной чей-то пристальный взгляд.
— Я вижу тебя. — донеслось откуда-то сверху.
Захотелось взреветь от отчаянья. «Из огня да в полымя».
— Я наблюдаю за тобой.
Глас, без сомнений, принадлежал Кассандре. В мгновение ока и брюнетка, стаей насекомых, слетела вниз с небольшого балкончика. Постепенно появлявшийся образ медленно надвигался к Стефану.
— Чёрта с два! — он тут же ринулся к лестнице, ведущей на верхний этаж.
Пока Кассандра темп не ускоряла, всё так же плавно и грациозно двигалась. Это озадачило несущегося по ступеням, словно вепрь, молодого человека. Неужели она его просто загоняла…но куда? Не разбирая пути, брюнет продолжал бежать. «Беги. Они попытаются поймать тебя». Мчавшегося, как ошалевший, парня остановила дверь. Он больно столкнулся об неё плечом. Поглядывая назад, дабы убедиться, что погоня прекратилась, с облегчением выдохнул и двумя ладошками схватился за круглую ручку. Крутанув её в сторону, дверь со скрипом приоткрылась. Стефану не потребовалось приглашения, чтобы ловко юркнуть в следующий коридорчик. Появился выбор. В холле находилось ещё два пути, две дверцы, что скрывали за собой неизвестное. Одна стояла напротив, другая справа. В левом углу компактно устроилась чистого мрамора скульптура: три девушки пронзают кинжалами оголённую плоть четвёртой. Брюнет сглотнул.
— Ладно. Как там было? Направо пойдешь — голову потеряешь, прямо пойдешь — женатым будешь?
Делать было нечего. Последний вариант к сердцу лежал ближе. Молодой человек направился к деревянной двери, что расположилась прямо напротив той, из которой пришёл. Ноги, почему-то, не слушались. Стоило ему сделать шаг к этой злосчастной дверце, как чувствовалась тяжесть в коленях. «Ну же! Почти пришли!»
Быстрым движением Стефан крутанул ручку и нырнул в комнату. Столько книжных полок он в жизни не видел. Помещение слабо освещалось, пламя от восковых свечей не справлялось с такими масштабами. По середине стоили четыре тонкие, деревянные колонны, а сверху, через стеклянную крышу, едва просачивался лунный свет. Надо думать — это библиотека. Дверь с шумом захлопнулась. Парень резко обернулся и увидел, как её полностью заполонили мухи.
— Так ты наконец пришёл ко мне! Все в меня неизбежно влюбляются.