- Да что ты, что ты! Наоборот! Я вот тебе, может, скоро даже морковку принесу. У меня там припрятана...
- А я... А я тебя квакать научу. Хочешь?
- Ещё бы!
* * *
Что говорить, квакать заяц так и не научился. А лягушка есть морковку не стала. Не смогла. Но дружба, дружба у них получилась. Это уж факт.
Правда, ворона стала было кричать по этому поводу, что, мол, мы вороны - живём триста лет, никогда, мол, не слышали, чтобы уважающий себя заяц дружил с какой-то лягушкой.
- Какой позор-р-р! - кричала она Прошке. - Ты бы ещё с рыбой дружбу завёл. Ха-ха-ха!
Но Прошка не обращал на это никакого внимания. Да и звери не обращали. Им нравилось, что у Прошки есть друг. Нашёл! Захотел найти и нашёл. Молодец!
3. КАК ПРОШКА СТИХ СОЧИНИЛ
Лежал как-то заяц Прошка под кустом, смотрел в небо. Синева, красота!.. Вдруг пчла мимо пролетела: "Ж-ж-ж-ж!" Прошку как током ударило. Вскочил он на ноги, да как завопит:
Пчела забот не знает,
Она себе летает.
Забот она не знает,
Летает, летает!
Ну, чудеса! Стих получился. Побежал Прошка на радостях к лягушке, прочёл её своё сочинение.
- Только ты не смейся, - говорит, - и никому пока не рассказывай...
- А чего смеяться? - сказала лягушка. - Замечательно. Ты прямо как Пушкин! - и закричала: - Эй, белки, вот Прошка стих замечательный сочинил. Послушайте!
Пришлось Прошке и белкам своё сочинение прочитать.
- Ой, Прошка! Ой, талант! - Уж так хвалили его белки, что это ж словами сказать невозможно. То есть до того хвалили, что Прошка совсем осмелел и дальше уже сам каждому встречному стихи декламировал.
Бобёр сказал:
- Да-а! Это да-а-а!
Кроту тоже понравилось. Дятел предложил положить Прошкины стихи на музыку. А ворона обняла зайца за плечи и повела к ежу.
Пошли они. И все остальные звери двинулись следом.
Прошка, пока шёл, изменился до неузнаваемости. Даже ростом как будто выше стал. Важный такой, губы в ниточку и голову гордо набок откинул.
- Что с тобой? - говорит ёж. - Может, ты что-то не то съел, или тебя мешком из-за угла ударили?
- Нет, - говорит ворона. - Это у него от вдохновения, он стих сочинил. Вот послушай.
Тут встал Прошка в позу и два раза подряд продекламировал своё стихотворение.
- Гм!.. Складно, - сказал ёж. - Только почему это пчела у тебя забот не знает? Ты на самом деле так думаешь?
- А какие у неё заботы? - говорит Прошка. - Летает себе, мёд ест.
- И всё?
- Конечно!
- Ну что ж, в конце концов, стихи про пчелу. Пусть она сама рассудит.
Побежали звери по лесу, позвали пчелу. Ёж говорит:
- Сейчас Прошка свой стих прочтёт. Про тебя. Только ты для начала расскажи, пожалуйста, что ты сегодня делала.
- Сегодня? - сказала пчела весело. - А ничего почти и не делала. С самого утра с другими пчёлами в улье убиралась. Это обязательно. Мы без чистоты гибнем. Потом прополисом, такой клейкой смолкой, сливу обмазывали. Эта слива с дерева к нам свалилась. Станет в улье гнить, - всех отравит. И так прополис вокруг неё затвердеет, и она в нём, как в консервной банке. Потом несколько раз за нектаром слетала, два раза воск в улей принесла. Соты достраивала. Потом подружек своих выручать полетела. Они на сахарном заводе до того сахару объелись, что сами взлететь не могли. Потом мы старые пчёлы - в новый улей перебирались. У нас молодая матка - пчелиная царица народилась. А две царицы никак в одном улье жить не могут. Вот мы вместе с нашей старой маткой вылетели из улья. Тысяч пятнадцать нас было. Сели на небольшую дощечку, сбились в комок, величиной с яблоко. Пасечник взял нас с этой дощечкой и перенёс в новый улей. Потом...
- Хватит, - сказал ёж. - А теперь, Прошка, прочти свой стих. Если хочешь, конечно.
- И прочту! - мрачно сказал Прошка. - Только я его слегка переделал. Теперь будет так:
Пчела много забот всяких знает.
Она с утра улей подметает.
Потом нектар и воск собирает...
- У-у-у! - загудели звери. - Так хуже. Давай, как было вначале!
- Да, - сказал ёж, - вначале было лучше, повеселей. Давай, Прошка.
Но Прошка заупрямился.
- Ну, что ж, тогда я сам прочту, - сказал ёж. И прочёл:
Пчела забот не знает,
Она себе летает.
Забот она не знает,
Летает, летает!
- Вот это да! Вот это да! - Пчела от радости запрыгала на одном месте. - Так лучше, так правильней! Я ведь никому не жалуюсь на свои заботы, так зачем про них? Не переделывай, Прошка, это стихотворение. Пусть так останется.