— Успокойся, Выдра, не надо так легко впадать в ярость! Я квакаю только потому, что Улитка все время таскает за собою свой дом и при этом приплясывает, а плясать без музыки не годится. Вот я и квакаю.
— Ну, если так, то во всем виновата Улитка. Будь здорова, Лягушка, я пойду разыскивать Улитку.
Выдра отправилась разыскивать Улитку и, найдя ее, злобно набросилась на нее:
— Эх ты, Улитка, разве можно себя так вести? Ведь ни одно животное не поступает так, как ты. Все время таскаешь ты за собой свой дом и при этом приплясываешь! И днем и ночью ты непрерывно танцуешь, веселясь сверх всякой меры! Для того и Лягушка квакает, чтобы тебе веселее было плясать.
А там и Ястреб пускается в пляс, услыхав лягушачью музыку. Паук сердится на Ястреба и развешивает свои сети, чтобы поймать его. А Канчиль, увидев сети, очень испугался. Бросившись бежать, он растоптал моего детеныша. Вот и выходит, что виновата во в сем ты. Если бы ты не носила свой дом на спине и не приплясывала при этом, был бы мой детеныш жив до сих пор. А сейчас, чтобы отомстить за него, я проглочу тебя вместе с твоим домом.
— Успокойся, Выдра, успокойся, не надо злиться. Кто много злится, быстро стареет. Я согласна принять кару. Не буду уклоняться от нее, если я и в самом деле виновата. Но прежде чем глотать меня, постарайся разобраться по справедливости, кто здесь виноват! Ведь я таскаю за собой свой дом и днем и ночью только потому, что боюсь, как бы не приключился пожар. Светлячок разгуливает с огнем днем и ночью, а дом у меня только один. Если бы ты могла запретить Светлячку разгуливать с огнем, я бы, конечно, не стала таскать дом на своей спине.
— Ну, если так, я вижу, что ты не виновата. Виноват во всем Светлячок. Будь здорова, я пойду к Светлячку.
Выдра отправилась искать Светлячка. Найдя его, она обратилась к нему со словами:
— Вот что, Светлячок, так вести себя не годится! Зачем ты днем и ночью разгуливаешь с огнем? Ведь ты пугаешь всех зверей, а особенно Улитку. Из боязни, что ее дом загорится, она таскает его всюду за собой да при этом еще приплясывает. Лягушка квакает, видя, как Улитка танцует со своим домом на спине. А Ястреб пускается в пляс в воздухе, услыхав лягушачью музыку. Паук тотчас же развешивает сети, потому что злится, глядя на то, как танцует Ястреб. А Канчиль от страха пускается в бегство и убивает моего детеныша. Значит, во всем виноват ты. Если бы ты не пугал Улитку, разгуливая днем и ночью с огнем, детеныш мой и сейчас был бы жив. Ну, а теперь я тебя съем, чтобы отомстить за твое нехорошее поведение!
— Подожди, Выдра, сначала выслушай меня, не надо сразу так злиться! Ведь я не зря ношу с собой огонь днем и ночью. Не потому я это делаю, что мне с огнем поиграть хочется.
Я никого не хочу пугать, и меньше всего Улитку. Дело в том, что я живу у реки в темной норке на прибрежном склоне. И мне страшно, как бы норку не залило водой. Потому что Краб и днем и ночью подкапывается под мое жилище.
— Ну, если так, то в смерти моего детеныша виноват Краб. Будь здоров, а я пойду искать Краба!
Выдра тотчас же отправилась разыскивать Краба. Найдя его, она набросилась на него с бранью:
— Эй, Краб, ты причиняешь всем одни, огорчения. Все время ты подкапываешь под берег реки.
А ведь если он обрушится и запрудит реку, то она разольется. Светлячок из страха перед потопом днем и ночью носит с собой огонь. Улитка боится, как бы Светлячок не спалил ее дом. Вот она и таскает свой дом всюду за собой, приплясывая при этом. Лягушка непрерывно квакает от радости, глядя, как танцует Улитка. Ястреб пускается в пляс, слушая лягушечью музыку. Паук развешивает сети потому, что его злит Ястреб, Канчиль, опасаясь, что он попадет в сети Паука, пускается наутек и убивает моего детеныша. Вот и получается, что в его смерти виноват ты. Ведь если бы ты не подкапывался под берег, мой детеныш был бы, конечно, жив до сих пор! А теперь в наказанье я тебя съем.
— Не надо сразу приходить в ярость, подожди минутку! Я тебе объясню, в чем дело. Я все время подкапываюсь под берег потому, что злюсь на Креветку, — она ведет себя не так, как надо. Где еще найдется животное, которое всегда носит помет на своей голове? Я злюсь на нее и поэтому все время подкапываюсь под берег, чтобы завалить ее землей.
— Ну, раз так, то ты, конечно, не виноват. Если же ты зря обвиняешь Креветку, то тебе не избежать моей мести. А теперь я пойду искать Креветку. Будь здоров!
Выдра отправилась разыскивать Креветку. Найдя ее, она накинулась на нее с грубой бранью. А затем рассказала ей все по порядку.
Креветка ответила:
— Послушай, Выдра, не надо так говорить! Ты на меня злишься совершенно напрасно. Ты, видно, веришь каждому слову Краба.
А ведь он говорит так только потому, что затаил злобу на меня. Вот ты хочешь убить меня, а ведь я этого совсем не заслужила. Я действительно ношу помет на голове. Но ведь это же мой собственный помет, а не чужой! Чего же Краб злится? Я не просила его помочь мне носить мой помет. Как мне ни тяжело, я его ношу сама. Я никогда не дразнила Краба, никогда ничего не просила у него в долг. За что же он на меня так сердится? Можешь пожаловаться самому пророку Сулейману, если хочешь, но я здесь совсем не виновата. Подумай над этим хорошенько и не обвиняй зря тех, кто ничем не провинился! Рассуди, кто из нас прав, а кто виноват — я или Краб, и убей виновного.
Выдра задумалась над словами Креветки и согласилась с тем, что та действительно ни в чем не виновата. Но справедливости ради она сочла нужным поговорить с Крабом.
И вот Выдра пошла разыскивать Краба. Найдя его, она сказала:
— Ты почему так злишься на Креветку? Ведь она тебе ничего плохого не сделала и никогда не просила у тебя никакой помощи. Помет, который она носит с собой, — ее собственный! Какое же тебе до этого дело? Она никогда не просила тебя помочь ей, никогда не требовала, чтобы ты носил ее помет вместо нее. А ну-ка, отвечай на мои вопросы, объясни, чем виновата Креветка!
Несколько раз подряд Выдра задавала Крабу эти вопросы, но он только молчал да слезы лил. Выдра рассвирепела, набросилась на Краба, схватила его своими острыми зубами и съела. Говорят, что до сих пор выдры кормятся крабами.
После этого Выдра вернулась к Канчилю, который стерег мертвого детеныша. Она сказала, что уже примирилась со смертью выдренка и довольна тем, что отомстила Крабу, который был во всем виноват. На этом кончается сказка о Выдре и Канчиле.
На самом берегу широкой реки росло покосившее дерево джави-джави. Ветви его нависли над рекой так низко, что в дождливое время доставали до воды. У самого основания ствола было большое отверстие, похожее на пещеру. Корни дерева свешивались в реку, и многие из них были давно уже размыты водой. Ствол еле-еле держался на уцелевших корнях, так что даже смотреть было страшно. Люди не решались подходить к этому дереву. И только животные в жаркую погоду отдыхали там на песке, намытом рекой во время разлива. Когда Крокодил вылезал на берег, он пристраивался обычно между корнями дерева. Как-то раз, когда река разлилась, Крокодил забрался под дерево и заснул там, уткнувшись мордой в песок. А когда вода спала, он продолжал храпеть, не зная, что река снова вошла в свои берега.
Неожиданно налетел сильный ветер, дерево джави-джави закачалось и рухнуло, придавив Крокодила. Он проснулся в испуге и, напрягая все свои силы, попытался выползти из-под дерева. Но ствол такой тяжелый, что Крокодил никак не мог из-под него выбраться. От боли он застонал и стал звать на помощь.
А в это время к реке подошел Канчиль. По своему обыкновению, он собирался сначала выкупаться, а потом погреться на солнышке. Зверек вздрогнул от неожиданности, увидев рухнувшее дерево джави-джави, а под ним Крокодила, молящего о помощи.
Тут Крокодил заговорил ласковым голосом:
— Мой дорогой Канчиль! Ты всегда готов помочь ближнему, у тебя чистая душа и доброе сердце, преисполненное благородства! Ты пришел сюда как раз вовремя, спасти меня от смерти. Сжалься надо мной, помоги мне выбраться из-под дерева джави-джави. Тебе будет нетрудно свалить этот ствол с моей спины, — ведь ты можешь призвать на помощь любое животное! Ни один зверь не ослушается тебя, все будут рады сделать то, что ты велишь!
Канчиль ответил:
— Подожди, имей терпение! Сначала выслушай меня! Ты заговорил так ласково только потому, что попал в беду и тебе угрожает опасность. Но в душе все равно остаешься злодеем. Расхваливая меня, ты поступаешь совсем как нищий, расточающий похвалы богачу за его щедрость. Он льстит напропалую — лишь бы выпросить что-нибудь. Так и ты с твоими льстивыми речами: хочешь уговорить меня, чтобы я тебе помог. Но я-то знаю твою подлую натуру. Ты никогда за добро не бываешь благодарен!
Крокодил продолжал:
— Не надо так думать, Канчиль! У меня и в мыслях не было льстить тебе. Ведь ты и в самом деле на редкость умный и ловкий. Кто не слышал о твоем великодушии, кто не знает, как ты любишь делать добро, как чуждо тебе всякое зло!
— Твои сладкие речи только возмущают меня, и я верю тебе все меньше и меньше. Не нравится мне такая безудержная лесть! Я хорошо знаю, что наш долг помогать тем, кто попал в беду. Поэтому и тебе нужно помочь. Но имей в виду: я помогу тебе вовсе не потому, что ты наговорил мне приятных вещей. Все звери должны помогать друг другу, особенно в беде. Только поэтому ты и можешь надеяться на мою помощь. А теперь замолчи, хватит меня расхваливать!
И тут Канчиль отправился в лес за подмогой. Там он встретил Быка и сказал ему:
— У меня к тебе просьба, дружище Бык. Помоги Крокодилу, — на берегу реки его придавило дерево джави-джави, и он вот-вот околеет!
Бык ответил:
— Выполнить твою просьбу, Канчиль, все равно что самому в петлю залезть. Знаешь поговорку: «Шел налегке — взял булыжник на плечо». Зачем помогать Крокодилу? Пусть сдохнет! Так или иначе, ничего хорошего от него не дождешься! Все страдают от его жестокости, лжет он, не знает меры, — одним словом, с какой стороны на него ни взглянешь — сплошная подлость. Помогать ему — все равно что помогать злодею; хоть мы сами преступления не совершим, но уж подавно и ничего хорошего не сделаем. А злодей всегда за добро злом платит, такая уж у него натура. Как говорит пословица: «Я тебе меду, а ты мне — яду». Разве не так?
— Это все правильно, ничего не скажешь. Злодея в друзья брать нельзя. Но не забывай, что наш долг помогать ближнему, не ожидая никакой награды. А особенно благородно мы поступаем, когда приходим на помощь своему врагу, попавшему в беду. Если же мы помогаем только друзьям, то этим никого не удивишь, благородства тут особого нет. Так что послушайся меня, Бык, пойдем со мной и сделаем все что нужно, пусть это даже будет опасно для жизни. Сам я готов с радостью умереть, если это нужно, чтобы помочь ближнему. А еще больше я буду рад оказать помощь своему врагу.
Канчиль и Бык отправились в путь. Быку было жарко, и он искупался в реке. Потом они подошли к Крокодилу. Едва дыша, тот проговорил:
— Друг мой Канчиль, помоги мне скорее! Скажи своему приятелю Быку, чтобы он поднял рогами дерево джави-джави и освободил меня!
Канчиль ответил:
— Так он и сделает, но только ты сначала поклянись, что не отплатишь за добро злом, если Бык поможет тебе.
Крокодил воскликнул:
— Напрасно ты все это говоришь, Канчиль. Где это видано, чтобы за добро платили злом? Разве я на это способен? Не собираюсь я обманывать Быка, мне даже и не снилось такое. Разрази меня гром на этом месте, если я вру!
Тогда Канчиль сказал Быку:
— Ну, приятель, подними-ка это дерево!