Шарлин была удивлена тем, как быстро все вернулось на круги своя. Но не все было так хорошо, как ей бы того хотелось, — ей все еще было до смешного легко вызвать в воображении образ Ли, вышибающего себе мозги, и не помогало то, что ей приходилось подавать много блюд с красным соусом. Она смогла оставить это наблюдение при себе. Трэвис, возможно, и не уволил бы ее за то, что она вывалила еду на клиента, но, вероятно, не смог бы держать работника, который сравнивает еду с разбрызганным содержимом черепной коробки. И каждую ночь ей снились страшные сны, хотя они исчезали из ее памяти через несколько секунд после того, как она просыпалась, оставляя с осознанием того, что ей приснился ужасный кошмар, но без ярких подробностей в памяти. В общем, ей удалось вернуть жизнь на круги своя.
На третий день звон в ушах исчез. Репортеры перестали связываться с ней задолго до этого. Двадцатичетырехчасовой цикл новостей продолжался, и она больше не представляла никакого интереса для них. После случившегося у Герти взяли интервью в местных и кабельных новостях, но это не привело ни к чему, кроме нескольких минут эфирного времени. Она все еще была официанткой в ресторане. Клиенты больше не узнавали ее. Хотя полиция сказала, что им, возможно, потребуется продолжить расследование, прошла неделя, а они не пытались связаться, и Шарлин предположила, что им больше не потребуется ее показания.
Они с Герти были милы друг с другом, и не в фальшивой, чрезмерно формальной манере. Они даже немного шутили, хотя никогда не говорили о самом инциденте. Но больше не тусовались после работы, и если бы Герти сделала такое предложение, Шарлин бы отказалась. Она еще не была уверена, выдумает ли она явно фальшивое оправдание или просто прямо скажет Герти, что ей это неинтересно.
Она снова сошлась с Меган, а затем они перестали общаться друг с другом. Шарлин не возражала против совершенно поверхностных встреч «только ради секса» время от времени в течение очень долгого времени, но по большей части это было не для нее. Ей достаточно сильно нравилась Меган, но Шарлин никогда не встречалась с ней серьезно, и она знала, что девушка чувствует то же самое по отношению к ней, поэтому их обеих хватило на пару ночей, наполненных оргазмами, а затем они снова разошлись.
Сегодня вечером она собиралась остаться дома и почитать. Она заказала пиццу и проверила свою электронную почту. Только одно сообщение выделялось среди спама.
Привет, Шарлин! Это Уоррен Тейвуд. Я хотел подождать, пока все уляжется, прежде чем связаться с тобой. Я запускаю канал «ютубе» под названием «Глубокое погружение в героизм», где буду в течение часа общаться с такими людьми, как ты, которые рисковали своей жизнью, чтобы спасти других. Я надеюсь, получиться очень бодрящий и вдохновляющий материал, но не слащавый. Мы — небольшое стартап-предприятие, так что за участие мы тебе заплатим, и ты сможешь рассказать свою историю не просто вкратце, а развернуто. Я бы с удовольствием встретился с тобой за ужином (угощаю!), и я смогу рассказать тебе все о своем видении проекта. Если тебе будет интересно, дайте мне знать, пожалуйста, и мы что-нибудь придумаем. Спасибо!
Уоррен.
Она хотела просто проигнорировать его, но решила написать ответ.
Спасибо, что вспомнил обо мне. Мне не очень хочется рассказывать об этом, так что мне придется отказаться. Извините.
Прежде чем принесли пиццу, он ответил.
Я понимаю. Тем не менее, думаю, тебе понравится подход, который я собираюсь применить к материалу. Он не будет эксплуататорским или пафосным. Это будет очень уважительный проект, сосредоточенный на тебе как на личности и не смакующий какие-либо кровавые детали. Я также разрешу тебе посмотреть эпизод до того, как он выйдет в эфир, и если он тебе не понравиться, я не буду его загружать. Я могу дать это обещание, потому что уверен, что ты будешь довольна результатом. Плюс ты можешь хорошо провести время, предоставив мне возможность лично описать проект. Ты сама выбираешь ресторан. Я за все заплачу. Пожалуйста, подумай об этом.
Уоррен.
Шарлин немедленно ответила.
Нет.
Она закрыла крышку своего ноутбука. Пицца прибыла через несколько минут, и она устроилась на ночь с пепперони, дополнительным сыром и эротикой.
Спасибо, Уоррен, напечатала Герти. Мне было бы интересно обсудить это дальше. Я работаю с 10:00 вечера в течение следующих трех дней, так что лучше встретиться в обеденное время. Я заканчиваю примерно к 1:30 ночи, так что днем я могу встретиться с тобой в любое время на этой неделе.
Кен нахмурился, глядя на экран компьютера. В чем, черт возьми, твоя проблема Шарлин Фокс? Встревоженная сучка. Он мог бы решить эту проблему с помощью денег. Если бы он сказал ей, что его инвесторы санкционировали выплату, скажем, пять тысяч долларов, она бы, по крайней мере, встретилась с ним. Однако ему пришлось бы подождать. Он не хотел показаться слишком навязчивым и заставить ее думать, что у него были скрытые мотивы. Кен отправил ей вежливое электронное письмо с благодарностью и просьбой сообщить ему, если она передумает. Займется ей позже. Он никуда не спешит.
Вторая девушка тоже была проблемой. Он не хотел встречаться с ней днем. Хотел, чтобы их разговор закончился после наступления темноты. В идеальном мире он бы вообще не встретился с ней в ресторане, но не мог себе представить, что она появится в частном месте, чтобы поговорить с ним. Если бы она была настолько глупа, он, вероятно, даже не убил бы ее, зная, что ее собственное повседневное существование было достаточно ужасным.
На самом деле, он написал в ответ, что у него много дел на этой неделе, и, возможно, в любом случае лучше подождать до четверга, смогут ли они встретиться в шесть вечера?
Он взглянул на то, что написал. Это не звучало отчаянно, не так ли? Будет ли она сомневаться в его мотивах? Если она откажется, он пойдет с ней на встречу в обед, которую использует, чтобы внушить ей доверие, и потом он сможет назначить другую встречу в более позднее время.
Мужчина отправил электронное письмо. И уставился на экран, в ожидании ответа.
Сработало!
УОРРЕН: Место выбираешь ты. Я буду там в 18:00.
ГЕРТИ: Красный Омар?
УОРРЕН: Увидимся там!
В течение следующих трех дней Кен наносил только быстрые визиты в подвал после работы. Это помогло Вивиан держаться подальше от его задницы и сделало его домашнюю жизнь немного сносной. Он даже хотел бы сделать это во время длительного обеденного перерыва, но у Даррелла были дневные права на дом с понедельника по пятницу, если Кен специально не планировал заранее. Кен появился один раз, всего через пару недель после того, как они начали снимать дом, и Даррелл заставил его снять свой перепихон на видео, используя настоящую видеокамеру, чтобы быть уверенным, что ничего случайно не будет слито в интернет. Зрелище было не из приятных. Это было не то, что Кен хотел видеть в первую очередь, но они в основном придерживались миссионерской позы, а это означало, что его основным кадром была огромная дергающаяся задница Даррелла. После этого он взял за правило уважать его расписание.
Поэтому он ушел после работы, задержавшись только для того, чтобы напоить Оливию и понаблюдать за ней несколько минут.
К этому времени она уже поддалась безумию, и это было восхитительное зрелище. Он мог сказать, что в ее голове крутился фильм, и это не был веселый мюзикл. Когда она говорила, в ее словах не было смысла. Иногда это была цепочка случайных фраз, а иногда — чистая тарабарщина. Если бы он записал ее и включил кому-нибудь, то напугал бы до чертиков того человека, обеспечив ему бессонные ночи на несколько дней.
С каждой жертвой мужчина задавался вопросом, что бы они сделали, если бы он выпустил их из клетки. Очевидно, не так уж много, может быть, просто остались лежать на полу? Может, попытались заставить свои руки и ноги работать в слабой и явно обреченной попытке на провал дотащиться до двери?
За этим было бы захватывающе понаблюдать. Прекрасное зрелище. Но садить их в клетки было мучительным занятием, и то, что они бы отчаянно метались по грязному полу подвала, не входило в его общий план. Они могут пострадать. Если они пострадают, то могут умереть раньше. Он этого не хотел.
Ученые, вероятно, были бы очарованы тем, что он делал. На самом деле было не так много возможностей изучить здорового, упитанного человека, поскольку они страдали от полного отсутствия какой-либо пищи вообще. Ученому было бы очень трудно наблюдать за этим процессом, не давая человеку время от времени бутерброд. На самом деле, ему следовало бы записывать подробные заметки и ежедневно фотографировать их. Сделать фотодневник, как их тела пожирали сами себя изнутри.
Но... он был бы для него и только для него.
Кен сделал нерешительную попытку заняться сексом, которую Вивиан отвергла. Это его не беспокоило. Он был в настроении для минета, но Вивиан захотела бы взаимности, а этого он не хотел. Они просто сидели в постели и смотрели телевизор.
— У меня завтра свидание, — сказал он.
— Чего?
— Помнишь тех девушек, которые пытались поймать меня? Те, которые заставили того парня застрелиться?
Вивиан потратила несколько секунд, пытаясь найти пульт дистанционного управления. Она подняла его и выключила звук телевизора.
— Конечно, я их помню. Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя свидание?
— Одна из них думает, что я хочу сделать передачу о ней. Мы встречаемся завтра за ужином. Так что я вернусь домой поздно.
— Ты в своем уме?
— Почему меня не удивляет, что ты так остро реагируешь?
— Остро реагирую? — спросила Вивиан. — Ты только что сказал мне, что собираешься встретиться с девушкой за ужином, а потом задушить ее, и смеешь говорить, что я слишком остро реагирую?
— Я не говорил, что собираюсь душить ее.
— О, боже, мне так жаль. Я неправильно поняла тебя. Так ты теперь стал телевизионным продюсером, да?
— Я сказал ей, что это будет веб-сериал. Думаю, это более правдоподобно. Я собираюсь завоевать ее доверие. Если все получится, и я смогу обеспечить безопасность, да, тогда она станет жертвой номер девять. Но, скорее всего, я просто подготовлю почву для того, чтобы заполучить ее в будущем. Завоюю ее доверие. Завтра она никуда со мной не пойдет, но, если я смогу убедить ее, что вполне адекватный человек, и мы найдем хорошее место для съемок, может быть тогда она ослабит бдительность.
— Что же случилось с твоей идеей выбора только случайных жертв?
— Она по-прежнему остается. Я просто подумал, что это стоит того, чтобы сделать исключение, не так ли?
Вивиан уставилась на него.
— Нет. Я абсолютно не согласна с тобой. Она как раз из тех людей, для которых не делают исключений. Полиция знает, что она пыталась заманить тебя в ловушку, чтобы ты напал на нее. Если она исчезнет, они узнают, кто это сделал.
Кен покачал головой.
— Нет, все что они подумают, что это сделал какой-то таинственный мужчина, похищающий женщин. Они не узнают, что это был я.
— Но это же прямая связь. Она может рассказать кому-нибудь о тебе, и ты будешь первым подозреваемым. Это уже слишком.
— Хоть немного поверь в меня, Вив. Я не собираюсь говорить ей свое настоящее имя. И буду в маскировке.
— Ты действительно думаешь, что люди не смогут опознать тебя только потому, что ты прицепишь фальшивую бороду на рожу?
— Это гигантская фальшивая борода. С ней и очками — нет. Люди, у которых не было бы причин пытаться запомнить мое лицо, не узнают меня.
Ему также нравилось носить бросающийся в глаза пластырь. Если бы кто-то сказал, что у него был пластырь на шее, но на самом деле не было никакой раны, когда бы его допрашивали без маскировки, это была бы еще одна деталь, чтобы сбить их со следа.
— Я не собираюсь рисковать. Если мы встретимся больше одного раза, и я подумаю, что второй раз слишком рискован, то откажусь от всей этой затеи. И оставлю ее в покое.
— Так это просто одна из них?
— Да. Та, которая была в парике. Вторая отказалась.
— Где ты с ней встречаешься?
— В «Красном омаре».
— Она его выбрала?
— Да.
— Значит, ее там могут знать?
Кен колебался.
— Может быть.
— Может, она его выбрала, чтобы люди могли ее узнать? Может, у нее там знакомый официант? Люди, которые могли бы сказать «О, интересно, с кем это она?». Вдруг там будут такие люди?
— Я хотел, чтобы она выбрала место, в котором бы чувствовала себя комфортно. И у нее не было бы причин для лишних подозрений. Чтобы она знала, что мы будем в безопасном общественном месте.
— Ну, для нее это точно хорошо, но это может сказаться на тебе. Мне все равно, даже если твоя фальшивая борода закрывает все твое лицо, ты не будешь ужинаешь с жертвой там, где люди могут знать ее. Это просто идиотизм. Как ты с ней связался?
— По электронной почте?
— С безопасного адреса?
— Конечно.
— Ты уверен?
— Нет, дорогая, я создал учетную запись «Gmail», которую любой хакер-подросток сможет отследить до меня. Боже. Я знаю, как сохранить свои сообщения в тайне.
— Уверена, что знаешь.
Кен пристально посмотрел на нее.
— Как это понимать?
— Ты собираешься попробовать заняться с ней сексом после своего маленького свидания?
— Ты шутишь?
— Что-то я не вижу, что бы ты смеялся?
— Нет, я не собираюсь спать с ней. Я также не пытался заняться сексом ни с одной из остальных. Я не могу поверить, что ты такое говоришь. Так вот почему ты так расстроена? Потому что ты думаешь, что я тебе изменяю?
— Я расстроена, потому что ты идешь на самоубийственный риск. Тебя поймают. Ты поклялся мне, что все они будут случайными жертвами. А ты все еще практикуешь свой маленький фетиш длинных темных волос...
— Это просто совпадение.
— ...и все они должны были быть незнакомками. Ни друзьями. Ни коллегами. Ни случайными знакомыми.
— Она не является ни одной из них.
— Станет случайной знакомой, когда вы будете вместе ужинать в ее любимом ресторане, а затем строить планы встретиться снова в будущем. Это слишком опасно. Ты думаешь, я хочу, чтобы меня знали как жену серийного убийцы? Как думаешь, что это сделает с моей жизнью? Жизнью Джареда? Ты можешь себе представить, через какой ад мы пройдем, если тебя поймают? Ты хоть немного думаешь о своей семье?
— Я бы никому не сказал, что ты знала.
— Ну, нет, у тебя, вероятно, не было бы шанса, потому что ты упал бы под градом полицейских пуль. Мне хотелось бы думать, что, пока ты будешь лежать на тротуаре, захлебываясь собственной кровью, твоими последними словами не станут те, благодаря которым ты сдашь меня.
— Хорошо, знаешь что, я чувствую, что это перестало быть разумным разговором.
— Я не беспокоюсь о том, что попаду в тюрьму как твоя сообщница. Я беспокоюсь, что мужчина, за которого я вышла замуж, будет разоблачен как психопат, что душит женщин.
— Ты думаешь, я психопат?
— У тебя сложилось впечатление, что люди не назовут тебя психопатом?
— Я спрашиваю, что ты думаешь.
— Кен, мы уже проходили через это. Не позволяй ранить свои хрупкие чувства. Ты знаешь, что я пытаюсь сказать. Понимаю, что нужно, чтобы поддерживать твой внутренний мир, и я поддерживаю, но это выходит за рамки нашего соглашения.
Кен на мгновение замолчал.
— Я понимаю, о чем ты говоришь. В твоих словах есть смысл. Но я действительно очень расстроился, когда увидел этих девушек в новостях. Не могу выбросить их из головы. Они не дают мне спать по ночам. Я не могу сосредоточиться на работе, поэтому должен что-то с этим сделать.
Вивиан положила руку ему на ногу.
— Тогда будь умнее. Встретьтесь посередине. Ты должен отвести ее куда-нибудь, где люди ее не знают. Если это означает, что она станет слишком подозрительной, чтобы встретиться с тобой, тогда тебе просто придется смириться с этим. Но ты же не просишь ее пойти с тобой в хижину в лесу. Это ресторан. Выберите то, где ни один из вас раньше не был. Если она в такой боевой готовности, что не пойдет в новый ресторан, то тебе слишком опасно с ней встречаться.
— Что мне ей сказать?
— Скажи «эй, как насчет другого ресторана вместо этого?». Опять же, если место является огромным красным флагом для нее, то он должен быть тем же и для тебя. Вы выберете место, где никого из вас не узнает, и займете кабинку в задней части зала. Ты заставишь ее чувствовать себя комфортно. Если она не захочет пить алкоголь, то будешь покупать ей любые модные безалкогольные напитки, которые у них есть, и продолжать заказывать их для вас обоих. В какой-то момент она встанет, чтобы пописать. Тогда ты и подсыплешь ей наркотик в напиток. Отведешь ее к машине. Отвезешь в какое-нибудь уединенное место и сделаешь свое дело. Похоронишь тело потом.
— Хорошо.
— Но, если вы не сможете занять кабинку в задней части, где за вами никто не будет наблюдать, если она не встанет, чтобы пойти в туалет, если она подаст какие-нибудь признаки того, что не верит, что ты какой-то блогер с «Ютуба», то откажешься от всей этой затеи. Я серьезно. Любые признаки. Если она поднимет бровь, и ты не сможешь точно определить, почему, то прервешь миссию. Если ты почувствуешь хоть малейшее покалывание в своем паучьем чутье, все будет кончено. Ты не тронешь ее. Ну, это похоже на план?
Кену пришлось признать, что так оно и было.
— Да, — сказал он. -Звучит как чертовски хороший план.
— Я все еще думаю, что это плохая идея, но, если ты пообещаешь придерживаться этого плана, не буду стоять у тебя на пути.
— Я вообще не буду отклоняться от этого плана. Супер же придумала. — Он быстро поцеловал ее в губы. — Я бы не сделал ничего, что поставило бы нашу семью под угрозу. Я слишком забочусь о тебе и Джареде.
— Верю тебе.
— Я не предам твое доверие. И я не собирался пытаться заняться с ней сексом. Я даже не собираюсь с ней флиртовать. Она будет знать меня как блогера из интернета, а затем как своего палача. Вот и все.
— Рада, это слышать, — сказала Вивиан. Они поцеловались.