Полина грязно выругалась, когда бригадир отправил ее работать топтуном на грузовик. Но он не мог поступить иначе, ведь за час покоса, Полина, уже трижды вгоняла литовку глубоко в землю, после чего ее приходилось очищать от грязи и подолгу затачивать.
— Матвей Саныч, прошу! Надо мной и так мужики смеются, что я жопу за зиму отрастила, а вы меня на толстушечью работу отправляете! — причитала Полина — Мне житья не дадут!
Бригадир, крепким словом, дал понять Полине, что ему плевать на ее девичьи переживания, и лучше бы ей поскорее скрыться с его глаз. Злая и недовольная, она пошла вверх по холму, туда, где у березовой рощи, стояли грузовики. Солнце пекло нещадно. Полина провела ладонью по шее, которая показалась ей пугающе горячей. У Полины не было никаких сомнений в том, что завтра кожа с шеи и плеч начнет слезать, и все это будет страшно болеть.
Поднявшись на холм, она увидела три грузовика, в которые мужики грузили свежескошенное сено. На одном работала Клавдия, толстая склочная женщина. Она медленными, тяжелыми шагами двигалась по кругу внутри кузова грузовика, задрав повыше широкую красную юбку. Ее толстые, загорелые ноги покрылись капельками пота и на них налипли обрезки стеблей и листьев белоуса и другой луговой травы. Клавдия громко пыхтела, закусив губу и, то и дело, смахивала пот со лба внешней стороной ладони, не выпуская при этом из нее подол юбки, отчего та задиралась так высоко, что все вокруг могли видеть ее белые панталоны.
— Клава! — крикнула Полина. — ПодвигАйся! Подмога пришла!
— Подмога не помешат — пропыхтела Клавдия. — А что, потолковей кого не могли прислать?
«Змея!» — подумала Полина, но отвечать не стала. Она подошла к кузову грузовика, и попыталась закинуть на него ногу, но, несмотря на откинутый борт, у нее никак не получалось до него дотянуться.
— Стой! Ты куда это? — закричал на нее подбежавший незнакомый мужик. На нем была серая рубаха с подвернутыми рукавами, и шоферская фуражка, сдвинутая на бок. Рубаха была расстегнута, так что все желающие могли видеть его волосатую грудь и небольшой загорелый живот.
— Чего орешь?! — огрызнулась Полина. — Подсади лучше. Видишь, сама не могу залезть.
— Никуда ты не полезешь. У меня грузовик от вас двоих развалится. Он эту то — мужик кивнул на Клавдию — еле держит.
Полина оторопела от его грубости. Она забегала по нему глазами стараясь найти недостаток, на который можно было бы указать и задеть его. Она заметила, что сдвинутая фуражка обнажала глубокую залысину на его черной кудрявой голове.
— А ты лысый! — сказала она. — Плешивый! Плешивый!
— А ты толстожопая! — ничуть не смутившись ответил мужик.
У Полины задрожала нижняя губа, и она поняла, что вот-вот заплачет. От мысли, что все увидят, как она, такая сильная и современная, ревет оттого, что ее назвали толстожопой, Полине стало стыдно. И она, спрятав лицо руками, побежал в глубь березовой рощи. Когда Полина отбежала достаточно далеко, чтобы люди на покосе ее не видели и не слышали, она, упав на колени возле толстой березы, начала громко и безудержно реветь. Как только она начинала успокаиваться, ей в голову приходила мысль, о том, как это стыдно, вот так плакать в лесу, и что нужно будет возвращаться назад и что-то говорить людям, и она начинала рыдать с новой силой.
— Дура, зачем убежала? — сказал незаметно подошедший к ней мужик в фуражке.
Полина, всхлипнув, вытерла слезы, глубоко вздохнула, и с упреком посмотрела на мужика.
— Ладно тебе — смущенно начал он. — Я же пошутил. Хорошая у тебя жопа.
Полина демонстративно от него отвернулась. Он обошел ее, она отвернулась снова. Так он и бегал вокруг нее, пока ему не надоело. Тогда он схватил ее за плечи и развернул к себе.
— Хорош реветь. — строго сказал он. Мужик долго смотрел в заплаканное лицо Полины. Он отпустил ее плечи, и своими, покрытыми мазутом, большими, мозолистыми руками, поправил ее съехавший с головы платок.
«Я ж теперь его не отстираю» — подумала Полина.
— Сегодня ко мне жить пойдешь. — сказал мужик. — Понятно?
Полина выпучила на него глаза, и хотела уже послать подальше, но, сама, не понимая почему, согласно кивнула.
— Пошли, умоем тебя, — сказал мужик и, взяв ее за руку повел из рощи назад на поляну.
Полина робко шла за ним не решаясь сказать ни слова. Почему-то, от его шершавой ладони, крепко сжимающей ее руку, было тепло и спокойно. Полина осмелилась заговорить, только тогда, когда они уже выходили обратно на поляну.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Егор. — сказал мужик.
«Егор — бугор» — улыбнувшись подумала Полина.
***
Мирон, расталкивая, столпившихся во дворе людей, прорвался к бабушке.
— Что случилось? — растеряно спросил он. — Как так — пропал?
Бабушка, схватившись за плечо Мирона, медленно опустилась на крыльцо и заплакала. Мирон еще раз спросил ее о деде Егоре, но та только еще сильнее разрыдалась.
— Да, она корову пошла доить, вернулась, а его нету. — сказала, стоящая рядом женщина лет пятидесяти.
— Так чего реветь? Он рядом где-то должен быть. — сказал Мирон. — Нужно идти искать. Баб, не переживай, сейчас найдем его.
Толпа людей за спиной Мирона начала расступаться, пропуская кого-то к крыльцу. В тусклом свете горящей над крыльцом лампочки, Мирон увидел приближающуюся фигуру в полицейской форме. Он узнал в ней участкового, что останавливал их с отцом на въезде в деревню. Мирон попытался вспомнить как же его звали…
— Сержант Сланцев — представился полицейский знакомым ленивым жестом приложив ладонь к фуражке. — Что случилось?
Мирон посмотрел на бабушку, та все еще плакала и была не в состоянии разговаривать.
— Отведите ее домой и посидите с ней, пожалуйста. — сказал он той женщине, что говорила с ним минуту назад.
Мирон подошел к полицейскому, и как мог рассказал, что случилось.
— Я думаю нам нужно разбиться на пары и обойти округу. — предложил Мирон. — У деда ноги больные, он далеко никак бы не ушел.
— Так он, когда пропал? — спросил участковый Сланцев. — Может сам придет?
— У него с памятью плохо. Может дорогу не найти. — ответил Мирон.
— Хорошо. — сказал участковый и, повернувшись к толпе, громким командным голосом продолжил. — Внимание! Внимание! Итак, у нас пропал дед Егор. Он болен, и ему может понадобиться наша помощь. Поэтому, сейчас мы организуем его поиски. Разделитесь на пары, кто живет поблизости — забегите домой возьмите фонарики. Сначала обойдем деревню, если не найдем, будем расширять область поиска. Чтобы не ходить по одним и тем же маршрутам, подойдите ко мне, я вам задам направления поиска. Давайте-давайте! Чего стоим?
Мирон, почувствовал, что уверенные действия участкового его успокаивают. Когда он смотрел на плачущую бабушку, и на лица столпившихся вокруг людей, никто из которых не спешил брать инициативу на себя, ему было страшно. Он понял тогда, что он вовсе не такой взрослый и самостоятельный, каким себя считал. И сейчас, когда появился человек, который, пусть лишь озвучивал его идею, но при этом брал на себя ответственность, Мирон почувствовал сильное облегчение.
— Ты с бабушкой останешься? — спросил его сержант Сланцев. — Или тоже искать будешь?
— Искать буду, — ответил Мирон.
— Хорошо. Найди с кем пойдешь. Одного не отпущу.
Мирон растеряно оглядел толпу. Люди быстро расходились в разные стороны, видимо шли за фонариками, а может просто возвращались домой, потеряв интерес к происходящему. На противоположенной стороне улицы Мирон увидел Сергея. Тот стоял на обочине и, не отводя взгляда, смотрел прямо на него. Мирон почувствовал, как от этого взгляда на затылке у него начинают шевелиться волосы, а по спине пробегает холодок. Сергей отвернулся и ушел. Мирон выдохнул. Он увидел, что к нему приближается Олег и очень обрадовался знакомому лицу.
— Капец! — сказал Олег. — Вот сегодня денек у тебя.
— Не говори. А Вероника где? — спросил Мирон. — Вы же гулять собирались?
— Домой отвел. Мы на качели пошли, смотрю народ куда-то прет. Спросил, чего случилось, и вот я тут. Искать то идем?
— Идем.
— У тебя фонарик есть?
— Не знаю даже. А у бабушки спрашивать не буду. В телефоне есть фонарик, им обойдемся.
Вместе они подошли к участковому, чтобы тот определил для них маршрут.
— Мелковаты вы одни идти. — с сомнением сказал он. — А, ладно. Ничего не будет, поди. Идите по дамбе и до опушки. В лес не заходить! — строго добавил он.
— Веди. — сказал Мирон Олегу. Он плохо знал деревню, и вообще не представлял о какой дамбе говорил участковый.
Они вышли со двора и пошли по темной улице. Ночного освещения в деревне практически не было. Фонарные столбы были только на перекрестках и света давали совсем не много. Но на небе была растущая луна, и много, невероятно много звезд. Мирон знал, что в космосе бесконечное количество звезд. Но знал он это из учебников и научно-познавательных шоу в интернете. А сейчас он видел это своими глазами, но не мог насладиться зрелищем. Все его мысли были с дедушкой. «Скорее, скорее нужно его найти.» — думал он.
— Олег, можешь рассказать мне что-нибудь? — попросил Мирон, когда они проходили мимо старой деревянной церкви. — Отвлеки меня, а то я с ума сойду, от нервов.
— Так. — задумался Олег. — Мы как-то, пацанами, гуляли за Старым озером. Сейчас, кстати, покажу его тебе, мы мимо проходить будем. И видим посреди луга стоит тунгуска. Это печь такая, для бани. Просто посреди поля. Чего она там делает? Фиг пойми. Выглядит: — жутко. Мы еще тогда все, по телеку, «Секретные материалы» смотрели, поэтому сразу про инопланетян подумали. Ну и Се… — Олег замялся.
— Ну и Серега. — подсказал ему Мирон. — Говори не стесняйся.
— Да, Серега. Мы дружили с ним, пока отца его не посадили. Он после этого совсем кукухой поехал. Хотя, до этого тоже без башки, считай, был.
— Ну, что дальше было?
— Дальше, Серега, подходит к этой печке, открывает ее, а там внутри совята. Три штуки. Там типа гнезда что-то было, солома какая-то. И они там сидят, крохотные такие, головами на 360 градусов вертят. Нам на лево — прервался Олег.
Они свернули на улицу, на которой Мирон раньше не был. Дорога уходила с холма вниз и шла по дамбе, которая разделяла одно большее озеро на два. Потом снова поднималась на высокий холм, на котором стоял одинокий двухэтажный, деревянный дом, похожий, как показалась Мирону, на маленький средневековый замок.
— Слева Старое озеро, справа Новое. — сказал Олег. — А вооооон там! Тот самый луг, на котором мы совят нашли.
— А что с ними стало потом? — спросил Мирон.
— Мы родителям рассказали, что нашли их. Они разорались. Говорили, что сова теперь птенцов бросит, раз мы их нашли. Мы упрашивали себе их забрать, но нам не разрешили. Орнитолога из города вызывали, он их забрал куда-то.
— Обидно — сказал Мирон. — А так бы была у тебя своя сова. Как у Гарри Поттера.
— Ага. — усмехнулся Олег.
Они уже шли по дамбе и смотрели на воду, которая, покрытая мелкой рябью, красиво сверкала в лунном свете. На середине озера, сквозь дамбу проходили две большие толстый трубы. Старые и ржавые они, с обоих сторон, изгибались и уходил глубоко под воду.
— Через них воду из Старого озера в Новое сливают, чтобы дамбу не размыло в паводок. — сказал Олег.
Они пошли дальше, и подходя к концу дамбы услышали крик.
— ПОМОГИТЕ! — кричал мужской голос у них за спиной. — НА ПОМОЩЬ! КТО-НИБУДЬ?!
Парни побежали на крик. Недалеко от трубы, прямо на дамбе, росла чахлая, перекрученная ирга, корнями уходящая к водам Старого озера. И там, у ее корней, Мирон увидел Сергея. Тот с испуганным, бледным лицом, что есть силы кричал и звал на помощь. Шея его раскраснелась, а вены на ней вздулись от крика. Спустившись к воде, Мирон увидел, что Сергей сидит в грязи, с окровавленной головой деда Егора на коленях.
— Что ты с ним сделал! — закричал Мирон. Он, с разбегу, налетел на Сергея, и столкнул его в воду.
— Дебил! — крикнул Олег — Он плавать не умеет!
Олег пронесся мимо Мирона, на ходу скидывая кроссовки, и бросился в воду вслед за Сергеем.
Мирону же было не до них. Он наклонился над дедом, и пытался понять жив ли он, или Мирон опоздал, и нашел его слишком поздно. Ему показалось что он слышит, как дед дышит. Он попытался поднять его, отчего дед громко застонал. Мирон огляделся в поисках помощи, но ни Олег, ни Сергей не показывались из-под воды.
«Твою мать! Что я натворил!» — думал Мирон. Он подошел к воде, скинул кроссовки и уже начал стягивать штаны, когда Олег показался над водой. Он выбросился на берег, похожий на большого уставшего тюленя, и вытянул за собой Сергея. Минуту они лежали в грязи, мокрые, замерзшие и, отхаркивая воду, пытались отдышаться.
— Ничего я с ним не сделал. — тяжело дыша сказал Сергей. — Нашел его, и сразу на помощь начал звать. — он откинулся на спину и раскинул руки в стороны.
— Помогите деда на дорогу поднять, — попросил Мирон. — Один, боюсь, что только хуже ему сделаю.
Олег с Сергеем переглянулись и начали тяжело подниматься.
— Вы под руки берите, а я за ноги возьму. — сказал Сергей.
Они, как могли, аккуратно подняли деда на дорогу, и посадили на обочине, оперев о ствол ирги. Мирон достал телефон и набрал номер бабушки. После первого гудка она взяла трубку, и Мирон рассказал ей, что они нашли деда. Уже через пару минут на холме, с которого они пришли, появилась машина и поехала в их сторону. Это оказался полицейский УАЗик с участковым за рулем и бабушкой Полей на пассажирском сиденье. Машина резко остановилась напротив ребят.
— Ой господи! Господи. — шептала бабушка Поля, быстрыми шагами подходя к ним.
Мирон перегородил ей путь к деду и сказал:
— Баб, он выглядит плохо, но помни он жив, с ним все хорошо.
— Хорошо — повторила за ним бабушка.
Мирон отошел в сторону. Бабушка Поля приблизилась к деду, и, увидев его окровавленную голову, рухнула перед ним на колени и зарыдала.
— Ой, дурак! — кричала она, — И чего тебе дома не сиделось, дурак старый!
— Грузите его на заднее сиденье. — приказал участковый. Сержант подошел к бабушке и взяв ее за локоть отвел в сторону.
Парни быстро подняли деда и бережно положили его на заднее сиденье УАЗика.
— Полина Николаевна, хватит рыдать. — говорил участковый. — Дед живой, скорая уже в пути. Идемте в машину.
— Можно с вами? — спросил Олег. — А то я околею.
— А ты чего мокрый? — спросил сержант Сланцев. — Ладно, полезай в кенгурятник.
— А мне можно тоже? — спросил Сергей.
— И тебе можно, Хромов. — сказал полицейский.
Для Мирона места в машине не оставалось. Когда все уселись по своим местам, бабушка подозвала его к себе и сказала:
— Сходи за бабой Софой, Мирон. Скажи, что деду помощь ее нужна. Пусть придет.
— Где она живет? — спросил Мирон.
— Да вот на холме. Ее дом там один единственный стоит. — ответила бабушка. — Только быстрее давай, прошу.
УАЗик быстро набрал скорость и, заехав на холм, скрылся за поворотом. Мирон проводил его взглядом и развернувшись посмотрел на одинокий дом, на противоположенном холме. На втором этаже дома в одиноком окне горел свет. «Интересно чья это комната? Сони или старухи? Зачем, вообще, ее нужно звать? Как она сможет помочь деду? Неужели бабушка верит во всю эту чушь с магией?» — у Мирона не было ответа ни на один из этих вопросов.
Вблизи дом совсем не был похож на замок. То, что издалека Мирон принял за башню дворца, оказалось криво сделанным балконом, который, судя по виду, должен был рухнуть если не сегодня, то уж завтра точно. Сад перед домом весь зарос крапивой, а сам дом, под самую крышу, был покрыт вьюном. Старые, деревянные ставни на окнах рассохлись, петли их заржавели. Перила на высоком крыльце были сломаны, а новая, стальная дверь с глазком выглядела инородно.
Мирон прошел сквозь распахнутую, вросшую в землю калитку и замер. Он почувствовал, как на его плечи навалилась вся тяжесть сегодняшней ночи. Его колени задрожали, и, чтобы устоять на ногах, ему пришлось ухватиться за стальную проволоку, натянутую от крыльца до забора и предназначенную для сушки белья. В глазах у Мирона заплясали фиолетово-черные круги. Защемило в висках и заложило нос. Ворот футболки показался ему удушающе тесным, и он пытался разорвать его, с хрипом, жадно глотая воздух, до боли в горле.
Стальная дверь напротив Мирона открылась, и на крыльцо выбежала Соня. В длинной ночной рубашке, с распущенными волосами, она подбежала к Мирону и крепко обняла его.
— У тебя паническая атака. — сказала она ему на ухо, крепко прижимая к себе. — Постарайся успокоится, и дышать ровнее.
Соня взяла Мирона за мочку уха и начала сильно тереть ее, так что та разогрелась и начала болеть. Мирон медленно выдохнул и, подождав пару мгновений сделал глубокий вдох. Паника, охватившая его, начала уходить. Он обнял Соню в ответ, и прижав голову к ее щеке, рассказал, как нашел деда без сознания.
— Это было так же, как тогда когда я нашел маму, — сказал Мирон. — Только ее я не терял, я знал, что она лежит в пастели у себя в комнате. Но я нашел ее… Нашел ее смерть.
Слезы заскользили по его щекам к подбородку и, срываясь с него, исчезали в Сониных волосах.
— Ты земляникой пахнешь. — сказал ей Мирон.
Он отпустил Соню, и вытер слезы.
— Бабушка попросила бабу Софу срочно прийти к нам. Она говорит, что та может помочь деду.
— Хорошо. Я приведу ее, как можно быстрее. — пообещала Соня, сочувственно глядя в покрасневшие глаза Мирона.
Они задержались на мгновение, глядя друг на друга. Потом, Соня, ни говоря ни слова побежала в дом, а Мирон, тряхнув головой и окончательно придя в себя, поспешил домой. Беспокойство за деда, отступившее на время, пока он стоял в объятиях Сони, снова начинало быстро расти внутри, но он успокаивал себя мыслью, что сделал все, что от него зависело.
Добравшись до дома, Мирон, обнаружил сидящих на крыльце Сергея и Олега, укутанных в шерстяные покрывал.
— Как дед? — спросил Мирон.
— Без сознания. — ответил Олег.
— Вы чего на улице? Замерзли же.
— Да согрелись уже. Там бабка твоя ревет без конца, тяжело с ней сидеть. — сказал Олег.
Мирон чувствовал, что Сергей ждет от него извинений, но не мог заставить себя сказать ему хоть слово. Он вызывающе посмотрел на Сергея, отчего тот скривился.
— Ладно, я пошел домой, пока тубик не заработал. — сказал он. Сняв покрывало, он протянул его Мирону и ушел.
— Зря ты так. — упрекнул его Олег. — Он ведь может жизнь ему спас.
— Или он деда по голове и огрел. Не верю я ему.
Олег вздохнул. Он начал было собираться уходить, но Мирон попросил его остаться до приезда скорой, посидеть с ним.
Мирон зашел в дом. Дед лежал на диване, с пугающе бледным, ничего не выражающим лицом. Бабушка сидела рядом с ним, и шепча что-то неразборчиво, протирала ему лоб влажным, махровым полотенцем. На кухне, за столом, сидел участковый и заполнял какие-то документы.
— Подойди, — сказал он Мирону.
— Сейчас. — ответил Мирон. Он подошёл к бабушке и положив руку ей на плечо спросил — Баб, ты как?
— Все хорошо внучек. — тонким, слабым голосом ответила бабушка Поля. — Софа придет?
— Соня обещала привести ее с минуты на минуту.
— Хорошо. — сказала бабушка, и вновь промокнула деду лоб.
— Что-то нужно? — спросил Мирон участкового подойдя к нему.
— Протокол подпиши. — ответил сержант Сланцев, пододвинув Мирону бумаги над которыми сидел. Мирон, не читая, поставил подписи, там, где ему указали и вернулся к Олегу на крыльцо.
Во дворе вновь собрались люди, с интересом обсуждая подробности сегодняшней истории. Настя и Вероника тоже были тут, они подошли к Мирону, начали гладить его плечи и убеждать что все будет хорошо.
— А меня, может тоже кто погладит? — обиженно сказал Олег.
— Конечно, конечно. — пролепетала Вероника, и обняв Олега, ласково потрепала его короткие мокрые волосы. — Ты мой герой, человека спас.
Олег расплылся в горделивой улыбке.
— Ты как? — тихо спросила Настя.
— Все хорошо. — ответил Мирон, и крепко обнял Настю.
Люди, столпившиеся во дворе, разом замолчали и почтительно расступились, когда к дому подошла старуха Софья. За ней шла Соня и несла в руках, большой потрёпанный кожаный портфель, а, замыкала процессию, огромная лохматая собака, которая, чувствуя тревогу собравшихся, скорбно повесила хвост и опустила уши. Настя, недовольным взглядом, провожала Соню, пока та не зашла в дом.
— А она чего тут забыла? — спросила Настя.
— Бабушка попросила позвать. — ответил Мирон.
На крыльце появились участковый и бабушка Поля.
— Попросили оставить их. — сказала бабушка. Она выглядела гораздо спокойнее чем была еще пару минут назад.
Собравшиеся, замерли в ожидании глядя на дверь дома. Кто-то стал тихо молиться. Собака, оставшаяся сидеть у крыльца, широко зевнула и начала чесать за ухом.
Подъехала машина скорой помощи, из которой вышел врач в белом халате, не многим старше Мирона. Войдя во двор, он спросил:
— Где больной?
— В доме, — ответил кто-то.
Врач пошел к дому, но на его пути встала бабушка Поля.
— Подождите. — сказала она. — Там работают.
— Кто работает? — удивился врач.
— Знахарка.
— Вы что с ума посходили все! — возмутился он. — Пропустите!
Врач попытался обойти бабушку, но та, расставив руки в стороны, отказывалась пропускать его. В этот момент дверь открылась и на крыльце показались старуха Софья с внучкой. Бабушка Поля подбежала к ним и, молитвенно сложив руки на груди, спросила, что с дедом.
— Жить будет. — ответила Старуха. Она протянула бабушке банку, наполненную какой-то коричневой массой, с бумажкой, стянутой резинкой на крышке. — Пазухи ему смазывай, три раза в день, и забегает как молодой козленок. — сказала она.
Молодой врач, забежавший в дом, как только бабушка отступила в сторону, выглянул во двор и крикнул:
— Носилки! Нужна срочная госпитализация.
Из машины скорой помощи вышел водитель, и достав носилки прошел в дом, по пути кивком позвав с собой участкового. Через минуту они вынесли деда, рядом с носилками шел врач, держа в руках капельницу.
— Я с вами. — крикнула бабушка. — Мирон, я не знаю когда вернусь, — сказала она, притянув внука к себе. — С утра коров подои, и выпусти их пастись. И куриц, куриц покорми!
Деда быстро погрузили в машину. Бабушку посадили на пассажирское сиденье рядом с водителем, а врач устроился сзади рядом с дедом.
— Я позвоню, дам тебе инструкции. — сказала бабушка Мирону, когда машина уже тронулась.
После того как скорая помощь скрылась за поворотом, люди начали расходиться. Мирон огляделся в поисках Сони, хотел поблагодарить ее, что та так быстро привела бабку Софу, но она уже ушла. Настя заметила его ищущий взгляд и недовольно прикусила губу.
— Я пойду. — сказала она. — Вероника, пошли.
— Я тоже пойду. — сказал Олег. — Можно покрывало, завтра занесу?
Мирон кивнул.
— Ты не переживай. — обернулся Олег, выходя со двора. — Все нормально будет. Дед у тебя крепкий. А коров я тебе помогу доить. У меня опыт есть.
Мирон остался во дворе один. Он почувствовал, что у него начинают дрожать руки. Он крепко сжал кулаки, потом разжал и сжал снова. Повторил несколько раз пока дрожь не прекратилась.
«Ну и ночка» — подумал он.