Сланцев был участковым на три поселения. Территория, которую ему вверили для охраны порядка, занимала более пятисот квадратных километров. Он, еще в первую рабочую неделю, понял, что исполнять свой долг так, как ему подсказывала совесть, на таких масштабах совершенно невозможно. Поэтому совесть была отправлена им в отставку, за профнепригодность.
— Сколько можно терпеть? — вопрошала, сидящая перед Сланцевым, женщина лет сорока. — Каждую ночь, идут и идут! И трезвонят, воротами хлопают! У меня дети маленькие, понимаете? Я боюсь их на улицу выпускать, с такими соседями!
Женщину звали Вера Павловна. Она приехала к Сланцеву из другой деревни, чтобы, в очередной раз, пожаловаться на своих соседей, торгующих паленой водкой. Около их дома, каждый вечер собирались опустившиеся личности, и распивали контрафактный алкоголь, часто устраивая пьяные драки.
— Я штрафовал их на прошлой неделе. — устало сказал Сланцев. — В следующем месяце приходите. Еще раз оштрафую.
— Да что им эти штрафы? — возмущалась Вера Павловна. — Заплатят, на денек затихнут, и по новой. Сажать их нужно! Сажать!
— Законом не предусмотрено. — отмахнулся Сланцев. — Я же вам уже сотню раз все объяснял. И не лень вам, мотаться в такую даль?
Выслушав все, что Вера Павловна думает о законах и о Сланцеве лично, он проводил ее к выходу. Поставив чайник, он вернулся за свой рабочий стол, и достал из нижнего ящика завернутый в газету бутерброд.
Чайник еще не успел закипеть, когда дверь в кабинет Сланцева распахнулась и на пороге показалась толпа запыхавшихся подростков.
— Там в лесу… — шумно втягивая воздух в легкие начал говорить лохматый парень, в котором Сланцев узнал внука Егора Савицкого, того, что треснулся головой и попал в больницу несколько дней назад.
— Вы почему без стука? — строго спросил Сланцев, не выпуская бутерброда из рук. — По какому вопросу?
— Там в лесу, — начал снова лохматый парень. — Хромов. Убийца, сбежавший.
Сланцев чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности. Он быстро отложил бутерброд и предложил подросткам войти в кабинет и запереть дверь.
— Рассказывайте! — приказал он.
Ребята, перебивая друг друга, начали рассказывать Сланцеву о бункере, и о том, как нашли кусок тюремной робы.
— Где он? Давайте сюда! — сказал Сланцев.
Олег протянул участковому клочок окровавленной ткани.
— И правда на робу похоже… — задумчиво сказал Сланцев повертев ткань в руках. — А что вы делали в том бункере, то? Ладно ты, лохмач, недавно здесь, но остальные то? Вам никто не говорил, что опасно там шататься? Мало ли что после военных могло остаться. Подорвались бы на гранате какой, или еще чего.
— Мы там Серегу видели, пару дней назад. Хромова. — сказал Олег. — Подумали, может он с отцом на встречу ходил.
— Хм. Резонно, — сказал Сланцев. Он в задумчивости постучал пальцами по столу. — Давайте-ка навестим его.
— Что, прямо сейчас? — удивилась Вероника.
— А чего тянуть?
— А мы вам зачем нужны? Он нас потом прирежет, за то, что мы настучали на него. — слабым взволнованным голосом сказала Настя. Головокружение от удара головой в бункере, так и не прошло, и теперь ее начинало подташнивать.
— Глупости. — ответил Сланцев. — Но ты можешь остаться, если испугалась. Девчонки, вы вообще домой идите, парней хватит.
— Нет! — хором закричали девушки. — Мы с вами!
— Ладно. Тогда идите, подождите меня на крыльце. — сказал Сланцев. Когда дверь за ребятами закрылась, он подошел к сейфу, достал из него табельный пистолет и сунул его за пазуху. На глаза ему попался, оставленный на столе, бутерброд. «Пять минут у меня есть», — подумал Сланцев, и откусил от бутерброда большой кусок.
Мирон стоял на крыльце дома культуры, в котором находился участковый пункт, и смотрел, как Соня, у колонки напротив, отмывает собаку от засохшей крови. Его руки дрожали от нервов и страха, и он спрятал их в карманы джинсов, чтобы друзья не заметили.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Мирон у Насти, которая сидела на ступеньках перед ним.
— Плохо. — ответила она.
— Тебе нужно в больницу. — ласково поглаживая Настину голову сказала Вероника. — У тебя может быть сотрясение.
— У меня, совершенно точно — сотрясение. — ответила Настя. — Но сначала я хочу посмотреть, что скажет Сергей.
— Я вызываю скорую помощь. Нужно, чтобы тебя врач посмотрел, — настойчиво сказал Мирон.
— Не смей! — со страхом в голосе, громко сказала Настя. — Меня мать на месяц дома запрет, если узнает.
— Сотрясение — это очень серьезно. Тебя должен осмотреть врач.
— Мне уже лучше. Правда! — Настя с мольбой в глазах смотрела на Мирона.
— Хорошо. — сказал Мирон. Он спустился с крыльца и, носком кроссовка, прочертил на земле линию длиной в три метра. — Если сможешь пройти по ней, я не буду никуда звонить.
Настя медленно поднялась на ноги и неуверенно подошла к краю линии.
— Что-то у тебя совсем криво получилось. — сказала она Мирону.
— Ничего, так тебе сложнее будет, а значит тест точнее получится.
Настя поставила ногу на черту и, сильно покачиваясь, пошла по ней, переставляя ступни пяткой к носку.
— Вот! — закончив, сказала она. — Видишь? Никуда звонить не нужно.
— Как же?! — рассердился Мирон. — Тебя качает, словно ты бутылку водки выпила и пивом запивала. Я звоню!
— Нет! — Настя подошла к Мирону и вырвала телефон у него из рук. — Меня бы не качало, если бы ты не бросил меня там, и не побежал спасать свою Соню! Опять! — зло сказала она.
Усердно работая челюстями, на крыльцо вышел сержант Сланцев.
— Собрались! — громко сказал он. — От меня не отходить, рот без моего разрешения не открывать. Ясно? Тогда выдвигаемся.
Процессия двинулась к дому Хромовых. Первым шел участковый, Вероника с Олегом прямо за ним. Чуть поодаль шла Соня со своей собакой, а в самом конце, Настя с Мироном. Мирон обеспокоенно посматривал на Настю, боясь, что та может в любой момент упасть. Он попытался взять Настю за руку, но она оттолкнула его ладонь.
Когда Олег с Вероникой замедлили шаг и стали понемногу отставать от сержанта, Мирон понял, что дом Хромовых близко. Вскоре сержант свернул с обочины и пошел в сторону большого дома, сложенного из бруса, с пластиковыми окнами и красной металлочерепицей на крыше. С одного края крыша накрывала собой двор и переходила на большой гараж с железными воротами. Палисадник перед домом был огорожен забором из сетки рабицы, выкрашенной в зеленый цвет. Под окнами росли пышные кусты сирени и крыжовник.
— Рот без моего приказа не открывать. — напомнил участковый и постучал в большую железную дверь, перекрывающую проход во двор.
— Нормально убийцы живут, — шепнул Мирон Насте.
— Единственная семья в деревне, у которой деньги есть. — ответила Настя. — Они даже на Алтай отдыхать ездили пару раз. И на море, вроде бы, собирались, как раз перед тем, как Хромова посадили.
— У Сониной старухи тоже деньги есть. — возразил Мирон. — Я ей компьютер собирал, который как половина этого дома стоит.
Соня обернулась и с упреком посмотрела на него. «Прости» — беззвучно сказал он ей, выставив перед собой руки ладонями вперед.
Дверь во двор приоткрылась, и из нее выглянула симпатичная женщина средних лет. У нее были высокие скулы и острый подбородок, длинные черные волосы были собраны в толстую косу, которая доставала ей до пояса.
— Привет Степан! Какими судьбами? — игриво спросила она участкового, приятным, тонким голосом.
— Привет Марина. Сына позови. Вопрос к нему есть. — деловым тоном ответил ей Сланцев.
— Так я тебя к сыну своему и пустила, как же. Вопрос свой, мне сначала задавай. — сказала она строго.
— Так не пойдет. Он у тебя несовершеннолетний, и ты, конечно, можешь присутствовать, но поговорить мне с ним все равно придется. — мягко сказал участковый. — Позови Сергея.
— Вопрос у тебя какой?
— Марина, если будешь упираться, вызову по повестке! — рассердился полицейский.
— По какой повестке? Не смеши меня! Ты кем себя возомнил Степа? Следователем? Я за последний год, спасибо уроду мужу моему, натаскалась с вашими разговаривать. Не хочешь со мной разговаривать? Иди отсюда тогда. И шпану свою с собой забирай, пока весь газон мне не вытоптали. Тимур и его команда, блин.
— Мам! — громко сказал Сергей из-за спины Марины. — Все хорошо. Я поговорю с ними. Иди в дом, пожалуйста.
Марина еще мгновение злобно смотрела прямо в глаза участковому, но все-таки поддалась на уговоры сына и ушла в дом.
Сергей вышел на улицу и закрыв за собой дверь во двор, жестом пригласил участкового, отойти, для разговора, от дома. Он внимательно посмотрел на каждого из ребят, задержав взгляд на Соне.
— Привет всем! — сказал он. — Чего хотели?
— Отца твоего нашли. — сказал Мирон.
— Цыц! — прикрикнул на него сержант Сланцев.
Глаза Сергея беспокойно забегали.
— Это правда? — спросил он участкового с дрожью в голосе.
— Не нашли. Но найдем. Эти детки, — участковый указал на ребят, которые столпились у него за спиной. — Видели, как ты по лесу шатался. А потом на том месте на их собаку кто-то напал, и оставил в ее пасти это. — он показал клочок окровавленной робы Сергею. — Узнаешь?
Сергей отрицательно замотал головой.
— Это кусок тюремной робы. — пояснил Сланцев. — Сергей, по-хорошему прошу, ответь — виделся с отцом? Он на связь выходил с тобой?
— Нет.
— Не ври мне.
— Не вру. Не видел его, и не слышал от него ничего. — сказал Сергей.
— Последний шанс тебе даю. Говори, где Володька?!
— Не знаю я! — настаивал на своем Сергей.
— Смотри, — угрожающе произнес Сланцев. — Сегодня же отрапортую в город про эту находку, — он потряс клочком робы перед носом Сергея, — И уже завтра, здесь будет рота солдат, с автоматами, болота прочесывать. Они его арестовывать не будут. Пристрелят и все! Правду скажи, спаси отца!
Сергей подошел к участковому в плотную, так что они чуть не стукнулись лбами, и медленно, четко выговаривая каждое слово произнес:
— Я. НЕ. ЗНАЮ. ГДЕ. ОН. Понятно?
— Да не страдай ты херней! — сорвался Сланцев.
Тут на улицу выбежала Марина и схватив Сергея за руку потянула его в дом.
— Он все сказал, Степа! — крикнула она. — Проваливай!
Дверь во двор, с противным, металлическим звоном, закрылась за Хромовыми. Участковый, в расстройстве, плюнул себе под ноги и пошел в сторону дома культуры. Ребята, переглянувшись, засеменили за ним.
— Так, для чего мы-то вам нужны были?! — раздосадовано, спросила Настя.
— А мне откуда знать? — огрызнулся Сланцев. — Не слышала, что ли, я не следователь.
— Так и знала! — ворчала Настя. — Так и знала, что ничего хорошего не выйдет. Ходи теперь, оглядывайся, высматривай этого Серегу, чтобы он тебя не придушил.
— Все нормально будет. — спокойно сказал Олег. — Не нужно оглядываться. Если Сергей говорит, что про отца не знает ничего, я ему верю.
Настя посмотрела на Мирона, недовольно скривив лицо, давая ему понять, как она относится к наивности Олега.
— А все-таки, Степан, простите, не знаю как вас по отчеству, что делать будем? — спросила сержанта Соня.
Участковый резко остановился, так, что Соня не успела среагировать и врезалась в него.
— Что делать? — повторил он задумчиво. — Что мы будем делать?
— Солдат будете вызывать? — спросила Вероника.
— Ага, как же. Никого к нам не пришлют. — раздраженно ответил Сланцев.
— Почему? — хором спросили ребята.
— Потому! Сам буду ловить. Вероника, скажи отцу, чтобы он зашел завтра с утра. Скажем, часов в восемь. И пусть ружье возьмет. И еще, мне кто-то из вас нужен, чтобы показал, где все это было. А то бункеров этих по округе разбросанно…
— Я пойду! — сказал Мирон и сделал шаг вперед.
— Нет. У тебя ответственного взрослого нет, который мог бы тебя отпустить. Олег пойдет, — сказал участковый. — У родителей отпросись. А еще лучше, чтобы отец твой с нами пошел. И пусть тоже ружье возьмет.
Олег кивнул.
— Если отпускать не будут, набери мне, я зайду сам с родителями твоими переговорю. Понял?
Олег кивнул снова.
— А, чего ждать, пошли прямо сейчас. — сказал Сланцев и, не дожидаясь ответа, пошел в сторону дома Олега.
Олег посмотрел на друзей.
— Пока, что ли? — неуверенно сказал он и побежал за участковым. — Вероника, зайду к тебе вечером?
— Буду ждать! — крикнула ему вслед Вероника.
Мирон не мог понять своих чувств. Он был расстроен тем, что его участие в поимке беглого убийцы было окончено, но вместе с этим чувствовал облегчение, от того, что все это осталось позади.
— Как ты? — спросил он Настю. — Ты, все еще, бледная.
— Все хорошо. — ответила она. — Правда. Голова еще немного кружится, но тошнота уже прошла.
— Пойдем, я провожу тебя до дома. — предложил Мирон.
— Мы все проводим. — сказала Соня.
— Точно! — поддержала ее Вероника.
Они медленно пошли по улице к Настиному дому. Шли молча, пока Соня не нарушила тишину сказав то, о чем все думали:
— Никого они не найдут. Этот сержант, дурень какой-то крикливый, не на что не способный.
— Вот-вот. — сказала Вероника. — Хорошо, хоть, отец с ними пойдет, иначе я бы Олега не отпустила с ним.
— А почему он позвал твоего отца? — поинтересовался Мирон.
— Он местный лесник. — ответила Вероника. — Все здешние леса знает. Он за ними присмотрит.
— А что мы будем делать? Пока они по лесу ходить будут? — спросила Соня. — У меня есть план.
Мирон, Настя и Вероника остановились и с интересом посмотрели на нее.
— Бабушка научила меня, кое-чему. — тихо сказала Соня. — Если сможем раздобыть личную вещь убийцы, я смогу его найти.
— Это, магия какая-то, что ли? — скептически улыбнулся Мирон.
— Ворожба. — серьезна ответила Соня.
Мирон не заметил в ее лице и намека на шутку.
— А как мы достанем его личные вещи? — спросила Вероника.
— Залезем к ним в дом и найдем что-нибудь.
— Это незаконно. — возразил Мирон. — Нас поймают, и отдадут под суд. И будут правы.
— Нас никто не поймает. Я все придумала. — продолжила Соня. — Настя и Вероника устроят скандал в магазине, и, когда Марина пойдет туда разбираться, мы с Мироном залезем к ним в дом.
— Ты ничего не забыла? — сказала Настя. — Нужно еще от Сергея как-то избавиться.
— Не забыла. Мы загоним к нему на огород корову Мирона, у него минут двадцать уйдет, чтобы ее прогнать. Нам этого должно хватить.
— Нет. — сказал Мирон. — Мы не будем так рисковать. Если бы у них в доме точный адрес Хромова лежал, еще куда не шло. Но вламываться в дом, в надежде, что магия поможет его найти, я не буду.
— Ворожба! — поправили его девушки.
— Без разницы. Я против. — сказал Мирон, скрестив руки на груди.
Он видел, как предложение Сони воодушевило Веронику и Настю, и, как они расстроились, услышав категоричный отказа Мирона.
— Поймите, — попытался объяснить он. — Мы не должны ничего делать. Мы не полицейские, даже не волонтеры. Мы уже помогли и сделали больше, чем кто-то мог от нас требовать. То, что Олег завтра пойдет с участковым на поиски, уже перебор. Такого не должно быть.
— Но ты же видел Сланцева! — не унималась Соня. — Этот, дурень, никого не поймает.
— Может и так. — сказал Мирон. — Но это не наша проблема.
— Не твоя. — с горечью сказала Соня. — Маша была моей подругой, а не твоей.
— Мы тоже любили ее. — сказала Настя.
— Да! Мы тоже ее любили, и хотим помочь! — присоединилась к ним Вероника.
— Мы уже помогли. — отрезал Мирон.
Он подошел к Насте и взяв ее за плечи поцеловал в лоб.
— Ауч! — всхлипнула она. — Аккуратнее! Прямо в шишку поцеловал!
— Прости, — смутился Мирон. — Хорошенько отдохни сегодня дома, и постарайся не спать подольше. Я слышал, что при сотрясении спать нельзя.
— Хорошо. — жалобно ответила ему Настя, потирая лоб.
Вероника тоже обняла подругу на прощание. Последней к Насте подошла Соня. Она быстрым шепотом проговорила что-то неразборчивое, и легко коснулась губами Настиного лба, в том месте, куда только что поцеловал девушку Мирон.
— Прошло. — удивленно сказала Настя. — Спасибо.
Соня с победным видом посмотрела на Мирона.
— Видишь, работает. И найти Хромова, я тоже смогу. — сказала она.
Мирон подошел к своему дому, когда уже начинало темнеть. На пороге его ждало ведро молока, надоенного соседкой по просьбе бабушки, и несколько свежих яиц. Войдя в пустой, холодный дом, Мирон почувствовал, как усталость мелкими острыми лапками забегала по его ногам, поднимаясь от щиколоток к коленям.
Проинспектировав холодильник, Мирон обнаружил в нем остатки вареной колбасы. Он зажег конфорку, синие газовое пламя немного осветило темную кухню, и поставил на нее сковороду, которую, перед этим, пришлось помыть. Мирон поторопился плеснуть растительного масла на еще влажную сковороду, отчего оно затрещало, распрыскивая раскалённые брызги во все стороны. Он кинул на сковороду, несколько ломтиков колбасы, обжарив, с одной стороны, перевернул их, и выбил сверху три куриных яйца. Щедро посолил, добавил немного черного перца и накрыл сковороду крышкой. Затем он поставил кипятиться электрический чайник, нарезал хлеб, достал из холодильника сливочное масло, и отключил конфорку с яичницей. Яйца еще не до конца были готовы, но, жара раскаленной сковороды должно было хватить, чтобы они дошли и, при этом, не подгорели.
С большой кружкой чая в одной руке, и тарелкой с яйцами, и куском хлеба с маслом, в другой, Мирон прошел в комнату с телевизором. Поставив свой ужин на журнальный столик, Мирон устроился на диване и огляделся в поисках пульта. За годы, прожитые со скоростным интернетом в квартире, он успел отвыкнуть от эфирного ТВ. Пощелкав каналами, Мирон удивился знакомым лицам, на которые смотрел еще тогда, когда не умел завязывать шнурков. Он отложил пульт и принялся за свой нехитрый ужин. Поедая яичницу, под звуки автоматных очередей, на экране тучный мужчина с длинными волосами, собранными в хвост, сотнями уничтожал террористов, Мирон задумался о прошедшем дне.
«Соня права», — думал он. — «Никого они не найдут. Но и я тоже прав. Влезать в чужой дом, в расчете на то, что магия ее старухи сработает — глупость. Завтра, когда участковый ничего не найдет, они снова насядут на меня с этой глупой идеей. Надеюсь, Олег будет на моей стороне».
Мирон не заметил, как уснул. Усталость и стресс от пережитого сегодня сжали его с обеих сторон и заставили провалиться в сон. Мирон проспал около двух часов, пока его не разбудил телефонный звонок.
— Алло? — сказал он в трубку пересохшим ртом.
— Мирон, звонил мне?
— Привет, пап. Да, звонил.
— Случилось что?
— Дед в больницу попал.
— Что случилось?! С ним все в порядке?!
— Уже все нормально. Пошел на рыбалку, поскользнулся и ударился головой. Бабушка сейчас с ним.
— А с тобой кто?
— Никого. Я один.
— …
— Все хорошо. Бабушка должна приехать завтра. Я сыт, здоров, не переживай.
— Хорошо. Позвони как будут новости о деде.
— Хорошо.
— Мирон?
— Что?
— Больше ничего не случилось?
— …
— Мирон?
— Нет. Больше ничего не случилось. Пока. Спокойной ночи.
Мирон убеждал себя, что не сказал отцу про свои приключения, потому что не хотел, чтобы тот приехал и забрал его обратно в город. Но глубоко внутри понимал, что ничего не сказал, потому что боялся, что он за ним не приедет.
Пора было ложиться спать, но прежде, нужно было сходить в туалет. Со стоном, встав с дивана, Мирон вышел на веранду. Лампочка на веранде перегорела, и он потратил кучу времени, пока нашел в темноте дедушкины галоши. На улице было холодно, пар шел изо рта. Вернувшись из туалета, Мирон задержала на крыльце, и, задрав голову смотрел на звезды. Он почувствовал, что кто-то смотрит на него из темноты, и по его спине пробежали мурашки. Мирон всматривался в темноту улицы и ему показалось, что напротив, через дорогу, он видит темную высокую человеческую фигуру.
«Сергей?», — подумал Мирон. — «Владимир?». Руки его предательски задрожали. Мирон быстро огляделся в поисках топора, лопаты, или хотя бы палки какой-нибудь, подошло бы что угодно, чем он смог бы себя защитить, но ничего не попадалось ему на глаза. Решив, что лучше всего его защитит дверь, Мирон забежал на веранду и закрылся изнутри. Присев у окна, он с напряжением смотрел на ту сторону улицы, но темная фигура просто исчезла.