Дата: 22 октября 2020 года.
Статус: турнир активен.
Количество участников: 29.
Напоминаем зрителям и участникам турнира, что со всеми участниками, имеющими негатор, можно связаться при помощи нашего приложения.
В то же время, просим не злоупотреблять этой возможностью: у участника может не быть возможности поддерживать с вами общение.
Глубокая ночь. Холодный ветер гоняет последние опавшие листья по аллее парка. На дорожке, вымощенной плиткой, стоят друг напротив друга двое парней лет двадцати. Один, низкорослый, светловолосый и бледный, одет в черную куртку. Он ежится от холода, накинув на лицо капюшон. Его визави — смуглый, с черными волосами, одет в серое пальто и держит руки в карманах. Выглядит он заметно увереннее.
— Ты просил меня прийти, я здесь, — говорит второй с едва заметным акцентом.
— Я просил прийти без оружия, — говорит парень в капюшоне.
— Я безоружен. Можешь просканировать.
Блондин достает мобильник и зачем-то направляет на своего визави камеру. После этого удовлетворенно кивает и откидывает капюшон. На его щеке виден безобразный шрам от правого глаза до нижней челюсти.
— Убедился? — спрашивает его визави. Тот кивает. — Ну, так о чем же ты хотел поговорить?
— А о чем мне с тобой говорить? — ухмыляется обладатель шрама. — О том, что ты идиот, разве что.
Не давая противнику опомниться, он тут же наносит ему удар ребром ладони в шею. Причем, еще не успев добраться до тела врага, рука его обрастает блестящим зеленоватым покровом, похожим на бутылочное стекло, и превращается в острое лезвие с рваной кромкой. Точь-в-точь — край разбитой бутылки.
Но и противник его не лыком шит. Удар светловолосого рассекает воздух там, где секунду назад была шея парня в пальто. Тот же, успев присесть, наносит противнику удар кулаком в живот.
Блондин утробно ухает и начинает рубить пространство перед собой руками, нанося удары один за другим. Это похоже на работу какой-то машины: например, лесопилки или уничтожителя бумаги. Кажется, что черноволосый парень уже должен быть изрублен на куски, но он — вот же диво! — благополучно уворачивается от всех ударов. Противник же его все больше входит в раж, рыча от ярости и не видя ничего вокруг себя.
Но вдруг картина резко меняется. Рубанув в очередной раз воздух, парень со шрамом не заносит руку для нового удара, а резко вытягивет вперед ногу, почти теряя равновесие, но в то же время ставя подножку сопернику. Тот, уже начавший двигаться как раз в том направлении, запинается об нее и падает на дорожку, разбивая ладони о шершавую плитку и испачкав в луже стильное пальто. Победитель вскидывает руку вверх для завершающего удара.
В этот момент раздается короткий свист, и светловолосый на секунду застывает на месте, дернувшись, словно марионетка, хозяин которой чихнул. В свете луны на его лбу что-то сверкает, как будто он надел на лоб подвеску с драгоценным камнем. Если приглядеться, можно понять, что это наконечник стеклянной стрелы. А оперение ее торчит у парня из затылка. Мгновение, и тело светловолосого оседает на тротуарную плитку, оставляя кровавую дорожку на пальто его противника. Тот поднимается на ноги и стряхивает испачканные ладони.
Из-за толстого старого тополя на другом конце аллеи появляется стройная гибкая фигура в полупрозрачных доспехах, отливающих золотом. В руках она сжимает длинный стеклянный лук. Шлема на ней нет, так что можно увидеть, что это рыжеволосая девушка с вздернутым веснушчатым носом. Парень молча показывает ей поднятый вверх большой палец.
— Извини, Скарфейс, — произносит он, глядя на неестественно скорчившееся у его ног тело. — Был бы я истинным рыцарем, пришел бы один. Но рыцари долго не живут.
Бес осторожно взвешивает на ладони синий кристалл. Мы сидим на ковре в его комнате — я только что рассказал ему обо всем, что произошло в схроне.
— Серьезная штука, — произносит он. — Нужно срочно отнести ее в офис фирмы — пусть идентифицируют.
— А сами не справимся? — спрашиваю я, принимая осколок из его рук обратно. На ощупь он немного шершавый, будто и вправду откололся от чего-то большего. — Как вообще они обычно активируются?
— Не знаю, — пожимает плечами Бес. — Я-то сам так ни разу и не попользовался. Женя говорила, что для полноценного слияния с осколком нужно его об этом попросить, но возможно это шутка такая.
— Надо было спросить Тайру, — говорю я про себя.
— Так она тебе и рассказала. Ей чем меньше соперников — тем лучше. Не забывай — среди претендентов у тебя друзей нет.
— Мне кажется, она не совсем обычный претендент, — произношу я, правда без всякой уверенности.
— А много ты видел обычных? — усмехается Бес.
— Ну, если те, что пытались меня убить — обычные, то значит она — необычная. Она ведь могла меня пристрелить там — ничего бы это ей не стоило. Никто бы даже не узнал, что это она. А даже если бы узнал — так ведь можно, когда объявлен турнир. Никто ее за это не накажет, наоборот — она на шаг ближе станет к победе. Однако же она меня не убила.
— Знаешь, она и правда странная немного, — говорит, подумав, Бес. — Я слышал про нее кое-что. Тусовка-то маленькая.
— Да? Что слышал? — по моему позвоночнику пробегает легкий холодок предчувствия тайны.
— Отец ее был вассалом какого-то знатного тирна, а в нашем мире — известным хирургом. Ты, может быть, даже слышал — Антон Кравченко.
Я киваю. В самом деле, краем уха я слышал про такого. Кажется, где-то в Интернете видел рекламу его медицинского центра — одно время она попадалась довольно часто.
— А потом он исчез, — продолжает Бес.
— В смысле? Погиб?
— Никто не знает, — пожимает Бес плечами. — Возможно.
— И что потом?
— Я не знаю. Говорят, она пытается его найти или хотя бы что-то узнать. Обращалась в Фирму, но там ничем не помогли.
— А причем здесь турнир?
— Ну, если она его выиграет, ее возможности неимоверно возрастут. Так ее даже из нашего мира никто не выпустит — это дорогое удовольствие. А если она станет тирнской леди, то сможет сама организовывать поисковые экспедиции, да и знания получит такие, которые нам и не снились.
Я задумчиво верчу в руках кристалл.
— Так, может, и пусть выигрывает? — спрашиваю я. — Вот у человека есть благородная цель. А я что?
— Не раскисай, — огрызается Бес. — Цель тут у всех одна — выжить и взобраться на вершину.
— И, кстати, зря ты забрал только один из парных осколков. Возможно, они вообще не будут работать один без другого.
— Что значит, «зря»? — я даже удивился. — А что мне было делать? Мы вместе нашли кристаллы — хорошо, что она согласилась поделить их по-честному, а не забрала оба.
— Это турнир, — пожимает плечами Бес. — Рано или поздно…
— Да, да, я уже слышал… — меня начинает это уже раздражать. — Но лучше уж поздно, чем рано!
Я взвешиваю кристалл на ладони. Он довольно тяжелый. Не ледышка, а полновесный камень. Пробую нажимать то на одну, то на другую грань. Никакого эффекта. Мартышка и очки.
— Ладно, это, наверное, можно отложить немного, — говорю я. — В конце концов, даже если я смогу вызвать оружие, я пока еще не знаю, как им пользоваться.
— А там ничего знать и не надо, — отвечает Бес неохотно.
— В каком смысле?
— В смысле, оно все сделает за тебя. Они очень умные, эти кристаллы. И чем выше уровень, тем умнее. Говорят, пятый уровень понимает, что хочет сделать хозяин, раньше, чем тот сам это поймет. И сразу же делает.
— А это какой уровень? — я снова взвешиваю кристалл на ладони.
— Почем я знаю? — пожимает плечами Бес. — Вряд ли выше третьего. Судя по тому, как легко он тебе достался. Говорю же, это надо в Фирме выяснять.
— Может, оно и к лучшему, что не выше третьего, — отвечаю я, убирая кристалл в карман. — Не хочется мне иметь оружие, которое умнее меня. Вдруг оно будет исполнять мои желания слишком быстро? Захочется, мне умереть, например…
Бес усмехается и плюхается на диван, положив ноги на колченогую табуретку.
— Ладно, с этим мы разберемся. А на твоем месте я бы пока почитал сеть и набрался ума-разума. Потом такой возможности не будет. Чем дальше в лес, тем больше претендентов будут обращать взгляд в твою сторону. Дома не отсидишься.
— Ты имеешь в виду, что меня будут пытаться убить? — спрашиваю я.
— Нет, блин, они тебя пончиками будут пытаться накормить, — ухмыляется Бес. — До сих пор не понял, что ли, в какую сказку ты попал? Так я тебе расскажу: в страшную. Но интересную. Вот и почитай хотя бы зачин к ней. Чтоб знать, куда на перепутье поворачивать.
Ночью мне снова не спится. Едва закрыв глаза, я вижу перед собой ужасное лицо, словно разрубленное на две половины, с одним горящим глазом. Как всегда, когда мне хочется успокоиться, я начинаю вертеть в руках камень, взяв его с тумбочки, и вдруг вспоминаю, что говорила о нем Тайра. Неужели с ним правда можно общаться?
Я сжимаю камень ладонями и пытаюсь мысленно сказать ему что-то. У меня не выходит ничего более оригинального, чем: «Ответь мне что-нибудь». Но никакого ответа я не получаю. Тикают простенькие стрелочные часы на стене. Сопит на диване Бес. За окном шелестят по асфальту покрышки. Тишина.
И вдруг… Нет, это совсем непохоже на голос в голове, которого я ждал… Скорее это похоже на воспоминание, но только не мое собственное, а чужое. Как будто я вдруг вспомнил свою прошлую жизнь. Перед моими глазами возникает гигантская картина. Люди в стеклянных доспехах, таких же, как у Тайры. Или не люди? Лица очень трудно разобрать — они словно подернуты туманом. Во всяком случае, у них по две руки и две ноги.
Их много, никак не меньше пары сотен, и стоят они на покрытой лесом вершине холма. Вниз по склону открытое пространство, за которым огромная толпа… нет, вот это уже точно не люди. Этих я узнал. Один из них едва не убил меня в лесу, освещенном двумя лунами. Меня передергивает при одном лишь воспоминании. Нечеловеческие лица, и у каждого из них можно разглядеть лишь половину — у кого правую, у кого левую. Зато тело все на месте, облаченное в черный костюм, смахивающий на водолазный.
Толпа черных существ никак не походит на боевой порядок — они рассыпаны по открытому пространству, как попало. Но в то же время никто из них не бросается бежать прочь от воинов на холме, но и к ним не устремляется. Они явно ждут. Но чего? Сигнала к атаке?
Воины в хрустальных доспехах тоже напряжены. Часть из них опустили мечи, застыв в каких-то диковинных боевых стойках. У многих мечи растут прямо из рук, словно продолжение доспехов. Я уже видел такие — похожим лезвием махал парень, едва не зарубивший меня, и таким же рубила фоморов Тайра.
Одного из бойцов слеза показывает мне ближе. От других его отличает зеленоватая точка на золотистом нагруднике. Я понимаю: это такая же слеза. Возможно, даже она показывает мне именно себя, какой была много лет назад. Сколько? Я не знаю. Непонятно даже, в нашем ли мире происходит дело. И если нет, то применимы ли к этому миру наши понятия о течении времени?
Пока я размышляю над этим философским вопросом, два отряда приходят в движение. Фоморы у подошвы холма собираются в кулак и бросаются вверх по склону. Воины же на вершине рассыпаются полумесяцем, выставляя перед собой частокол из лезвий. У некоторых их них лезвия удлинняются, превращаясь в подобие пик. Несколько напряженных секунд, и их захлестывает черная волна.
Враги — вовсе не безмозглая масса, прущая напролом. Никакого оружия у них не видно, но они весьма изворотливы, и стараются проскользнуть мимо пик и мечей. Решительные и жаждущие крови, они бесстрашно набрасываются на ощетинившийся пиками строй.
Дальнейшее происходит словно в тумане, распадаясь на отдельные фрагменты.
Клинки. Вихрь пламени, извергаемого магом в первых рядах. Когти. Прорыв. Отступление. Отчаянная оборона последних выживших, окруженных морем напирающих врагов. Зубы, яростно рвущие добычу. Черные когти, пытающиеся выковырять мутный зеленый камень из доспехов поверженного воина, но тут же отдернувшиеся, словно от ожога. Голубоватая трава, прорастающая сквозь треснувший нагрудник, и скрывающая под собой наполовину вырванный из него камень.