Вечером, сельские Ленькины друзья подкатили на мотоцикле прямо к его дому. Заглушили мотор и Юрка подбежав к окну настал требовательно в него стучать.
— Лёнька выходи!
— Занят он! Дрова рубит! Чё шастаете? — высунулась вместо него недовольная их визитом бабушка.
— Здрась баба Клав, а когда он выйдет? — хором спросили у неё молодые люди.
— Как закончит дела. Надо вам — так ждите.
Юрка отошёл к мотоциклу и начал ожесточённо чесаться спиной о руль.
— Ты чего? Чесотку подхватил? — полюбопытствовал Сергей.
— Ага, спасибо домовому. Совсем обленился, зараза! Просыпаюсь, а меня клопы жрут. У меня, знаешь-ли, не казённая жопа…
— Не-фиг маленьких обижать.
— Ааа! Значит, это ты его подговорил? — недобро прищурился Юрик.
— О чём ты? И в мыслях не было.
— Пришибу обоих! Сначала домового, а потом тебя…Знаешь, как чешется?!!
— Да тихо- ты! Иваныч ползёт!
Иван Иванович кряхтя выбрался за ворота и поздоровался с молодыми людьми.
— Давление? — участливо поинтересовался Юрик глядя на пенсионера страдающего от последствий недавних злоупотреблений.
— Возраст. Поживи-ка с моё, попей…А вы чего? На ночь глядя? У меня жена напряглась как от электричества.
— В Елховку поедем, в клуб. Вот — за Лёнькой приехали, — вежливым тоном доложил Серёжа.
— Угу, — задумался дед, — пить, гулять и морды местным, стало-быть, чистить…Не, не пущу я внука. Пусть лучше дрова мне рубит.
Юрик и Сергей переглянулись, а потом Юрик спросил:
— Это ещё почему?
— Так искалечиться может, а он только приехал. Не нагляделись мы на него ещё.
— Дед, а давно ли ты таким заботливым стал? Переживаешь за каждый синяк у внучека? Прямо не узнаём.
— Боюсь угробите вы его. Меня утром, после Дарьицы, едва кондрат не хватил. Поезжайте одни. А? Без Лёньки.
Юрик хмыкнул.
— А, ну-ну. Только учти: чем больше мы тянем — тем больше народу может погибнуть. Вчера четверо. Трое в мае. И в прошлый год — сколько? Ты их и не считал даже. Ну правильно — зачем? Это же не родня, не знакомые тебе люди. Умерли и умерли. Несчастный случай. Утонули. Бог их прибрал. Посудачат в селе и забудут. Вот только армия утопленников пополняется.
— На совесть давишь…
— Не на печень же тебе давить? Да. На неё родимую. Мы бы могли тебя и вовсе не уговаривать, а просто заморочить. Ты бы и не понял. Ты бы до самого последнего момента ничего не понял, но мы же так не делаем. Мы честно выполняем свой договор и даже больше. Про число уничтоженных нами утопленников, например? В договоре только одни братья фигурируют, а про остальных и слова не было. Бесплатно уничтожаем их. Бонусом. А теперь подумай: если бы мы их зачисткой не занимались, что бы было? Куда бы эта орава по ночам ползала? Вдруг им на реке тесно станет, а Благовещенск, тут он, под боком. Хочешь — корову забирай. Хочешь — старушку из крайнего дома. Всё одно на мясо.
— Да нешто, я не понимаю…
— Раз понимаешь — Лёньку зови. У нас ещё не все девки в Елховке перещупаны, — потребовал Юрик.
*****
Лёнька был рад. С друзьями! В клуб! Хотя он подозревал, что сельский клуб в соседней Елховке, это не ночной клуб в областном центре где он учился, но с друзьями везде хорошо и весело. А драки с Елховскими пацанами он не боялся. С ним Серёга. Серёгу боялся даже здоровенный бык из местного Благовещенского стада.
Конечно, если бы их побольше поехало, было бы ещё надёжнее. Пацаны рассказали, что этим летом всех, самых крепких, подкосила кишечная инфекция, а тех, кто умудрился остаться здоров, поголовно забрали в армию. Весенний призыв. Здоровые парни на свежей солдатской еде станут ещё здоровее.
Мотоцикл, подпрыгивая на ухабах, летел по грунтовой дороге на полной скорости.
— А симпатичные тян там будут? — спрашивал Лёнька.
— Смотря сколько выпить, но ты не ссы! Мы с собой взяли! — успокоил его Юрец. В этот раз он занял коляску, сославшись на то, что у него спина болит.
Мотоцикл тряхнуло на кочке и в коляске зазвенели бутылки.
— Ого! — обрадовался Лёнька.
— Да, у нас столько самогона, что ты сегодня ночью уснёшь с принцессой, а проснешься с крокодилом, — пообещал ему Юрик ногами придерживая бухло.
— Эй, а можно наоборот?
— Нее, брат. Такое только в сказках бывает. В жизни всё серьёзней.
И засмеялся так громко, что испугал ворон свивших гнёзда в редком березняке через который они проезжали. Чёрные птицы с карканьем поднялись в воздух и закружили над ними. Вороны ругали и проклинали людей потревоживших их покой, они грозили страшными карами, самые смелые даже пытались преследовать мотоцикл. Лёнька оглянулся. Зрелище было жутковатым. Следом за ними летело с десяток крупных ворон. Они преследовали друзей до поворота на Елховку, а потом резко развернулись и полетели обратно, словно там была самая граница их территории.
*****
Лёнька не раз бывал в Елховке. Это село веками конкурировало с Благовещенском буквально во всём. Селяне соревновались в резьбе по дереву, выпиливали наличники, чтобы было круче чем в соседнем селе, строили церкви — у кого выше, или у кого поп толще. Во времена СССР соревновались колхозы, ну и конечно, при каждом удобном случае, молодёжь выясняла отношения между собой. Елховские дрались с Благовещенскими стенка на стенку по честному, при царе и даже при советской власти. В 90-х: с появлением большого количества криминального элемента, эти правила подзабылись. На их смену пришли новые: ножи, велосипедные цепи, кастеты. А где холодное оружие — там следом идёт и оружие рангом побольше. Появились обрезы, переделанные стартовые пистолеты, много чего ещё появилось. Пострелял друг-друга народишко в благословенные 90-е. Дед Иван не без оснований опасался за жизнь своего внука. Помнил: сколько Благовещенских унесли на погост в те весёлые времена. Хорошо помнил. Приходи на кладбище да любуйся — все там. Молодые. Горячие. Смотрят с фотографий на памятниках, улыбаются.
Сейчас-то, конечно, получше стало. Спокойнее. Елховские ездят в Благовещенск в клуб, а Благовещенские в Елховку, но драки периодически случаются. По старой памяти. А куда деваться? Традиция.
Мотоцикл пронёсся по вечерним улицам Елховки и красиво затормозил возле клуба откуда доносилась громкая электронная музыка. Юрик выскочил первым и налетел на группу стоявших у воха местных.
— Здоров, бля! — оттолкнули его.
— И вам, блять, привет!
— Откуда подвалили?
— А ты чё, меня, Миша не признал? Своего брата троюродного из Ежовки? Ну, ты вааащее, собственно…Не, вы видели? — возмутился Юрик пальцем тыкая в самого здорового.
— Квас! Ты что-ли? — с недоумением спросил тот на которого Юрик указал пальцем.
— Ну, бля! Держи краба — братуха!
И Юрик полез со всеми здороваться. На лицах у местных угрюмость сменилась растерянностью. Они начали протягивать руки. Юрик перездоровался со всеми, а потом начал их подталкивать к мотоциклу.
— Чё вы как…Я не знаю…Давайте бахнем за встречу. Мы с собой привезли. Это Серый — ровный пацан, Миха — ты его знаешь! А это Лёнька, он только из города приехал. Давайте вмажем! Чё вы всё, му да му…
Лёнька не успел и глазом моргнуть. Только, что Юрка перетирал с местными и вот уже трое четверо Елховских пацанов стоят возле мотоцикла, а Юрик раздаёт одноразовые стаканчики.
— Кислый, так ты, вроде, в розыске был? — с сомнением в голосе пробурчал дальний родственник Миша.
— Да, чё ты о грустном? Давайте пацаны — бахнем за встречу, а то водка греется, — ухмыльнулся Юрец. Они достал из коляски бутылку и щедро разлил на семерых.
Елховские были противники тёплой водки и поэтому горячо поддержали тост. Двое самых слабых, после выпитого начали жадно хватать воздух.
— Это же спирт! Хуяссе! — прохрипел Лёнька.
— Дайте запить! — простонал один из Елховских, в панике хватаясь за горло.
— На! — Серёга с готовностью протянул нуждающемуся надкусанный огурец. — Чоткие не запивают- чоткие закусывают. Докажи, что ты чоткий.
Огурец был схрумкан в два приёма. Юрик предусмотрительно выдал желающим полторашку лимонада. Бутылка пошла по кругу.
— Ебать, у тебя родня, Мишаня! — с восхищением признался один из Елховских по кличке Минус. — Реальные отморозки!
— Чо ты бля, на мою родню, а? — приобнимая Юрика с подозрением поинтересовался Миша.
— Да ничего. Охуенные пацаны же! Курнём? — и Минус с готовностью протянул всем раскрытую сигаретную пачку.
Сигареты взяли все, даже некурящий до этого момента Лёнька. Он старался не закашляться от вонючего дыма, чтобы не уронить своего авторитета. Ему было неловко. Юрка как-то ловко умудрился притворится своим, это было понятно. Он, в этой Ежовке, может никогда не был, а Серёга просто выглядит внушительно. Их сразу признали своими, но если узнают, что они приехали из другого села? Тут, в местном клубе, ему бывать ещё не доводилось. Мимо проходили парочки, кто-то подходил поздороваться. Серёга и пацан сообщивший, что он Пашка-Клещ уже обсуждали мотоцикл. Что-то о расходе топлива. Юрка дымил сигаретой и интересовался у рослого Мишани насчёт девочек.
— Да, сегодня в клубе выпускники школ гуляют, а ещё с Акимовки приехали, из Углежогов. Тёлок полно, только…
— Я тебя понял — братуха! А ну кончай дымить, подошли и протянули стаканы. Кто не выпьет до дна — тот лох!
Спирт пошёл по второму кругу. Юрка опорожнил свой самый первый.
— Ух, хорошо пошла. А теперь на тусу.
И он не дожидаясь товарищей рванул в клуб. Через пару секунд оттуда донёсся его возбуждённый крик:
— Бабы! Бабы!