«Тетенька-диспетчер сказала, что с конечной остановки 31-го вечером уходили два автобуса: № 1 и № 19 и троллейбус».
Сначала было решено проехать по маршруту троллейбуса. На этом особенно настаивал Юрик Петренко:
— Он ведь первым вчера укатывал с остановки. И потом на дядькином месте я поехал бы только троллейбусом: елку туда затаскивать легче — двери у него шире и задняя площадка больше.
Но главное, что привлекало Юрика и о чем он умолчал: в троллейбусе было самообслуживание. Он понимал его так: хочу обслуживаю себя и покупаю билет, не хочу — не покупаю. Сейчас они с Толькой катаются не для удовольствия, а выполняют общественное поручение и тратить свои «мороженные» деньги Юрик не собирался. Но говорить об этом Тольке нельзя ни в коем случае, потому что тогда из-за упрямства и совершенно ненормальной любви к справедливости он заставит его, Юрика, купить не два билета, а четыре.
В троллейбусе в этот ранний час было малолюдно, расспрашивать о вчерашних поздних пассажирах было некого.
Юрик раздумывал минуты две:
— Ну и что, побеседуем с водителем.
— С ним во время движения разговаривать запрещается, — авторитетно заявил Толя. Он участвовал в телевикторине «Безопасность движения» и знал все правила назубок.
— По служебным вопросам можно! У нас важное задание.
Про служебные разговоры в правилах не упоминалось. Пока Толя раздумывал, как поступить, Юрик устремился к кабине водителя и постучал.
Молодой усатый парень в толстом пушистом свитере искоса взглянул в зеркало и сдвинул дверь в сторону.
— Деньги разменять?
— Нет, мы по другому вопросу, — быстро сказал Юрик. — Вчера вечером, под самый Новый год, в роще срубили голубую ель. Слышали?.. Под корень! Разыскивается преступник: выше среднего роста, в валенках и с топором. Возможно, с елкой. Не заметили?..
Троллейбус подкатил к остановке, водитель объявил в микрофон ее название и повернулся к ребятам.
— А вы, следователи, из какой школы?
— Из восьмой, — сообщил Толя.
— И кто вам поручил искать преступника?
— Штаб, — нашелся Юрик. — Штаб «Зеленого патруля». Проверяем все общественные машины, которые ходили вчера с 21 до 22 ноль-ноль.
Парень в свитере усмехнулся, но братья не поняли, в хорошем или плохом смысле.
— Я вчера не работал, — наконец сказал он. — Мой напарник, Иван Афанасьевич, смену катал.
Троллейбус тронулся, и водитель замолчал. Толя дернул брата за рукав, но Юрик отмахнулся и снова приступил к допросу.
— А вы не подскажете, как разыскать Ивана Афанасьевича?
— Он… отдыхает… Нечего человека… тревожить, — парень за рулем внимательно следил за дорогой и говорил с расстановками и даже несколько рассеянно.
— Извините, — Юрик отодвинулся от кабины.
Такое откровенное равнодушие взрослого и на вид симпатичного парня расстроило братьев. И елку срубил, между прочим, тоже не ребенок! Вот и борись со злом, если никто не хочет помочь!
— Площадь Революции, — объявил знакомый голос в микрофон, чуть картавя.
Братья Петренко приготовились выходить: ехать дальше не имело смысла.
— Следователи, — снова ожил микрофон, — а билетики не забыли приобрести?
— Мы сейчас выходим, — громко объявил Юрик и спустился на ступеньку к выходу.
Толя покраснел и двинул брата в спину. Тот понял, что гениальный план экономии провалился, и покорно разжал кулак.
«Десярик» прощально звякнул, и почти целая палочка «эскимо» превратилась в два узких, пахнущих типографской краской билета. И конечно же — несчастливых, какое уж тут счастье?
Двери троллейбуса захлопнулись, оставив братьев на остановке у столба с металлическим флажком, который пересекало огромное черное «Т».
Машина, показав поворот, мягко тронулась, а усатый водитель в пушистом свитере вдруг улыбнулся и помахал братьям рукой.