«Новости были „на большой“, и мысли у меня закрутились субсветовой скоростью».
Рассказывает Игорь Тулупчиков:
«Накануне я условился с пацанами, что позвоню сам, потому что еще не знал, чем закончится мой разговор с Колькой.
Сначала я набрал номер Лаптевых. Татьяна Ивановна сразу меня узнала и сообщила:
— Андрюша еще не вставал, а Петя уже ушел.
Я немного остолбенел.
— Игорь, ты что молчишь?.. Позвать Андрюшу?
— Не надо. Случайно не знаете, где Петр?
— За ним зашел Миша, и они умчались к Ягодкиным: заболел Альбатрос — отравился мышью. Пока я пыталась дозвониться до врача, их и след простыл…
Татьяна Ивановна всегда говорит очень долго, а в этот раз — бесконечно! Она рассказала, что Альбатрос — породистый кот, и в этом его несчастье, потому что беспородные звери, все без исключения, очень выносливы. А кошки — вдвойне, но у породистых с приспособляемостью к окружающей среде дело, обстоит значительно хуже, так как человек со своей заботой о них сильно им навредил. И поэтому помощь ветеринарного врача просто необходима…
— Ты меня слушаешь?.. Игорь, если ты увидишь мальчиков, то скажи, что я все-таки дозвонилась до ветлечебницы. Они предложили привезти кота к ним. Это знаешь где?.. — тут Татьяна Ивановна велела мне подождать у телефона, так как у нее, кажется, сбежало молоко.
Ждать я, естественно, просто не мог — бросил трубку и позвонил Ягодкиным.
— Алло! — мне показалось, ответил Мурзик.
— Как поживает Альбатрос? Животик не болит?
В трубке помолчали, а потом возмущенно потребовали:
— Не хулиганьте! — и сразу загудело: ту-ту-ту…
Мне стало беспокойно: эти два шустрика оклеветали безвинное животное, чтобы смыться. Куда и зачем?.. Как бы не наломали мои сотруднички „прутиков“!
Я подхватился и — к Терему! Иду, соображаю, где искать? В роще?.. Делать там сейчас нечего — темно. В подвале? Вдруг вздумают кладовку вскрывать?.. У меня даже испарина выступила. Лучше бы я не посвящал их в свои планы!..
А Терем все-таки законный дом! Правильное прозвище ему прилепили, Я раньше как-то внимания не обращал: дом и дом. А тут — невольно остановился: до чего красиво! Утренние сумерки густо-сиреневые, с небольшой дымкой. С противоположной стороны, с востока, пробиваются первые лучи из-за горизонта и подсвечивают дом по контуру. Резные крыши на башнях, петухи — на шестах. Если бы не антенны — полное впечатление древнего города…
И вдруг замечаю: в чердачном окне южной башни какое-то движение! Вроде кто-то ходит с фонарем. Мазнет светом — исчезнет…
Другой бы, может, и внимания не обратил, но я стараюсь воспитывать в себе здоровое любопытство и наблюдательность. Спрашиваю: кто так рано полезет на чердак? Кладовки — в подвале, на чердак никто барахло не потащит. Значит, взрослые исключаются. Парни?.. Например, покурить или в карты перекинуться? Но не до свету же!..
Короче, полез туда. Поднялся по винтовой лестнице, а от верхней площадки — еще лестница. Снова — площадка, совсем маленькая, с перилами и дверь, необычная, почти квадратная, с порогом. Приоткрыта.
Пока придумывал предлог зайти, дверь — скрр! — медленно отъезжает и нате — помощники мои! Оба. Остолбенели взаимно.
— Что тут делаете? — строжусь, а самого смех разбирает.
Петух с Мурзиком перетолкнулись, кому первому говорить, и Лаптев изложил все, с подробностями.
Новости были просто „на большой“, главное, удачно укладывались в мою схему. И мысли у меня закрутились с субсветовой скоростью».