«Часовая стрелка приближалась к семи — времени, когда приезжала „мусорка“. Напряжение у всех достигло самого последнего предела».
До приезда «мусорки» оставалось полчаса, а Игорь не появлялся…
Тетки с ведрами, свертками, пакетами начали заполнять пространство между Теремом и сквером. Возможно, и преступник с тайным свертком, в котором спрятана «шуба» или остатки голубой ели, бродит сейчас здесь. Надо было срочно принимать какое-то решение…
И Петр Лаптев принял.
— Ягодкин, Бельчиков и Дар дежурят на улице. Рассейтесь в толпе и приглядывайтесь, принюхивайтесь, особенно Дар!.. Карасева… — он задумался и вздохнул: — Тебе придется выполнить самое опасное поручение.
Тень скользнула по лицу Лили, но она беспечно улыбнулась:
— Пожалуйста! Какое?
— Сядешь в засаду возле чердака. Там ящик с песком стоит — за него.
— Он же низкий!.. Голова будет торчать!
— Замаскируешь! Придумай что-нибудь.
— А что там Лилька будет делать? — с беспокойством спросил Бельчиков. — Лучше мне поручи!
Лаптев-младший поморщился.
— Бельчиков, за операцию отвечаю я. Раз уж меня выбрали общим голосованием. И кроме того, Карасева только подаст сигнал, если на чердак кто-нибудь зайдет. Мы сразу — туда и… — Петька выразительно сжал кулак, — берем преступника с поличным!
— Пока я буду сигналить, он сбежит, — без энтузиазма сказала Лиля.
— Ага, — поддержал Ягодкин, — Там дли-инная лестница.
— Нужен связной, — уверенно сказал Саша.
— Сам знаю! — огрызнулся командир группы.
— Причем который не бросается в глаза, — уточнил свое предложение Бельчиков.
— Н-нинка может! — радостно воскликнул Миша, показывая в сторону подъезда.
Нина Шептунова только что вышла и стояла, видимо, соображая, к которой из двух старушек подойти в первую очередь: одна почти каждый раз выносила порванные книжки с картинками, а вторая — поломанные игрушки. По всему видно, что их внуки были очень способными детьми и старушки без дела не сидели.
Обычно Нина критически осматривала содержимое узлов и забирала в пользу детского сада то, что еще могло послужить людям, остальное разрешала сгрузить в машину.
Лаптев-младший оценил гениальность Мишкиной идеи: маленькая девчонка не вызовет никаких подозрений! Даже у самого опытного и осторожного преступника.
— Как у нашей Ниночки новые ботиночки, — пропел Петька, бочком подскакивая к Шептуновой… — Идет коза…
Нинка отодвинулась и предупредила:
— Я с тобой не играю.
— Почему?
— Потому, что кончается на «у»!
— Обиделась?
Шептунова молчала. План рассыпался на глазах. Петька лихорадочно соображал… Дар! Вот кто их выручит!
— Смотри, какая собачка! — восторженно крикнул он.
На счастье, Нинка оказалась собачницей, она ойкнула и подбежала к Саше:
— Можно, я собачку поглажу?
Петька не дал опомниться Бельчикову:
— Можно, Ниночка! Угости ее конфеткой, — он вытащил из кармана последний НЗ — дольку шоколада — и вручил девочке.
— Нельзя! — запротестовал Саша. — У него нервы возбудятся!
— Можно! — Лаптев сверкнул глазами. — Не понимаешь, девчонку приманить надо! — прошипел он в ухо Бельчикову.
Дар вежливо взял из рук девочки шоколад, опустил на снег и придавил лапой.
— Спрятал! — Нинка засмеялась.
— А хочешь в палочку-стукалочку с собачкой поиграть? — предложила Лиля.
У Шептуновой загорелись глаза.
— Пойдем со мной. Мы с тобой спрячемся вон в том подъезде, а она будет голить, нас искать. Как только услышишь, что собачка залаяла: «Гав-гав-гав!» — сразу беги к Пете, застукаться. Поняла?
Нина энергично тряхнула помпоном на шапке и помчалась прятаться. Лиля и Петька едва поспевали за ней.
Они оставили девочку на нижней площадке и прикрыли санками.
— Сиди тихо, как мышь! — приказал Петька Шептуновой.
— Не провожай меня, — Лиля старалась говорить бодро и беспечно, чтобы Лаптев не заметил ее волнения.
— Не командуй, Карасева.
Он проводил ее до самой верхней площадки и лично проверил Лилину маскировку.
Лиля села на корточки за ящик с песком, а на голову надела красное пожарное ведро с острым, в виде конуса, дном. На площадке царил полумрак: слабый свет угасающего короткого зимнего дня едва пробивался сквозь узкое маленькое оконце напротив лестницы, а лампочку над чердачной дверью Петька предусмотрительно выкрутил. Теперь тому, кто будет подниматься по лестнице, должно показаться, что ведро просто опрокинуто на ящик.
— Ну, Карасева, пора… В случае чего — лупи ведром! — Лаптев тяжело вздохнул: лучше бы сам залез под ведро…
— Петя, — тихо позвала Лиля. — Я должна… я хочу тебе что-то сказать..
— Что? — почему-то испугался Петька и замер.
— Это я писала тебе записки… «Л» — это я… — голос Лили, гулкий, тягучий, изменившийся до неузнаваемости, звучал таинственно и сказочно.
Петькино сердце подскочило к самому горлу, как на качелях, когда кажется, что вот-вот перевернешься. Он судорожно сглотнул комок в горле и сказал:
— Ладно, прощаю…
До начала операции оставались считанные минуты, и напряжение всех участников достигло предела…