— Посмотрим. Что-нибудь придумаем, — Рифат подпрыгивал от возбуждения. — Спалим их дотла! Ты что, — он встал ко мне чуть ли не вплотную и сузил свои «насекомовские» глаза. Собственное отражение в них казалось мне крохотным и незначительным, — жалеешь их? Тебе их жалко? Этих тварей, которые разорвали бы нас на части, если б сейчас не спали?
— Они не спят, — ответил я. — На транс похоже. Пока мы будем возиться с насосом, пока заведем грузовик — и заведем ли? — они уже будут здесь.
— Транс? — Рифат скорчил рожу. — Да откуда тебе знать?
— Предположил просто. Что бы это ни было, они проснутся. Они не дадут вот так просто сжечь себя.
— Мы хотя бы попытаемся.
***
Мотор кашлял, выплевая выхлопы. Рифат довольно поглаживал подбородок. Да, мы завели бензовоз, и Рифат сказал, что это мол, судьба, что ключи торчали в замке зажигания. Я осмотрел насос: электричества, конечно же, нету.
А вот бензин есть. Стоило спуститься в подземелье, как голову стал дурманить сладкий, до приторности, запах. Однажды я наблюдал за работой техника, да и сам спускался вниз по лесенке, к хранилищу.
Никто и не подозревает, сколько бензина здесь — внизу. И немногие в курсе, как его найти. А если и знают, то… возможно не успели, или не до того было.
Читал какой-то роман, и там герои качали вручную. Рифат сказал, что мы просто обязаны добыть бензин любым способом и для меня — угробившего на заправке знатную порцию собственного здоровья, — это стало вопросом принципа. Я не думал о том, что нам нужно СЖЕЧЬ ЖЕНЩИН.
Я просто хотел добыть бензин.
Герметичность не нарушена, клапаны целы, и панель управления тоже. Но без электричества она бесполезна. В городах заправки не оборудуют ручными насосами — нет смысла. А вот в сельской местности, где перебои с электроэнергией милое дело, есть одна хренотень, вроде огромного насоса.
Шланг-труба. Подключить в две минуты, а качать заколебаешься.
— Думаю, незачем их сжигать, — снова начал я песню, когда вылез из «подземелья». — Лучше нам взять и отвести цистерну в городок. Мы скажем, что так и так, узнали. Ну и бензину Архип будет рад.
— А мне плевать, чему он будет рад. Если мы сожжем целое поле, заваленное этими шлюшками, я думаю, он тоже не расстроится. Так что там? Прицепить к той штуке можно, да? Нашел инструменты, — Рифат кивнул в сторону чемоданчика. — В кабине покопался… Там же деньги нашел, — он потряс у меня перед носом кошельком, набитым мятыми бумажками. — Теперь они никому не нужны. Но я возьму на память, — Рифат затолкал бумажник в задний карман.
— Ладно, будь по-твоему. Хотя я бы лучше вернулся в общину с цистерной. Разведку мы уже провели.
— Архип ничего ведь не говорил насчет топлива. Нам бензин не нужен, а возвращаться в общину… Мы все равно не будем с ними. Мы уйдем. Пускай с Юрцом и телк… Олей. Нечего там делать, поверь.
Я смерил его долгим взглядом. Пыльный, чумазый. Щетиной зарос чуть не до бровей. У меня-то толком не выросло ничего за месяц — так, на подбородке и шее. А Рифат еще и в бандане своей — чистый моджахед.
Повозились со шлангом, приладили к цистерне. Спустились под землю, и я стал показывать, что и как надо делать. Хотя ничего хитрого вроде — двигай рукоятку и все. Шла она туговато, смазку мы не нашли. Насосом долго не пользовались, и он не заржавел, а просто отвык от работы.
— Получится? — вопрошал Рифат. — А ты так делал когда-нибудь?
Шипение, скрип. Скрип и шипение. Мы пыхтим над насосом, танцуют синеватые тени, отсвечивают на металле, из-за них хреново видно.
— Ох! — Рифат помахал кистью и стал сосать палец. — Мозоль сбил…
Я поглядел на него, тяжело дыша. Занимаемся какой-то чертовщиной, даже малейшего смысла нет сжигать женщин.
Или все-таки есть?
Отмщение.
Родители Юрца, Колька и его мама, дядя Костя. Тот безумный тип, который мог бы запрыгнуть к нам в машину. Моя Аня. Тысячи убитых мужчин, подростков, детей, тысячи загубленных судеб. Каприз природы? Естественный отбор? Тогда то, что мы хотим сделать (да я этого хочу, очень хочу!) — каприз провидения. Спят эти твари, или находятся в трансе — плевать. И Рифат прав: они разорвали бы нас. Или искалечили. Или взяли бы в плен. Они уже не те прежние женщины, ими управляет какая-то сила, противная естеству. И мы должны качать, терпеть боль, напрягать мыщцы. Мы должны перекачать топливо, и сжечь этих сучек.
— Ну что? Вроде бежит… — Рифат наклонил голову. — Получается!
— Угу. Получается. — Я сплюнул в сторону. В горле неприятный привкус, всегда такой от бензина, и кислорода не хватает.
Поскорее бы закончить.
***
Удивительно, но наше самозабвенное занятие никто не прервал. Ни женщины, ни мужчины, так скажем.
По виду — сонный город, ленивые жители даже носа на улицу не кажут.
Сонный, да. Если бы не ошметки мяса, если бы не подсохшие отпечатки ладоней на воротах и заборах. Если бы не выбитые стекла. И конечно — куда без запаха.
За руль сел Рифат. У нас все получается слишком легко, ключи эти, опять же. А если все идет так, то где-то обязательно должен быть подвох. Водителя, видимо, застали как раз здесь, и наверно, это его части тела висят на дереве. И заправщика тоже разорвали.
— И как мы туда попадем?
— Сверну сейчас, — Рифат говорил почти не разжимая губ. — Нам надо подъехать как можно ближе и облить их бензином. Здесь можно чуть обогнуть поле.
Кабина воняет кислятиной. Водитель естественно плевал на технику безопасности и курил в салоне. Я подпрыгиваю на сидении: мы уже свернули на грунтовку. Почему-то вспомнил о блокноте. Мне его так и не вернули, так что «Дурунен» я теперь не увижу. Только в воображении, во сне, или если нарисую заново.
И вот ее образ встал передо мной слишком четко, с мельчайшими деталями: носик, высокие скулы, темные глаза с хитроватым прищуром. Белая кожа.
Тут я снова подпрыгнул и прикусил язык. Рифат не услышал, как я ойкнул. Я посмотрел искоса: бормочет что-то в бороду, костяшки пальцев побелели, так сильно вцепился в баранку.
Грунтовка постепенно перешла в рыжее поле. Переехали колею, и в цистерне плеснулся бензин, а двигатель зарычал с натугой.
Кабину перекосило. Рифат вдавил педаль в пол, и грузовик скакнул вперед, перепрыгнул колею. В какой-то момент колеса с левой стороны висели в воздухе. Я хлопнул ладонью по стеклу. Сейчас перевернемся, а потом прогремит взрыв.
— Ты чего там? Не боись!
— Ты угробишь нас… Мы вообще-то не с дровами едем!
— А, все нормально, — отмахнулся Рифат.
Сквозь запыленное, в подтеках стекло, стелется поле. Сноп сена, слева — вдалеке. И там же роща. Вот и футбольная поляна. Снова нас перекосило, но теперь я просто вцепляюсь в сидение под собой до боли в пальцах. Мы ближе и ближе к цели, и становится не по себе.
Неужели мы это сделаем?
— Смотри, что я нашел, — Рифат пошарил в кармане и протянул мне металлическую коробочку. Ледяная, как будто только из холодильника.
Зажигалка «Зиппо».
— В бардачке нашел, — похвастал Рифат. — У нас все будет как в дешевом боевичке.