— Как с Архипом?
— Угу, как с ним, — Сандро сделал еще один порядочный глоток. У Айзека даже в горле запершило. Как Сандро может пить коньяк вот так, будто чай? Даже не морщась глотает. — А так… Хреново. У женщин постоянно пополняемая армия, а мы теряем лучших бойцов.
— Ты уверен, что лучших? — Айзек прищурился. — Может это естественный отбор? Как часть всего?
— Может, — кивнул Сандро. — Все может. Но не расслабляйся, ты ведь тоже участник этого отбора, а что до источника излучений… Сложная штука. Я ведь раньше любил смотреть ужастики. Знаешь, какой мой любимый?
— Ну?
— «Факультет». Инопланетяне захатили бы всех людей, и, кажется, ничего нельзя сделать. Ничего. А в итоге, стоило убить королеву, матку, так скажем — и все закончилось. Понимаешь?
— Понимаю. Нам нужно искать ЕЕ. Она ведь тоже тебе снится, верно?
— Снится, — подтвердил Айзек. — Но я думаю, что она, в отличие от героини «Факультета», прячется. Весьма и весьма хорошо.
— Но — кто она? — одними губами спросил Айзек, как будто обращаясь внутрь себя.
— Вряд ли инопланетянка, — Сандро крутил бутылку между ладонями. — Она… Я бы сказал, но ты поднимешь на смех.
— Ты знаешь? — во взгляд Айзека вернулась осмысленность.
- Точно не знаю. Но близко к Антихристу.
Помолчали немного, Айзек думал о второй бутылке: ведь так недолго и пристраститься к выпивке. Но горло предательски пересохло.
— Ты должен их как-то успокоить. Дать новую надежду. Песни… Песни пока придется отставить. Орать ты любишь, и теперь надо учиться ораторствовать. Это разные вещи, если что.
— Если что, — кашлянул Айзек, — я в курсе. Что я должен им сказать?
— Даже так? — усмехнулся Сандро. — Спрашиваешь у меня? Ты должен сказать речь. Сказать, что мы сметем армию тварей с лица земли, и так далее.
— Но мы этого не сделаем. А что с тем провидцем? Может, его приплести?
— Можешь и его приплести. Но если пустишь дело на самотек, то можешь распрощаться… С общиной. И со спокойной жизнью.
Айзек подогнул пальцы. Ногти чистые, на кончиках пальцев твердые мозоли.
«Эти руки извлекают крутые звуки», — подумал Айзек.
— Опять задумался? — Сандро встал и повел стволом «калаша». — Твоя главная проблема. Вместо того чтобы действовать, ты предпочитаешь думать. Сегодня же выступишь, в клубе… Но никаких гитар. Скажешь по делу. Я тебя учить не буду. Подготовь речь, но знай, что положение у тебя штакое. Нужен козырь.
***
— Ну, и что теперь? — голос у Рифата хриплый, и я сам тоже простужено кашляю. Вениамин баюкает ушибленное колено, рядом с ним — Риточка. Я их не вижу сейчас, но с минуту назад Рифат зажег спичку, чтоб показать картину «Три человека в свете золотистого ореола, и дитя».
Когда потухла спичка, стало еще темней.
— Ничего.
— Ждать, — добавил Вениамин. — Рит, ты точно не ушиблась?
— Точно, папочка. И вот теперь мы тооочно не покууушаем!
Я проверил в очередной раз карманы. Все время, когда девчушка говорит про еду, я себя обхлопываю, вдруг завалялось что.
Вот сейчас будто твердое что-то, в подкладке. Пальцы залезли в карман поглубже, так и есть: небольшая дырочка. Подогнал пальцем, по внутренней стороне прокладки твердую штучку. Камешек, что ли, попал…
Шелестит. Не камень, а конфетка.
— Рит! Вот, держи, — я протянул руку в темноту.
— Это Веня, — отозвался голос. Рука наткнулась на что-то мягкое, шершавое. — Конфета?
— Угу.
— Вот, Риток! Жизнь у тебя, можно сказать, налаживается.
— Она маленькая! — возмутилась Риточка. — И не шоколадная даже!..
— Значит, ты не хочешь есть. Лучше бы спасибо Ромке сказала.
Рита пробурчала что-то в ответ, и мне вновь стало совестно.
— Так что мы будем делать? Нас же завалило. — Рифат поспешил вернуть меня к реальности. А я не хотел думать, что мы будем делать.
Да, мы попробовали вылезти отсюда, и так пытались, и эдак. Лестница сломалась пополам, но до верха мы добирались. Однако толкать крышку не имело смысла: так сильно ее придавили сверху обломки.
Вспомнил военные рассказы. Я всегда думал о том, как это люди прячутся в подвалах от бомбардировок, если дом может рухнуть и… и как тогда вылезти?
Теперь мы ломали голову над этим вопросом сообща.
— Может, попробовать еще раз? — предложил Вениамин. — В этом деле главное — упорство. Как впрочем, и в других. Кроме того, мы должны быть благодарны провидению, что остались живы, и что никто ничего не сломал.
— У тебя колено-то как? — спросил я.
— Терпимо. Ему нужен покой… мы можем попробовать вновь, а можем подождать. Вдруг нас кто-нибудь отроет.
— Держи карман шире! — фыркнул Рифат. — Слушай, все писатели такие наивные?
— За всех не скажу. Ну да, я наивный. Разве это плохо?
— Папочка, мне холодно. А чем тут пахнет? Как на рынке, там где мухи!
— Риток, не выдумывай. Мух здесь нет и вообще…
Он продолжил увещевать девочку. Я наткнулся ногой на вязкое, гнилое нутро, когда мы возились с лестницей, и еле сдержал крик. А все потому, что вспоминл Колькин подвал и тетю Свету. Воняло мертвечиной.