Генератор Кошмаров - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

Часть 6

Глава 22

Всё время, что заняла дорога от разгромленного домика Дейзи Хилл к старинному особняку Фредерика де Феса, Алан удручённо молчал. Юноша сидел впереди, рядом с водителем, мрачно пялясь в лобовое стекло. Уолтер, благоразумно воздерживаясь от ненужных вопросов, сосредоточенно вёл машину, часто посматривая по сторонам. На взгляд доктора, тихие, погружённые в сумерки, улочки Хеллвила таили в себе немало опасных сюрпризов. Не хотелось бы, чтобы очередная пакость свалилась, как снег на голову. Вот и приходилось, напрягая зрение, смотреть в оба из боязни проворонить очередное проявление враждебных сверхъестественных сил.

От замкнувшегося в себе Алана, как понял врач, на данный момент проку было с гулькин нос. От притихших на заднем сидении Кейт и Бинго и того меньше. Мисс Симмонс, воспользовавшись удобно подвернувшимся случаем, задремала, уронив растрепанную головку на плечо. Уолтер видел в зеркало заднего обзора, как вздрагивают во сне пушистые ресницы девушки. Наверняка ей снилось что-то тревожное. Впрочем, ничего удивительного в этом и не было.

Арлекин, будто поддавшись заразившей всех обволакивающей тишине, самозабвенно, с упоением ковырялся в носу, при этом корча на редкость зверские рожи. Занятие полностью поглотило бывшего клоуна, и Бинго ни на что не обращал внимания, беззвучно шевеля нарисованными губами. Уолтер, видя столь вульгарное нарушение всех норм приличия и гигиены, сокрушённо покачал головой, но от комментариев воздержался. Главное, что несносный паяц молчит и не пытается во всеуслышание рассказать очередную дурацкую байку, приправленную фирменным, одному ему понятным юмором. Так что оно всё и к лучшему. Пусть хоть в заднице ковыряется, лишь бы молчал. Хотя и не желательно. Подобного зрелища Уолтер точно бы не выдержал.

В двух словах рассказав, что же произошло у домика Дейзи и чем всё закончилось, Алан велел Харрису ехать к Фредерику, ничего более не объясняя. Бинго на недоумённо вскинутые брови Уолтера неопределённо пожал плечами: мол, что тебе ещё сказать? Ситуация ясна, цель поставлена, дело осталось за малым, так что жми на газ и не задавай лишних вопросов. Кейт к тому времени уже посапывала, отрешившись от всех земных проблем, и Уолтер даже немного ей завидовал. Но ему то поспать в ближайшее время уж точно не светит.

Алан вертел в пальцах какой-то непонятный предмет, плоский с вытянутыми краями, небольшого размера. Доктор не сразу понял, что это полицейский жетон. Более того, бляха была заляпана чем-то тёмно красным. Чем-то, хмыкнул Харрис, ну конечно. Да кровь это и ни что иное. Снова кровь. Блейз сосредоточено крутил жетон меж пальцев. Подсохшая загустевшая кровь оставалась на руках юноши, но он словно и не замечал этого. Уолтер, покосившись на Алана, невольно поёжился. От угрюмо насупившегося молодого человека прямо-таки ощутимо веяло неотвратимо нарастающей угрозой. Юноша был словно напитан бурлящей энергией, готовой в любую минуту вырваться наружу, сметая и круша всё и вся на своём пути. Оставалось надеяться, что Алан умеет целенаправленно управлять своей силой. Крайне не хотелось бы попасть этому загадочному, странному пареньку под горячую руку.

За поднятым стеклом проносились тёмные улицы, возбуждённо раскачивающиеся на ветру деревья, словно вымершие, без единого огонька в зашторенных окнах дома. Создавалось обманчивое впечатление, что город опустел, что жители в панике бежали, оставив жилища на произвол судьбы. Пустынные улицы навевали апатию, погрузившийся в сумрак безумной ночи город вызывал страх. И над всем довлела тишина, изредка пронизываемая хлёсткими порывами воющего ветра. И луна, иногда проблёскивающая на зачернённом низко плывущими тучами беззвёздном небе.

За всё время им не встретилось никого. Ни случайного прохожего, ни припозднившейся машины. В эту ночь на улицах не могло быть случайных прохожих, поправил себя Уолтер, переключая скорость. Любого встреченного ими человека можно было бы смело заносить в чёрный список объектов повышенной опасности. Но улицы были пусты.

Игра в молчанку затягивалась, и напряжённая тишина ощутимо давила на нервы, но Уолтеру почему-то не хотелось быть тем, кто первым нарушит табу на разговоры, наложенное на салон мчавшегося по вечерним улицам автомобиля. Вон арлекин и тот сопит в две дырочки…

— Слушай, док, — раздавшийся над левым ухом приглушенный шёпот циркача прозвучал для Харриса выстрелом из аркебузы. Дьявол тебя побери, шут гороховый, мысленно ругнулся Уолтер, чуть не выпустив баранку из рук. — Я вот чего подумал…

— И что на тебя снизошло? Озарение? — скривил губы в кислой улыбке врач, посмотрев в зеркало. Отражение арлекина задиристо подмигнуло зелёным глазом.

— Тщательно проанализированные факты и своевременно сделанные выводы, — снисходительно пояснил Бинго. Он продолжал говорить шёпотом. Голос арлекина несколько терялся на фоне урчащего двигателя, но был вполне различим. — Я тут кое-что прикинул, прибавил и поделил, и получилась интересная штука.

С определённым усилием переварив в одночасье выданную Бинго информацию, Уолтер негромко сказал:

— Из всего тобой сказанного я понял только одно — ты и математика вещи абсолютно несовместимые. Ты хоть в школу-то ходил в детстве? Ну хоть в вечернюю?

— У меня самое зашибенное образование из всех возможных, — гордо приосанился арлекин. — Я закончил Гарвард с отличием. У меня красный диплом по филологии. Не веришь? Я сам рисовал!

— Так я и думал, — хмыкнул Уолтер.

— И что с того? Что с того? — завёлся Бинго, подпрыгивая на сидении. Кейт заворочалась и что-то пробормотала во сне. Арлекин тут же убавил голос на два тона ниже. И видит Бог, Уолтер был ему очень благодарен за это! — Подумаешь, образование… Знали бы вы, док, какая у меня была насыщенная жизнь!.. Любой выпускник Кембриджа позавидует. Улица может обучить не хуже, чем престижное заведение.

— Кажется, мы отвлеклись, — поторопился вернуться к прерванной нити завязавшегося разговора Уолтер. Не хватало ещё выслушивать воспоминания арлекина о днях далёкой юности.

— Мы завалили Мистера Невозможное, разобрались с каучуковым Джеком, грохнули некстати ожившее чучело омерзительного мутанта, — начал старательно загибать пальцы Бинго, — но дали уйти директору Старжински, исчезнувшему вместе с похищенным мальчиком в неизвестном направлении и совсем упустили из виду Леди-нож. Перевес по очкам как бы и в нашу пользу, однако, не следует забывать, что мы по-прежнему не владеем информацией и продолжаем, образно выражаясь, блуждать во тьме.

— Как ты заговорил, — присвистнул Уолтер, не отвлекаясь от дороги и не поворачивая головы. — В тебе проснулся потомственный стратег?

Арлекин удручённо закатил глаза и сказал:

— Не свисти, док, денег не будет. Я не шучу. Наша слепота здорово всё осложняет. И в дальнейшем, если мы и дальше будем брести по этому руслу, дела будут обстоять всё хуже и хуже. И на счёт Эльвиры я не пустопорожне молол языком. Эта дамочка действительно очень опасна. Очень. Она настолько быстра, что дух захватывает. Представляете, на что она способна теперь, после изменений?

— Ты прав, приятель, — наконец-то заговорил Алан, оторвавшись от безучастного созерцания лобового стекла.

— О, наш великий немой дал о себе знать!

Блейз засунул испачканный кровью жетон в карман джинсов и, вытянув из бардачка пачку салфеток, вытер руки. Арлекин, оттянув жабо и почёсывая ногтем зудящую шею, с нескрываемым любопытством следил за молодым человеком. Ой-ой-ой, подумал Бинго, что-то уж больно серьёзным и задумчивым выглядит наш несгибаемый вождь. Не иначе, как задумал нечто курьёзное… Как бы его задумки не вышли боком нам всем. Бинго поправил жабо и озабоченно посмотрел в затылок долговязого юноши, словно надеясь достучаться до оставшихся глубоко внутри черепной коробки ещё здравых мыслей. Если они ещё остались, эти мысли.

— Так ты говоришь, что я опять попал в яблочко? — невинным тоном поинтересовался арлекин.

— Ты часто оказываешься прав, — своим ответом Алан невольно вогнал экс-клоуна в полнейший ступор.

Бинго неверяще вытаращился на Блейза.

— Док, нам чертовски повезло, что вы с нами! По-моему, у меня галлюцинации… Вы не могли бы измерить мне температуру? Нет, вы слышали, что сказал этот милый добрый паренёк?..

Харрис, прочитав в зеркале заднего обзора нарисованное на физиономии арлекина потрясённое недоумение, буднично сказал:

— К сожалению, слышал, и мне кажется, что температуру надо измерять вовсе не у тебя, а у нашего опрометчивого друга…

Одарив врача кривой улыбкой, Блейз сказал:

— Вы не ослышались. Единственный из нас, кто пока ни разу не ошибся, это именно Бинго. Не знаю, как ему удаётся, но пока что он идёт правильной дорогой. И нам следует идти за ним след в след. И почаще прислушиваться к его словам.

— Мне плохо… — простонал арлекин, безвольной тряпкой сползая по сиденью на пол летящего сквозь колдовскую ночь автомобиля. — Док, срочно доставьте меня в реанимацию.

— Может, лучше сразу в морг?

— Это у вас такой больничный юмор? — тут же выпрямился циркач.

Алан жестом остановил приготовившегося выдать достойный ответ Харриса и, обернувшись, выразительно посмотрел на дурачившегося арлекина. Бинго, своевременно почуяв перемену ветра, тут же стёр с подведённых чёрной краской губ дурашливую улыбку. Лицо Алан выделялось меж спинок кресел мертвенно бледным пятном.

— Расскажи мне всё, что знаешь, что помнишь о Рудольфе Старжински.

— Что конкретно ты бы хотел услышать, Алан Блейз? — в изменившемся голосе паяца не осталось и намёка на веселье. На миг Уолтеру показалось, что на заднем сидении машины вместо арлекина расположился кто-то другой. Но возникшее было наваждение исчезло, растаяло, смешавшись с мечущимися по салону автомобиля суетливыми тенями.

— Я хочу знать, что он за человек.

— Я понял, что ты имеешь в виду… Но… Я многого не помню. Но одного мне не забыть ни при каких обстоятельствах. Маэстро Старжински опасен. Он не простой человек. Но у него есть уязвимое место, равно как и у тебя и у меня, у дока, да как у всех!

— Что общего может быть у меня с тобой, просвети, пожалуйста.

— Не ёрничайте, док, — осклабился арлекин. — Все мы люди. И директор Старжински, при всех его способностях, всего лишь человек. А это и есть самое уязвимое и слабое место любого из нас.

Алан откинулся на спинку кресла и неожиданно улыбнулся.

— Или самое сильное. Не обстоятельства куют волю человека, а он сам. Любую человеческую слабость при должном подходе можно обернуть в силу. Силу, которая сокрушит любые преграды. Надо только знать, как воспользоваться ею.

Бинго, наклонившись вперёд, заговорщицки прошептал на ухо Блейза:

— И что-то мне подсказывает, что ты отыскал способ, а? Старжински отлично играет в покер, он опытный и умелый игрок. И обыграть его на чужом поле будет очень трудно. Что у тебя припасено на этот случай?

— Туз в рукаве, — сказал Блейз, встретившись с разноцветными — один синий, второй карий — глазами арлекина. — Козырной туз.

— Старжински всегда играет крапленой колодой, — предупредил Бинго. — Но мы всё же нанесли ему ощутимый удар. Мы подрубили две из трёх поддерживающих его опор.

— Мне нравится, как он интерпретирует определение «мы», — пробурчал Уолтер, поворачивая автомобиль на двадцать седьмую улицу. Особняк де Феса был в самом её конце.

Алан завёл правую руку за спину, поправляя засунутый за пояс, поставленный на предохранитель древний револьвер, и сухо усмехнулся.

— Как я полагаю, главное испытание ещё впереди. Если ты говоришь, что Эльвира самая опасная из всей троицы подручных Старжински…

— Во-во! Она опасна, как гремучая змея в трусах, — часто закивал арлекин. — Эх, только бы разминуться с нею.

— А это навряд ли, — как показалось Бинго, равнодушно протянул Алан. — Она сама нас найдёт. Они нас найдут. Если мои расчёты верны, а они верны, то Шелли с Тёрнером и Дейзи должны быть уже у дяди Фреда. И не исключено, что Эльвира тоже находится там. Возможно, вместе с Рудольфом. Но они не смогут войти в дом. И поэтому они будут ждать нас. Мы для них как своеобразный пропуск. Билет в один конец.

Арлекин с нарастающей тревогой покосился на внешне невозмутимого, флегматичного юношу. Ох, нечисто дело, ох, не чисто!..

— И ты так спокойно об этом говоришь? Они хотят заполучить твою сестрёнку, а ты сидишь, преспокойно рассуждая со стороны о высших материях, как будто это тебя и вовсе не касается!

— Зачем им моя сестра, Бинго? — тихо спросил Алан с наполнившей голос тоскливой усталостью. — Зачем им Шейла? Для чего? Что нужно Старжински? И зачем ему Тони?

— Я не знаю, — растерянно прошептал арлекин, вжимаясь в сидение. — Прости, Алан, но я почти всё забыл. Я не знаю. И я очень устал. Правда.

— Мы все устали, Бинго, все, — блеснул чёрными угольками глаз Алан.

Почему-то последняя произнесённая юношей фраза прозвучала для Бинго более глубокой и двусмысленной, чем могла показаться на первый взгляд. У циркача возникло ощущение, что Алан имеет в виду нечто совсем иное, что-то более давнее и личное.

_______________________________________________________________

Двухэтажный старинный особняк суровым скальным утёсом нависал над ними. Родовое гнездо Де Фесов выглядело неприступной крепостью, несокрушимым последним оплотом. Одиноким воином, решившим в одиночку противостоять наступающим со всех сторон силам зла. Сумрак обволакивал каменные, покрытые вьющимся плющом стены. Вечерние тени играли наперегонки с ветром на многочисленных скатах черепичной, позеленевшей от времени крыше. Окна второго этажа зашторила темнота. На первом приглушенно светилось два больших кухонных окна. Казалось, возносящиеся к ночному небу остроконечные шпили с закреплёнными на концах флагштоков медными громоотводами царапают вспухшую брюшину низко стелящихся грязно-чёрных туч.

Четыре человека стояли напротив старинного особняка, перед массивной двустворчатой дверью. Холодный промозглый воздух хищно впивался в незащищённые одеждой участки тел, заставляя людей ёжиться и нетерпеливо приплясывать на месте. Озарённые уютно-желтоватым светом окна кухни сейчас как никогда манили к себе и приковывали взгляды. Воображение продрогших людей рисовало умиротворяющую картину собравшейся за столом в тесном кругу ужинающей дружной семьи. Блюда одни вкуснее других, в камине тихо потрескивают сгорающие дрова, неторопливо течёт размеренная лёгкая беседа, большая, подвешенная к стропилам потолка люстра окрашивает мягким горящим светом выходящие во внутренний двор окна…

Алан знал, что никакой семьи, собравшейся за нарядным кухонным столом, нет и в помине. Они без проблем и помех отворили кованную железную калитку, минуя окружающую владения Фредерика Де Феса высокую ограду, прошли по засыпанной хрустящим под ногами гравием дорожке и нерешительно замерли перед парадным входом.

Их никто не встречал и не караулил. Не было ни ловушки, ни хитро расставленной западни, ни замаскированного капкана, готового схлопнуться и впиться зубастой пастью в податливую плоть. У дома Фредерика их поджидала угрюмая тишина и два единственно горевших на весь особняк кухонных окна. Скорее всего, предположил Алан, дядя Фред, чтобы не заснуть, налегает на крепкий горячий чай. И, что ещё более вероятней, на кухне нет никого, кроме худощавого, с благородными точеными чертами лица одинокого старика. Старика, продолжающего упрямо ждать, верить и надеяться. Алан намеривался не подвести любимого дядюшку и по мере сил оправдать его надежды. У Блейза имелись все предпосылки к этому. Он рвался в этот дом, стремился к нему, жаждал поскорее увидеть сестру и дядю, но… Когда он был буквально в шаге от заветной цели, то почему-то неуверенно, словно чего-то испугавшись, застыл, беспомощно уставясь на запертую дверь.

— Я, конечно, прошу прощения, но не будите ли вы столь любезны, благородный сэр, кхм, кхм, объяснить… — Бинго, напяливший на голову шутовской колпак с мелодично позвякивающими бубенчиками, свирепо поглядывал на пребывающего в непонятной прострации высокого юношу, — какого чёрта лысого мы торчим у этой треклятой двери добрых десять минут?!! Только не говори, что ошибся адресом, и мы как банда неприкаянных придурков оббиваем порог совершенно незнакомого дома, принадлежащего чужим людям! Шутка в духе старого доброго Весёлого клоуна Бинго, ей-богу. Но я сейчас не в том настроении, чтобы покатываться со смеху!

— Совсем не похоже на тебя, — Уолтер посмотрел на арлекина. — Но сейчас я согласен с тобой. Алан, как видно, знал, о чём говорил, когда заявлял о твоей прозорливости. Поэтому у меня автоматически всплывает вопрос непосредственно к Алану. И впрямь, какого чёрта, дружище? Что на тебя нашло? Стучи в дверь, нажимай на звонок, дай знать Фреду, что мы приехали.

— У меня есть ключ. Мы не будем звонить, — Алан повернулся спиной к оббитым полосками бронзы дубовым дверям и посмотрел на обступивших его товарищей: непонятно от чего задёргавшийся Бинго, спокойный, уверенный в себе Уолтер, заспанная, и, как видно, порядком измотанная Кейт. — Извините меня… Просто я немножко призадумался. Не более того. Всё хорошо.

— Чегой-то мне после твоих слов окончательно похужело, приятель, — арлекин картинно заломил руки и натянул звякнувший колокольчиками колпак по самые уши. — Умеешь ты успокаивать, ничего не скажешь!

Кейт, в лёгкой кофточке, дрожащая как осенний листочек, на холодом воздухе, переступила с ноги на ногу и прислушалась к внутренним ощущениям. Тупая, ноющая боль заворочалась, просыпаясь, и лениво, на пробу укусила за израненные ступни. Девушка невольно вздрогнула и бросила на Алана умоляющий взгляд. Ну что же ты тянешь, прочёл Алан в жалобных голубых глазах, впусти же нас в дом… Впусти. Впусти нас в дом. У Блейза возникли достаточно неприятные ассоциации. Он постарался как можно быстрее прогнать возникшие нехорошие мысли прочь. Он не хотел ставить знак равенства между друзьями и изменившимися порождениями с другой стороны.

Сунув руку в задний карман джинсов, Алан выудил нанизанный на колечко причудливо выпиленный ключ с множеством завитушек и мелких зубчиков. Взгляды окружающих немедля прикипели к диковинному предмету. Алан позволил себе неуловимую улыбку. Он вполне понимал охватившее ребят удивление.

— Эй, это ещё что за Золотой Ключик, мастер Пиннокио? — Бинго аж привстал на цыпочки, протискиваясь вперёд. — Классная штучка, ни разу таких не видел!

— Чувствую, что здесь не обошлось без старины Фреда, — Уолтер, которому один из рогов колпака арлекина нахально мазнул по лицу, заметил потеплевший взгляд Алана.

— Ты прав, док. Дядя Фред сам изготовил и врезал все дверные замки в особняке. Он же изготовил и ключи к ним. У нас с сестрой есть свои, личные экземпляры, и мы можем открыть практически любые двери в доме.

Бинго охотничьим псом тут же вцепился в слова юноши.

— Практически или любые?

— Дядя никому не позволял без его присутствия входить в мастерскую, — нехотя ответил Блейз. — От мастерской существует только два ключа. Один всегда находится у Фреда, второй был у тёти Урсулы. Она единственная, кто пользовался безоговорочными привилегиями. Наверно теперь у дяди оба ключа.

— Ну и заморочки! — восхитился арлекин. — Прямо как в детективном фильме!

Блейз оставил последнюю реплику Бинго без внимания и подошёл вплотную к двери. Больше не колеблясь, он вставил ключ в замочную скважину и плавно повернул два раза против часовой стрелки. Издав тихий, едва уловимый щелчок, замок открылся.

— Я первый, — только и сказал Алан, потянув на себя тяжёлую створку двери.

От Уолтера не укрылось, что юноша никого из них не пригласил следовать за собой. Что за партию ты начал, дружище, настороженно подумал доктор, ласково беря Кейт за руку. И какой будет ставка в твоей игре?

___________________________________________________________

Алан поскрёб заросшие жёсткой чёрной щетиной щёки и, повернув кран, открыл горячую воду. Сполоснув руки и умывшись, юноша вытерся приготовленным чистым полотенцем. Не вставая из-за стола, Фредерик Де Фес молча наблюдал, как племянник плещется в кухонной мойке. Поблекшие глаза старика выражали безмерную отеческую теплоту. Повесив полотенце на крючок, Алан обернулся и вымученно улыбнулся.

— Похоже, мы таки заставили тебя поволноваться, дядя.

— Не скрою, я постарел лет на десять, — морщинистое лицо Фреда осветила понимающая усмешка. — Одна твоя сестра чего стоит! Девчонка способна запросто поставить на уши всю округу. В ней сосредоточенно множество скрытых талантов, о которых я раньше и не подозревал.

— Как она? — отодвинув стул, Блейз уселся напротив старика, свободно вытягивая под столом ноги.

Неопределённо пожав плечами, Фред, одетый в домашний халат, встал из-за стола и прошаркал к плите. На пышущей синим огнём конфорке, пыжась и посвистывая, закипал чайник.

— Я думаю, уже лучше. Бедняжка сильно вымоталась и устала. Я, не откладывая в долгий ящик, разогнал всех по комнатам. Энди пришлось оставить в холле, он ещё очень слаб, так что пришлось дать ему успокоительного. Дейзи в комнате для гостей. Шелли спит в своей спальне. Держу пари, она заснула ещё раньше, чем коснулась головой подушки.

— Она крепкая девочка, так просто её не сломить, — с нежными нотками в голосе сказал Алан, подставляя под струю кипятка чистую пузатую чашку.

Вернувшись за стол, Де Фес подвинул к Алану сахарницу и корзиночку с ватрушками. Горячий чайник был торжественно водружён на подставке в центре стола, чтобы не бегать за добавкой к плите. Из носика вырывалась облачко рассеивающегося пара.

— Ты считаешь, Уолтер и Кейт смогут поделить одну комнату на двоих?

Расколотив сахар, Алан сделал пробный глоток и, оставшись довольным результатом, несколько удивлённо посмотрел на старика. Вопрос-то был риторическим!

— Не удивлюсь, если после всего случившегося эта парочка решит узаконить свои отношения.

— Кейт хорошая девушка, — отхлебнув из своей чашки, кивнул Фред. — Уолтеру давно пора жениться и, по-моему, он наконец-то и сам это понял.

— Нельзя насильно заставить человека изменить свою судьбу, свою жизнь, — нахмурился юноша. — Он сам должен решать, что для него лучше. А бывает так, что судьба решает всё за тебя.

— Вроде того, что сердцу не прикажешь?

В тёмно-карих глазах Алана едва уловимо проскользнули грустные отблески. Сильные узловатые пальцы юноши плотно обхватили горячую кружку. Но Алан не чувствовал обжигающего кожу фарфора.

— Сердце — самая бесполезная и глупая штука на свете. Вечно норовит всё сделать по-своему.

— Сердце делает человека благородным, честным и мужественным, — возразил Фред, пристально глядя на помрачневшего племянника.

— Бывает, оно предаёт тебя, — тихо сказал Алан. — Вырывается из-под контроля и берёт бразды правления разумом в свои руки.

— Так может не стоит всё время скрывать рвущиеся на свободу чувства в себе? — в мудрых понимающих глазах Фреда Алан увидел осуждение.

— Есть одна вещь, что сильнее сердца, дядя.

— Что же это?

— Наша честь. Верность слову.

Проглотив показавшийся горьким чай, Алан опустил голову.

— Право, сынок, я не знаю, что и сказать…

Протянув длинную руку, Алан взялся за дужку чайника и наполнил ополовиненную чашку.

— Ты бы поел, Алан. Булочки просто объедение. А на тебе лица нет, скоро останутся одни кожа да кости.

Блейз, с видимым безразличием достал из корзинки румяную булочку и впился зубами в хрустящий бочок. Прожевав кусок сдобы, молодой человек зашарил глазами по столу в поисках кухонного ножа. Желудок Алана, пуская слюну, требовательно заурчал и подсказал, что было бы совсем неплохо намазать булочку маслом. Не колеблясь долго, юноша практически беспрепятственно дал себя уговорить. Основательно подкрепиться совсем не помешает.

— Кстати, на счёт этого сомнительного парня… Как там его, Бинго вроде, да?

— Угу, — справившись с первым куском, Алан отхлебнул чаю и, промочив горло, сказал: — Он самый, Весёлый Клоун Бинго. Заодно один из изменившихся. Правда, с ним этот дьявольский фокус не прошёл. Парень изменился совсем в другую сторону…

— Я заметил, — поджал губы Де Фес. — Но всё равно он меня настораживает. Единожды запятнав себя ложью, навеки слывёшь лжецом. Этот парень… Наверняка он совершал в своей прошлой жизни поступки, которыми нельзя гордиться. Ты не задумывался об этой стороне медали?

— Любой из нас своими нынешними поступками может изменить как представление о себе, так и самого себя, — лицо Блейза упрямо затвердело. — Важно то, что и кого ты представляешь собой теперь. Я уверен, что Бинго и в прежней жизни был не таким уж плохим человеком. Он говорит, что многое забыл, мало что помнит из прошлого. И я не думаю, что он лжёт.

— Ты неисправимый добряк, парень, — признавая своё поражение, сказал Фредерик. — За это я тебя и люблю. За неистребимую веру в торжество человеческого разума и в надёжную дружбу. Таким и оставайся. Нож?

— Да, дядя, и масло, пожалуйста. Я не хотел тебя просить, но, признаюсь, мне совсем не хочется подниматься. Устал я что-то.

— Даже и не вздумай вставать! Твой старый дядюшка ещё не настолько дряхлая развалина, чтобы не суметь подняться и принести тебе нож.

Фред прошлёпал тапочками по выложенному гранитными плитами полу до магнитной доски, закреплённой над разделочным столом и, сняв один из ножей, вернулся обратно, попутно захватив из холодильника вазочку с аппетитными кусками свежего сливочного масла.

Улыбнувшись, Алан поблагодарил старика и принялся сооружать большущий бутерброд, ловко орудуя острым ножом…

Спустя несколько секунд, когда на отрезанный кусок булочки был намазан густой слой масла, а сверху лёг ломтик сыра и кружок колбасы, Блейз поймал себя на мысли, что что-то не так. Замерев с ножом в одной руке и бутербродом в другой, Алан недоумённо перевёл взгляд на невозмутимо прихлёбывающего остывающий чай Фредерика. Старик ничего странного и подозрительного не замечал. Но Блейз доверял своей интуиции больше, чем глазам. И если он пока ничего не видит, то это не значит, что ничего и не происходит.

Блейз внимательно посмотрел на столовый нож. Нож как нож, удобный, блестящий и красивый. С ножом всё было в полном порядке. Чёрные брови Алана сошлись на переносице, тёмные глаза изумлённо расширились, когда он понял, что смотрит совсем не туда! Взгляд юноши переместился к магнитной доске. В голове зазвенели тревожные колокольчики, как на дурацком шутовском колпаке Бинго.

Вот оно. Алан механически поднёс бутерброд ко рту и так же механически надкусил, уже не чувствуя вкуса. Он расслабленно откинулся на спинку мягкого стула, ожесточённо двигая челюстями. На магнитную доску он больше не смотрел. Он увидел вполне достаточно.

На доске, среди десятка кухонных ножей, висел один, в корне отличающийся от остальных. Небольшой, узкий клинок, с обоюдоострой режущей кромкой и короткой пустотелой рукоятью. Нож, предназначенный для метания.

Цирковое шоу, акт третий, жуя потерявший вкус бутерброд, подумал Алан. К нам пожаловали гости. Зашибись.

_____________________________________________________________________

В дверь стучали едва слышно, осторожно, но настойчиво. Настойчивость с каждой секундой переходила в навязчивость. Шелли, успев вернуться в свою комнату, мысленно послала всех незваных гостей к чертям собачьим. Повалившись ничком на заправленную постель и уткнувшись в подушку мокрым от слёз лицом, она не хотела никого видеть. Не видеть, не слышать, не разговаривать. Девочка не хотела жить. Ну, пожалуйста, ну оставьте все меня в покое! Не мешайте мне! Не трогайте меня! Однако её молитвы не достигли адресата и монотонный, как затянувшийся дождь, стук в дверь не прекращался.

— Никого нет дома, — не поднимая лица, глухим, гундосым голосом отозвалась Шейла, раздражённо дрыгнув ногой. — Я сплю.

Кто бы это мог быть? Дядя, Дейзи, Энди?.. Нет, Энди наиболее сомнительная кандидатура из всех трёх. Но, пожалуй, единственный, кого бы заплаканная девушка сейчас согласилась увидеть, был как раз Энди. Но он не мог стучать в дверь её спальни, потому что находился без сознания, забывшись в оздоровительном сне на первом этаже старинного особняка.

— Уйдите, пожалуйста, — прошептала она, касаясь искусанными губами влажной от слёз подушки.

— Ой, а уже было поверил, что тебя нет дома, и ты спишь где-нибудь за углом! — донеслось из-за двери.

Шейла вскинула растрёпанную голову, недоверчиво посмотрев через плечо. Голос был ей незнаком! Кто же это? По телу девочки пробежали мурашки. Она села, поджав под себя ноги, и срывающимся от волнения голосом спросила:

— Кто там?

— Я.

— У тебя есть имя, Я?

— Я, я, зер гут! Хе-хе! — сдавленно захихикали за дверью. На затылке девушки зашевелились волосы. Что ещё за весельчак завёлся в доме дяди Фреда?

— Как ты зашёл в дом? Кто тебя пригласил? — отважилась на двусмысленный вопрос девочка.

— А мне не требуется особое приглашение! Я не из всяких там…

— Каких же это?

— Я хороший.

Помимо воли Шейлу обуяло жгучее любопытство. Забавный у них завязывается разговор. Напоминает беседу двух сумасшедших. Девушка спрыгнула с кровати и подошла к двери. Но поворачивать торчащий в замочной скважине ключ не торопилась.

— А ты не врёшь?

— Если бы ты меня увидела, то поняла бы, что такой парень, как я, просто не способен на ложь и плохие поступки, — последовал несколько приглушенный дверью ответ.

— Но ты так и не сказал, как оказался в доме дяди Фреда! Ты его друг?

— Э-э-э… Я бы так не сказал. Старикан очень подозрительно косится на меня, что в принципе исключает дальнейшее развитие наших дружественных отношений. Скорее я друг его племянника.

— Алана?!

— Вот-вот, именно его, этого вечно насупленного долговязого парня. Ты случаем не знаешь, почему у него постоянно такой видок, словно он подавился комаром размером с кулак?

При упоминании имени брата (родного любимого брата!) у Шелли по спине проползла ледяная змея, а непонятный страх захлестнул горло. Девочка едва не задохнулась от неожиданных, горным водопадом обрушившихся на неё столь сильных, берущих за живое эмоций. Что происходит?! Она начала бояться собственного брата, человека, который долгие годы был её лучшим другом и надёжным защитником?.. Что же это творится?.. Из пронзительно синих глаз девочки градом брызнули обидные слёзы. Схватившись за дверную ручку, девочка, не сдерживаясь, зарыдала в голос, сотрясаясь всем телом. Боже, ну почему всё сложилось именно так?!.

Неожиданно, и это потрясло Шейлу не меньше, чем обострённая реакция на произнесённое незнакомцем имя брата, ключ в замочной скважине провернулся сам собой, и дверь бесшумно отворилась… Поражённая, девочка отпустила круглую ручку и попятилась назад, мало что видя из-за застилающих глаза слёз.

На пороге комнаты возникла тёмная фигура. Невысокая, субтильная и чудная. Торопливо протерев глаза, Шейла рассмотрела странный костюм, наподобие циркового трико, обтягивающего худосочного гостя, пышное жабо и в довершение всей нелепой картины трёхрогий колпак на взъерошенной голове. Больше всего этот недомерок похож на шута, решила девочка, с натугой проглотив вставший поперёк горла комок.

— Привет, меня зовут Бинго. Мы уже встречались в цирке на представлении, — вежливо улыбнулся шут. — Не бойся, все мои былые причуды остались в далёком прошлом.

Войдя в комнату, Бинго захлопнул за собой дверь и, в мгновение ока оценив ситуацию, протянул изумлённо таращившейся на него девочке носовой платок размером с наволочку, изящным жестом сотворив платок из воздуха. Повинуясь щёлкнувшим пальцам арлекина, на прикроватном столике зажглась лампа, озарив жёлтым светом часть погружённой во тьму комнаты.

Судорожно вцепившись в платок, Шейла безвольно опустилась на кровать, утирая распухший нос и потрясённо глядя на Бинго. Бывший клоун осторожно присел на краешек постели, закинув ногу на ногу, и участливо сказал:

— Ты плачешь. Я не буду спрашивать, почему. В конце концов, любой имеет право на слёзы. И господь ещё не отменял этого права. Поэтому никто не вправе запрещать нам плакать тогда, когда нам этого особенно хочется.

Высморкавшись и промокнув глаза, Шейла робко спросила:

— Можно пока твой платочек побудет у меня? Чувствую, он мне ещё понадобится.

— Да ради бога! — отмахнулся Бинго. — Если понадобится, я ещё сделаю. Я многое забыл, но кое-какие навыки не растерял… М-да.

Теперь, в свете ночника Шелли как следует разглядела лицо позднего гостя. И точно, вылитый арлекин. Обильный белый грим, грустная улыбка, нарисованные чёрные слёзы. Поддавшись неожиданному порыву, Шейла протянула руку и дотронулась до одного из украшающих рожки колпака колокольчика. Колокольчик незамедлительно отозвался хрустальным звоном.

— Как рождественские бубенцы, — улыбнувшись воспоминаниям детства, сказала Шелли.

— Хочешь сказать, что я похож на оленя? — обнажил в широкой ухмылке крупные лошадиные зубы арлекин.

— Ты чудной.

— А ты несчастна. Что случилось, Шейла Блейз?

— Меня предали.

— Кто?

— Родной брат. Меня предал лучший друг, понимаешь?! Меня предал Алан!

Бинго не помнил, в том числе и когда в последний раз сильно удивлялся. И удивлялся ли вообще. Но как бы там ни было в прошлом, сейчас он удивился на полжизни вперёд. Вообще-то, Бинго просто офанарел. И впервые на своей памяти потерял дар речи.

— Э-э-э… — пожевав губами, промямлил арлекин. — Это… Крошка. Ну, большая крошка! Можно даже сказать, окрошка, хе-хе… Короче, тебе не кажется, что ты делаешь чертовски скоропалительные выводы?

Шелли, комкая подрагивающими пальцами носовой платочек, яростно зыркнула на посмевшего усомниться в её правоте собеседника. В возмущённых синих глазах девочки Бинго увидел озёра кипящей лавы.

— Понял. Не кажется, значит, хм. Понимаешь, маленькая мадам, я сдружился с твоим братом не так уж и давно… Точнее, нашей дружбе всего несколько часов отроду, но! Но! Я могу с большой уверенностью сказать, что то, что нас связало — именно дружба, а не всякие там партнёрские взаимовыгодные отношения. Пусть я и не очень хорошо, в отличие от тебя, знаю Алана, но, на мой взгляд, он не из тех, кто предаёт и подставляет! Тем более собственную родную сестру! Не тот Алан человек, совсем не тот.

— Правильно, он совсем не ТОТ человек, — безжизненным голосом отозвалась Шейла, задирая носик и не давая новым слезам сорваться с ресниц. — Алан оказался совсем другим, не тем, каким я его себе представляла! Он обманывал меня. Обманывал всю жизнь. Он всех обманул…

Бинго в отчаянии едва не сплюнул на пол и сердито уставился на Шейлу синими глазами.

— Слушай, перестань морочить мне голову! Что на тебя нашло?! С чего ты взяла, что Алан дурит тебя и всю округу? Как он умудрился в одночасье предать тебя и стать врагом общества номер один? Что за наезды на моего другана? Учти, я приму только логически обоснованные объяснения. Не принимай меня за простачка. И не смотри на мой костюм и размалёванную рожу. Мозги у меня ещё не зацвели плесенью. На пустопорожний лепет обиженного ребёнка я не поведусь.

Шелли вся сжалась, словно в испуге, враз став настолько беззащитной, обиженной и одинокой, что у Бинго навернулась на пожелтевшем глазу огромная, с виноградину размером, прозрачная слеза. Верхняя губа девочки причудливо изогнулась и жалобным голосом Шейла потерянно произнесла:

— Алан любит меня… Вот в чём вся проблема.

— Не понял. Прости, но я далеко не молод, хоть и выгляжу свеженьким огурчиком. Слух у меня не тот, что раньше… Что ты сказала, повтори, пожалуйста, для дядюшки Бинго?!

— Мой брат любит меня, — Шелли покраснела, как маков цвет. Заалели даже проглядывающие сквозь распущенные по плечам волосы кончики слегка оттопыренных ушей.

— Но это же просто здорово! Замечательно! Классно! — подпрыгнув на кровати, будто ему влепили в зад заряд дроби, завопил арлекин. — Алан любит тебя, ты любишь его, всё ЗДОРОВО. Я люблю вас обоих. Я не понял, детка, в чём проблема?

— Да, ты ничего не понял! — повысила голос красная, как вареный рак, Шейла, стараясь не встречаться с Бинго глазами. — Ты ни хрена, мать твою, не понял! Понял?

— Теперь точно ничего не понял, — икнув, опешил арлекин. — Дальше поподробнее, о'кей?

Вздохнув, полная трагизма и отчаяния, Шейла свела вместе коленки и с плохо сдерживаемой болью в голосе сказала:

— Алан любит меня. Не как сестру, и не как друга, Бинго. Ты не против, что я перешла на ты?

— Нет-нет, что ты! Что ты… После того, как прошлась по моей матушке…

— Алан любит меня как женщину. Как ЖЕНЩИНУ, понимаешь?.. Боже милосердный, никак не могу поверить, что я говорю это! Что рассказываю о таких ужасных вещах первому встречному. Я не могу поверить, что это всё происходит со мной… Что ЭТО вообще произошло. Странно, а ведь сейчас, вспоминая всё, что было между нами в прошлом, я начинаю многое понимать. И многие факты, ранее казавшиеся мне незначительными и второстепенными, сейчас приобретают смысл. Да ещё какой! Я словно просыпаюсь от затяжного летаргического сна… И оказываюсь в ещё более худшем кошмаре. В кошмаре, просочившемся в реальную жизнь. Ха! Ты можешь себе это представить?..

Не смотри на меня, как на спятившую дуру, Бинго. Я не сошла с ума. С ума сошёл мой брат. Мой родной любимый брат. Человек, которым я всегда восхищалась, которого всегда поддерживала и любила. Чёрт, да я же боготворила его! Он был для меня олицетворением всего хорошего, что может быть сосредоточено в одном человеке. Он был примером… Алан был странным. Теперь мне становится ясно, почему у него никогда не было девушки и почему он ни на кого другого не смотрит. А зачем? Зачем?! Зачем ему смотреть не кого-то ещё, когда совсем рядом есть смазливая младшая сестрёнка?.. А сколько раз он как бы невзначай прикасался ко мне? Когда делал массаж, когда выдавливал прыщики… А целуя на праздники и на ночь? Мне всегда казалось, что его поцелуи несколько более горячие, чем обычные братские. Но я думала, это потому, что у Алана тонкая ранимая натура. Он казался таким сентиментальным…

А получается… Получается, что он просто лапал меня! Лапал и мысленно насиловал. Бинго, что мне теперь делать, что?.. Я чувствую себя такой грязной, такой… Дешёвой. Что делать, когда твой старший брат любит тебя, делая из тебя идола, кумира? Что делать, когда твой лучший друг всю жизнь скрывает истинную сущность, нося лицемерную маску? Что делать, когда твой любимый брат не сводит с тебя жадных глаз? Что делать, когда он дрочит на твою фотографию?.. Что?!!

Последние слова девочка выкрикнула, вырвала из себя, из надруганной души, словно выдирая с корнем. Из глаз Шейлы ручьём побежали горючие слёзы. Рыдая, девочка обхватила себя поперёк живота обеими руками и упала на покрывало.

Последние слова Шейла выкрикнула в пустоту. Потому что Бинго, с каждым мгновением всё больше округляя глаза, под конец рассказа трижды поменялся в лице и с протяжным «е-ё-ё мо-ё-ё» под мелодичный перезвон колокольчиков брыкнулся с кровати на пол. Грохнувшись на палас, арлекин некоторое время пребывал в полной прострации, изображая симптомы глубочайшего обморока.

Так они и лежали, каждый на своём месте. Шелли, плача и постанывая, сотрясаясь всем телом, на постели, Бинго — подающий первые признаки жизни, на полу у кровати.

— Твою мать, — выдавил из себя циркач, заползая обратно на кровать. — Если хотя бы половина из услышанного мною, правда, то у нашего общего друга серьёзные проблемы с головой! Блин, да он даже на меня посматривал как-то странно. Слушай, крошка, тебе надо бы поговорить с братишкой с глазу на глаз. Нет, правда. Дальше затягивать всё это дерьмо непростительно и опасно. Ну, дела… Хм, пожалуй, ещё два дня назад подобная история меня бы дьявольски развеселила. Но сейчас… Плакать хочется.

Бинго сконфуженно умолк, краем глаза смущённо поглядывая на хныкающую девочку и не зная, как её успокоить, как утешить, как прекратить эти нескончаемые слёзы. Арлекин неловко коснулся лодыжки скорчившейся в позе эмбриона Шейлы и ободряюще сказал:

— Я с тобой. Но не стесняйся меня. Дай волю слезам. Плачь. Плачь, детка. Иногда это единственное, что нам остаётся…

____________________________________________________________________

Дейзи Хилл снился кошмарный сон. Это был худший кошмар в её жизни. Бред воспалённого истерзанного подсознания. Выплеск сводящих с ума видений. Ей снился сын. Ей снился Тони и конец света. Конец всего, что было дорого ей, что окружало с самого детства, что наполняло жизнь смыслом.

Тони на фоне всеобщей разрухи и повергнутых в прах строений. Маленький, испуганный, дрожащий на сбивающем с ног ветру мальчик с глазами беззащитного оленёнка. За спиной Тони бушевало пламя вселенского пожара, с треском пожирая руины рассыпавшихся зданий. Небо заволокли чёрные жирные тучи, зарево пожара расписывало тучи в багряные мерцающие тона. Устремлявшиеся ввысь клубы густого, едва ли не осязаемо зловонного дыма органично вплетались в низко нависающее над пепелищем вспученное грозовое брюхо.

Тони смотрел прямо на неё. По щекам мальчика бежали слёзы, в больших глазах отчаянным безответным криком застыл немой вопрос: мама, когда ты меня заберёшь отсюда? Когда ты меня спасёшь, мама?.. Мне так одиноко и плохо. Мне страшно! Мама!..

В горящих вокруг сына агонизирующих развалинах Дейзи узнала родной город. Это горел Хеллвил. И Тони вот-вот должен был сгореть вместе с городом.

Проснувшись в поту, с бешено колотящимся сердцем и постепенно истаивающим перед внутренним взором видением ужасающей картины, Дейзи первое время не могла понять, что происходит и где она находится. Спустя несколько воистину жутких в своей неопределённости мгновений, девушка, осознав себя съёжившейся под одеялом на кровати в гостевой комнате огромного особняка Фредерика де Феса, перевела дыхание и, приподнявшись на локте, зашарила правой рукой. Найдя в темноте поставленный на прикроватный столик ночник, дёрнула за шнурок.

Брызнувший из-под абажура свет озарил желтоватым маревом осунувшееся, с мешками под глазами, покрытое испариной лицо Дейзи. Резвящиеся на кровати тени, съёжившись, торопливо забились в самые тёмные участки комнаты. И остались там, настороженно наблюдая за проснувшейся, вырвавшейся из цепких липких объятий ночного кошмара девушкой…

Смежив веки, щурясь от показавшегося необычно ярким света лампы, Дейзи откинула одеяло и села, согнув ноги и обхватывая коленки руками. Положив подбородок на колено, Дейзи застыла, уставившись в одну, видимую только ей точку. В комнате было тепло, но девушку знобило. Тонкая ночная рубашка не спасала от пробирающего до внутренностей непонятного холода.

Тони в огне. Одинокая щуплая фигурка на панораме сошествия целого города в ад. Хаос был готов поглотить Хеллвил, а вместе с городком и каждого из его жителей. Не видела Дейзи сна более страшного, чем этот. Сон выглядел очень реалистичным, очень живым. Он потрясал и вселял ужас. Душа Дейзи, стеная, корчилась от боли. Девушка и не заметила, как по щекам, задевая уголки губ, потекли прозрачные дорожки солоноватых слёз.

— Где же ты, мой мальчик?.. — севшим, будто простуженным голосом прошептала Дейзи. — Почему ты не слушался меня?.. Я так тебя люблю, маленький… Мой сынок, я не смогу жить без тебя. Не смогу…

Алан… Даже ты не смог вернуть мне сына. Даже ты. И где ты сам? Тоже исчез? Пропал без вести? Дейзи боялась думать о самом плохом. Тони и юный Блейз были двумя самыми дорогими для неё людьми на свете. Потерять обоих значило потерять будущее. Она не представляла себе дальнейшую жизнь в полнейшем одиночестве. Бедная девушка и знать не могла, что юноша находится всего-то в считанных метрах от неё, в восточном крыле особняка, на кухне. Их разделял коридор и несколько комнат. Жалкие два десятка шагов. Но Дейзи не знала об этом. Для неё расстояние растянулось на многие дни и долгие мили.

Дейзи и знать не могла, что приснившийся ей кошмар готов в любую минуту обернуться ожившей явью. Что Хаос уже близко, намного ближе к миру живых, чем был когда-либо на этой, ограниченной городской чертой, земле. Или это Хеллвил приближался к Хаосу? Неважно. По сути, городок погружался в пучину чудовищных изменений. Хеллвил наполненным водой ведром шёл ко дну. И дна этого видно не было. И раз утонув, обратно подняться было уже невозможно. На этом терпящем бедствие корабле были билеты лишь в один конец.

На девушку напала апатия, глубочайшее безразличие ко всему сущему. Смирилась ли она с самым страшным? Готова ли она признать, что дальнейшие ожидание и надежда на чудо пусты и бессмысленны? Не проще ли сказать себе, что всё тщетно, что нет никакой надежды? Девочка, ты давно выросла и перестала верить в чудеса и божью справедливость, когда погиб Шон… Всё так, отвечала себе Дейзи, беззвучно плача и ничего не видя из-за слёз. Всё так. Но почему я по-прежнему продолжаю надеяться и молить бога, в котором однажды разочаровалась? Почему я НЕ ХОЧУ верить в худшее? Потому что я мать? Потому, что я влюблена, как зелёная девчонка?..

Жить порой очень тяжело. Именно жить, а не вести имитацию жизни, подражая в своих действиях другим и создавая иллюзию настоящих, не запятнанных фальшью чувств. Зачастую воля к жизни уступает, склоняя голову перед усталостью, депрессией, болью, одиночеством, тоской. В такие моменты мысль о панацее, едином решении всех одолевших тебя проблем кажется как никогда заманчивой и привлекательной. Когда погиб Шон, Дейзи не раз и не два задумывалась о самоубийстве. Её спас Тони. Малыш дал обезумевшей от горя девушке волю к жизни, напомнив, что она не имеет права единолично распоряжаться своей судьбой. Что её маленький сын не заслужил потерять ещё и мать.

Она тогда многое поняла. Дейзи поняла, что сохранить жизнь намного тяжелее, чем потерять. Что решиться на жизнь требует гораздо большей смелости, чем подстёгиваемое торжествующей безнадёгой стремление как можно быстрее покончить «со всем этим».

Всхлипнув, Дейзи протёрла кулаками глаза. Так что же получается, что всё было зря? Боже, неужели она напрасно выбрала жизнь?

— Не верю, я не верю… — как заведённая зашептала девушка. — Я не верю.

Глава 23

Сославшись на усталость, Фредерик покинул кухню, посоветовав племяннику долго не засиживаться. Блейз напомнил, что у него времени вагон и маленькая тележка. В мире, где остановились стрелки часов, время потеряло былое значение. Улыбнувшись, Де Фес сказал, что времени никогда не бывает слишком много. Человек постоянно не успевает, виня во всех своих проблемах недостаток свободного времени.

Проводив скрывшегося в дверях старика понимающим взглядом, Алан запустил пальцы в длинные, давно не мытые чёрные волосы. Принюхался к собственному запаху. От него отчётливо и резко пахло потом. Принять душ было бы совсем неплохо. Совсем… Но Алан ни за какие коврижки не полез бы сейчас под струю горячей, смывающей пот и грязь кристально чистой воды. Нет, не полез бы. С наслаждением почесав ногтями макушку, Алан отогнал прочь мысли о душе и сосредоточился на более серьёзных и неотложных делах.

Поднявшись, Блейз обошёл стол и приблизился к мойке. Споласкивая руки в раковине, Алан не спускал глаз с налипших на магнитную доску кухонных ножей. Один из ножей определённо не вписывался в общую картину и выделялся на фоне простых собратьев, как вилка среди китайских палочек для еды. Острые глаза Блейза не подвели. На магнитной доске, третьим слева висел небольшой узкий метательный нож с вытянутой прорезью в облегчённой рукояти. Алану не понадобилось особо напрягать память, чтобы сопоставить увиденный на кухне дяди Фреда клинок с ножами затянутой в кожу холодной циркачки. Ножи были идентичными.

Вытерев руки и повесив полотенце на крючок, Алан подошёл к газовой плите и включил одну из конфорок. Добавил в опустевший чайник воды и поставил на плиту. Синее пламя, изогнувшись, начало жадно лизать порядком закопчённое донышко чайника. Дядя Фред предпочитал современной электрической утвари вещи, проверенные временем. В опредёлённой области Де Фес слыл большим консерватором. Алан знал, что дядя на дух не переносит воду из электрического кофейника или чайника. Как можно пить чай, отдающий плавленой пластмассой, искренне недоумевал старик?

Алан смёл со скатерти крошки, забросил в рот кусок сладкого сухарика и, нарочито громко хрустя, уселся за стол, лицом к закрытым дверям. Некоторое время в кухне раздавался ожесточённый треск перемалываемого челюстями сухарика, да ровное сопение нагревающегося чайника. Алан забросил ногу на ногу и, подтянув колено, смахнул с остроносого сапога прилипшую сухую травинку. Прожевав сухарик, Алан придвинул к себе сахарницу и щедро отсыпал в чашку две ложечки. Добавил из остывшего заварника немного чаю и стал дожидаться, пока закипит пыхтящий за спиной чайник.

У юноши было такое чувство, словно примагниченный к доске метательный нож целится ему в затылок. Крайне неприятное ощущение, вынужден был признать Блейз, но не сделал и малейшей попытки, чтобы обернуться и проверить, как всё обстоит на самом деле. Вместо того чтобы нервно дёргаться, Алан невозмутимо помешивал серебряной ложечкой в чашке. Он выжидал. Если понадобится, он сможет прождать, невзирая на навалившуюся усталость и предательски подкатывающую сонливость, хоть весь остаток ночи…. Осёкшись, Алан невесело усмехнулся. Ночи! Пожалуй, он немного погорячился. Эта ночь была воистину особенной и к ней не подходили никакие критерии и нормы. Неизвестно, сколько она продлиться. Возможно, столько не живут.

Но больно силён и коварен противник, чтобы давать ему хоть шанс, хоть полшансика. Любая мелочь способна двухфунтовой гирей склонить чашу весов в ту ли иную сторону. Поэтому Блейз был готов держать спину прямой до полного изнеможения. Он знал, что как бы он не вымотался, усталость подкосит его ещё не скоро.

Ярко горящая люстра заливала сидящую за столом худощавую поджарую фигуру морем света. Алан поставил локти на стол и соединил меж собой кончики пальцев. Длинные волосы падали на лицо и плечи призадумавшегося молодого человека. Алану очень хотелось подняться на второй этаж и зайти в комнату Шелли. Посмотреть на неё. Встать на защиту её сновидений. Дотронуться. Коснуться её нежного прелестного лица. Беззвучно прошептать в тысячный по счёту раз, как он сильно… Откинув с лица чёрные пряди волос, юноша неимоверным усилием воли прогнал прочь, вдогонку за предыдущими, и эту мысль. То, что он страшился произнести лишний раз вслух, Алан редко позволял себе и в мыслях.

Он не видел Шейлу всего… Ну… Ну неважно! Не мог Алан сосчитать, сколько утекло времени с тех пор, когда они расстались в её спальне на втором этаже старинного особняка дяди Фреда. Но юноше казалось, что прошли едва ли не годы. А как он тосковал по ней в армии… И сейчас его сердце мучительно ныло от сдерживаемой невероятным усилием рвущейся наружу боли. Он так соскучился по сестрёнке. Сестрёнке! Скрипнув зубами, Алан уронил лицо в ладони.

В последнее время, всё чаще и чаще у Блейза возникало чувство, что скоро всё закончится. В юноше зрела уверенность, что вскоре вся его жизнь изменится самым кардинальным способом. Он не мог сказать, что и почему заставляет его так думать, но совершенно точно знал, когда в его воспалённом многолетними терзаниями подсознании возникла эта уверенность в скорых переменах, крепнущая день ото дня. В день, когда позвонил дядя Фред и сообщил, что тётя Урсула умерла. Помнится, Алан тогда сказал сам себе, что вот оно, началось. Тогда ещё он точно не знал, что именно началось. Сейчас же с полной уверенностью мог ответить. Началась меняться его жизнь. И он вместе с нею.

— Я тоже изменившийся, — пробормотал под нос Алан, не отрывая вспотевших ладоней от внезапно ставшего горячим, как кузнечный горн, лица. — Я чёртов изменившийся…

Ну так пусть всё поскорее заканчивается! Пусть! Алан ничего в жизни не желал больше, чем найти выход из убивающей его ситуации, из ловушки, в которую он сам, хоть и не без помощи со стороны, загнал себя. Он устал. Он просто зверски устал.

Юноша поднял голову и тряхнул спутанной гривой. Ладно, философски заключил про себя Алан, всё когда-то заканчивается и всё в нашей жизни имеет конец. Вечного ничего не бывает. Рано или поздно раскроется и моя тайна. Нет, тут же поправил себя Алан, это не только моя тайна. Эту тайну поклялись хранить трое. Три человека. Одним из которых был он. Тогда ещё совсем маленький несмышленый семилетний мальчик. Стоило Алану вспомнить об этом, как перед его потемневшими глазами появился слегка размытый образ симпатичного малыша с большими доверчивыми глазёнками. Из глаз мальчика бежали слёзы. Это был Тони.

Вздрогнув, Алан сжал ладони в твёрдые, как гранит, кулаки. Я вытащу тебя, Тони, чего бы это мне не стоило, я вытащу тебя. Богом клянусь. За всю жизнь Алан ни разу не нарушил ни одной данной клятвы. И не собирался что-либо менять в своих привычках.

Чайник над ухом Блейза уже вовсю свистел и булькал. Горячий пар вырывался из-под тарахтящей крышки. Алан понял, что призадумался чересчур крепко. Подойдя к плите, Блейз выключил конфорку. Чайник не замедлил успокоиться и перестать разъяренно плеваться брызгами кипятка.

В этот же момент на кухне погас свет. Словно в люстре разом перегорели все лампочки. Комната погрузилась в серую полутьму. Даже не вздрогнув, Блейз подошёл к ближайшему окну и, отдёрнув занавеску, прижался лбом к холодному запотевшему стеклу. Отсюда он не мог увидеть слишком много. Угол обзора был слишком узким. Но большего Алану и не требовалось. В доме ближайшего соседа дяди Фреда мистера Клейна, владельца единственной в городе автозаправки, окна продолжали светиться. Что и требовалось доказать.

Алан поправил занавеску и взялся за нагревшуюся ручку чайника. Если ОНА думает, что темнота будет играть на её стороне, она глубоко заблуждается.

Блейз не сомневался, что вырубившееся электричество дело рук смертоносной Эльвиры Леди-Нож.

________________________________________________________

Тёмно-карие глаза Алана быстро привыкли к темноте. Слух юноши обострился до предела, улавливая каждый подозрительный шорох. Алан поставил чайник на поднос и преспокойно уселся на своё место. Вытянул под столом ноги, хрустнув коленными суставами, и сунул носик закипевшего чайника в чашку. В абсолютной тишине звук льющейся в чашку горячей парующей воды показался грохотом низвергающегося водопада. По кухне разнёсся приятный аромат свежезаваренного чая.

Алан, принюхавшись к чашке, довольно крякнул и принялся невозмутимо размешивать сахар. Юноша нисколько не сомневался, что ждать прибытия главной виновницы торжества осталось недолго. Как не сомневался он и в том, что Эльвира придёт именно по его душу. Алан не волновался, что свихнувшаяся циркача ринется резать всех подряд, оставив у себя в тылу такого опасного врага, как он. Блейз вовсе не преувеличивал свои достоинства. Он размышлял отстраненно и трезво. Во всём доме, среди всех находящихся под его крышей людей, он представлял для Эльвиры цель номер один. Не убрав с дороги его, Леди-нож не рискнёт идти дальше. Она не станет действовать наобум. И этот номер с отключением электропитания придуман исключительно для него. Стала бы Эльвира так заморачиваться только для того, чтобы нашинковать беззащитных, измученных, раненных и просто уставших людей в капусту? Другое дело он — Алан Блейз.

— Ну и где же мы застряли, мисс Нож? — пробормотал Алан, преспокойно отхлёбывая из чашки обжигающий тонкие строгие губы ароматный напиток. Чёрные глаза юноши зловеще мерцали в сумрачной полутьме. — Я совсем не прочь познакомиться с вами поближе…

Словно отвечая на заданный вслух вопрос Блейза, входная дверь, скрипнув, нарочито медленно начала открываться. Алан подумал, а почему в подобные, особо напряжённые моменты, все без исключения двери в мире всегда начинают скрипеть и тем самым усиленно действовать на нервы? Забавно…

В кухню едва уловимым для глаз скользящим движением прошмыгнула какая-то тень. Гибкая, не лишённая изящества и очень, очень быстрая. Алан отставил чашку в сторону. Почему же какая-то? Ясен пень, что в комнату неслышным и практически невидимым вихрем ворвалась Эльвира. Нет, правда, в девяноста девяти случаев из ста Эльвира осталась бы незамеченной. Вот только Блейз был именно тем, сотым, с которым подобные фокусы не проходили.

Алан почувствовал, как учащённо забившееся сердце начало с удвоенной скоростью разгонять по венам накаченную адреналином кровь. Зрачки его глаз расширились, и он стал видеть ещё лучше, на пределе человеческих возможностей.

— Здравствуй, Эльвира, — громко сказал юноша, уловив краешком глаза затаившуюся сбоку от прогоревшего камина тонкую, сливающуюся с темнотой фигурку.

Едва уловимая в гуще теней фигурка пошевелилась. В сумраке блеснули голубые, отливающие арктическим льдом, глаза и лезвия метательных ножей.

— Бле-е-ейзззз. — полный неприкрытой ненависти голос циркачки показался Алану шипением разъярённой гюрзы. — Ты выбрал смерть, решив встать у меня на пути.

Алан устало покачал головой. Ну что он говорил? Промочив горло добрым глотком горячего чая, юноша немногим резче, чем требовалось, поставил чашку на стол. От него не ускользнуло, что Эльвира, скрываясь в огромной, отбрасываемой камином тени, чуть заметно дёрнулась, реагируя на его движение. Что ж, так и есть, в темноте эта дамочка видит ничем не хуже летучей мыши.

— А ты совершила самую большую ошибку в жизни, выбрав этот дом, — решил не отставать от Эльвиры по количеству пафоса на каждое произнесённое слово Алан. — Может, всё-таки осмелишься выйти? Или мы так и продолжим беседу, не видя друг друга? Очень невежливо и неприлично, скажу я тебе.

— И всё это я слышу от такого, как ты?! — негодующе фыркнула Эльвира, но из тени, тем не менее, вышла. — Жалкий мозгляк, ты даже не представляешь, какое удовольствие мне доставит возможность покромсать твою вонючую шкуру!

Леди-нож с грацией хищной кошки двинулась вперёд. Каблучки сапог зацокали по плитам пола, кожаный костюм смачно поскрипывал. А ведь, когда требовалось, циркачка могла перемещаться практически бесшумно…

Усевшись за стол, напротив Алана, Эльвира развязано откинулась на спинку стула и белозубо улыбнулась. Но лёд в её голубых глаза и не думал таять. Наоборот, казалось, его температура упала до абсолютного нуля.

— Любишь садо-мазо? — заломил бровь Алан. — И костюмчик, я смотрю, подходящий. Алая кожа, клёпки, портупея, ножи… Только хлыста не хватает. А вообще я люблю, когда девушка сверху.

— Сегодня я буду СЗАДИ, дорогой, — процедила Эльвира, не спуская с юноши налившихся презрением глаз. — Вонючий кобель, опустившийся несчастный недоносок… Ты достоин той участи, что я для тебя уготовила. Но, право, мне жалко марать об тебя свои ножи! Боюсь, я не смогу потом отмыть их.

— Обалдеть, — ухмыльнулся Блейз. — И что же нам делать, ДОРОГУША? Может, воспользуешься одним из кухонных ножей, а? Я как раз присмотрел для тебя подходящий.

— Чтобы кастрировать тебя, сойдёт любой клинок, — не моргнула и глазом Эльвира. Алан почувствовал, что только что упустил нечто очень важное, но как следует подумать над этим у него катастрофически не хватало времени…

Стремительную как бросок кобры атаку Эльвиры Алан чуть не проворонил. Меньше надо хлопать варежкой, раздраженно дал себе мысленного пинка юноша, в самую последнюю секунду увернувшись от пулей просвистевшего мимо носа режущего воздух ножа. Быстрей. Быстрей! Блейз вскочил на ноги, уклонился от ещё одного ножа и, схватив чайник, со всей силы швырнул импровизированный снаряд в циркачку.

Эльвира оказалась на ногах даже раньше Алана и смогла вовремя отбить левой рукой метко запущенный в её голову чайник. Но она не учла, что горячая посудина окажется на две трети заполнена едва ли не крутым кипятком! От удара о сжатый кулак циркачки бок чайника смялся, как фольга, крышка соскочила и содержимое чайника выплеснулось на отшатнувшуюся, в последний миг заподозрившую неладное Леди-нож. Но было поздно. Горячая парующая вода окатила голову и лицо Эльвиры. К потолку кухни вознёсся полный боли и отчаяния вой. Эльвира, не переставая кричать, схватилась затянутыми в перчатки руками за обожженное лицо.

Алан меж тем не терял времени даром. Он обогнул стол и набросился на временно выведенную из строя Эльвиру. Однако он не учёл способности изменившейся девушки к подавлению боли. И Блейза встретил сильнейший удар ногой в живот. Алана отбросило на стол. Он сильно ударился поясницей о ребро столешницы и глухо зарычал, увидев под тёмным потолком кухни все звёзды Млечного пути.

Эльвира налетела на него как ураган, как цунами. Облачённая в красную поскрипывающую при каждом движении кожу циркачка была поразительно быстра. И прекрасно ориентировалась в темноте. Осыпаемый градом сильных хлёстких ударов, Алан оказался прижат к столу. Эльвира не давала ему ни малейшего зазора для манёвра, ни секунды на передышку. Синие глаза женщины сверкали безумными маяками. Словно позабыв о ножах, Эльвира, шипя от боли и застилающий разум дикой ярости, старалась превратить ненавистного противника в отбивную. Отразив часть ударов, часть приняв на корпус, Блейз оттолкнулся от стола и перешёл в контратаку. Не ровен час, Эльвира вспомнит о своих ножах…

Нанеся отшатнувшейся циркачке два мощных удара в солнечное сплетение, Алан завершил атаку прямым выпадом в челюсть. По исказившемуся, ошпаренному лицу Эльвиры пробежала тень недоумения. Она передвигалась со скоростью гепарда и ловкостью мангуста. Была изворотливей змеи, но Алан ни в чём ей не уступал. А по силе намного превосходил. Схлопотав удар, едва не сломавший ей челюсть, Эльвира ругнулась сквозь зубы и плавно скользнула в сторону. Со стороны могло показаться, что неуловимо быстро для глаз сместилась едва различимая в полутьме комнаты тень — до того быстра была Эльвира. Невероятно, но Блейз и на этот раз уследил за нею! И когда циркачка попыталась ударить юношу ребром ладони по шее, её уже встретил вовремя подставленный блок.

Надо сказать, Алан едва успел. Скорость циркачки превосходила все возможные пределы. Парировав готовый сокрушить его позвоночник удар, Блейз с размаху саданул Эльвиру носком сапога под сгиб колена. Невольно вскрикнув, Леди-нож упала. Алан тут же, пользуясь моментом, ударил её ногой в лицо. Эльвиру отбросило на пару метров назад. Упав на пол и стукнувшись затылком о твёрдые плиты, устилающие пол кухни, циркачка грязно выругалась.

Блейз маленько перевёл дух. Ему показалось, что он провёл на боксёрском ринге все двенадцать раундов. Хотя их схватка с Эльвирой врядли длилась больше трёх-четырёх минут. И схватка ещё не закончилась.

Одним прыжком оказавшись на ногах, циркачка сорвала с перекинутой через плечо портупеи два ножа и одновременно швырнула клинки в Алана. Блейз моментально упал ниц, пропуская над собой развивающие реактивную скорость ножи, кувыркнулся вперёд через голову, взвился в воздух и, схватившись руками за одну из поддерживающих потолок дубовых стропил, с налёту ударил обеими ногами выдернувшую ещё два ножа Эльвиру. Выронив метательные клинки, циркачка врезалась спиной в кухонный шкаф. Шкаф отозвался недовольным угрожающим дребезгом заставленной посуды.

Алан опасался стремглав наваливаться на Эльвиру в скоротечной попытке добить её. Девушка-фрик ещё полна сил и по-прежнему чертовски опасна. А загнанная в угол она страшней любой бешеной крысы. И партерная борьба с ней запросто может обернуться весьма неприятной штукой, типа засунутого меж рёбер ножа.

Эльвира, сжимая в кулаках по клинку (да когда же они у неё закончатся?!) пристально и внимательно следила за Аланом. Теперь она не спешила, выбирая более осмотрительную и осторожную тактику. Циркачка поняла, что в случае с долговязым юношей обычные методы не годятся. Поморщившись от терзающей обожженное лицо боли, ржавыми когтями забирающейся под вздувшуюся пузырями кожу, Эльвира досадливо сплюнула. Раны заживут, нарастёт новая кожа и на её красивом лице не останется и шрамика… Но так глупо попасться! Этот ублюдочный засранец подловил её как сопливую девчонку.

Алан откинул с лица закрывающие глаза волосы. Чёрт его знает, может, и впрямь подстричься, мелькнула неожиданная, крамольная для юноши мысль. Ну уж нет, если даже Шелли не смогла уговорить его пойти в парикмахерскую… Чёрные глаза Блейза поймали настороженный взгляд замершей циркачки. Губы Алана искривились в извиняющейся улыбке.

— Ты кто такой, ублюдок? — с омерзением выталкивая сквозь зубы сочащиеся ядом слова, спросила Эльвира. — Я потратила на тебя шесть ножей, а ты всё ещё жив. Обычно я не трачу белее двух клинков.

— Обычно ты не убивала людей, — улыбка Блейза истаяла, как снег под жарким весенним солнцем. — Что с вами сталось? Что изменилось, Эльвира? В кого вы превращаетесь?

— Что изменилось? — на обожженном, передёрнутом лютой злобой, некогда красивом лице полыхнули ледяные глаза. — МЫ изменились. А скоро изменится абсолютно ВСЁ! Ты когда-нибудь просыпался с криком после кошмарного сна?

Блейз сложил жилистые руки на груди и слегка наклонил голову, стараясь не пропустить ни слова, ни начала стремительного нападения.

— Чаще, чем ты думаешь.

— А теперь представь, что ты проснулся, а кошмар продолжается, — Эльвира «обворожительно» улыбнулась. На полных, спёкшихся от кипятка губах лопнул один из вздувшихся волдырей. По подбородку девушки потекла струйка мутной сукровицы.

— Мне не привыкать, — спокойно сказал юноша. — Скажи мне, что происходит? Что за дьявольщина охватила Хеллвил? Куда всё катится, в какую чёртову дыру?

— О, милый, ты и представить себе не можешь, насколько ты прав! Именно в чёртову дыру и катится ваш сраный городишко! Сползает в разверстую пасть ада… Символично, не так ли?

— Несомненно, — проведя грязными обломанными ногтями по заросшей жёсткой щетиной щеке, Блейз задумчиво уставился в пол. — А кто открыл эту дверь? Ты знаешь этого человека? Это Старжински?

Эльвира, чуть согнув ноги, скрестила перед собой ножи и подмигнула холодным голубым глазом.

— Если хочешь отыметь девушку, Блейз, не задавай глупых вопросов, а доставай член и принимайся за дело.

— Боюсь, ты несколько не в моём вкусе, — удручённо протянул Алан. — Хотя вынужден признать, что у тебя есть за что подержаться.

Циркачка покосилась на перетянутую портупеей выпирающую тугую грудь третьего размера и хмыкнула:

— Ну что я говорила, кобели вы все.

— Это Старжински? Всё идёт от него?

— С чего ты взял, что это человек?

Алан незаметно перенёс вес тела на носки. Эльвира стала напоминать доведённый до критической точки, готовый взорваться атомный реактор.

— У тебе ловко получается уходить от поставленных вопросов.

— А кто же тогда в твоём вкусе, — осклабилась Эльвира, презрительно щурясь, — маленькие девочки?

Даже в темноте было заметно, как на лбу Алана вздулась и учащённо забилась жилка, а в глазах поселился космический холод. Леди-нож и не догадывалась, что пошло подначивая юношу, зацепила его самое больное и уязвимое место…

— Давай закончим всё это дерьмо поскорее, ладно? — Блейз устало посмотрел на ощетинившуюся циркачку.

— Договорились. Болтать с тобой не доставляет мне никакого удовольствия.

Они столкнулись посреди комнаты, врезались друг в друга, как несущиеся на огромной скорости автомобили. Столкновение вылилось в разноголосую какофонию. Лязг, звуки ударов, надсадное дыхание, крики! Под сводами кухни словно образовался яростно извивающийся ураган, сокрушающий всё на своём пути. В вихре двигающихся с невообразимой скоростью противников то и дело проскальзывали серебристые и оранжевые молнии: то сверкали метательные ножи Эльвиры, а каблуки сапог высекали из каменных плит пола искры.

Резвая циркачка орудовала клинками, как шеф-повар с тридцатилетним стажем разделочным ножом. Алану ничего не осталось, как уйти в глухую оборону, с изрядным усилием сдерживая смертоносные атаки Эльвиры. Девушка размахивала клинками, словно ветряная мельница лопастями, очерчивая вокруг себя непреодолимый круг из свистящей стали. Ножи словно превратились в продолжения её рук. Эльвира как бы срослась с оружием, выдавая головокружительные финты и хитроумные обманные выпады.

Лоб Блейза покрыла испарина. Он отпрыгивал, приседал, уклонялся, ставил блоки и отводил скользящие удары в сторону. Но всего этого было определённо недостаточно, чтобы начислить себе победное очко. Вооружившись ножами, Эльвира превратилась в смертельно опасную машину, в мясорубку, безразборочно перемалывающую любое препятствие. Алан уже получил несколько неопасных, но крайне болезненных и неприятных ран. Не уступающие в остроте бритвам клинки попробовали на вкус его крови, пару раз зацепив торс и трижды предплечья. Чёрная водолазка приклеилась к телу, пропитавшись потом и отчасти сочившейся из ран кровью.

Длинные волосы Алана взметались и опадали. Эльвира не упустила шанса откромсать прядь другую, значительно укоротив непослушную шевелюру Блейза. Именно пострадавшие от ножей собственные волосы и навели юношу на очень удачную мысль. Неоднократно перед его лицом шипящей плёткой проносилась длинная тугая коса циркачки, с вплетённым по всей длине алым шнурком: Эльвира использовала все доступные методы, применяя в поединке любую часть тела, даже волосы. Тяжёлой косой можно ударить по глазам, ослепив и дезориентировав противника. Несомненно, Эльвира и рассчитывала на нечто подобное… Но принимала ли она в расчёт невероятную реакцию Алана, способного перехватить в прыжке атакующую африканскую кобру?

Отдёрнув голову от выстрелившего в направлении глаз ножа, Алан не стал по инерции разрывать расстояние, а наоборот, весьма неожиданно для Эльвиры, бросился вперёд. Глупый дурак, встретила Блейза написанная на обожженном лице мысль, куда ты прёшься?! Сам идёшь ко мне в руки? Эльвира не хуже Алана понимала, что в тесной борьбе у неё значительно больше шансов. Голубые глаза циркачки радостно вспыхнули. Девушка, взмахнув косой, словно гибким ремнём ударила Блейза по лицу, руки с ножами сами собой прыгнули вперёд, в область брюшины…

Теоретически, Блейз должен был нарваться на удар в лицо и получить по четыре дюйма закалённой стали в живот. Один из клинков успел пройти по касательной, взрезая водолазку на правом боку изогнувшегося под немыслимым углом юноши, второй нож пронзил пустоту. Алан не стал отбивать эти выпады, полностью сосредоточившись на промелькнувшей перед глазами роскошной черноволосой косе. Руки Блейза жадными присосками впились в косу и намертво сжались. Хватку Алана можно было сравнить с гидравлическим прессом. Разжать его пальцы было невозможно. Разве что при помощи лома. Но у Эльвиры лома под рукой не оказалось.

Алан намотал заплетённые в косу волосы циркачки на кулак и тут же отпрыгнул назад. На всю рискованную, балансирующую на грани провала операцию у него ушло не белее двух секунд. Отпрыгивая, Блейз со всей силы дёрнул за косу. Глаза Эльвиры чуть не вылезли из орбит, когда она поняла, что угодила в капкан. Заднюю часть головы пронзила резкая боль, девушке показалось, что с неё заживо сдирают скальп. Из глаз Эльвиры хлынули слёзы. Она зашипела, как сгорающее на сковородке масло. И тут же сильнейший толчок сбил её с ног.

Блейз вскочил на стол, таща за собой рычащую от боли и ярости циркачку. Эльвира билась на полу выброшенной на берег рыбиной, упираясь ногами и изрыгая страшные проклятия. Ножи по-прежнему сверкали у неё в руках. Алан невольно поперхнулась, когда понял, что в его плане имеется один небольшой, невидимый на первый взгляд изъян. Ну, если только Эльвира догадается!

Она догадалась. Накаркал, придурок, мрачно подумал Алан, опуская косу девушки за миг до того, как сведённая в судороге от напряжения рука перехватила ножом у самого основания черепа натянутые струной волосы. В одночасье обзаведясь новомодной короткой стрижкой, Эльвира распрямленной пружиной взвилась на дыбы и сломя голову, с потемневшими от гнева глазами набросилась на юношу.

С облезших губ циркачки слетала слюна и отборнейшие ругательства, голубые глаза напоминали зенки какого-нибудь слетевшего с катушек буйно помешенного зомби-психа из фильмов Джорджа Ромеро. Поддавшись животной ярости и завладевшей разумом злости, Эльвира не стала сильнее. Вовсе нет. Часы весов начали склоняться в пользу Алана, а Эльвира превратилась из охотника в дичь. Алан же, в отличие от взбесившейся девушки-фрика, был спокоен и предельно сосредоточен.

Схватка продолжилась на столе. Чистая скатерть тут же превратилась в истерзанное, изгаженное поле битвы. Чашки и блюдца были немилосердно растоптаны, сахарница и заварник разбиты в дребезги, ноги дерущихся крошили в пыль фарфоровые осколки, оставшиеся от кухонной утвари. С хриплым хеканьем Эльвира полосовала Блейза ножами, но больше ни один из ударов не достиг цели. Тёмные глаза юноши заиндевели, безошибочно отслеживая каждый шаг, каждое начинавшееся движение рук Эльвиры. Блейз ещё в зародыше начал гасить каждую новую атаку циркачки. Она ещё не поняла, что проиграла.

Поймав в захват левую руку девушки, Алан провёл болевой приём, сдвигая плечевой сустав на излом. Эльвира тонко взвизгнула. Всю руку от запястья до шеи пронзила несусветная боль. Пальцы циркачки сами собой разжались, роняя нож. Прекрасно сбалансированный клинок упал остриём вниз и впился в поверхность стола. Эльвиру захлестнула пелена первобытной ярости. Она, практически ничего не видя от залившей глаза, выворачивающей наизнанку боли, попыталась ударить не отпускающего её Алана вторым ножом.

Лезвие воткнулось во что-то очень твёрдое и неподатливое. Эльвира, едва не теряя сознание, даже не поняла, куда она попала. Руку, казалось, пожирают все демоны ада, боль разлилась по всему телу, врываясь сводящими с ума толчками в мозг. Через секунду её рука была сломана в трёх местах, и мощный бросок отшвырнул её, совершенно беспомощную и скулящую от боли на десяток футов.

Эльвира ударилась о кухонный гарнитур, расколов несколько покрытых лаком досок, и обессилено сползла на пол. Тут же оказавшийся рядом Алан схватил её за грудки и вздёрнул вверх, встряхивая, как злобный терьер, поймавший крысу. Глаза Эльвиры закатились, зрачков видно не было, руки и ноги девушки болтались, как у безвольной тряпичной куклы.

За плечами Блейза зашевелилась темнота. Темнота же отражалась и в его глазах. В грудной клетке девушки, чуть пониже диафрагмы торчала короткая рукоять метательного ножа. Видимо, неудачно упав, Эльвира, так и не выпустив из здоровой руки второй нож, принесла себе смерть своим же излюбленным оружием. Погибла от собственного клинка.

Леди-нож скончалась, и Алан держал на согнутых в локтях руках безжизненное, начинающее остывать тело.

Блейз разжал пальцы, и труп Эльвиры грузным кулем упал ему под ноги. Юноша присел на корточки и неожиданно мягким и нежным прикосновением закрыл покойной глаза.

— Покойся с миром, — прошептал Алан. — Из нас никто не виноват, что в душах демоны ожили…

Он так и не задал Эльвире главный вопрос. Не факт, что циркачка захотела бы отвечать на него, но спросить определённо стоило. Более того, было жизненно необходимым! Только сейчас, остыв от вскипятившей кровь горячки боя, Алан задумался о возможных последствиях своей нерасторопности, помноженной на внезапную смерть Эльвиры (если такую смерть можно назвать внезапной, конечно). Перспективы вырисовывались далеко не самые радужные.

Алан отвернулся от мёртвой метательницы ножей. Его глаза давно привыкли к закутавшей весь дом в непроглядные сумерки темноте. Но тьмы становилось всё больше и больше, и Алан не хотел, чтобы мрак окончательно заполонил старинный особняк Фредерика де Феса. Когда для тьмы не останется свободного места под сводами особняка, она, тьма, непременно начнёт искать ещё не занятые места. Будет искать настойчиво и кропотливо, не пропуская никого. И обязательно найдёт. В душах. В самых слабых и безвольных человеческих душах.

Главный распределительный щиток с рубильниками и группой предохранителей находился в подвале. Странно, что до сих пор никто не добрался до него раньше Алана. По идее электричество должно было появиться спустя несколько минут. Старина Фред первым забил бы тревогу и бросился в щитовую. Но свет и не думал загораться. Странно… Либо Эльвира что-нибудь сломала, либо… Либо кроме Блейза больше некому спускаться в подвал. Алан поджал губы, взвешивая все за и против. Ему очень не нравилась вырисовывающаяся на горизонте ситуация. Слишком много недомолвок и непонятностей возникает, громоздясь на уже известные, но так и не разрешённые проблемы.

Что же делать? Бежать в подвал и проверить предохранители или подняться наверх и убедиться, что с Шелли всё в порядке? Или же метнуться в спальню Фреда узнать, почему старик до сих пор не появился на шум драки? С другой стороны, почему НИКТО не появился на пороге, когда они с Эльвирой подняли оглушительный грохот, с криками и руганью лупцуя друг друга и превращая кухню в поле танковых баталий?!.

И, чёрт возьми, как Эльвира Леди-нож, изменившаяся циркачка, смогла войти в дом? Каким образом она очутилась внутри? Это был самый главный вопрос, который мог в корне изменить всё, и который Алан не успел задать. Эльвира не имела права без разрешения войти в дом. Алан чётко усвоил за последние часы это магическое, подчиняющее законы Порядка и Хаоса правило. Нечисть не может без разрешения переступить через порог. Эльвира совсем недавно наглядно доказала, что чище она не стала ни на йоту. Но, тем не менее, она оказалась за стенами родового особняка Фредерика и преспокойно устроила засаду! Они ожидали нападения на подступах к дому, и никто не подумал о том, что неприятный сюрприз может ожидать внутри. Ещё один вопрос, а когда именно Эльвира вошла в дом? И что делал её нож на кухне? Чтобы это значило: предупреждение или обыкновенная рассеянность?

Алан в отчаянии схватился за нечесаную голову. Столько вопросов! С ума можно сойти. А решать что-то нужно, и чем быстрее, тем лучше. С чего начинать? Если он не сможет узнать, как Эльвира… Ладно, сурово одернул себя юноша, хватит вилять хвостом и ходить вокруг да около. Пора называть вещи своими именами, как бы тошно и жутко это не звучало. Если он не сможет узнать, КТО впустил Эльвиру в дом, то всех остальных, в том числе и его, ждут очень-преочень большие проблемы.

Больше всего в мире Блейз не любил две вещи. Лжи и предательства.

В этот момент раздался гулкий, особенно громкий в темноте, выстрел. Алан вздрогнул. Его словно ужалила огромная пчела. Стреляли предположительно в левом крыле особняка, где размещались гостевые комнаты. Но Блейз вполне мог и ошибиться. Порождённое выстрелом эхо заметалось под потолком, разносясь по всему дому и искажая восприятие.

Ругнувшись, Алан со всех ног бросился вон из кухни.

_______________________________________________________________

Уолтер Харрис проснулся от непонятных, раздающихся где-то в отдалении, за стенами, приглушенных звуков. Как будто били посуду и выколачивали пыль из матрасов. Доктор, зевая и протирая кулаками глаза, прислушался, пытаясь определить источник и происхождение подозрительного шума. Когда же он различил и звучащие на повышенных нотах, полные ярости голоса, то проснулся окончательно.

В комнате было непривычно тихо и темно. Уолтер нахмурился. Он сам не заметил, как вырубился, но одно помнил достаточно хорошо. Ночник на прикроватном столике он не выключал. Кейт? Но девушка заснула ещё раньше, чем он, и, судя по тому, как она сладко посапывала, прижавшись под одеялом к боку Уолтера, не просыпалась ни разу. Харрис перегнулся через спящую девушку и протянул к ночнику руку, нащупывая тумблер. Клацнул. Раз, другой, третий. Но светильник так и не зажёгся. Перегорела лампочка? Вылетели пробки? Оборвало провода?

Напряженно прислушиваясь к раздающейся за стенами канонаде похожих на удары звуков, Уолтер лихорадочно соображал, что предпринять по сему поводу. Что вообще происходит, чёрт возьми? Что за ночные разборки? Что это может быть? Как-то ему не особо верилось, что в доме старины Фреда кто-то затеял драку. Хотя, Уолтер мог поклясться в этом, заглушаемые стенами звуки очень походили на знатную потасовку. Но это же полный бред получается! Кто мог ворваться в дом и напасть на кого бы там ни было…

Харриса бросило в пот, когда он переварил непроизнесенные вслух мысли. Дьявол, ругнулся Уолтер, выбираясь из постели. Кто-то умудрился ворваться в дом и начать драку! И странные неполадки с электричеством теперь вполне объяснимы!

Кейт негромко застонала во сне, заворочалась и перевернулась на другой бок. Уолтер бросил на спящую девушку мимолётный, полный самых тёплых чувств, взгляд и… Вернулся к жестким реалиям сегодняшнего дня. Вечера? Ночи? Как же это всё достало, мать вашу…

Торопливо натянув штаны и впрыгнув в ботинки, Уолтер поспешил к дверям. Он успел взяться за круглую, матово отсвечивающую в полутьме отполированную ручку, когда за дверями прогремел выстрел. За выстрелом последовал треск лопнувшей доски. Брови доктора удивлённо поднялись, а рыжие волосы встали дыбом, когда он понял, что стреляли совсем рядом, буквально напротив двери, которою он собирался открыть. И ещё больше он удивился, когда почувствовал, как что-то тяжёлое ударило его чуть ниже правой ключицы и опрокинуло навзничь.

— Уолтер? — проснувшаяся Кейт подскочила на кровати как на иголках. — Уолтер, что сл… Уолтер!!!

_________________________________________________________

— Мы должны что-нибудь предпринять! — огромные глаза Шелли возбуждённо блестели в сумраке комнаты. Проникающий сквозь окна рассеянный лунный свет подкрашивал чёрные волосы девочки в пепельный цвет, делая её похожей на преждевременно поседевшую битую жизнью женщину. — Почему ты не хочешь выйти и посмотреть, что происходит? Ты струсил? Не одна я слышала выстрел!.. И эти крики, и шум драки! Бинго, да очнись ты наконец! Что с тобой?

Шейла несколько испуганно уставилась на застывшего в полной прострации арлекина. Экс-клоун скорчил чрезвычайно задумчивую и серьезную физиономию, уныло опустив уголки губ. Вид у него при этом был крайне загадочный, как у египетского сфинкса. У Шейлы от накатившего приступа страха свело живот. Не хотелось бы в такой неподходящий момент лишиться последнего верного защитника… Ну… По крайней мере, Бинго не предавал её и был предельно честен по мере своих весьма специфических особенностей.

— Эй, друг! — девочка помахала ладошкой перед носом углубившегося в самокопание циркача. — Ау! Мы ещё на этой земле. И спешу сообщить, что у нас происходят чертовски дерьмовые и непонятные дела, вникаешь? Кто-то с кем-то подрался, и кто-то набрался наглости, чтобы открыть стрельбу в доме дяди Фреда. А мы тут сидим, как два дятла в дупле и боимся даже носа высунуть! Да может, там кого-то уже убивают, а мы и пальцем не хотим пошевелить, чтобы помочь? Нет, ты, Бинго, как хочешь, но подобная пассивность не для меня. Я в такие игры не играю! Если ты струсил, то сиди здесь до скончания веков, а я пойду и во всём разберусь.

Арлекин тут же «ожил» и крепко сцапал Шейлу за узкую лодыжку. Девушка ни сделала и попытки вырваться. Хватка у субтильного фрика была будь здоров.

— Классная, между прочим, ножка, — отстранённо прокомментировал свои резкие действия Бинго. — Ты куда это намылилась, красотка? Подожди, не торопись выпрыгивать из трусиков. Поди ещё не обжигают, верно?..

Арлекин одарил сидевшую рядом на кровати девочку искренне недоумевающим взглядом. Шелли от праведного возмущения едва не подавилась готовыми сорваться с обиженно надутых губ грубыми некультурными словами. Нет, стоп! Не хватало, чтобы ещё они переругались в довершение всех прочих «прелестей» жизни. Возможно, в словах Бинго есть свой резон. Циркач ведь далеко-далеко не дурак.

— Не обжигают, — выдавила из себя Шейла. — А когда начнут припекать, будь уверен, ты будешь последним, о ком я вспомню.

Обнажив в довольной улыбке зубы, Бинго поправил на голове зазвеневший бубенчиками колпак и сказал:

— Вот и ладушки! Раз мы заговорили о ЛИЧНОМ, значит, я сумел отвлечь тебя от остальных глупых неразумных мыслей.

— По-твоему, желать помочь попавшему в беду человеку, добавлю, близкому человеку, это глупо? — изумилась девочка. — Ты, оказывается записной эгоист и единоличник, Бинго!

— Ничего подобного, — отверг выдвинутые обвинения арлекин. — Я не эгоист, я рационалист. А это две большие разницы, запомни…

— Вот только не надо меня учить жизни! Мне уже…

— О Господи, да неужто вы все ТАКИЕ? Знаю-знаю — «мне уже семнадцать лет, и я всё в мире знаю»! Прости за тавтологию.

У Шелли хватило приличия покраснеть. Хотя в полутёмной комнате врядли стыдливый румянец был особо заметен.

— Нельзя нам сейчас высовываться из спальни, понимаешь? — настаивал на своём Бинго, в качестве дополнительных доводов ударяя кулаком правой руки по раскрытой ладони левой. — Тебя пугает неизвестность, мучает неопределённость? Тебе что, станет легче, узнай ты, что ТАМ ПРОИСХОДИТ? Ты ХОЧЕШЬ это знать? Уверена?

— Да! — выдохнула в разрисованное лицо арлекина Шейла. — Хочу!

— Тьфу на тебя, дурёха малолетняя, — скуксился Бинго. — Ну что за нелёгкая связала меня с этой семейкой Адамсов…

— Эй, полегче на поворотах, — насупилась Шелли. — И я бы попросила больше никогда не причислять меня и ЭТОГО к одной семье. Я его знать не хочу, он мне никто!

— Это ты об Алане, что ли? Думаешь, если не станешь думать о нём или забудешь, как его зовут, он перестанет пялиться на твои подрастающие сиськи? Что за устаревшие средневековые предрассудки? В кого ты превращаешь старшего брата — в злобного ночного духа, призванного одним своим именем пугать детишек и наводить страх на девственниц?

У девушки вырвался зубовный скрежет, от которого у арлекина заныли уши.

— Я. Кажется. Спросила. Что. Там. Мать твою. Происходит? — по слогам, чеканя каждое слово, процедила девочка. Ей казалось, что от её пылающих щёк можно было спокойно прикуривать.

— Ах, там… Ну, там Алан схлестнулся с Эльвирой. И судя по всему, бойня вышла жаркой. Сунь ты свой нос и попала бы под такую раздачу, что потом весь остаток жизни ходила бы курносой, как поросёнок. Даже я не горю желанием вставать между ними…

Стараясь казаться как можно более равнодушной, Шелли ровным голосом спросила:

— И кто победил?

— Да всё он же, твой несгибаемый братец! Но победа досталось тяжело. Эльвира это тебе не готовая растаять под первым же дождём сахарная барышня. Но он победил. Впрочем, как и всегда. Странный парень, этот Алан, доложу я тебе. Чую я, что не чисто с ним что-то, но что конкретно, так и не понял до сих пор…

Шелли оскорблено посмотрела на вновь пустившегося в пространные рассуждения арлекина и чуть отодвинулась от него.

— Хочешь, я скажу, ЧТО с ним не то? Чем ты меня слушал последний час? Задницей?

— Нет, я на ней сижу, — усмехнулся Бинго.

— Алан — извращенец, больной, маньяк! Его лечить надо! Тебе этого мало?

— А может он и вправду просто болен и не виноват в том, что влюблён в собственную родную сестру?

— Ой-ой-ой, как это мило слышать — «просто болен»! Да ты хоть представляешь, что я чувствую? Как у меня сердце разрывается… Подожди… — возмущенный пыл девочки несколько поутих. Она напугано покосилась в сторону запертой двери. — Я что-то упустила, да? Ладно, не смотри на меня как на дуру. Прости, погорячилась я.

— Ну-ну.

— Я что-то никак не въеду, как это Эльвира смогла войти в дом? И если вошла она, то что мешает это сделать всем остальным изменившимся монстрам?

— В яблочко, детка, — тяжело вздохнул Бинго. — Мы в полном дерьме.

И тут в дверь настойчиво и сильно застучали. В спальню донёсся голос Алана Блейза.

— Шелли! Шелли, открой, это я! Шелли!..

— О, лёгок на помине! — арлекин резво спрыгнул с кровати, дёрнулся к двери и был остановлен ухватившей за клетчатое трико тонкой девичьей рукой. Бинго, недоумевая, оглянулся. Широко распахнувшиеся глаза девочки умоляюще смотрели на него. Плохо различимые в темноте губы беззвучно шевельнулись. Не надо — скорее догадался, чем разобрался Бинго. Ну понятно, эта насмерть перепуганная девчонка не хочет, чтобы Алан вошёл в её комнату.

Арлекин мягко взял девочку за руку и ободряюще подмигнул зелёным, светящимся в сумерках, словно у кошки, глазом.

— Всё будет хорошо, доверься мне. И не бойся. Алан не причинит тебе никакого вреда.

— Шелли! Ты слышишь меня? Открой, это я — Алан!

— Поверь мне, девочка, твой брат вовсе не зверь. Не надо его бояться…

— Ты его совсем не знаешь… Боже мой, его никто не знает. Даже я.

— Шелли? Шелли, я ломаю дверь!

— П-пожалуйста, я очень прошу, — в уголках огромных синих глаз сжавшейся в комочек девочки выступили слёзы. — Бинго, я очень сильно прошу — не открывай… Я не знаю его и не хочу знать. Тот брат, тот Алан, которого я любила и кем я гордилась, умер. Умер несколько часов назад… Пожалуйста…

Дрожащий голос девушки сорвался на тихий бессвязный лепет. Арлекин застыл посреди комнаты, раздираемый противоречивыми чувствами. Чёрт-чёрт-чёрт! Да что это с ним? Ох, и привалило ему благ от этих грёбанных изменений! Это ж надо, стал думать о других людях и прислушиваться к умоляющим просьбам! И ещё он стал очень восприимчив к женским слезам. Вообще ужас. Нетушки, последние мозги он пока не растерял.

— Перестань хныкать и трястись от страха, — назидательно ткнул в Шейлу пальцем циркач. — Можно подумать, что за дверью караулит Джек Потрошитель! Я открываю и точка. Да и сама пойми, если этот лось захочет выбить дверь, он её выбьет. Алана никто не остановит.

— Шелли, я ломаю дверь!..

— Стой, стой, чувак! — надсаживаясь, заорал Бинго, бросаясь к двери. — Обожди чуток, сейчас открою!

Провернув ключ в замке, Бинго едва не оказался сметён с дороги резко, словно под напором тарана, открывшейся дверью. На пороге замаячила тёмная долговязая фигура. Бинго задрал голову и приветливо ухмыльнулся:

— Здорово, друг! Я так понял, проблемы сами нас нашли?

— Ты хоть когда-нибудь ошибаешься? — проворчал Блейз, входя в комнату и прикрывая за собой дверь. — И что ты здесь делаешь? Хотя, учитывая нынешние обстоятельства, я даже рад, что рядом с Шелли был надёжный и проверенный человек…

Арлекин скромно потупился и шаркнул загнутым носком башмака по полу.

— Да, приятель, такой вот я крутой. Да.

Алан обогнул засмущавшегося арлекина и чуть ли не подбежал к замершей на кровати Шейле. Лицо Алана озарилось радостной, можно даже сказать, счастливой улыбкой, когда он увидел и понял, что с младшей сестренкой всё в порядке. Что она жива и здорова. Что они снова вместе.

— Эй, чувак, погоди изливать родственные чувства! Ты лучше скажи, нет ли у тебя, часом, запасного плана «Б» на случай непредвиденных обстоятельств? Смею добавить, что если план существует, то самое время его запускать, потому что дело наше, как видишь, совсем туго!..

— Шелли? Шелли, что с тобой? Почему ты на меня так странно смотришь?

Приблизившийся к девочке Алан был остановлен неожиданно тяжёлым и жёстким взглядом налившихся грозой синих глаз. У Блейза оборвалось сердце. В ставших в одночасье чужими глазах он прочёл приговор. Приговор их отношениям. Их дружбе. Всему. Алан хорошо умел читать открытый текст. Может быть, некоторые его поступки казались неразумными и вызывали у окружающих множество недоумевающих вопросов, но идиотом он никогда не был.

Блейз словно с размаху налетел на выросшую перед ним монолитную каменную стену. У него подкосились ноги, и он упал пред кроватью на колени. ЧТО-ТО ПРОИЗОШЛО. ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ. Эти слова огненными сигналами тревоги вспыхивали в его мозгу.

Шелли, отодвинувшись к изголовью, смотрела на него насмерть перепуганным волчонком. Серебристый свет заглянувшей в окно луны озарил залёгшие под глазами тени, плотно сжатый рот и перечеркнувшую высокий лоб тревожную морщинку. Алан ещё никогда не видел Шейлу такой. Она бывала растерянной, беззащитной, напуганной, ранимой. Она бывала всякой. Но такой, как сейчас… Никогда. На Блейза смотрел незнакомый ему человек. Жёсткий, угрюмый, с угнездившимися глубоко в мокрых глазах болью и отчаянием. И она боялась. И Алан с огромным ужасом понял, что Шелли боится ЕГО. Он с трудом вздохнул и прохрипел:

— Шелли, маленькая моя, ч-что случилось?.. Я не… Что, что-то произошло? Тебя… М-м-м… Тебя кто-то обидел?.. Шелли, только не молчи, пожалуйста. Скажи хоть что-нибудь, Шелли!

Слова давались ему с трудом, царапая горло и складываясь в нестройные фразы.

— Эй, ребятки-котятки, — Бинго подвалил как всегда «вовремя», но Алан даже не заметил его. — Может, оставим внутрисемейные разборки на потом и поговорим о более серьёзных и неотложных делах, а?

— Бинго, оставь нас, — глухо произнесла Шейла, не спуская с брата отчуждённого взгляда. Девочку бросало то в жар, то в холод. Удушающий страх норовил тесной петлёй перехватить горло и вывернуть наизнанку заледеневшие внутренности. Расширившиеся зрачки почти полностью затопили радужную оболочку глаз. Шейла поняла, что ещё немного, и она просто-напросто свихнётся. И ЭТО ВСЁ происходит со мной, билась в голове настойчивая мысль. Это происходит со мной… Этого не может быть! Неужели это всё на яву? Господи, ну почему это не сон? Как бы она хотела проснуться!

— Ладно, ладно, — примиряюще поднял руки арлекин, признавая поражение. — Не буду мешать. Займу лучше наблюдательную позицию у двери. Буду прикрывать тылы.

Не обратив на удалившегося циркача ни малейшего внимания, Блейз побитой собакой смотрел на Шейлу. Девочка почувствовала, что ещё немного, и она опять заплачет. У неё стало до того тяжело и муторно на душе, что хоть самой собакой вой. Ну не смотри на меня такими глазами, не смотри! Я не выдержу…

— Шелли, что с тобой? — Алан отбросил с лица волосы. Его тёмно-карие глаза подозрительно заблестели. На вытянутом худощавом лице застыло выражение обречённости.

— Как давно ты влюблён в меня, БРАТИК? Как давно ты понял, что не можешь жить без меня? Как давно ты стал заглядываться на мои сиськи? Скажи-ка, а что привлекало тебя во мне, когда я ещё пешком под стол ходила? — грубые, грязные, обидные слова против воли срывались с задрожавших губ Шейлы. Она не хотела их говорить, но остановиться уже не могла. Водоворот бурлящих эмоций полностью захватил девочку и подчинил себе.

Она видела, как с каждым произнесённым ею словом Алан вздрагивает, словно от удара, и всё ниже втягивает голову в плечи. А свет в его глазах становится всё тускнее. Яд обидных слов буквально впитывался в Алана, разъедая его душу и убивая внутри всё живое. В это момент юноша понял, что интуиция его не подвела. Всё подходит к концу. Нет ничего вечного. Рано или поздно умирают все. А он умирает в эту минуту.

— Что, неужели я что-то упустила? — презрительно прошипела девочка, глядя на опустившего голову старшего брата. — Есть ли ещё подробности твоей интимной жизни, о которых я пока не знаю?

— Есть, — тихо сказал Алан, не поднимая глаз с пола. — Есть, Шелли…

Шейла кусала губы, вонзая ногти в покрывало. В ней боролись два чувства — возросшее на домыслах отвращение к Алану и неверие в происходящее. Как будто она смотрит по телевизору душещипательную мелодраму с ударным, полным слёз и невероятных разоблачений финалом. В жизни, правда, всё оказывалось намного ярче, больнее и обыденней. Жизнь есть жизнь, без прикрас и спасительного чуда под кульминацию момента. И это было очень хреново. Всё-таки жизнь штука на редкость гадостная, сглатывая слёзы, подумала Шейла. Очень мерзкая штука.

Алан заговорил. Головы он не поднял, но голос его звучал чётко и внятно. Не верилось, что голос принадлежит этому повергнутому на колени, сломленному парню, так напоминающего сейчас обычного растерянного мальчишку.

— Шелли, выслушай меня внимательно и не перебивай. У нас совсем мало времени. Больше я ни о чём не смею просить. Просто выслушай!

— Нам не о чем больше разговаривать… — жалобно пропищала девушка, крепясь из последних сил, чтобы не забиться в истеричных рыданиях. Но как же ей хотелось, чтобы Алан сумел сказать нечто такое, что опровергло бы все её домыслы! Ничего больше в мире она не желала так сильно, как развеять опутавшую их паутину лицемерия, лжи и предательства. Пусть всё это окажется лишь плодом её воспалившегося на почве последних нервных переживаний воображения. Пусть он скажет, что она ошибается! Господи, да Шелли была готова отдать десять лет жизни, только бы услышать, что она ошиблась. Девочка знала, что Алан не соврёт ей. Не сможет солгать, стоя пред ней на коленях. Честь для него превыше всего.

— Всё совсем не так, как ты думаешь.

У Шелли противно забурлил живот, в лицо словно плеснули помоями. Всё кончено, ошпарила девочку суматошная мысль. Это конец! Когда так начинают разговор, значит, дело совсем плохо. Хуже могут быть только сбивчивые оправдания и заверения с первых же слов в своей невиновности.

— Я не знаю, что ты себе навыдумывала, и что тебя натолкнуло на эти выводы… Я не могу, пока не могу, тебе сказать всего, Шелли. Сейчас я попрошу тебя об одной вещи, и ты должна поклясться, что выполнишь мою просьбу.

— Ты просил выслушать тебя, — верхняя губа девочки искривилась, в огромных глазах блестели зеркальные заводи. — И речи не шло о дополнительных просьбах. Я ничего не могу тебе обещать. Не могу! Больше не могу!..

— Шелли, — сказал Блейз, как припечатал. Он поднял голову, и девочка непроизвольно вздрогнула. В обрисовывающих его силуэт сумерках лицо Алана казалось высеченным из белого камня жутким черепом с впавшими щеками и матово мерцающими чёрными агатами глазницами. — Ты выслушаешь меня и сделаешь то, о чём я прошу. Я уверен в этом, как уверен и в том, что никогда ни при каких обстоятельствах не причиню тебе зла. Я скорее умру, чем позволю тебе страдать. Если потребуется, ради тебя и пойду на всё. Знай это. Слушай. Чтобы не случилось в дальнейшем, как бы ни начались разворачиваться события, верь мне. Верь каждому моему слову. Чтобы я тебе не сказал, верь. Больше, к сожалению, я ничего не могу тебе сказать. Как только мы выберемся из этой передряги, я всё объясню. Но не раньше. На более глубокий и серьезный разговор у нас нет времени.

Блейз поднялся на ноги и протянул руку к завороженной его словами девушке. Он почти дотронулся кончиками длинных узловатых пальцев до лица сестры, когда Шейла, с явным усилием, словно опомнившись, отдёрнула голову в сторону. Рука Алана безвольно упала. Шелли, отвернувшись, чтобы не встречаться больше с ним взглядом, достаточно холодно сказала:

— Хорошо. Я подожду. Если ты так уверен, конечно, что у нас есть шансы пережить эту ночь. В чём я совсем не уверена, замечу…

— Рядом со мной…

— Знаю, знаю, рядом с тобой мне ничего не грозит. Вот только я думаю, что как бы ни вышло совсем наоборот. Понимаешь, о чём я? Но я подожду, ладно. Но до тех пор не вздумай больше заговаривать со мной, прикасаться ко мне и вообще держись от меня на порядочном расстоянии. Вот мои условия. До выяснения дальнейших обстоятельств, разумеется. А там посмотрим, что изменится.

Блейз грустно улыбнулся. Шейла подумала, что Алану было бы проще отсечь себе правую руку, чем выдавить из себя эту вымученную жалкую улыбку.

— Обещаю, Шелли, ПОТОМ изменится всё.

Приблизившийся бочком арлекин, с успехом изображая случайного прохожего, небрежно обронил:

— Рад, что вы заключили временное перемирие. Именно в такие вот моменты понимаешь всю ценность холостяцкой жизни. Проклятье, да я нарадоваться не могу, что не обременен целой бандой докучливых родственничков!

Блейз угрюмо покосился на Бинго.

— Это была плохая шутка.

— Согласен, с привязанными огромными ослиными ушами. Особенно к холостяцкой жизни. Так как на счёт плана «Б»? И разве тебе не интересно узнать, как в дом проникла Эльвира, почему погас свет, где все остальные и кто палил из пистолета? Твоя-то пушка, кстати, на месте? Не потерял? А то как бы не пришлось устраивать перестрелку в лучших традициях Дикого запада!

Заведя руку за спину и сомкнув пальцы на сандаловой рукояти засунутого за пояс древнего револьвера, юноша с усмешкой сказал:

— Нет никакого план «Б». А того, чего нет, и предугадать невозможно. Следуйте за мной.

— И всё? — разочарованно выдохнул циркач. — Просто следовать за тобой?

— И верить мне.

— О, ну куда же без этого!.. Чёрт возьми, ну почему я не остался в цирке?

_________________________________________________________________

Кейт Симмонс, в одной тонкой ночной рубашке, стоя на коленках, пыталась остановить бегущую из пулевого отверстия в груди Уолтера кровь, прижимая к ране взятое в ванной комнате полотенце. Рыдания периодически сотрясали тело девушки, пыльцы были перепачканы горячей, красной, отливающей в темноте чёрным, жидкостью. Уолтер лежал неподвижно, вытянувшись в струну. Глаза доктора закатились под лоб, прерывистое дыхание со свистом вырывалось из едва вздымающейся грудной клетки. На заострившееся лицо Уолтера дождём падали солённые девичьи слёзы.

Девушка не была врачом, но она поняла, что пуля прошла навылет, аккурат под правой ключицей Харриса. Кейт не могла знать, задеты ли жизненно важные органы, но она видела растёкшуюся под потерявшим сознание врачом лужу крови, слышала захлёбывающиеся хрипы, исторгаемые его грудью, видела высыпавший на посеревшем лице пот. И всего увиденного, услышанного и осознанного было ей достаточно, чтобы прийти к неутешительному выводу — дела Уолтера очень плохи. И если ему в ближайшее время не оказать квалифицированную медицинскую помощь, то… То…

Волна накатившего отчаяния с головой захлестнула несчастную растерявшуюся девушку. Паника была готова растворить в бешеной круговерти последние остатки спокойствия и выдержки. Слёзы становились всё солоней и горше, а пропитавшая полотенце кровь всё гуще и липче.

— Ну же, Уолт, милый, помоги мне… Ну пожалуйста!.. Уолт, не оставляй меня одну, умоляю… Ты же врач! Ну скажи мне, что надо делать!.. Пожалуйста, Уолтер…

Именно такой, всю в слезах, с красными от крови руками, маниакально бормочущей над неподвижным Уолтером Харрисом и застали девушку ворвавшиеся в комнату для гостей Блейз сотоварищи. Алан не стал терять драгоценное время на вежливый стук и с ходу ударом ноги вышиб дверь, вырвав задвижку замка из косяка. Кейт даже не повернула головы, когда вместе с распахнувшейся дверью в комнату ввалился Алан. И только когда звонко дребезжащий бубенцами арлекин бесцеремонно отпихнул её в сторону, к девушке вернулась способность адекватно воспринимать происходящие вокруг неё события.

— Бинго?.. Алан?.. Вы ведь сможете ему помочь, правда? Вы поможете Уолтеру? Ему очень плохо!

— Шелли, убери её куда-нибудь! — командным голос, не терпящим возражений, распорядился арлекин, прикладывая ладонь к горячему, как печка, лбу рыжеволосого доктора. — Она будет мешать мне.

Ни говоря ни слова, Шейла поспешила обнять всхлипывающую девушку, успокаивающе шепча на ухо всякие ласковые глупости. Кейт безропотно позволила себя увести, едва переставляя ставшие ватными ноги.

Бинго не мешкая, приложил вторую руку к груди Уолтера, смежил веки и затарабанил откровеннейшую на сугубо скептический взгляд Алана чушь. Впрочем, от нелепо выглядящего паяца он и не ожидал каких-либо редкостных заумных фраз. Более всего Бинго напоминал Алану обожравшегося мухоморами шамана. Ну и пусть. Лишь бы от всего этого спектакля вышел хоть какой-нибудь толк. Застывший за спиной занявшегося ворожбой арлекина Блейз видел, что у Харриса очень мало шансов выкарабкаться. И если не произойдёт чуда, то Уолтеру ни за что не дотянуть до прибытия кареты скорой помощи. Тем более что Алан не сомневался и в том, что никакой помощи в ближайшее время и не будет.

И тем большим было изумление юноши, когда Бинго, разведя руки в стороны, резко и звонко хлопнул в ладоши, выкрикнув что-то типа «абракадабра» и преспокойно поднялся на ноги. Глаза арлекина светились в темноте двумя яркими изумрудами. Блейз невольно отодвинулся от него. Сейчас от тщедушного невысокого циркача веяло могучей и подавляющей силой.

— Ну вот… Вроде бы успел, — устало выдохнул Бинго, подмигивая Алану. Глаза арлекина как бы потухли и поменяли цвет с вызывающе сочно-зелёного на приглушенный скромно-карий. — Запоздали бы ещё на минутку, и моих скоромных мизерных никчёмных возможностей не хватило бы, чтобы остановить кровотечение. Но доку по-любому надо в больничку, под присмотр сисястых медсестёр. И чем быстрее, тем лучше. Времени в обрез, приятель. А тут… Что происходит, чувак? Кто в семейном особняке твоего дорого дядюшки набрался немереной наглости стрелять в гостей и впускать за порог исчадия бездны? Чё за ботва? Не знаю, как тебе, но мне всё это нравится меньше и меньше! А кто-то гарантировал, что в этом доме мы будем в полной безопасности. Ничего не припоминаешь?

Не отвечая арлекину, Алан потрясённо смотрел на Уолтера. Дыхание врача постепенно выровнялось, грудь начала вздыматься и опадать в размеренном ровном темпе, исчезли булькающие хрипы. Ай да Бинго! Ай да чёртов лекарь! Блейз уважительно посмотрел сверху вниз на скромно потупившегося арлекина. Может, Бинго и не понимает, может, для него это обычные заурядные фокусы, но он только что спас жизнь очень хорошему и достойному человеку. Так кто из них двоих выше — Алан или Бинго? И кто на кого должен смотреть сверху вниз? Блейз отвёл глаза в сторону. Дурашливый циркач выше него. Он, в отличие от Бинго не в состоянии вернуть человека к жизни. Он может только отнять её.

— Спасибо, Бинго, — сказал юноша, подавая арлекину руку. — Уверен, будь Уолтер в сознании, он бы сказал то же самое. Ты спас его.

— Ты чрезмерно сентиментален, приятель, — сморщил длинный нос Бинго, крепко пожимая ладонь Блейза. — В наше время нельзя быть таким мягким и добрым, как ты. Немало людей пострадало из-за своей доброты. Помни это, Алан Блейз.

— Я знаю, — взгляд Алан был твёрд и серьёзен. — Я знаю.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, хм, — Бинго почесал макушку, сдвинув колпак набекрень. — Дело то пахнет кирасином, не находишь?

Алан подогнул колени и, подняв неподвижное тело продолжающего пребывать в бессознательном состоянии Уолтера, сказал:

— Бинго, надеюсь, ты не подведёшь и на этот раз. Я попрошу тебя об одной вещи.

Арлекин, нахмурившись, смотрел, как юноша осторожно опустил Харриса на кровать и гадал про себя, что задумал Алан на этот раз. Порой мысли этого парня казались арлекину до того нелогичными и откровенно говоря бредовыми, что Бинго диву давался. Он-то считал, что более непонятно и странного человека, чем он сам, во всём мире не сыскать! Ан нет, нашёлся один, который порой такое отмачивает, что хоть стой, хоть падай.

— Ну выкладывай, что там у тебя, — страдальчески вздохнул циркач. — И постарайся не повторяться, лады?

К ним подошла Шейла. Она остановилась рядом с Бинго, нарочито выдерживая порядочное расстояние от Алана. Кейт задержалась у кровати, ласково гладя Уолтера по спутанным волосам и размазывая по лицу слёзы. На щеках Кейт появились кровавые разводы, но ей было абсолютно наплевать на свой внешний вид. Не существовало сейчас для неё ничего и никого более важного, чем лежащий на постели раненный человек.

— Я не оставлю его! — неожиданно громко сказала Кейт, склонившись над Харрисом. — Понимаете? Я не смогу оставить его одного! Он же не бросил меня…

— Началось, — Бинго обиженно посмотрел на неё. — Лапочка, кто тебе сказал, что мы собираемся кого-то из вас бросать? Что ещё за глупости? Мы все в одной лодке. Лодка, правда, дырявая, как решето, и камнем идёт на дно, но мы будем барахтаться до конца. Все вместе. Смекаешь?

— Эй, она же просто высказала своё мнение! — Шейла опалила циркача возмущённым взглядом сверкающих синих глаз. — Разве ты не видишь, ЧТО их связало? Теперь они не смогут жить друг без друга! И конечно Кейт ни за что не оставит доктора Харриса…

Арлекин, толкнув локтем Алана, скорчил изумлённую мину.

— Ты сейчас на каком языке с нами разговаривала, мисс Пухленькая Мордашка?

— Я говорю о любви! — Шелли засопела рассерженным ощетинившимся ёжиком. — Тебе хоть знакомо это чувство, бессердечный шут? И не говори мне, что я толстая! Я это и без тебя знаю…

— Знакомо ли мне это чувство? А тебе? Нет-нет-нет, давай лучше спросим у твоего братишки! А что? Клёвая идея… Ой. Ой-ой-ой!.. Ай, пусти меня, гад!

Бинго заверещал загнанным зайцем, когда жилистая и невероятно сильная рука сгребла его за шиворот, сминая пышное жабо, и играючи вздёрнула в воздух. Загнутые носки клоунских башмаков зависли в полуметре от пола. Алан приблизил лицо к перепуганной физиономии арлекина и мрачно сказал:

— Веришь ли, друг мой, я сегодня не предрасположен к подобного рода шуткам. Мы поняли друг друга?

— Вполне, — выдавил полузадушенный Бинго.

Шелли, посматривая в сторону, небрежно обронила:

— Отпусти его. Отпусти его!

От Блейза не ускользнуло, что сестра упорно продолжает избегать встречаться с ним взглядом, словно не замечая его присутствия. Со стороны казалось, что они два совершенно незнакомых человека, не знающих даже имён друг друга. И это ранило его гораздо больше, чем необдуманные двусмысленные слова арлекина. Бинго остался болтаться в воздухе.

— Да поставь ты его на пол, ради Бога! — девочка со злостью уставилась на Блейза. — Он же ни в чём не виноват! Он не виноват в том, что говорит правду. Слышишь меня?

— Ты с кем разговариваешь? Со мной? — длинные волосы скрывали лицо Алана, но Шелли показалось, что в глазах брата запылал пожар. — Шелли, ты забыла моё имя?

— Я не знаю, кто ты… — кусая губы, Шейла упрямо задрала подбородок. Голос её дрожал и срывался. — Да, я забыла твоё имя.

— Шелли…

Бинго, продолжающий трепыхаться в стальной лапе Блейза, как пойманный на крючок пескарик, демонстративно откашлялся и хрипло сказал:

— Ребята, если вам так уж охота не сходя с места выяснить, кто из вас круче, то пожалуйста, ради Бога. Но только, чур, без меня! Слышите, вы, два недоумка? Я в ваших играх не собираюсь принимать никакого участия! Да пусти же ты меня!..

Блейз поставил возмущённо брызжущего слюной циркача на пол и буркнул:

— Извини, я не расслышал тебя.

У Бинго от этих слов глаза на лоб вылезли. Чего-чего? Не расслышал его? О чём он вообще говорит? Арлекин мысленно заставил себя успокоиться и миролюбиво заявил:

— Сестрёнки — братишки, мать вашу, может, пока мы тут все не поубивали друг дружку, начнём делать что-нибудь полезное? У нас на руках два раненных человека, между прочим. И целая куча неразрешённых проблем!

Шелли почувствовала, как жгучий румянец стыда заливает ей щёки и кусает за уши. Господи, ну что же это они, в самом деле, творят! О чём они думают? Да об одних себе, и больше ни о ком! Только о своих обидах. Да о чём угодно, но не о тяжело раненом Уолтере и не о продолжающем пребывать в бессознательном состоянии Энди! И уж конечно не о Кейт. И не о Дейзи. И не о дяде Фреде. И они совсем забыли о маленьком Тони. Они помнят только о себе. Девочке стало невероятно стыдно. Она была готова провалиться сквозь землю.

— Извини, Бинго, мы ведем себя как жестокие неразумные дети, — Шелли вытянула из кармана джинсов платочек, нервно скомкала и засунула обратно.

— Вы должны извиняться не передо мной, — прозвенел колокольчиками арлекин. — В нас нуждаются наши друзья. Без нас они пропадут, понимаете?

Алан взялся за ручку двери. Он так хотел сказать Шейле что-нибудь успокаивающее и тёплое. Хотел подбодрить её, сказать, что всё… Чёрт, да он больше всего хотел сказать избитую фразу, что всё будет хорошо! Но не мог. Не стал он ничего говорить. Что бы он ни сказал, Шелли не услышит его. Ссутулившись и став чуть ниже ростом, Блейз отстраненно произнёс, не к кому конкретно не обращаясь:

— Я иду первый. Шелли за мной. Ты, Бинго, замыкающий.

— А Кейт и доктор Харрис? — Шейла, ни сделав и шага, исподлобья уставилась на юношу. — Мы что, оставим их здесь?

— Мы обязательно вернёмся за ними, клянусь, — Алан выпрямился во весь рост и расправил плечи. — Но сейчас я не смогу нести Уолтера и одновременно защищать нас. Не бойся, Шелли, мы вернёмся за ними. Но сначала мы должны найти дядю Фреда, забрать Дейзи, и кое-что выяснить. Не волнуйся, мы не бросим ни дока, ни Энди. Но сейчас они будут связывать нас.

— Что ты хочешь выяснить? — девочке стоило немалого труда заставить себя поднять на брата глаза.

— Кто стрелял в Уолтера. И кто пригласил в дом Эльвиру. И кто заварил всю эту кашу, — Алан невесело улыбнулся. — Ты не задавала себе вопроса, почему до сих пор не включилось электричество, не примчался дядя Фред и почему никак не проснётся от всего этого шума, грохота и выстрелов Энди Тёрнер?

На лицо Шейлы набежала тень, тонкие губы сурово поджались. Ей показалось, что её с головой окунули в ледяную прорубь.

— Ты на что намекаешь?

— Один из нас предатель.

— Это не я! — как оглашенный завопил Бинго, запутался в собственных ногах и брякнулся на пол, теряя сознание.

Его выдающаяся пантомима в который раз осталась без внимания. Шелли растерянно хватала широко раскрытым ртом воздух, потрясённо уставившись на старшего брата. Блейзу хотелось прижать её к себе, заключить в объятия и успокоить, прогнать страхи и тревоги. Но он знал, что сделай он хоть движение и напугает девочку ещё больше.

— Кто-то из нас изменившийся. И он умудрился под шумок проникнуть в дом. Затем он впустил Эльвиру и попытался убить Уолтера. Он очень опасен, этот человек. Если он всё ещё человек, конечно.

— Кому… Кому тогда можно верить?! — едва не плача, с болью в голосе выкрикнула Шейла. — Хоть кому-то можно доверять в этом мире?

— Можно, — кивнул Алан. — Верь мне.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• »