— Оно выглядело так, словно его вырвали. Я бросилась к ней и попыталась остановить кровотечение. Я положила руки на ее шею и пыталась докричаться до отца. Он не пришел. Мама была уже мертва. Я сбежала вниз по лестнице и нашла отца в его кабинете. Он тоже был мертв, так что я позвонила в 9-1-1.
«Я убила их», — подумала я про себя.
Я схватила со стола платок, вытерла нос и попыталась промокнуть глаза. Слезы не прекращались. А уже через мгновение меня начали сотрясать рыдания. Доктор Филдз сидел и наблюдал за тем как я плачу. Он не попытался прекратить это или утешить меня.
После того, как я, наконец, вернула самообладание, доктор Филдз заговорил.
— Итак, Александрия, расскажите мне. Как вы спите? Как выполняете повседневные функции?
— Я сплю так же, как, наверное, спал бы любой на моем месте. У меня кошмары, но, думаю, это нормально.
— Как ваша повседневная жизнь, Александрия? Вы нормально питаетесь, принимаете душ, общаетесь с людьми? Когда горе случилось лишь недавно, полезно находиться рядом с людьми, которых вы знаете. Это ненормально, все время находиться в одиночестве.
Я пожала плечами.
— По большей части, я справляюсь нормально. Ем, если голодна. Встаю с постели, принимаю душ и одеваюсь. Но, по правде говоря, док, я отсутствовала так долго, что у меня тут никого не осталось, кроме кузины. Я не виделась с ней: знаю, что она занята. Не хочу ее обременять.
— Вам стоит увидеться с кузиной. Найти себе новое хобби. Занимайтесь вещами, которые помогают отвлечься от того, что произошло. Вы пережили то, что многим людям и не снилось.
Я снова пожала плечами.
— Да.
— Вот что я собираюсь сделать. Я выпишу вам рецепт на то, что поможет вам уснуть. Принимайте по одной таблетке на ночь. Только при необходимости. Сегодня мы добились хорошего прогресса, Александрия. Мы закончим сеанс чуть раньше, увидимся на следующей неделе. Хочу более обстоятельно поговорить о том, что произошло.
Я покинула его офис и решила, что загляну в закусочную на углу. Подумала, что мне стоит выпить кофе перед поездкой домой. Сеанс выдался тяжелым. Не ожидала, что он напрямую спросит о горле и начнет с ночи, когда умерли мои родители. В следующий раз мне нужно подготовиться лучше. В следующий раз, я не лишусь самообладания и не расплачусь, как чертов ребенок. Ни за что. Мне нужно собраться с мыслями. Меня смутила моя бурная реакция.
Я оглядываюсь на здания. Всегда ненавидела этот город, пока росла здесь. Слишком маленький, не происходит ничего интересного. Проводила бесчисленное время, планируя и мечтая о том, как покину это место. А теперь я ценю атмосферу маленького городка. Я полюбила его дружное население. Город полон талантов и энтузиастов. Сейчас начало осени, и на каждом столбе висят венки в осенней стилистике. У порога большей части предприятий лежат тыквы.
Встречные люди обходят меня по большой дуге, словно не уверены, что мне сказать, так как они знают, что моих родителей убили в нашем доме. Наш безопасный маленький городок уже не кажется таким безопасным, когда я об этом думаю. Полиция посчитала, что это был единичный случай, и они не ждут, что преступник нанесет удар снова. Они решили, что преступление было связано с работой моего отца. Я знаю правду. Но буду о ней молчать. В последнее время мне приходится молчать о многом.
По моей спине пробежал холодок. У меня было такое ощущение, что меня преследуют. Я обернулась и огляделась вокруг. Позади меня никого не было. Я осмотрела улицу. Люди ходили по магазинам, разговаривали, гуляли. Никто не обращал внимания на то, чем я занималась. Я отвернулась и вошла в двери закусочной. У меня все еще было ощущение, что кто-то за мной наблюдает. Я замерла на пороге, держа ладонь на ручке. Снова огляделась, по-прежнему ничего не заметив. Должно быть, я сходила с ума.
Я вошла в закусочную и села на стул в конце барной стойки, поближе к кассе. Владельцы недавно переделали закусочную, чтобы она выглядела так же, как в пятидесятых. Пол был выложен черно-белой плиткой, а диванчики и стулья были изготовлены из красного пластика. Мне нравился интерьер закусочной. Он стал выглядеть, как старомодный магазинчик содовой.
Наблюдала за официанткой у стойки. У нее были длинные, черные волосы, собранные сзади в конский хвост. Она была одета в джинсы и белую блузку, а поверх них красный фартук. Ее лицо, с тонкими чертами, в форме сердечка, напоминало мне эльфа. Когда она повернулась ко мне лицом, ее бирюзовые глаза встретились с моими голубыми, и она мне улыбнулась. Она лучезарно улыбалась губами, накрашенными красной помадой.
— Вовремя ты, засранка, появилась в моей закусочной. Я уж думала, что мне придется ехать к тебе домой и вытаскивать оттуда за волосы, — Мия засмеялась. А затем посмотрела на меня понимающим взглядом и сказала: — Нам надо поговорить.
Глава 3
Я посмотрела на Мию со слезами на глазах. Она была единственным человеком, которому я могла рассказать почти все. Девушка всегда была источником моей силы, моей опорой. Она была моей лучшей подругой еще с пеленок. А еще мы были кузинами. Мы одного возраста, так что в детстве были неразлучны. На внутренней части запястий мы набили одинаковые татуировки со знаком бесконечности. Наша дружба переживет само время и будет длиться вечно.
— Да, — шепотом произношу я сквозь слезы. — Я скучала по тебе, Мия.
Она потянулась через барную стойку и по-быстрому обняла меня. А затем, молча, приготовила мне чашечку кофе. Подмигнула и плеснула туда водки. Это моя девочка. Она всегда знает, что мне нужно. Что от такого количества спиртного я не опьянею. К счастью, этого достаточно, чтобы успокоить нервы.
— Пошли ко мне в офис, — предложила Мия. Она повернулась к раздаточному окну. — Кара, иди сюда и подмени меня, пожалуйста.
Как только девушка вышла из кухни, Мия повела меня в свой офис. Я не знала, что она теперь полностью управляет закусочной. Была в курсе, что после окончания школы она начала работать в закусочной днем, а по вечерам ходила на занятия по бизнесу. Она всегда хотела управлять кафе, но только после того, как увидит мир. Она хотела получше изучить свои итальянские корни до того, как повзрослеет. К несчастью, этого не случилось. Ей пришлось заняться закусочной после того, как заболел ее отец. И он настоял, чтобы она управляла местом даже после того, как ему стало лучше.
Мы сели в ее офисе, и я начала пить свой кофе. Я не представляла, что она собирается сказать мне, но по выражению ее лица, это что-то неприятное. Она начала возиться с бумагами на своем столе. Я не могла понять, она пытается их выровнять или же просто желает занять руки. Сам факт, что она с чем-то возится, плох. Она заметила, что я наблюдаю за ее руками, и сразу же опустила бумаги на стол. Она сидела на краю стола.
— Лекс, мне нужно, чтобы ты была честна со мной, — начала она. — Знаю, ты бы никогда не солгала мне, но помни, я знаю, когда ты лжешь.
— Что ты пытаешься мне сказать, Мия? — с раздражением спросила я.
Внутри у меня все похолодело. Я боялась, куда может повернуть этот разговор.
— Что произошло, когда погибли твои родители? — выпалила она. Она смотрела мне прямо в глаза. — Я знаю, что рассказывают. Знаю, полиция говорит, что это связано с работой твоего отца. Но серьезно? Я знаю, что с тобой происходит нечто ужасное. Вижу, что ты плохо спишь. Черт возьми, девочка, у тебя мешки под глазами. Я знаю, что ты видела родителей после того, как их убили, но о чем ты умалчиваешь?
Я не знала, что ей ответить. Сейчас не время и не место для обсуждения того, что случилось. А еще, я понятия не имела, стоит ли мне вообще рассказывать ей о том, что произошло. Что если она от меня отвернется? Тогда я потеряю и свою семью, и всех, кого люблю. Я открыла рот, чтобы рассказать ей то, что говорила полиции и психотерапевту.
— Нет! Не надо кормить меня чушью, Александрия Мари Купер! Я вижу, что ты собираешься солгать, а я хочу знать правду! — воскликнула Мия.
— Не здесь, Мия. Не здесь, — прошептала я.
Она притянула меня в крепкие объятия.
— Люблю тебя, Лекс. Несмотря ни на что, — шепотом произнесла она мне в ухо, прежде чем отпустить. Она продолжила успокаивающе держать меня за руки. — Приезжай ко мне после смены. Я состряпаю ужин, и мы нормально поговорим. Мы должны поговорить об этом, Александрия. Это не то, чего можно избегать. Мы в этом вместе. Несмотря. Ни. На. Что.
От слов Мии я почувствовала себя лучше. Может быть, я смогу рассказать ей, что я за монстр. Может, она не бросит меня одну. К счастью, она не сдаст меня полиции. Вероятно. Просто может быть. Во мне зажглась крошечная искорка надежды. Я и не осознавала, какой темной была моя душа, до этого момента.
***
Позже, этим вечером, я сидела за столом в маленьком коттедже Мии. Она владела небольшим домом с тремя спальнями, который купила, когда начала управлять закусочной. Это место ей идеально подходило, так как было на расстоянии пешей прогулки от закусочной. Мы сидели на кухне, выполненной в теплых солнечных тонах, от созерцания которых непроизвольно испытываешь прилив счастья. Стены пастельно желтые. Пол выложен белой плиткой. На занавесках над раковиной и у дверного стекла нарисованы лютики. Стол размещался перед огромным эркерным окном, сквозь которое был виден ее дорогостоящий сад. Там были фруктовые деревья и огород, способный вызвать зависть любого фермера.
Она приготовила для нас спагетти с домашним соусом. Я не была уверена, что спагетти магазинные. Она подала на стол свежий салат и чесночный хлеб, который испекла ранее. Я сидела, накручивая спагетти на вилку, смеясь над каким-то отпущенным ею комментарием. Атмосфера была легкой, но напряжение внутри подсказывало мне, что мне не понравится дальнейший разговор.
Мия присела и налила нам по бокалу вина. Я знала, что после он мне понадобится. Она посмотрела на меня, и ее взгляд стал серьезным.
— Итак, Лекс, мне нужно знать, что происходит. Я очень о тебе беспокоюсь. Во-первых, я знаю, что ты плохо питаешься и спишь. Еще я знаю, что ты не выбираешься в город без крайней необходимости, и ты меня избегаешь. Вот только не знаю почему. Что за секреты? Зачем избегать всех знакомых? О чем ты молчишь и что так боишься сказать? Я вижу демонов в твоих глазах.
Пока Мия говорила, я почувствовала, как у меня по рукам бегут мурашки. Я подавила дрожь. Она знала. Видела монстра, которым я стала. И ждала, что я что-нибудь скажу, но не была уверена, что смогу это сказать. Признаться в том, что совершила, что я такое, было самым трудным в моей жизни. Ну, одной из самых трудных вещей. Я выискивала в ней признаки опасения или сомнений. Но видела только спокойствие и принятие.
— Я убила своих родителей! — выпалила я.
Я прижала руки ко рту. Поняла, что сказала это вслух, лишь по слегка расширившимся глазам Мии.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что убила своих родителей? — осторожно спросила Мия.
— Я перерезала горло матери, а потом спустилась вниз и ударила своего отца ножом в сердце! — воскликнула я, задрожала. Мия встала и аккуратно взяла меня за руку. Она повела меня в гостиную и села рядом со мной на диван.
— Ты не могла убить своих родителей, Александрия. Это невозможно. Ты их обожала. Ни за что бы не причинила им вред. Почему ты считаешь, что убила своих родителей? — тихо спросила она.
— Убила. Я взяла нож и перерезала горло своей матери. Затем пошла вниз и ударила отца, сидящего в своем офисном кресле, ножом в грудь. Я помню, как это делала.