-- Что?! -- закричал Болтик. -- Как вы сказали? Пропустите, пропустите его немедленно! -- И он сам побежал навстречу нежданному гостю.
-- Рад вас снова видеть, коллега, -- сказал Гризль, когда оба вернулись в кабинет и уселись в кресла. -- С интересом слежу за вашей творческой деятельностью. И в прессе, и на телевидении... Очень впечатляет, очень...
-- Благодарю вас. -- Болтик расплылся в улыбке, удивляясь собственной угодливости. -- Но и вы были в своЕ время выдающимся мастером своего дела. Ваши статьи, фельетоны, редакторская работа... Я всегда откровенно восхищался вашим умением повернуть тему нужным образом и вашим неподражаемым юмором.
Гризль поднЕс руку к груди и слегка поклонился.
-- Однако когда-нибудь в жизни наступает время, -- произнес он, подняв вверх указательный палец, -- когда информационный бизнес перестает удовлетворять широкую, неординарную натуру... Не кажется ли вам, господин Болтик, что такое время для вас уже наступило?
Болтик растерялся. Он все ещЕ не понимал, к чему клонит управляющий делами миллиардера Пупса.
-- Работая на публику, -- продолжал Гризль, -- вы направляете свой талант в никуда, бесцельно распыляете его, получая взамен жалкую популярность и жалкие гроши. Но публика неблагодарна: как только она вами насытится и у неЕ появится новый кумир по части сенсационных разоблачений, про вас забудут. Вас даже никто не пожалеет, потому что вы для них бесцеремонный и циничный проныра, который всегда найдЕт для себя какое-нибудь грязненькое, но хорошо оплачиваемое дельце. Вы останетесь без капитала и положения в обществе, в лучшем случае на должности редактора какой-нибудь дешЕвенькой жЕлтой газетЕнки, в суете ежедневной текучки и в полнейшем забвении. Горение яркой звезды внешне эффектно, но -- увы! -весьма быстротечно, господин Болтик. Подумайте о своЕм будущем, пока не поздно, ведь вы очень смышленый коротышка.
Болтик не нашелся что сказать и почесал карандашом за ухом.
-- А между тем многие коротышки очень ловко устраиваются в этой жизни, -- продолжал Гризль своЕ мягкое давление.
-- Конечно, господин Гризль, вам в жизни очень повезло.
-- Я, конечно, не имел в виду себя, но раз уж вы сами заговорили... Знаете, почему мне повезло?
Болтик пожал плечами.
-- Потому что я не пытался угодить всем сразу. Я служил интересам одного-единственного, но достойного во всех отношениях коротышки.
-- Я понимаю, "Давилонские юморески" принадлежали господину Спрутсу...
-- Да, для многих это не являлось секретом. Господин Спрутс вкладывал в газету хорошие деньги, а я печатал добротные материалы, хорошо отражавшиеся на авторитете и благосостоянии господина Спрутса.
-- Ничего не имею против, -- согласился Болтик.
Тут надо заметить, что и тот и другой предполагал наличие у собеседника портативного магнитофона, а потому отзывались обо всех упоминаемых коротышках весьма деликатно.
-- И чем это для меня закончилось? -- продолжал г-н Гризль.
-- Чем?
-- Тем, что господин Спрутс рекомендовал меня для работы секретарЕм и управляющим делами богатейшему коротышке нашей планеты господину Пупсу.
-- Да, вы неплохо устроились.
-- Хотя об этом не принято говорить... хотите знать, какой у меня теперь оклад?
-- О!..
-- Сто тысяч фертингов в месяц, или один миллион двести тысяч фертингов в год. И это не считая доходов от ценных бумаг!
Болтик выронил карандаш, который всЕ это время машинально вертел в руках.
-- Как вы понимаете, такие деньги не очень-то легко потратить. Приходится вкладывать в недвижимость, золото, произведения искусства. Господин Пупс мог бы легко удвоить сумму моего оклада, если бы я попросил его об этом, но я не прошу.
-- Наверное, вы очень ценный работник, -- глухо произнес Болтик, опустив глаза. Сам он, после неудачи с открытием собственного телеканала, основательно влез в долги. Газету "Правдивые расследования" могли закрыть со дня на день... Доходы собеседника его ошеломили.
-- Разумеется, -- согласился Гризль. -- Иначе я бы просто не взял денег. Эти деньги являются лишь малой частью той прибыли, которую получает господин Пупс благодаря моей неустанной и весьма плодотворной деятельности.
-- Чего же вы хотите от меня? -- спросил Болтик напрямик, устав от разговора, который его изматывал своей неопределЕнностью.
-- Я хочу, чтобы вы начали работать на господина Пупса, -- так же напрямик ответил Гризль.
-- Что?
-- Да, да. Я здесь по поручению именно этого господина. Миллиардера и, скажу вам по секрету, очень, очень неглупого коротышки.
Болтик наконец всЕ понял, однако находился в нерешительности. Его буквально разрывали внутренние противоречия. Он ещЕ не знал, чем закончится этот разговор.
-- Стало быть, вы хотите купить меня со всеми потрохами? -- произнес он с улыбкой, оттягивая время.
-- Это уж как вам угодно, -- сказал Гризль, -- но за эти самые потроха, как вы изволили выразиться, господин Пупс для начала выплатит вам один миллион фертингов.
Карандаш в руках Болтика хрустнул пополам.
-- В дальнейшем, -- продолжал Гризль, -- в процессе нашей совместной работы, суммы выплат, разумеется не будут исчисляться миллионами... Но обещаю вам, они будут очень, очень существенны.
Болтик поднялся, шагнул к окну, раскрыл его настежь и вдохнул полной грудью осеннюю прохладу. Постояв так с минуту, он прикрыл окно и сказал:
-- Я могу обдумать это предложение?
-- Разумеется, -- с готовностью согласился Гризль. -- Пока я здесь, в кабинете, можете обдумывать.
Болтик понял, что после столь откровенного разговора его отказ может иметь довольно опасные последствия. Ходу назад не было, и это, к его тайному облегчению, упрощало ситуацию. Он решил прямо сейчас заручиться маленьким и столь необходимым ему информационным авансом.
-- Что за разговор был сегодня ночью в "ВесЕлом клоуне"? -- спросил он, решительно повернувшись к Гризлю.
Тот кивнул, молча вынул подписанный Пупсом чек на миллион фертингов, протянул Болтику и сказал:
-- Возьмите чек, и мы поговорим обо всем обстоятельно.
Впервые в жизни испытывая подобные внутренние переживания, Болтик принял чек и трясущейся рукой запихал его в свой бумажник.
-- Итак, господин Болтик, -- сказал Гризль с некоторой торжественностью, -- с этого момента вы находитесь на негласной службе у господина Пупса. Поздравляю вас от души, коллега.
Гризль поднялся из кресла и пожал совершенно взмокшую ладонь честного и неподкупного ещЕ минуту назад репортЕра.
-- Присаживайтесь, господин Болтик. -- В тоне Гризля торжественность уступила место деловому настрою. -- Вот теперь мы поговорим о событиях сегодняшней ночи и нашем первом совместном выпуске передачи "Момент секретности". Возможно, кое-что придется перемонтировать, а также придать несколько иную окраску закадровому тексту... В дальнейшем я буду просматривать подготовленные вами материалы ещЕ на подготовительной стадии, и совместными усилиями...
Но тут мы незаметно удалимся, не дослушав всех подробностей этого сугубо профессионального разговора.