Потом слово взял Дрянинг, владелец трущоб с ночлежками для бедняков, или, как их именовали тамошние жители, "клоповников".
-- Выходит, что нас каждый день будут опылять, как паршивых тараканов? -- заволновался он. -- А я не желаю ходить все время в противогазе, вы меня не заставите!..
-- Опыление с воздуха будет производиться только в первый день, -успокоил его Спрутс. -- Потом мы траванЕм водопровод, а потом что-нибудь ещЕ.
-- Что же ещЕ? -- полюбопытствовал владелец нескольких газет, теле- и радиоканалов г-н Гадкинз. -- Это важный вопрос, давайте решим его сейчас.
-- Хорошо, -- согласился Спрутс. -- Какие будут на этот счЕт предложения?
Все стали думать, поглядывая друг на друга.
-- У меня есть предложение, -- заявил хлебный фабрикант Жадинг. Он жил вместе со Скуперфильдом в Брехенвиле и недолюбливал своего соседа. -- Я предлагаю добавлять порошок в макаронные изделия. Мука и порошок внешне малоотличимы, поэтому...
-- Это провокация! -- взвизгнул Скуперфильд, вскочив со своего места. -- Жадинг специально копает под меня, потому что не любит макароны. Я знаю, он собирается взорвать и поджечь мою фабрику! Обычно коротышки едят макароны без хлеба, а это ему страшно невыгодно! Я ему сейчас морду побью!..
Размахивая тростью, Скуперфильд начал выбираться из-за стола, но соседи удержали его, крепко схватив за руки.
-- Между прочим, господин Жадинг, -- заметил Спрутс, -- ваш хлеб тоже выпекается из муки, очень похожей на порошок. И хлеб, в отличие от макарон, имеется каждый день на столе у всякого коротышки.
-- Идите к чЕрту, -- огрызнулся Жадинг. -- Я не могу выпекать столько хлеба, чтобы хватило на всех. Ищите дураков в другом месте.
После этого все начали кивать друг на друга, убеждая остальных, что их продукция совершенно не пригодна для добавок в нее гипнотического порошка.
Слово попросил Гризль, и Спрутс прервал галдеж звоном колокольчика.
-- Несомненно, -- сказал Гризль, -- что один из нас должен принести себя в жертву. И этот поступок будет подвигом во имя народного счастья, подвигом возвышенным и благородным. И для возмещения неизбежных моральных и материальных издержек этого героя... -- Гризль сделал паузу, -- предлагается отчислять на его счЕт по одному проценту от доходов каждого из вас ежемесячно.
После этих слов все достали из карманов калькуляторы и начали считать.
-- Господа! -- воскликнул Скуперфильд, отлично считавший в уме без помощи калькулятора. -- Господа! Я был не прав! Я согласен быть этим благородным коротышкой! Отчисляйте мне этот жалкий один процент от ваших доходов, и я буду лепить макароны хоть из одного порошка, без добавления муки. Понимаете, господа, я согласен! Кто "за"?
Скуперфильд сам первый поднял руку, но никто не последовал его примеру. После расчЕтов дело выглядело куда более заманчиво, и любой из присутствующих был теперь не прочь взвалить на себя эту жертвенную миссию.
-- К сожалению, мы вынуждены отклонить ваше великодушное предложение, -- сказал председательствующий Спрутс. -- Сейчас, ко всеобщему вниманию, господин Гризль вынесет на голосование единственно правильное, по нашему мнению, решение бредлама. Прошу вас.
Гризль поднялся с места, поблагодарил Спрутса и заговорил:
-- Задумайтесь, господа, чтопhE каждый из нас потребляет ежедневно? Воду, скажете вы и будете правы. Но мы не можем травить... я хотел сказать, обогащать воду порошком долго, потому что сами в том или ином виде ею пользуемся. Мы должны обогатить порошком именно тот вид продукции, который попадает в организм коротышки ежедневно, независимо от его вкусов и материального достатка. Что же это?
-- Да, что это? -- послышались заинтересованные голоса.
-- Это -- обыкновенная поваренная соль! -- торжествующе объявил Гризль.
Капиталисты замолчали и медленно повернулись к соляному монополисту ДракупhEле, бледному коротышке с красными губами и непроницаемым взглядом.
-- Да, да, именно так, господа, -- подтвердил Гризль. -- Обыкновенная поваренная соль. ЕЕ содержат все без исключения продукты питания -- от супов и макарон до напитков и сладких пирожных. Я полагаю, что это простое решение не требует дополнительных разъяснений и обсуждений.
-- Чего ж тогда я должен ему платить, -- проворчал Скуперфильд из вредности, -- если порошок всЕ равно будет попадать в макароны...
-- Помолчите, господин Скуперфильд, -- одЕрнул его Спрутс. -- У вас уже было время высказаться. Дело не в макаронах, а в том, что господин Дракула возьмЕт на себя организацию этого весьма обременительного процесса, а также ответственность за его последствия. Так, господин Дракула?
-- Не так, -- процедил Дракула сквозь зубы. -- Я возьму на себя организацию. А за последствия отвечайте сами.
-- Что ж, именно это я и имел в виду, -- поспешил уточнить Спрутс. -Конечно же, ответственность за принятое решение поделят между собой все члены большого бредлама.
Дракулу все немного побаивались, поэтому проголосовали молча и единогласно. Разъяснения по остальным вопросам и раздача зелЕных шариков споров не вызвали. Все проглотили по шарику, а Скуперфильд для верности ещЕ и натянул на свою голову противогаз. С минуты на минуту должна была начаться тотальная акция по распылению гипнотического порошка.
Глава седьмая
Как ведущая теленовостей впервые сказала правду о себе в прямом эфире, а Ханаконда против своей воли вдохнул полной грудью воздух свободы
В это время зазвенели будильники почти у всех населяющих подлунный мир коротышек. На шесть часов утра был назначен старт ракеты, отправлявшейся на Большую Землю по программе акционерного общества "Космические поставки", а поскольку деятельность этого общества постоянно сопровождалась шумными скандалами и сенсациями, каждый, даже самый бедный, коротышка купил себе из любопытства хотя бы одну однофертинговую акцию. И теперь поголовно все жители подлунного мира, за исключением бездомных бродяг, сидели в пижамах перед телевизорами, чтобы своими глазами увидеть в прямом эфире запуск ракеты.
Никто не обращал внимания на тарахтение вертолЕтов, начинавших назойливо кружить над большими городами и отдалЕнными населенными пунктами. А те из жителей, кто всЕ-таки выглядывал на улицу и задирал голову к небу, видели, как по воздуху стелется, плавно опускаясь, какой-то белесый туман. Но смотреть было некогда, потому что на телевизионных экранах уже появилась заставка первых утренних новостей.
-- Доброе утро, дамы и господа, -- с милой улыбкой приветствовала зрителей симпатичная дикторша. -- Меня зовут Фиалка, сегодня прекрасный день, и я рада новой встрече с вами.
И после этих еЕ слов всем вдруг стало понятно, что день на самом деле замечательный, как бы там ни было, и что у каждого из телезрителей нет лучшего друга, чем эта замечательная малышка-дикторша.
-- Хотя, говоря по правде, всЕ это чепуха, -- заявила вдруг Фиалка, и голос у неЕ сделался капризным. -- Надоело каждый день врать и притворяться. Утро сегодня паршивое, сами видите, а я не выспалась, потому что допоздна вертелась на вечеринке и строила глазки своему начальнику. По дороге сюда порвала новый чулок. Хотите, покажу?
Грохнув каблуком, Фиалка закинула ногу на стол и продемонстрировала "стрелку", расползшуюся от туфли до колена.
-- Вот так, два фертинга коту под хвост. Думаете, мне нравится эта паршивая работа? Говорят, что она престижная, а мне из-за этого приходится все время врать и подлизываться. Я ведь на самом деле люблю готовить, да только стоять у плиты почему-то считается зазорным. Скажут: дура необразованная. А я думаю, что лучше стоять у плиты, да на своем месте, чем подличать ради карьеры. Ладно, всЕ чепуха. Сейчас же пойду и наймусь поварихой в какую-нибудь забегаловку; честное слово, они не пожалеют. По крайней мере, буду заниматься любимым делом и жить в своЕ удовольствие, а не ради видимости.
Фиалка решительно поднялась из-за стола, сняла с воротника микрофон и, радостно напевая, выбежала из студии.
ЕЕ место тут же занял известный репортер Болтик. И этому тоже никто не удивился; все отчего-то понимали, что так и надо.
Наблюдавшие за происходящим Жмурик, Тефтель и Ханаконда недоуменно переглянулись. Двери и окна в их каменном замке-офисе были закрыты, а система вентиляции по трубам ещЕ не донесла до них отравленный воздух.
Ханаконда прислушался к рокоту пролетавшего над замком вертолета и, мучительно растирая пальцами виски, забормотал: "Порошок, порошок... Что они говорили про порошок..." И вдруг, всЕ поняв, закричал срывающимся голосом:
-- Вентиляция! Выключите вентиляцию! Быстрее, кто-нибудь!.. -- он заметался, хватаясь за все выключатели на стенах. -- Воздух! Перекройте воздух!..
В отчаянии он стащил с себя пЕстрый фрак и бросил в расположенную высоко под потолком вентиляционную решетку.
-- Здравствуйте, сограждане! -- провозгласил Болтик с телеэкрана. -Дорогие мои коротышки! Вы, конечно, очень рады меня видеть. Откройте окна и двери в ваших домах, вдохните полной грудью долгожданный воздух свободы...
-- ВсЕ, это конец, -- прошептал Ханаконда, вытирая лоб, по которому струились капли пота. Он уже чувствовал, что на самом деле рад видеть проклятого Болтика и что хочет вдохнуть полной грудью...
-- Эй! -- устало сказал он сбежавшимся на его крики охранникам. -Открывайте всЕ настежь. Это последний приказ, вы все свободны...
Глава восьмая
Большой бредлам слушает Манифест и называет Пупса "ваше сиятельство".