После выхода на телевизионные экраны многосерийного фильма о путешествии на остров Голубой звезды все участники экспедиции сделались знаменитыми и каждый из них получил огромное количество писем от зрителей. Но почти все они по разным причинам -- кто из скромности, кто из-за занятости, а кто из-за лени -- писать ответы не стали.
Иначе обстояло дело с Пончиком.
В фильме было показано, как он, спасая от гибели своих товарищей, бросился под ноги вышедшему из-под контроля взбесившемуся роботу, и такой поступок, конечно, не остался незамеченным.
Благодаря этому подвигу Пончик обрЕл десятки и сотни поклонников, а вернее, поклонниц, которые буквально засыпали его своими восторженными письмами.
Правду о его "подвиге" знали трое: корреспондентка Кроха, Знайка и ОгонЕк. Отсматривая по возвращении из путешествия рабочие материалы, Кроха несколько раз подряд прокрутила эпизод, предшествовавший гибели "Шестого". Момент, когда робот на бегу резко и внезапно изменил направление, ясно показывал истинную картину событий. А именно то, что Пончик в тот момент не собирался жертвовать собой, как это ошибочно поняли окружающие, а, наоборот, струсил.
После недолгих размышлений Кроха вырезала из фильма разоблачительные кадры, показав их только Знайке и Клюковке. Без этих кадров эпизод выглядел в самом выгодном для Пончика свете. И хотя слава его была незаслуженна, это было все-таки лучше, чем выставлять на посмешище всех участников экспедиции.
Письма, приходившие Пончику, были запечатаны в изящные конверты, отчаянно пахли духами, и почти все до одного начинались словами: "Здравствуйте, господин Пончик! Вы меня не знаете, но я всЕ равно решила написать вам это письмо". Даже почерки (довольно аккуратные, надо признать) и грамматические ошибки были в этих письмах одинаковые. При помощи цветных карандашей и линейки текст заключался в рамку, а заканчивался игривой фразой: "Жду ответа, как соловей лета!"
Таких писем приходило огромное количество, и поскольку Пончик был впервые удостоен столь лестного и приятного внимания, то старался ответить на каждое, не растеряв ни одной поклонницы и, наоборот, подогревая их интерес к своей особе.
Ввиду того что сам герой не мог связать на бумаге трех слов, однажды он явился к поэту Цветику и рассказал ему о своих затруднениях.
-- Нет ничего проще! -- сказал Цветик. -- Я сочиню образец ответного письма, и тебе останется только переписывать. Не каждому ведь дано изящно и красиво изъясняться, -- прибавил он не без самодовольства. -- Приходи завтра.
Образец Пончику понравился, однако его смутило количество слов, которые ему предстояло переписывать собственноручно. Когда Цветик закончил чтение, Пончик его искренне поблагодарил, но тут же попросил текст сократить, поскольку такую писанину (а у него насчитывалось более ста корреспонденток) просто физически не осилить.
Цветик пожал плечами и вычеркнул несколько не самых удачных, по его мнению, абзацев.
СокращЕнный вариант Пончику понравился больше, но всЕ ещЕ был чересчур обременителен.
В конце концов, в результате долгих препирательств, письмо было сведено к нескольким абзацам. Оно начиналось словами: "О прекрасная невидимая Собеседница!", а заканчивалось надрывным воплем: "Вы вселили в меня надежду и заставили биться сердце, очерствевшее в жестоких испытаниях! Благодарю Вас! О, благодарю..."
Несколько ошарашенный столь высокопарным стилем, Пончик всЕ же от души поблагодарил автора и собрался было уходить, но Цветик неожиданно предъявил ему непременное условие:
-- Вот что, братец, погоди. Я постарался, так уж и ты будь любезен, выполни мою просьбу.
Пончик нехотя вернулся; он уже раньше подумал, что даром ничего не делается и Цветик обязательно потребует от него какую-нибудь услугу.
-- Видишь ли, Пончик... -- начал развивать свою мысль Цветик. -- Дело в том, что нас, поэтов, не очень-то жалует читатель. Для того чтобы получить широкую известность, нужно буквально в лепешку расшибиться...
-- Зачем же в лепешку, -- возразил Пончик. -- Тебя все и так знают.
-- Ах, да кто меня знает! Знают только здесь, в этом захудалом городишке. А попробуй-ка заставь кого-нибудь, допустим, в Солнечном городе взять с полки книжку никому не известного поэта Цветика, когда рядом стоит роскошно изданный том стихов знаменитого Пегасика! В то время когда мои стихи ничуть, ничуть не хуже! Ты согласен?
Пончик поспешно закивал головой, хотя стихов никогда не читал, а о Пегасике слышал впервые. Он силился понять, чего именно может потребовать от него Цветик.
-- Так вот, не затруднит ли тебя, дорогой друг, дополнительно вкладывать в каждый конверт листок с моими стихами? Понимаешь, если мои стихи будут под рукой у столь огромного количества романтически настроенных читательниц, появится хороший шанс утереть нос этому зазнавшемуся Пегасику.
Уяснив, что делать ему, в сущности, ничего не придЕтся, Пончик легко согласился вкладывать в письма стихотворения Цветика. Тем более, рассудил он, что увлечение поэзией пойдет только на пользу его собственному образу.
И Пончик принялся за работу.
Старательно, высунув язык, он выводил на бумаге текст, начинавшийся словами: "О прекрасная невидимая Собеседница!" -- а затем вкладывал письмо вместе со стихотворением Цветика в конверт. Помимо краткости текст письма был удобен ещЕ и тем, что в нЕм не указывалось имя адресата, и это гарантировало от неизбежной путаницы с именами поклонниц. Имя и адрес он писал уже на конверте, каждый из которых аккуратно облизывал и приглаживал. (Эти облизывания не прошли даром: язык у него однажды распух от клея, и Пончик не спустился к обеду, впервые в жизни лишившись аппетита. Осмотрев язык, доктор Пилюлькин строго-настрого запретил ему лизать клей, посоветовав употреблять для этой цели кисточку и стакан с водой.)
В описываемое время Пончик работал уже над вторым кругом корреспонденции, и к этой теме мы ещЕ вернЕмся несколько позднее.
Под шелест бумаги и конвертов, доносившийся из-за стенки, Незнайка заснул. Ему приснилось, что Знайка опять придумал воздушный шар, но теперь изготовленный почему-то не из резины, а из бумаги. Такой огромный заклеенный почтовый конверт с адресом и печатью. И адрес кажется Незнайке знакомым: "ЗелЕный город, Синеглазке".
Вот гигантский конверт надулся, поднялся в воздух, и коротышки полезли в привязанную к нему корзину. Один только Незнайка не успевает и хватается за болтающуюся из корзины верЕвку. Под ним оказываются санки, и верЕвка тянет его за воздушным шаром.
Шар-конверт с трудом летит, вернее, тащится по ветру и теряет пассажиров. Наконец он окончательно рассыпается маленькими конвертами и листочками писем, а Незнайка отпускает верЕвку и продолжает скользить вперед. Он понимает, что скоро попадЕт в ЗелЕный город и увидит Синеглазку, с которой когда-то подружился, но так и не написал ей письмо, хотя обещал.
Вот и еЕ дом, почему-то весь ледяной. Синеглазка встречает его на пороге, зовЕт в дом, но Незнайка отмахивается: "Сейчас, сейчас, ещЕ чуточку посплю..." Откуда-то появляется доктор Пилюлькин и говорит сердито: "Видали? Он спит! Натворил делов, а теперь спит!"
Он хорошенько встряхивает Незнайку, пружины кровати взвизгивают, и тот просыпается.
Никакого ледяного дома и Синеглазки. Над кроватью стоит Пилюлькин, позади ещЕ несколько коротышек.
-- ...Когда все работали, он спал! Посуду не вымыл! КотЕл испортил!.. И опять спит! Ну что с таким лодырем и вредителем прикажете делать?..
Незнайка вскочил с кровати и принялся тереть глаза.
Поругавшись ещЕ и поворчав, Пилюлькин вышел, и вместе с ним вышли ещЕ несколько любопытных, среди которых Незнайка заметил тихоню и притворщика Пончика. Укоризненный вид этого лицемера подействовал на Незнайку худшим образом: готовый ещЕ секунду назад раскаяться, теперь он решил обидеться на весь мир.
На следующий день, после короткой оттепели, на снегу образовался наст. Это всех обрадовало, потому что теперь можно было подготовить на Огурцовой реке место для новогоднего праздника -- залить каток прямо на поверхности снежной корки. Такой метод был для жителей Цветочного города не в новинку, поэтому за дело взялись дружно и уверенно. Незнайка тоже хотел пойти, но вспомнил о своей обиде и вместо того, чтобы трудиться вместе со всеми, целый день катался на санках с гор.
Вернувшись домой голодный и усталый, он принялся искать в столовой свою порцию обеда, которую всегда оставляли опоздавшему. Но здесь все уже было вымыто и прибрано, запаянный котел с остывшей водой стоял на плите.
Наевшись всухомятку, Незнайка отправился к себе в комнату, рухнул на кровать и заснул как убитый.
За ужином Пилюлькин поинтересовался:
-- А где у нас Незнайка пропадает? Я и за обедом его не видел.
-- Он весь день на санках катался, а теперь спит, -- сообщил Пончик.
-- Ну тогда пусть спит, -- сказал Пилюлькин. -- Вы его не будите. Я вчера на него наорал сгоряча, вот он, наверное, и рассердился.
-- На сердитых воду возят, -- заметил Шпунтик.
-- Нет, нет, вы его не обижайте, -- заступился Пилюлькин. -- Он коротышка неплохой, только очень уж легкомысленный. Обед ему оставить не забыли?
-- Не забыли, -- сказал дежурный Сиропчик. -- Я ему хорошую порцию оставил.
-- Погоди, погоди, -- встревожился Шпунтик. -- Получается, что это я его обед стрескал. Я ведь в мастерской задержался, а потом увидел на столе обед и съел... Я ведь подумал, что это для меня оставили.
Все забеспокоились, что Незнайка остался без обеда, но Пончик сказал, что волноваться тут совершенно нечего, поскольку он сам видел, как Незнайка ел хлеб и варенье.
-- Ну тогда ничего, -- успокоился Пилюлькин. -- Тогда пускай спит. Только вы ему ужин обязательно оставьте.
После этого все разошлись по комнатам.