-- Вы позволите мне взять эти бумаги и проверить расчЕты? -- спросил Ярило.
Бумаги моментально ушуршали во внутренний карман профессорского пиджака.
-- Зачем же проверять? Вы намерены оскорбитПРФФь меня недоверием? Но в таком случае, академик, вы намерены оскорбитПРФФь не только меня, но и науку, и всех добропорядочных коротышек в моем лице... Господин Ярило, вы подлец! Я сейчас же, сию секунду плюну вам в морду!!
Тут Злючкин опомнился и осекся.
-- Извините, -- сказал он и продолжил как ни в чЕм не бывало: -- Итак, расчЕты показываютПРФФ высочайшую и несомненную ценность моего прожектПРФФа, призванного служить одной-единстПРФФвенной благородной цели -- построению счастПРФФья для всех разом коротышек. Не благороднейшая ли это цель? Скажите, скажите нам без промедления!
Свыкшийся с манерой спора своего оппонента, Ярило реагировал совершенно спокойно и снова заговорил по теме:
-- Допустим на мгновение, что вы каким-то образом добились невозможного и подземный город существует. Как в этом случае будет организовано питание переселенцев? Ведь если они будут производить сельскохозяйственные работы на поверхности земли, как и прежде, то весь ваш проект не стоит и выеденного яйца...
-- Вы сами не стоите выеденного яйца, академик. Простите. Да будет вам известПРФФно, дорогой коллега, что в земле живет бесчисленное множество всевозможных червячков и личинок, чрезвычайно питательных и богатых белками. Скажу прямо: вот уже месяц я питаюсь исключительно, поверьте, исключитПРФФельно червячками и личинками. Их можно варить, жарить, солить, сушить, мариновать и даже делать из них сладкие конфеты. Я специально принес вам на пробу пакетик с засахаренными личинками. Вот, берите, угощайтПРФФесь!
Хрустнул бумажный пакет, и послышался звук резко отодвинувшегося стула.
-- Нет, нет, спасибо, профессор, я уже завтракал, -- взволнованно проговорил Ярило где-то вдалеке от микрофона. -- Уфф... С вами не соскучишься. Кстати, не вы ли заказывали вчера большой комплексный обед в ресторане Дома ученых? Я как раз сидел неподалЕку.
-- Что?! -- сорвался на крик Злючкин. -- Какой ещЕ обед! Вы подвергаете сомнению чистоту моего экспериментПРФФа? Смотрите же... -- Злючкин стал громко чавкать, набивая рот засахаренными личинками. -- Смотрите! Нет, нет, смотрите, не отворачивайтесь!..
Но тут передачу прервали, и в эфире зазвучал концерт по заявкам.
Глава вторая
Незнайка узнает о том, что Козлик в беде. Пестренький испытывает тягу к науке, но ещЕ большую -- к зимней спячке
Вечером Знайка, неожиданно заговорив серьЕзным и озабоченным тоном, пригласил Незнайку к себе. Тот, немало удивленный, проследовал в заставленную стопками книг, всЕ ещЕ пыльную и не прибранную хозяином со времени приезда комнату.
-- Послушай... -- начал Знайка с некоторой нерешительностью. -- Тогда, на Луне... Ты, кажется, был знаком с Козликом?
-- С Козликом? -- повторил Незнайка, и ему сразу припомнился ужасный и нелепый сон, в котором Козлик звал его на помощь, а Луна в облаке белого порошка разваливалась на куски. -- Козлик! Да ведь это мой самый что ни на есть лучший в мире друг! А что такое случилось?
-- Ты погоди, сядь. Ничего особенного не случилось. То есть я хочу сказать, что ничего пока ещЕ не известно.
-- Ты давай не выкручивайся, говори всЕ как есть.
-- Я и не выкручиваюсь. Пока ещЕ действительно ничего не известно. Просто с Луны были какие-то странные сигналы от этого твоего Козлика.
-- "Просто, просто"... Какие сигналы?
-- Ну вот, послушай.
Знайка сунул кассету в магнитофон, и Незнайка услышал надрывный голос Козлика, отчЕтливо пробивавшийся сквозь радиопомехи: "Не давайте им ничего! Если прилетят -- не давайте ничего!.."
-- Ну, что ты раскис? Есть какие-нибудь соображения?
Незнайка шмыгнул носом и молча отрицательно покачал головой.
-- Слушай, ты так не расстраивайся. С ним-то, наверное, всЕ в порядке, это он нас о чЕм-то предупреждает. Понять бы только, кому и чего не давать. Может, семян не давать? А, как ты думаешь?
-- Из-за семян он бы так не стал...
Незнайка опять шмыгнул и утер нос рукавом.
-- ВсЕ?
-- Что "всЕ"? -- не понял Знайка.
-- Больше ничего не передавали?
-- Нет, ничего. И на наши позывные никто не отвечает.
-- Это плохо.
Знайка молча опустил голову, как будто он сам был в чЕм-то виноват.
-- Если никто не отвечает, надо лететь, -- сказал Незнайка таким голосом, что Знайка испугался.
-- Что значит "лететь"! Ты это погоди, "лететь". Вот чудак, разволновался. Они сами к нам скорее всего летят. Вот когда прилетят...
Но Незнайка, не дослушав его, вышел из комнаты.
-- Ну и ну... -- пробормотал Знайка. -- Смотрите, какой он впечатлительный. Надо будет за ним следить получше.
Незнайка отправился к себе, лЕг и напряжЕнно уставился в потолок. В голове у него ещЕ звучал голос Козлика, который, словно барабанным боем, сопровождался собственными словами: "Надо лететь, надо лететь, надо лететь..." Но, даже находясь в столь взвинченном состоянии, он понимал, что лететь в космос без специальной программы в компьютере ракеты, без запасов воздуха, воды и провизии -- невозможно. Для подготовки нужно было время и, самое главное, желание со стороны Знайки. А Знайка очень не любил неточностей и недоговорЕнностей. И в самом деле: глупо лететь куда-то сломя голову, если оттуда предупреждают, что сами летят сюда... С этим Незнайка и заснул.
А утром он направился к Пачкуле ПЕстренькому, чтобы поделиться с ним своими переживаниями и заполучить хотя бы одного союзника в этом деле.
ПЕстренький жил неподалеку, всего в нескольких кварталах, и Незнайка быстро добрался до его дома подснежными ходами. Прохожие с удивлением смотрели, как он, ни с кем не здороваясь и сосредоточенно глядя себе под ноги, торопливо шагает мимо.
-- Дома? -- спросил он у громыхающего посудой в тазу с мыльной водой портного Заплаткина.
-- Дома, ясное дело, -- проворчал тот. -- А где ему ещЕ быть, по-твоему?
Действительно, ПЕстренький очень не любил холод и зимой не вставал с кровати без особой необходимости. Соседи и знакомые поражались его способности спать почти круглые сутки с перерывами для еды и прочих неотложных надобностей.
С началом весны он оживал, летом был бодрым и деятельным, а с первым снегом начинал зевать и впадал в спячку.
На этот раз Незнайка застал ПЕстренького, к своему удивлению, не спящим, а почитывающим какой-то старый пожелтевший журнал. Под кроватью виднелся ещЕ ворох таких журналов, извлеченных скорее всего из подвала или с чердака.
-- А, это ты, -- сказал ПЕстренький рассеянно. -- Как там внизу, обед готовят?
-- С чего это тебе обед? Недавно завтракали.
ПЕстренький протяжно зевнул: