-- Молчать, -- лениво ответил Ханаконда. -- Скоро я сам буду объявлять розыск всякой сволочи. Вы -- мелкие пакостники, а я -- ваш император. Император всех на Луне коротышек... Нет, пожалуй, не только на Луне... И на этой... на Большой Земле тоже. Дойдет очередь и до них, дайте только здесь навести порядок... Новый порядок...
И разбойники все разом захрапели, не в силах бороться со сном, который буквально сковывал их после всех волнений и долгожданного обжорства.
Утром шеф отправил Хорька и ГубошлЕпа за новой одеждой и авиабилетами. Тихоня тоже вызвался пойти, но шеф всЕ ещЕ относился к новичку с недоверием, присматриваясь к нему и принюхиваясь. Запах, исходивший от этого коротышки, был каким-то особенным, не похожим на тот, который исходил от него самого и его ближайшего окружения. От них пахло болотом, попhEтом и давно не стиранным бельЕм. Но в особенности -- чесноком, острый дух которого въелся в них, казалось, уже навсегда. А новенький не пахнул вообще ничем, и это казалось Ханаконде особенно подозрительным.
Никто из пассажиров авиарейса Клушка -- Давилон не привлЕк внимания полиции и снующих повсюду секретных агентов. Богачи, коммивояжеры, туристы -- всЕ было как обычно. В розыске находились, судя по разосланным фотографиям, семь или восемь одетых в грязные телогрейки коротышек с неприязненными, озлобленными лицами. Никого хоть чуть-чуть похожего не было в холЕных, респектабельных пассажирах лайнера.
И только очень наблюдательный коротышка смог бы отличить здесь кое-кого от других. Это были трое "новых богачей" в пЕстрых цилиндрах, занявших места в бизнес-классе; два коммивояжЕра в приличных костюмах и тЕмных очках, расположившихся классом пониже; а также ещЕ трое пЕстро разодетых туристов в общем салоне.
Кое-что определЕнно выделяло этих коротышек среди прочих. Хотя бы то, что их ближайшие соседи то и дело принюхивались, тревожно поводя носами, в их сторону. Виною тому был, конечно, запах чеснока, насквозь пропитавшего организмы этих пассажиров. Вытравить его не могла ни новая одежда, ни усиленное питание, ни щедро омытые одеколоном ноги и подмышки.
После посадки в давилонском аэропорту вонючие коротышки заняли два автомобиля такси и поехали в один из малонаселЕнных пригородов, где находился купленный когда-то Ханакондой и не проходивший ни по каким документам участок. За огороженным высоким забором домом присматривал сторож, содержание которому было выплачено на год вперЕд.
-- Какая радость, господин Енот, наконец-то вы прибыли! -- воскликнул сторож, улыбаясь от уха до уха и низко кланяясь хозяину. -- Какая радость снова вас видеть, господин Енот! Вы только посмотрите: вокруг чистота и порядок! Честное слово, господин Енот, вы не пожалеете, что наняли такого коротышку, как я, честное слово... И ваши письменные инструкции мне очень помогли -- ведь государство, слава Правителю, требует теперь от нас всЕ делать по инструкциям, а мне только лучше от этого, ведь правда, господин Енот?..
-- Какой ещЕ Енот? -- зашептал ГубошлЕп. -- Что он такое говорит, шеф?
-- Молчи, -- прошипел Ханаконда и обратился к сторожу: -- Хорошо, хорошо, Фикс. Вот тебе двадцать фертингов, ступай и купи себе чего-нибудь. Я и мои гости сами управимся в доме.
Рассыпавшись в благодарностях, совершенно счастливый сторож поплЕлся в свою хибарку, сколоченную на самом краю участка.
-- Как немного нужно для счастья нынешним коротышкам... -- задумчиво проговорил Ханаконда, глядя ему вслед.
Он набрал код замка, двери отворились, и семеро беглецов вместе со своим главарЕм вошли в дом. Осмотрев все комнаты, они расположились в богато убранной, но основательно запылившейся гостиной.
Растопив камин и закусив извлечЕнной из сумок чистой провизией, бандиты развалились в креслах и на диванах и включили телевизор. Передавали вечерний выпуск новостей, в котором сообщали о появлении в лесах обезьяноподобного коротышки и о розыске беглых преступников.
-- Послушайте, шеф, -- забеспокоился ГубошлЕп, -- тут всем показывают наши рожи, а ведь мы здорово нарисовались -- и в самолЕте, и в такси. И этот сторож тоже нас видел...
-- Не шебурши, ГубошлЕп, -- лениво отмахнулся Ханаконда. -- Если бы мы были хоть чуточку похожи на этих чумазых ротозеев, нас взяли бы ещЕ на Клушке, в аэропорту.
-- А Тихоня у них на фотке какой-то смазанный, -- подозрительно заметил ХорЕк. -- Совсем не узнать коротышку. Эй, Тихоня, ты почему так плохо получился?
-- А я почем знаю? -- огрызнулся Тихоня. -- Я, что ли, фотограф?
Телефон в доме не работал ввиду длительного отсутствия хозяев, поэтому связаться с Биглем всЕ ещЕ не представлялось возможным. Тихоня решил, что этой ночью, когда все будут спать, он незаметно выберется из дома, вызовет из ближайшего автомата группу захвата, и тогда к рассвету дом будет окружен сотней вооруженных до зубов полицейских...
-- О чем задумался, Тихоня? -- окликнул его вдруг Ханаконда.
Тихоня вздрогнул и поспешно ответил:
-- Нет, нет, ничего, шеф, просто слушаю, как там читают инструкции для всех коротышек. Ловко это они придумали, да?
-- Инструкции, инструкции... -- зашептал про себя Ханаконда, о чЕм-то вдруг догадавшись. -- Сторож тоже говорит, что всЕ делается по инструкциям. Откуда же берутся эти инструкции?
-- Понятное дело, Пупс их сочиняет вместе со своими холуями, -проворчал Жмурик.
-- Их в новостях дикторы читают, -- добавил Тефтель.
-- Нет, дикторы читают не инструкции, а установки, -- поправил его Жмурик. -- Чтобы власть уважали.
Ханаконда резко поднялся и прошелся по гостиной, звонко хрустя суставами длинных пальцев.
-- Значит, говорите, -- сказал он, -- чтобы власть уважали?
Жмурик и Тефтель растерянно кивнули.
-- Теперь я знаю, что делать.
Ханаконда снова уселся в кресло и резким движением открыл баночку лимонада. Отхлебнув глоток, он обвел своими мутными и страшными глазами всех присутствовавших.
-- Пупсу хана, -- сказал он. -- И всем его министрам хана. Через неделю... Нет, с завтрашнего дня -- новый порядок.
-- Что вы ещЕ задумали, шеф? -- поинтересовался Тефтель.
Ханаконда смял опустевшую баночку и бросил в камин. Резко поднялся, заходил по гостиной и заговорил:
-- ПрорвЕмся на телевидение. Дадим в эфир новые установки. Пупса нет, будто и не было, -- на болото вместе с его министрами. Никаких вертолЕтов, никаких надзирателей, полная изоляция, пускай там сгниют заживо. Верховный Правитель -- Ханаконда. Жмурик и Тефтель -- главные министры. ХорЕк -начальник полиции, ГубошлЕп -- начальник юстиции. Вы трое -- отвечаете за телебашню: муха не должна пролететь к передатчику. Как только башня с антенной будет в наших руках -- Пупсу хана.
Это звучало убедительно.
Глава восьмая
Как из восьмерых участников банды трое хотели сдать своего главаря. Тайный агент Тихоня болтается в петле и кричит
Когда поздней ночью все наконец уснули, Мига и Крабс ещЕ долго шептались, лЕжа в своих кроватях. Пока они жили на болоте, комары и боли в желудке не давали им ни на минуту спокойно сосредоточиться, и все это заметно отразилось на их психике и умственных способностях. Двое когда-то хитрых и ловких мошенников превратились в туповатых и безвольных ротозеев, способных только по-собачьи служить своему жестокому хозяину.
Но вот нормальные условия жизни и качественное питание отчасти прояснили их сознание, и они сразу стали думать о том, как им наконец выбраться из этого ужасного водоворота ошибок, в который они попали по своей вине и который затягивал их с каждым днем всЕ глубже и глубже...
-- Как ты думаешь, Мига, что будет, если нас опять поймают? -- спросил Крабс.
-- Теперь уже не знаю. Только скорее всего, что на болото уже не отправят. Болото теперь для нас санаторий.
Крабс заворочался в кровати, закряхтел и заохал. Ему представился сырой подвал, кишащий пауками и крысами, и звенящие кандалы.
-- Послушай, Мига, а что если нам отсюда сбежать, пока не поздно? На телецентр не пробьЕмся, схватят нас там, как пить дать схватят.
-- Куда бежать, если наши рожи повсюду развешаны...
-- А бороды наклеить? Уедем куда-нибудь в глушь, откроем свое дело...
-- Где ж ты такую глушь найдешь? Коротышки везде живут. А чем глуше места, тем больше к новичкам присматриваются. На другой же день расколют, помяни мое слово, будь ты хоть в бороде, хоть в чешуе.
-- Да, плохо дело. Знаешь, Мига, не на тех мы всЕ-таки поставили. Зря мы тогда Бигля послушали, ой зря... Сам он теперь на Пупса работает, большой, говорят, стал коротышка.
-- А ты вообще-то знаешь, кем он работает?