Упав на четвереньки, я попытался вдохнуть. Легкие казались плоскими. Несмотря на почти полную тишину, царившую вокруг, в моих ушах бил набат. Сквозь его громыхание и жалкие звуки от моих попыток подпустить в грудь воздуха, я еле расслышал крик Кэт:
— Сэм! Сэм, ты в порядке?
— Молчи, смерд, — пробасил Снегович.
— От смерда слышу, — огрызнулась она.
Новая пощечина.
— Поешь говна и сдохни, — сказала она. Хоть слова и были резкими, голос ее сильно дрожал. Она плакала.
— В порядке твой Сэм, — сказал ей Снег Снегович. — Я его просто слегонца стукнул, сечешь? Пришлось обороняться. Но я ж вполсилы. Так что не бурчи.
— Выпусти меня!
— Я вам вредить не собираюсь. Но придется рассказать мне, что происходит. В смысле, у вас клятый труп в багажнике.
Я приподнял голову. Ноги Кэт свисали с края багажника, Снегович навис над ней, перекрывая путь к отступлению.
— Так вы у мамы парочка крутых мокрушников? — вопросил он.
— Пусти меня.
— Отвечай, красавица.
— С ним произошел несчастный случай.
— Не похоже, как по мне, на несчастный случай. По-моему, в него деревяшку острую заколотили, да так, что насквозь прошла.
— Это кол, — ответила Кэт.
— Кол? Он сам себя насадил на кол?
— Он погиб, устанавливая купол цирка.
— Отличная шутка, — произнес Снегович, отвешивая ей еще одну оплеуху.
— Эй! — крикнул я.
— Заткнись и лежи, где лежишь, а то с вами обоими произойдет несчастный случай. Я требую ответов.
— Будут, — выдохнул я. — Пусти ее.
— Так это не был несчастный случай?
— Не был, мать твою!
— Значит, я добыл парочку убийц. Когда вы это сделали?
— Этой ночью, — сказал я.
— Значит, вы сразу погрузили его в багажник и укатили, так? Хотели прикопать где-нибудь незаметно. Да вот только на меня наткнулись.
— Все так, — сказал я ему. Упершись в землю, я встал на колени.
— Не вздумай выкидывать кренделя, — погрозил мне Снегович.
— Я и не думал.
— Вздумаешь — дерьмецо-то я из тебя повышибаю, усек?
Я не стал даже отвечать.
— Теперь кто-нибудь ответьте мне, что вы там хотели провернуть с багажником.
— Ей нужно было кое-что достать, — сказал я.
— Что, например? — Схватив Кэт за ворот рубашки, он встряхнул ее. — Кэти? За каким чертом ты туда полезла?
— Ни за каким.
Он ударил ее явно сильнее, чем прежде. Она ойкнула, ее ноги дернулись.
Я, зарычав, рванулся с места, но Снегович ударил меня фонарем в челюсть. От удара моя голова дернулась назад, и я рухнул навзничь.
— Повторяю вопрос для тех, кто в шлеме: за каким чертом ты туда полезла?
— Просто хотела накрыть его! — В ее голосе билось отчаяние. — Дошло? Когда мы меняли шину, с него сполз брезент. Вот и все. Мы… мы просто боялись, что ты… ты посмотришь в багажник и увидишь его.
— Кого вы пытаетесь надуть, салажата?
— Это правда.
— Смени уже пластинку.
— Она правду говорит, — выдавил я, оторвав голову от земли.
Не говоря ни слова, Снег Снегович сунул фонарь в карман своего кожаного жакета и внезапно, подцепив носком ботинка лодыжки Кэт, закинул обе ее ноги в багажник и втолкнул ее саму туда без особых усилий.
— Эй! — Она всплеснула руками и повалилась на Эллиота.
Снегович захлопнул крышку.
В крышку изнутри отчаянно забарабанили.
Выхватив нож из чехла на бедре, седой громила направился ко мне.
Я попятился.
— Расслабься, — бросил он. — Я не собираюсь тебя мочить.
Пришлось-таки остановиться — чтобы не споткнуться. Он замер в шаге от меня.
— Что тебе нужно? — спросил я.
— Ничего, кроме правды.
— Ладно.
— Что в багажнике? Кроме Кэти и трупешника, в смысле.
— Молоток.
— Она пошла за молотком, так?
— Именно.
— Зачем?
— На случай, если ты выкинешь что-нибудь… этакое.
— Стоп, вы что, испугались меня? Двое мокрушников?
— Мы убили того парня, защищаясь. Он напал на нас. Мы боялись, что ты можешь поступить так же. Мы подумали… что ты преступник.
Он ухмыльнулся. Его зубы, кипельно-белые, едва ли не светились под бликами луны.
— Я что, похож на преступника?
— Скорее на байкера.
— У вас какие-то предубеждения насчет байкеров?
— Мы просто перестраховывались. В том плане, что мы собирались отвезти тебя на нашей машине, не зная, будешь ли ты нас грабить и убивать сразу или потерпишь, черт тебя дери!
— Ага, и это, по-вашему, повод сделать из меня отбивную, не разбираясь?
— Да НЕТ же! Мы не собирались предпринимать ничего такого, пока ты не нападешь на нас. Пожалуйста, выпусти ее из багажника. Она там с трупом, Господи Боже.
— Вот мы и подошли к другому вопросу. — Присев на корточки у моих ног, Снег Снегович уперся локтями в колени и погладил острием ножа седые пряди на подбородке, вдруг напомнив отчего-то какого-нибудь античного философа. — Кто он?
— Ты хочешь знать имя?
— Для начала.
— Эллиот.
— Кэти науськала тебя пришить надоевшего муженька?
— Он не был ее мужем.
— Вы с ней долго планировали? Мистер начал мешать романтике?
— Да какой он мистер…
— Наверняка, и по страховке выплату бы вы сграбастали.
— Нет.
— Я видел тот кинчик. Играли Фред МакМюррей и та душенька из «Большой долины».
— Барбара Стэнвик.
— Ага, она самая.
— Ты про «Двойную страховку»?
— Да, да. Он выбросил того изуродованного парня с последнего вагона поезда и…
— Тут совсем другое дело.
— По мне так — то самое.
— Для нас с Кэт это совсем другой фильм, — произнес я.
— Вот как? Позволь спросить, какой же?
— «Дракулу».
Мне не стоило этого говорить, но я не сдержался. С одной стороны, это он завел разговор о фильмах. С другой, мне не нравилась сама идея, что этот Снег Снегович или кто-нибудь еще неверно воспримет причины, по которым мы вынуждены были пойти на убийство. Да и потом, подпустить туману в глаза этому парню не мешало. Пусть поломает голову.
— Эллиот — вампир, — объявил я, так и не дождавшись в его глазах проблеска нужной мысли. — Он нападал на Кэт почти каждую ночь в течение года. Проникал в ее спальню и пил кровь.
— Ну и бред вы мне здесь впариваете.
— Но это правда. Она обратилась ко мне за помощью. Этой ночью я затаился в ее шкафу и дождался его прихода. Когда он показался и начал пить ее кровь, я забил в него кол. Потому что только так можно убить вампира. Берешь осиновый кол и…
— Да знаю я. Все это знаю. Смотрел фильмы. Прорву фильмов. Я люблю вампиров. Тут только одна проблема — фигня это все. Они есть только в фильмах и книгах.
— Я так тоже думал. До того, как увидел этого парня с Кэт. У нее остались следы от укусов. Выпусти ее из багажника и сам посмотри на ее шею. Там следы. От его зубов.
Он потряс передо мной ножом.
— Да ты просто хочешь, чтоб я багажник открыл.
— Да, представь себе, хочу! Как бы ты себя чувствовал, если б тебя запихнули в тесноту и темноту с голым мертвым парнем за компанию?
— Она это заслужила. Надуть меня вздумала, ишь, масленица.
— Выпусти ее. Пожалуйста. — Я вдруг осознал, что если он запер ее там вместе с ключами на скорую голову, выполнить мою просьбу будет очень непросто.
— Откуда я знаю, что у нее там не припрятана пушка?
— Не припрятана, Снег.
— Тебе легко говорить — не в тебя деревяшку вколотили.
— Кэт полезла за молотком — и даже его не смогла достать из-за этой чертовой туши. Уж поверь мне, будь у нас пушка, мы бы ее в багажнике не держали.
— А, понятно, уже б давно пристрелили меня к чертям собачьим, да?
— Я такого не говорил.
— А я мысли твои читаю. Подымайся.
Пока я отрывал себя от земли, Снегович обошел меня сзади, левой рукой схватил за вихры, правой — прижал нож к горлу. Я проковылял к машине, подталкиваемый его грудью в спину. Мы остановились у багажника.
Оттуда не доносилось ни звука. По какой-то причине Кэт умолкла.
— Мы собираемся тебя выпустить, — громко сказал я.
Снег Снегович стиснул мое плечо с такой силой, что я, закричав, взвился на самые цыпочки.
— Кончай голосить, — шепнул он мне в ухо.
— Ладно, ладно!
— Теперь открывый. — Он позволил мне высвободить руку, но ножа и пальцев из моих волос не убрал.
Замочную скважину скрадывала темнота. Но, опустив руку, я нащупал ключи, оставленные в замке багажника. Проворот — и крышка медленно поднялась на пружинах.
Внутри, казалось, была одна тьма.
— Ты в порядке? — спросил я.
Кэт не ответила.
Сонм ужасных подозрений зародился в моем мозгу, но тут раздался ее голос:
— Сам-то как?
— Уф… нормально.
— А где этот?..
— Прямехонько здесь, — сказал Снег Снегович и потянул меня за волосы, заставив встать прямо. Мы отошли на несколько шагов.
— Будешь со мной шутки шутить, — известил громила, — и я чутка интубирую твоего Сэмми.
— Я не буду. Не трогай его, пожалуйста.
— Что ты там делаешь? — спросил он.
— Ничего. Ты сам меня сюда запихнул, если что.
— Что ты там искала?
— Я же уже объяс… — начал было я, но он резко дернул меня за волосы.
— Ауч!
— Не мучай его! — взвизгнула Кэт.
— Я ему, мать, глотку перережу!
— Стой! Я пыталась найти молоток.
— Нашла?
— Нет.
— Нашла что-то другое?
— Нет!
— Пушку?
— Нет у нас никакой ПУШКИ, идиот!
Громко вышло. Даже Снегович чуть поежился.
— Что ж, ладно, — произнес он. — На колени, Сэмми-бой.
Он надавил мне на макушку. Как только мои колени стукнулись об землю, он убрал нож от моей глотки, продолжая тягать меня за вихры. С щелчком зажегся фонарик — свет полился внутрь багажника.
— Выходи, красавица. Лучше — с пустыми руками.
Кэт приподнялась. Свет ударил ей в лицо, заставив глаза сиять и сделав бриллиантовыми ручейки подсохших слез на ее щеках. На левой было еще и немного крови — хотя, скорее всего, то была кровь Эллиота.
Забросив одну ногу за край багажника, она выбралась наружу. Протянула навстречу Снеговичу раскрытые ладони. Они тоже кое-где запачкались в крови. Рубашка по меньшей мере выглядела чистой, некогда-джинсам было уже все равно, ее худощавые ноги тоже не пострадали.
— Задирай рубаху, — приказал Снегович.
Рубашка Кэт выбилась из пояса и теперь доставала почти до края некогда-джинсов. Смерив Снеговича понурым взглядом, Кэт расстегнула верхнюю пуговицу.
Верзила ухающе засмеялся.
— Да не сымай ты ее совсем. Ну, ежели только не хочешь сама. Просто приподними над ремнем.
Пожав плечами, она выполнила его просьбу.
— Медленно повернись, — велел Снегович, светя на нее фонариком. — Так, ладно. А в карманах что?
— Ничего.
— Поди сюда. Рубаху пока держи.
Кэт подошла к нам.
— Сюда. — Снегович ткнул пальцем влево. — Стой спокойно. Я проблем не хочу. — Отпустив мои волосы, он протянул левую руку к Кэт и ощупал ее карманы. Я следил за ним, не отрывая глаз. Но вроде к неожиданным выходкам этот тип пока не был расположен. — Повернись. — Теперь он шарил пальцами по задним карманам некогда-джинсов. — Ладно. Можешь все опустить.
Отступив на пару шажков от Снеговича, Кэт опустила полы рубашки и расправила их.
Седовласый громила постучал фонариком по моему плечу.
— Вставай.
Поднявшись на ноги, я подбежал к Кэт. Она сжала мою руку. Теперь мы оба смотрели на Снеговича.
— Простите, что грубо обошелся, — развел тот руками. — Не каждую ночь мне встречается парочка убийц.
— Мы не убийцы, — сказала Кэт.
— А. Конечно. Пардонте. Мужик в вашем багажнике, он же вампир.
Кэт, изогнув бровь, посмотрела на меня.
— Я ему сказал, — сознался я.
— Ну-ка, покажи укусы, — сказал Снег Снегович.
Верхняя пуговица ее рубашки так и осталась расстегнутой. Запустив пальцы за воротник, Кэт оттянула его вниз.
Он подошел вплотную к ней. Осветил ее шею фонариком, склонился и уставился на ту самую пару точечных ран, что этой же ночью она показала в качестве доказательства своих слов мне.
— Ну да, у тебя тут две дырочки. Вижу. Но это, конечно, не значит…
— Посмотри на его зубы, — тихо сказала Кэт, глядя ему в глаза.
Снегович отступил от нас, нагнулся к багажнику и повернул голову Эллиота лицом к себе. Стала видна сползшая полоса изоленты и угол его рта. И сияющий металлический клык, выдающийся вперед — работа какого-то стоматолога-безумца. Острый кончик все еще был утоплен в нижнюю губу Эллиота.
Снег Снегович сорвал полоску с его рта целиком.
И вскрикнул «Эй!», отдернувшись назад, когда нижняя челюсть вампира отвисла, раззявливая пасть на всю ужасную, неправдоподобную ширину.