— Снимай мои ботинки, Донни.
Пока он возился с ними, Кэт надела рубашку. Я встал и отошел от Пегги. Подобрал две банки «Пепси», пока Кэт обувалась, и запихнул по одной в карманы джинсов.
— Вы всё забираете! — простонал Донни.
— Можешь оставить себе фонарик, — сказала Кэт.
— Вот уж спасибо…
— Не хочешь, значит, фонарик?
— Не хочу! Зачем он нам, когда вы и так все забрали!
— Только то, что было у нас украдено, — поправила его Кэт.
— А нам что делать?
— Заткнись, — сказала Пегги, поднимаясь с колен.
— Делайте, что хотите, — сказала Кэт Донни. — Но мы вам ничего не оставим, и с нами вы не поедете.
— Но мы умрем, если останемся здесь. Вы сами сказали!..
— Ну так не оставайтесь здесь, — пожала плечами Кэт.
— Дождитесь ночи, — предложил я, — и уходите. Тем же путем, каким сюда пришли. Спуститесь в пустыню и шагайте прямо. Рано или поздно наткнетесь на дорогу.
— А как наткнетесь, — добавила Кэт, — поголосуйте. И кто-нибудь добрый и отзывчивый подбросит вас, куда пожелаете.
— Для его же блага ему лучше послать вас куда подальше, — не удержался я.
— Мы не будем его грабить, — сказала Пегги. — Я обещаю. Урок усвоен.
— Что ж, хорошо, — сказала Кэт. — Пошли, Сэмми.
Я последовал за ней. Вход в шахту располагался в тени, но после мрака, царившего внутри, мир снаружи воспринимался болезненно ярким. Снова поднялся ветер, но и он не мог развеять жаркое марево.
Когда мы вышли, я обернулся и бросил взгляд на проход.
Никто не вышел за нами следом.
Обогнув пласт обнажившейся горной породы, мы потеряли проход из виду. Пока мы шли через заброшенный рудник, я то и дело поглядывал назад.
Но ни Пегги, ни Донни не появились.
Вечернее солнце окрашивало румяными полосами обветшалые и покинутые останки горнодобывающего лагеря. И в этом теплом свете руины вдруг перестали казаться такими уж безнадежно мертвыми и иссушенными. Свет придал им оттенок некой тайной жизни — столь скрытной и странной, что ни одному смертному не суждено было ее постигнуть. Скрытной, странной… в чем-то — пугающей. Даже пикап начал казаться притаившимся зверем, следившим за нами из-за угла лачуги.
Руины бросали длинные, темные тени на землю.
— Красиво, правда? — сказала Кэт.
— Да. Это всё свет.
— Поселение-призрак.
— Точнее сказать нельзя, — кивнул я. — Не хотел бы я остаться здесь на ночь.
— А мы и не останемся.
— Это обнадеживает.
— Эх, были бы у меня шнурки… — вздохнула она.
Я глянул на ее ноги. Туристские бутсы мотали незакрепленными языками при каждом ее шаге.
Мне понадобилось время, чтобы вспомнить, почему шнурков не было. Она подвязала ими сарафан Пегги, после того, как обе лямки порвались. Потом, после того, как злосчастную простыню залило кровью Снега Снеговича, Кэт переодела ее в рубашку и джинсовую юбку.
— Если мы вернемся тем же путем, что пришли, — сказал я, — то можем найти платье Пегги и вернуть твои завязки.
Кэт нахмурилась.
— Оно же за телом Снега?.. — спросила она, явно не вполне уверенная в истинности своих слов.
— Должно быть там.
— Да, там, где стоял фургон… пока Пегги не попыталась уехать без нас.
— Верно.
— Веревка должна быть там же, — сказала Кэт. — Возьмем ее и шнурки.
Вскоре мы дошли до того места, где фургон, неуправляемый, протаранил скалу и издох. Остановившись у повисшей на одной петле двери, мы некоторое время смотрели на безжизненную развалюху.
— Их не видно? — спросила Кэт.
— Нет. Я не вижу. А ты?..
— Тоже.
— Может, они решили заночевать в шахте.
— Вряд ли. Будешь что-то брать из фургона?
Я подумал о своей походной сумке. О сумке Кэт. Одежда, предметы первой необходимости… все то, что мы спешно паковали с ней на пару в ту роковую ночь.
— Пусть лежит, где лежит, — махнул рукой я. — Не хочу тащить это все на себе.
— Подожди здесь, — сказала она и запрыгнула внутрь.
Она вернулась через пару минут с лопатой и ледорубом.
— Ты шутишь, — выдохнул я.
— Мы очутились здесь в первую очередь из-за того, что захотели предать тело Эллиота земле, не так ли?
— Поначалу было так.
— Так не думаешь ли ты, что сейчас самое время закончить работу? Вернем кол ему в спину и закопаем — прямо там, где он сейчас лежит.
— Но…
— Я помогу тебе нести вещи, — заверила Кэт и снова скрылась в фургоне. В этот раз она вынырнула с сумкой.
— Но зачем… — сник я.
— Не волнуйся, ее буду я нести. Могу и лопату взять.
— Не нужно, — вздохнул я. — Справлюсь уж как-нибудь сам.
Мы снова обратили взгляд к руинам. Ни Пегги, ни Донни не появились.
— Готов идти? — спросила Кэт.
— Готовее некуда.
Она несла сумку. Я — лопату и ледоруб.
В сумке что-то позвякивало и перекатывалось.
— Что у тебя там? — спросил я спустя некоторое время.
— Все.
— Все?..
— Почти все мои вещички и немного твоих.
— Я же сказал, все это ни к чему.
— Зачем же бросать все там?
— Нам придется с ними долго-долго идти.
— Сумка не тяжелая.
— А выглядит набитой.
— Там, в основном, вещи понужнее.
— В смысле?
— Ну, не забывай, у меня в машине было много документов.
— Регистрационные бумаги?
— И они, и страховые свидетельства, и водительское удостоверение.
— Может, пройдемся к твоей машине и свинтим номерные знаки?
— К черту. Слишком далеко до нее. Да и, думается мне, это уже лишнее. Следствию, если оно будет, и без номеров удастся выйти на меня. Разумнее всего будет, когда мы вернемся домой, позвонить в полицию и сообщить, что ее угнали. Как тебе идейка?
— Отличная. Но все ж таки, что там еще, в сумке? Бумаги так не дребезжат.
— Жидкость для зажигалок, освежитель воздухма, монтировка, молоток. Не стоит это все оставлять. Даже если нам самим это уже не нужно, мы же не хотим, чтобы они перепали этим двум кошмарным детишкам? Было бы обидно погибнуть от собственного инструментария.
— Ты думаешь, они последуют за нами?
— А ты разве нет?
— Я, если честно, думаю, что они сейчас грызутся, как две гиены, — невесело усмехнулся я. — Им теперь есть что друг другу припомнить.
— Боюсь, — покачала головой Кэт, — все не так. Их связь крепче, чем кажется, Сэм. Они слишком долго вместе. Привыкли стоять друг за друга. В один день такую парочку не разлучить. Да, мы припугнули их. Сильно. И за это они на нас очень злы. Кроме того, мы теперь знаем о них слишком много того, чего знать не следует. Они могут захотеть устроить так, что мы никогда не проболтаемся.
— А Донни еще и запал на тебя, вдобавок.
— Маленький озабоченный ублюдок.
— Готов спорить, он все еще хочет наложить на тебя свои потные ручонки.
— Поэтому Пегги будет рада убить меня.
— Из-за Донни?
— Да. Мне кажется, она любит этого сученыша.
— Может быть.
— И она ревнива, как мавр. Видел, что она сделала со Снеговичем? То же сделает и со мной, если предоставится шанс. И с тобой.
— Мне-то ей зачем завидовать? — спросил я.
— Ей — незачем. Дело не в ревности. Дело в чистой ненависти. Помнишь, Снег предложил обмен — меня на Пегги? Ты меня не пустил.
— И правильно сделал.
— Правильно, но он-то сказал, что убьет Донни, если сделка сорвется. И Пегги ему поверила. Она умоляла тебя отпустить меня. Думаю, с тех самых пор она тебя ненавидит. Дальше — хуже. Сэмми, уж в твою-то глотку она вопьется с удовольствием.
— Ты заставляешь меня жалеть, что мы не прикончили их в шахте.
— Мы не смогли бы так поступить. Хладнокровно убить их. Ведь всегда есть шанс, что они не осмелятся связываться с нами… независимо от того, сколь сильно будет желание нас проучить.
— Как думаешь, есть шанс?..
Кэт улыбнулась.
— Что они оставят нас в покое?
— Наоборот.
— Есть. И он — даже выше, чем шанс на воскрешение Эллиота.
Я улыбнулся ей в ответ.
— Это точно. Не думаешь же ты, что он?..
— Не думаю.
— Он выглядел довольно мертвым, не так ли?
— Так, — подтвердила Кэт. — И, надо полагать, таким же мертвым он останется. Но я все же хочу уладить все дела с ним до захода солнца. Так. На всякий случай.