Первым на пути к Эллиоту нам попался Снег Снегович.
Над его телом уже хлопотали грифы. Едва мы подошли, они с карканьем запрыгали прочь.
Стараясь не глядеть на то, что от него осталось, я бросил лопату и ледоруб и нагнулся за веревкой.
Кэт подняла с земли платье Пегги. Оно по-прежнему лежало на земле, смятое в неряшливый ком. Полотенце, которым Кэт стирала кровь с тела девушки, как и замаранные влажные салфетки, исчезло. Может быть, их унес ветер.
Отвязав шнурки, Кэт уселась на землю и продела их в ботинки.
Я замер, глядя на нее.
Смотрел, как она сидит там, в румяном свете летнего вечера и зашнуровывает ботинки. Ее короткие, мальчишеские волосы сияли, подобно золоту. Один подол рубашки выбился. Руки и ноги покрывал гладкий, золотистый загар. Она будто на мгновение вернулась к отроческим годам — девочка-подросток, сидевшая на тротуаре перед домом после ужина, возившаяся с роликовыми коньками.
Я был очарован.
И вдруг понял, что виной всему — не магия солнечных лучей.
Магия была частью самой Кэт.
И магия эта не пропала, когда она закончила увязываться, повернула голову и улыбнулась мне.
— Все готово, — сообщила она. — Как ты? Все в порядке?
— Все прекрасно, — ответил я.
С улыбкой она вытянула обе руки:
— Запачкалась немножко.
Ладони были красного цвета.
— Платье на ощупь — сухое, — заметила она, — пусть и липкое. — Поднявшись на ноги, она принялась тереть одну ладонь о другую. Но даже когда Кэт закончила, ее руки все еще выглядели так, будто она ползала по ржавым трубам.
— Это всего лишь кровь, — сказал я.
— Да. Либо Пегги, либо Снеговича. Может, смешанная. Плохая кровь, как ни крути. Вот была бы она твоей, хорошей — я бы попросту ее слизала.
Я выпустил из рук веревку, когда она подошла ко мне.
Ухватившись за потрепанные отвороты моей незастегнутой рубашки, она притянула меня к себе. Наши губы слились в единое.
Потом она прошептала:
— Я так люблю тебя, Сэм. Боже, как много я упустила. Мы могли бы быть вместе все эти годы. Это было бы… так здорово.
— Теперь мы вместе, — сказал я ей. Перед глазами у меня все размывалось, и ком встал в горле, мешая говорить.
— И мы всегда будем вместе теперь, правда?
— Правда.
— Пока смерть не разлучит нас?
— Именно так.
— Ты обещаешь?
— Я обещаю, Кэт.
Она обняла меня крепко-крепко, будто от этого зависела ее жизнь.