- Снеговик не выходит, - сказала Таня, - разваливается!
- Вот это беда так беда! - сказал дедушка. - Придётся вам помочь.
Они все втроём - Таня, Алёнка и дедушка - скатали ком, большущий-пребольшущий!
Потом скатали ком поменьше. Потом совсем маленький.
Дедушка на большой ком положил ком поменьше, а наверх - самый маленький. Вот и получился снеговик.
- А теперь вы нарядите его, - сказал дедушка, - шапку ему наденьте, глаза ему сделайте! А я пойду дрова колоть.
Таня и Алёнка до самых сумерек наряжали и прихорашивали своего снеговика. Сделали ему глаза из угольков, вместо носа воткнули еловый сучок, на голову надели дырявое решето. И очень ему радовались.
Таня пришла домой, когда уже совсем стемнело. Она так устала, что даже забыла положить свои варежки в печурку. А варежки были совсем мокрые.
За ужином Таня всё рассказывала про снеговика. А потом легла спать в свою тёплую постель, сунула ноги к тёплой печке, подложила руку под щеку и закрыла глаза.
Тихо-тихо было в горнице. Тихо-тихо было на улице. Вдруг Таня слышит - скрипят по снегу чьи-то неуклюжие шаги.
Она поглядела в окно - на улице светит чистый месяц. А мимо окна идёт её снеговик; решето сдвинул на ухо, палкой подпирается и шагает скрип-скрип... хруп-хруп...
"Куда пошёл! - закричала Таня. - Зачем уходишь? Что ж, нам теперь другого лепить?"
А снеговик идёт да идёт. И даже не оглядывается. Так и ушёл куда-то по светлой снежной дороге...
Утром Таня, как только проснулась, так сразу и вспомнила, что случилось.
- Ты что это сегодня ночью кричала? - спросила у неё мать. - Сон, что ли, страшный приснился?
- Не сон, - насупясь, сказала Таня. - У нас снеговик со двора ушёл...
- Снеговик ушёл? - удивилась мать и засмеялась. - Ну и выдумала ты, дочка! Вон он стоит, твой снеговик. Куда он денется?
Таня подбежала к окну, а окно совсем заморожено, и ничего сквозь него не видно. Тогда она живо оделась и выскочила во двор. Снеговик стоял на том же самом месте, где и вчера!
Таня обрадовалась.
- А, вернулся! - сказала она. - Ну и хорошо. А ты всё-таки скажи: зачем ты ночью уходил?
Но снеговик задумчиво глядел куда-то своими угольками и ничего не отвечал Тане.
БАНЯ
Таня и Алёнка играли в жохи. Жохи им сделал дедушка. Он взял гладкую ольховую палочку, разрезал на ровные кусочки, а потом каждый кусочек расколол пополам.
Вот и получились жохи.
А играют в них так. Возьмут в горсть и бросят на стол. Одна палочка ляжет на плоскую сторону - это жох. Другая ляжет на горбатую - это ничка. И нужно щелчками выбивать: жохом в жох, а ничкой в ничку. И при этом ни одной другой не задеть и не пошевелить.
От усердия подружки взгромоздились на табуретки с ногами. А иногда, чтобы ловчее бить, совсем ложились на стол. Алёнка била потихоньку, жохи у неё ходили вяло и останавливались на полпути. А у Тани жохи даже со стола летели и вместо одного сразу пять жохов сбивали. И кон тянулся долго, потому что обе проигрывали.
Девочки и не заметили, как засинело в окнах. Мать пришла с работы.
- Со льном разделались, - сказала она, - весь обтрепали. А пыли-то сколько!
Она сняла полушалок и вытрясла его в сенях. Таня поглядела на неё:
- А у тебя и на волосах пыль! И на бровях тоже!
- Ступай-ка в баню, - сказала матери бабушка, - сегодня с утра баню топят. И Татьяну с собой возьми.
- Нет, не пойду я! - закричала Таня. - На мне пыли нету! И мне некогда - я в жохи играю!
- Да ведь сегодня суббота, всё равно надо в баню идти, - сказала мать.
- Я потом пойду, с бабушкой!
- А бабушка поздно пойдёт, после всех.
- И я после всех.
- Ну, иди с бабушкой, - сказала мать.
И ушла в баню.
Совсем синими стали окна, только морозные серебринки светились на стёклах. Подружки доиграли кон, оделись и убежали на улицу.
- Куда это, на ночь глядя! - закричала им вслед бабушка. - Смотрите, недолго!
Но Таня ничего не ответила, будто не слыхала.
Девочки побежали на пруд, покатались с маленькими ребятишками с ледяного бугра, поиграли в снежки. Потом сбегали к Алёнке домой посмотреть новый календарь с картинками, который недавно привезли из города.
И, когда уже совсем стемнело и затихло на улице, а в окошках засветились огоньки, Таня пошла домой.
Уж теперь-то ей бани опасаться нечего: бабушка, наверное, пождала-пождала да и ушла одна.
Но не успела Таня порог переступить, а бабушка ей навстречу:
- А! Как раз вовремя! Пойдём скорей, банька нас с тобой заждалась совсем.
- Куда идти? Уж ночь наступила, спать надо! И зачем только эти бани строят!
Но бабушка взяла её за руку и повела. И разговаривать не стала.
Колхозная баня была новая, большая. Она стояла среди сугробов, у самой речки. Узкая глубокая дорожка вела к ней, а недалеко от крыльца чернела прорубь, чтобы поближе в баню воду таскать.