И, не выдержав, побежала по бережку подальше и от стада, и от Снежка, и от Аннушки.
Наконец телятница Груша крикнула Тане:
- Танюшка, уходи отсюда, тогда и пёс за тобой убежит! А так его ни за что не выгонишь!
- Снежок! Снежок! - позвала Таня и пошла из стада. - Снежок, я ухожу!
- Мы уходим! - сказал и Дёмушка и пошёл вслед за Таней.
Тогда и Снежок побежал за ними.
Алёнка поджидала их под пригорком у большой ветлы.
- Вот не брать бы их! - сердито сказала Алёнка. - Всегда что-нибудь натворят!
- Кого не брать? - спросила Таня.
- Кого? Снежка бы не брать и Дёмку не брать бы!.. Всегда увяжутся не отгонишь!
- "Дёмку"! - обиделся Дёмушка. - А я-то что? Я тоже лаял, что ли? Снежок лаял, а Дёмку не брать!..
Таня шла и бранила Снежка:
- Зачем ты телят гонял, а? Ты зачем их пугал, а? Хворостиной бы тебя хорошенько!
А сзади на лужке ещё долго слышались голоса телятниц, которые собирали своё неразумное стадо.
МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО МОРЕ?
Дальше идти стало труднее. Дорогу загородило болотце. В зелёной низинке стояли неподвижные светлые лужи, в которых лягушки пели и рокотали свои весенние песни.
- Ноги вязнут, - сказала Алёнка. - Может, тут ещё и пиявки есть!
- Мало ли что пиявки! - сказала Таня. - А как же теперь?
Алёнка остановилась, поглядела на Таню:
- Может... обратно?
- Что ты! - сказала Таня. - Уж теперь скоро море будет. А ты обратно!
Болотце громко чавкало под ногами, и сквозь травку брызгала вода.
- Э! - вдруг крикнул сзади Дёмушка. - Вот они, лягушки-то! Что ж не убегаете?
- А что это нам убегать? - сердито сказала Алёнка.
- А в кустах-то что убежали? Забоялись?
Таня вдруг свернула в сторону и полезла в широкую лужу.
- Вот сейчас узнаешь, как забоялись! Вот сейчас поймаю да посажу тебе за пазуху, тогда узнаешь! - И схватила лягушку. - Ну, что?.. - сказала она. - Ага! Забо... забоя... забоялись?
Дёмушка сразу перестал смеяться. Он засунул руки в карманы и зашлёпал по воде от Тани подальше - а то ещё и правда как бы не вздумала ему мокрую лягушку за пазуху посадить!
А Таня бросила лягушку обратно в лужу и вытерла руки о траву. Ни за что бы ловить не стала, если бы Дёмушка не дразнился! Ну, теперь-то он не подразнится!
Густые ракиты стояли впереди. И речка Маринка совсем скрылась в ракитнике. А вдали, сквозь ветки, светилась большая вода и большой слышался шум...
- Что это? - прошептала Алёнка. - Может, море?..
- Может... - ответила Таня.
Они обошли кусты, поднялись на бугорок. И тут перед ними раскрылся широкий разлив. На быстром течении играли и сверкали солнечные огни, а ближе к берегу до самого дна залегла глубокая, чистая синева...
Тонкие осинки и берёзы и косматые ольховые кусты стояли в воде. Вода затопила их, а они покачивали ветками, словно не зная, что же им теперь делать...
Алёнка всплеснула руками:
- Ух ты! Воды-то сколько!
- О-ёй! - сказала Таня. - К самой горе подошла!
Алёнка, примолкнув, глядела на воду. А потом дёрнула Таню за платье:
- Тань, это море?
- Не знаю... - ответила Таня. - Наверно, море.
- А тот берег тоже весь залило, - сказал Дёмушка, - вон, до самого леса!
- Нет, это не море, - решила Таня, - ту сторону видно. А у моря ту сторону не видно. Целую неделю будешь плыть - и всё ту сторону не видно. Нет, не море! Это просто река Нудоль разлилась!
И Таня стала взбираться на горку, потому что понизу пройти было нельзя: на лугу стояла вода. Алёнка вздохнула и полезла за ней следом.
- Что же, теперь за Нудолью пойдём?
- Ну да, - сказала Таня, - а что?
- А Нудоль к морю придёт?
- Наверно, придёт. Ну, а что?
- Очень далеко море... Жарко...
Таня прошла несколько шагов молча. Потом тихо спросила: