- Мамка, погляди-ка на численник...
- Поглядела. Двадцатое. Что же дальше?
- А дальше - завтра двадцать первое. Ты что же, забыла?
- А что такое двадцать первое? Война кончится, что ли?
- Да мамка же, не притворяйся! Ведь завтра жаворонки прилетят!
- Отстань! - с досадой ответила мать Таиске. - Нужны мне твои жаворонки! Прилетят, и ладно.
Таиска чуть не заплакала:
- Да ведь тесто ставить нужно!
Но мать ничего не ответила.
А поздно вечером она всё-таки взяла большую глиняную миску и тихонько замесила тесто.
На другой день Валентинка встала пораньше и вышла на крыльцо. Может, она увидит, как летят жаворонки.
Свежее лучезарное утро встретило её. Неистово чирикали воробьи под окнами. Кричали грачи. На изгороди сидела красивая чёрно-белая сорока и поглядывала на Валентинку то одним глазом, то другим. И по всей деревне из конца в конец без умолку голосили петухи.
На крыльцо вышел дед:
- Ты что рано выскочила?
- А я жаворонков гляжу. Таиска говорит, они прилетят сегодня.
Дед усмехнулся:
- Эка, хватились! Да уж я одного ещё на той неделе слышал!
Дед взял метлу, промёл канавку с водой, а потом подошёл к старой берёзе и стал прислушиваться к чему-то.
Валентинка подошла к нему:
- Дедушка, что ты слушаешь?
- Слушаю, как у берёзы сок пошёл. Слышишь? От корня вверх. Так и напирает. Слышишь?
Валентинка слушала, приложив ухо к прохладной атласистой коре. Где-то тихонько шумело, где-то журчало - может, это вода журчала в канавке, может, это ветерок шумел. Но Валентинка шепнула:
- Слышу!
Вдруг на крыльцо выскочила Таиска и закричала звонче, чем все деревенские петухи:
- Валентинка, иди жаворонков лепить! Ну скорей же ты, ну скорей же!
Валентинка побежала в избу. На кухонном столе пыжилось пухлое ржаное тесто. Ребятишки окружили стол. Даже ленивая Груша встала пораньше. Даже Романок проснулся, хотя завтрак ещё не был готов.
- Жаворонков лепить! - крикнул Романок.
- Каких жаворонков? - удивилась Валентинка. - Из чего лепить? Из теста?
- Не знает! - со вздохом сказала Груша. - Ничего не знает! Вот уж правду тётка Марья сказала...
- Много правды твоя тётка Марья наговорила! - прервала мать. - Людей надо слушать, когда они доброе говорят. А когда говорят злое - слушать тут нечего, не то что повторять. Чтоб ни про какую тётку Марью я больше не слышала!
- Бери тесто, - сказала Таиска, - лепи.
- А как?
- Да как хочешь! Вот, гляди, какого мамка слепила!
На большом противне лежал первый жаворонок. Правда, он очень мало был похож на птицу. Хвост у него завивался кренделем, вместо крыльев были две бараночки, вместо глаз торчали две сухие смородины, а клюва и вовсе не было. И всё-таки это был жаворонок.
Груша лепила старательно. Она хотела сделать точь-в-точь такого же. Раз мать сделала такого, значит, и всем надо делать таких.
Зато у Таиски жаворонок был необыкновенной красоты и нарядности. Хвост у него распускался веером, на голове, будто корона, поднимался высокий гребень. На крыльях, широко распластанных по столу, одно перо вниз - другое кверху, одно перо вниз - другое кверху... Такого жаворонка даже во сне увидеть нельзя!
Романок тоже что-то валял в муке, что-то комкал, раскатывал, расшлёпывал ладонью, а потом опять комкал...
Валентинка отрезала себе кусок теста:
- Значит, какого хочу?
Она сделала своему жаворонку хвост в три пера, каждое перо с завитушкой. А крылья сложила на спинке и концы подняла кверху. Жаворонок вышел не похожий ни на материн, ни на Таискин.
- Вот здорово! - сказала Таиска. - Давай придумывать, чтоб все разные-преразные были.
Противень заполнялся. Удивительные птицы появлялись на нём - и маленькие и большие, и с длинными хвостами и с короткими, и с гребешками и без гребешков... Только Грушины все были похожи друг на друга: хвост крендельком и крылья баранками. Романок наконец тоже сделал жаворонка. Но мать не захотела сажать его на противень:
- Куда такого чёрного? Кто его есть будет? Не жаворонок, а валякушка! Нет ему места!
- Ну и не надо! - сказал Романок. - Я его и так съем, - и недолго думая тут же съел своего жаворонка.
Никто не уходил гулять. Так и похаживали у печки: как-то испекутся жаворонки, как-то они зарумянятся?
Тёплый приятный запах расплывался по избе. Это жаворонками пахнет, праздником, весной... Ну скоро ли они будут готовы?
Таиска приставала к матери:
- Мамка, ты не забыла?
- Отстань!