Виноградник зашумел, как в бурю. Пропеллер трепал и ворошил виноградную листву, ерошил ее, вывертывал наизнанку. А летчику это и нужно было - вредители прячутся именно на нижней стороне листа. Он открыл баллон с ядовитой жидкостью и начал поливать виноградник.
- И ветер и дождик - все свое собственное, - засмеялся Тихон Иваныч. - Эко ловко придумали!
Данилка стоял и смотрел, как самолет полетел над плантацией. А Федя даже попробовал бежать следом за самолетом. Но сунулся в мокрые лозы и вылез обратно. А тут еще и прикрикнули на него:
- Куда полез? Отравишься!
Самолет с ядовитым дождем долго летал над плантациями. До тех пор летал, пока небо не погасло.
Дома Феде попало за рубашку: вся рубашка у него оказалась в пятнах.
Но Федя и слушал и не слышал. У них с Данилкой только и разговору было что про самолет. Ох и ловкий же этот самолетик! Хоть и маленький, а трудяга!
Пожалуй, им с Данилкой стоит пойти в летчики. Горы копать? Что ж, горы копать - это дело не горит. А здесь вон как: "Тревога! Виноградники погибают!" И летчик тут же прилетел, расшевелил листву, опрыскал чем нужно - и готово! Цветут виноградники, зреет виноград. Собирайте урожай, колхозники!
СМЕЛЬЧАКИ
- А все-таки ты, Данилка, трус, - сказал Федя, - волны ты на море боишься...
Федя и Данилка сидели на большом камне. Море чуть шелестело под ногами. Данилка шлепнул ногой по воде.
- Ну и что же? - ответил он. - А если волна большая? Поди-ка, поборись с ней.
- И поборюсь! - сказал Федя. - Уж я-то поборюсь! А ты и коров боишься - под мост залез. Ты вот даже крабов боишься. Вон какой маленький в камнях пробирается, - ну что, схватишь?
Но Данилка, еще и не видя краба, сразу подобрал ноги на камень. Федя засмеялся:
- Эх, ты! Как бы мне тебя от трусости вылечить?
Но тут Данилка обиделся.
- Никакой я не трус, - сказал он, - я просто на крабов глядеть не могу: противные.
- Ну, а вот если будешь на войне и пошлют тебя в разведку, - пойдешь?
- А то нет? Конечно, пойду.
- А если ночью?
- И ночью пойду.
- Эх, Данилка, - вздохнул Федя, - ты вот ночью даже в наши каньоны и то не пойдешь, а то - в разведку!
- Это ты, может, в каньоны не пойдешь, - сказал Данилка. - Ты и днем туда ходить боишься.
Федя подскочил и чуть не свалился с камня:
- Я? Боюсь? А пойдем сегодня ночью!
- Пойдем, - согласился Данилка.
- Только чтобы прямо в Ведьмину пещеру.
- Ну и что ж? И в Ведьмину пойдем.
Федя посмотрел на Данилку. Неужели он и правда Ведьминой пещеры не боится? Федя уже и не рад был, что поспорил с Данилкой. Он думал, что тот струсит и откажется...
- Прямо в Ведьмину пойдем? - повторил Федя.
- Вот и прямо в Ведьмину, - подтвердил Данилка.
Если кто подумал бы, что Федя очень обрадовался и что ему очень хочется идти в Ведьмину пещеру, тот ошибся бы. Но казак назад не пятится. Наступили сумерки, и ребята, никому не сказавшись, отправились в каньоны.
Тишина стояла в долине. Скатится камушек из-под ноги, а уж окрестные горы прислушиваются - что там такое прошумело? Скажешь слово погромче тотчас эхо откуда-то отзовется.
Федя и Данилка шли по дорожке, протоптанной скотиной, и почти не разговаривали. Федя ежился, ему хотелось спать. И зачем только он поспорил с Данилкой! Ходи вот теперь ночью по долине, а потом еще в эти канавы лезть надо... С радостью вернулся бы он домой. Но ведь тогда Данилка скажет, что его самого от трусости лечить надо!
А Данилка и думать забыл про сон. Долина при луне казалась ему незнакомой и таинственной. Узкие дорожки стали голубыми. Они, как ручейки, бежали среди голубой полыни. А полынь отдыхала от жаркого дня. Она стояла неподвижно и, расправив ветки, глядела в звездное небо...
И еще казалось Данилке, что земля и небо смотрят друг на друга и неслышно беседуют о чем-то. Иногда звездочка падала сверху. И Данилка тут же решал про себя, что это небо нарочно сбросило звездочку, - ведь там, вверху, их и так слишком много!
- Федь, а Федь, - сказал Данилка, - ты никогда звезду не находил?
- Какую звезду? - удивился Федя.
- А вот что с неба падают.
- Нет, - ответил Федя. - А ты?
- И я нет. А вдруг найдем сегодня?
- Не найдем, - подумав, сказал Федя, - они на земле не горят. Гаснут.
Вскоре показались каньоны. Они, словно темные морщины, легли через лунную долину. Ребята подошли к краю самого глубокого русла, заглянули вниз. Луна освещала одну стену каньона, а дно его и другая стена оставались в тени.
- Что, забоялся? - сказал Федя.
А сам думал: "Хоть бы этот Данилка и вправду забоялся!"
Но Данилка качнул головой:
- Это, может, ты забоялся?
- Я? Это я-то забоюсь? - Федя ткнул пальцем себя в грудь. - Я забоюсь?
- Ну и я не забоюсь!