Данилка тяпкой рыхлил землю вокруг абрикосовых деревьев. Поливки почти никакой, иногда моют что-нибудь да выплеснут под деревья эту воду. А если разрыхлить землю, то все-таки корням полегче.
- Нет еще, - ответил Данилка, продолжая работать.
Федя сел на теплый от солнца камень:
- Тогда подожду.
- А на что он тебе? - спросил Данилка.
- Нужно.
Данилка взглянул на Федю и опустил мотыгу.
- Ты что, заболел?
Федя сидел сумрачный, совсем расстроенный.
- Не заболел. Кабы заболел, то хорошо!
- А что же ты?
- Наши уезжать собираются.
Данилка даже и не понял сразу:
- Как уезжать? Куда? На сколько?
- Ни на сколько. - Федя пожал плечами. - Совсем.
Данилка бросил мотыгу и подошел к Феде:
- Совсем? Как совсем? Куда совсем?
- Ну, "куда, куда"! Известно куда - к отцовой родне. На Орловщину.
- О-ей!..
- Тетя Фрося все зовет и зовет. Тут, говорит, без воды помрем. А там воды много.
- А отец что?
- А отец говорит: "Что ж, соберемся да поедем".
- А мать?
- Только мать не хочет.
- А может, мать переборет?
- Нет. Тетю Фросю разве переборешь?
Федя и Данилка пригорюнились.
"Из дому куда-то ехать... - думал Федя, а слезы так и подступали к самому сердцу. - Тут все ребята... и море... и все".
"Как же без Феди? - думал Данилка. - Все ребята здесь, а Феди не будет... И в доме на горе будут другие люди жить..."
- А вдруг да найдут воду, - сказал Данилка, - тогда что?
- Не знаю. - Федя как будто всхлипнул. - Не найдут, наверно!
Федя и Данилка, занятые горькими думами, тихо вышли из сада и уселись на крыльце.
- Что это вы нахохлились? - спросила Данилкина мать. - Или натворили чего?
- Мы, мама, ничего не натворили, - ответил Данилка. - Мы Сергея Матвеича ждем.
Наступила тьма.
Во всем колхозе загорелись электрические лампочки, будто кто-то сразу бросил пригоршню огней в темную долину.
Тут и пришел Сергей Матвеич.
Ребята бросились ему навстречу:
- Ну что, Сергей Матвеич?
Сергей Матвеич поглядел на них усталыми глазами, приподнял брови, покачал головой:
- Пока ничего хорошего.
- Все, - упавшим голосом сказал Федя.
И, не оборачиваясь, пошел домой.
У Данилки защемило под ложечкой. Он направился было следом за Федей, но мать сейчас же увидела.
- Куда это? - удивилась она. - Ночь на дворе. Неужели вам, ребята, дня не хватило? Иди-ка, Данилка, ужинать, да спать пора. Топчан по тебе скучает.
Медленным шагом шел Федя по деревне. Ему домой даже идти не хотелось. Ну что там? Споры, брань. Мать плачет и тоже бранится.
"А может, отдумают? - прикидывал Федя. - Может, пока я ходил, отец послушался матери: "Зачем хозяйство разорять? Останемся. Пускай сестрица одна едет". Мать, ведь она тоже... бедовая. Она и отспорить может!"
Тишина стояла в колхозе. Только море шумело и шумело, словно баюкало землю.
"Не хочу уезжать... - всхлипнул Федя. - Не хочу, и все!"