— Как думаешь, Ганс, нам еще долго бродить по этому лесу? — спросил, устраиваясь поудобнее на своей плащ-палатке, солдат. — Третий день ходим и даже следов найти не смогли.
— Не знаю Фридрих, спрашивай лейтенанта, — ответил Ганс, сосредоточенно ища что-то в своем вещь-мешке. — Куда делись мои сигареты?
— Ты их скурил. Я же говорю, мы слишком долго ищем. — заметил Фридрих.
— Три дня, это не долго, — сказал Ганс, разочаровано завязывая вещь-мешок. Отгоняя от себя мысли о сигаретах, он начал раскладывать свою плащ-палатку, подыскивая место поудобнее. Прошлую ночь его спина провела на торчавшем из земли корне и весь день после этого болела. Отбросив ветки с наиболее ровного, по его мнению, места, он прилег и осмотрел весь их взвод. Несколько человек сидели у костра, кто-то доедал свой паёк, кто-то грел ноги, но ни один из них не курил. И это расстраивало Ганса даже больше, чем стремительно подходящий к концу паёк.
Ровно четыре дня назад, их командир сообщил им о поступившем приказе. Приказ об организации поисков пропавшего в этом лесу взвода инженеров. Зачем они сюда поперлись? Именно этот вопрос был задан лейтенанту после того как он сообщил, что почти вся их часть на следующий день с утра отправляется на поиски. Командир мудро не ответил на столь глупый вопрос. Теперь же весь взвод задавался вопросом, зачем мы сюда поперлись? Всматриваясь в лица своих сослуживцев, Ганс видел на них то же выражение, что в данный момент было и на его лице. Уставшие, замерзшие, несмотря на середину лета, и проголодавшиеся, запас еды им выдали лишь на три дня. Солдаты ждали приказов от своего командира и желательно чтобы это был приказ о возвращении в часть.
Лейтенант Бальк, так звали командира третьей роты егерей отправленной на поиски. Согласно плану командования, его рота должна обследовать квадрат Б2. Для ускорения выполнения задания, он разделил роту и взяв командование одним из взводов на себя, углубился в лес. По его расчетам, таким образом обследовать квадрат получилось бы гораздо быстрее, и он никак не рассчитывал на то, что это займет больше двух дней. Но все пошло как-то неправильно с самого начала. В первый же день рацию повредила упавшая ветка и, хотя после этого она еще некоторое время работала, сегодня с утра он не сумел ни с кем связаться. Положение оказалось хуже некуда. Припасов почти не осталось, и лейтенант решил возвращаться. Они весь день шли обратно, но к его удивлению совершенно не продвигались. Нельзя сказать, что они ходили по кругу, потому что, проверив свое положение по звездам, лейтенант понял, они не сдвинулись с места.
Именно осознание этого погрузило его в глубокое уныние. Обхватив голову руками, он хаотично перебирал варианты в своей голове. Лишь иногда он поднимал взгляд и смотрел на своих солдат и тут же прятал глаза. Их лица только больше расстраивали его. Все чаще у него возникала мысль, а вдруг и мы пропадем в этом лесу? Встряхнув голову, он решил отбросить все плохие мысли и потянулся в карман за сигаретами. Нащупав и достав из кармана пачку, он вспомнил что осталась последняя сигарета. Подумав немного и поборов соблазн скурить её, лейтенант поднялся и мечтая о том, как скурит эту сигарету, когда они выберутся из этого проклятого леса, начал раздавать приказы.
Гансу и Фридриху не повезло, их назначили часовыми на первые четыре часа. Расположившись рядом с огнем, они предались воспоминаниям о девушках, ждущих их дома. Ганс мысленно уже начинал стягивать со своей девушки одежду, как его мечты прервал шум. Не обычный лесной шум, а человеческий смех. Правда человеческим его назвать можно только с натяжкой. Смех пугал, заставлял кровь стыть в жилах. Пока он звучал, все остальные звуки леса притихли, боясь даже немного нарушить его. Смех прекратился также внезапно, как и начался. Напуганный Ганс тут же начал будить своего задремавшего товарища.
— Что такое? — не понимающе пробурчал Фридрих.
— Ты это слышал? — испуганно смотря по сторонам и продолжая трясти своего друга спросил Ганс. — Смех. Ты слышал?
— По-моему, ты слишком устал. Давай, ложись подремай, я побуду на часах, — потягиваясь и зевая предложил Фридрих, но его зевок прервал вновь зазвучавший смех. — Что за чертовщина? — подпрыгнув на месте, спросил он.
— Значит мне не показалось, — заключил Ганс. — Надо посмотреть, пошли.
И хотя Фридрих всем своим видом показывал нежелание отходить от костра даже на пару метров, он все равно отправился следом за своим другом. Причитая, что нужно было сообщить обо всём командиру, он, тем не менее, шел следом за Гансом, который ориентировался по, время от времени, звучавшему смеху. Смех завораживал его, хотя и был очень жутким. После десяти минут ходьбы по лесным зарослям, они вышли на небольшую поляну. И перед ними предстала полная ужаса картина. Вокруг деревянной хижины стоял забор. Благодаря ярко светившей луне, оказалось очень просто определить, что он состоял из костей. Человеческих костей, как поняли друзья, подойдя несколько ближе. На забор ровными рядами были насажены головы.
Вновь послышался смех, но в этот раз очень близко, прямо над их головами. Фридрих посмотрел вверх, но там ничего не оказалось. В этот же момент Ганс рухнул рядом. Посмотрев в его сторону, Фридрих бросился бежать обратно в лес. Но не успев сделать и пары шагов он, так же как и его друг, рухнул на землю. Над поляной опять зазвучал смех, а на заборе появились две новые головы.