Когда Алиса наконец решилась вернуться в убежище, уставшая и огорченная, пройдя пол города, размышляя над словами странной пары и предсказанием их подруги, было уже утро. Охотница перед тем, как понять, что все равно рано или поздно её пропажу заметят и начнут её искать, несколько часов провела в глубине ночного парка неподалеку от центра Лондона, спрятались от всех, кому взбредет в голову прогуляться среди деревьев ночью, в укромном месте. Там она вновь достала тетрадь, в которой были последние записи сновидений странной девушки, которую начала читать. Записи были спутаны, слова находились не на своих местах, а порой оказывались недописанными до конца. Алиса устроилась под уличным фонарем на скамье, погружаясь в написанное и пытаясь уловить всю суть пророчества, которое было связанно непосредственно с ней. Алиса несколько раз прочла содержание строк, прежде чем найти первую ошибку подруг загадочной Саи. Речь про смерть на крыше безусловно шла, но лишиться головы должна была не охотница, а кто-то иной, кого та найдет на крыше. Перед самой Алисой старуха предстанет лишь после боя с главным врагом, когда, как предположила подросток, она умрет. Однако каков будет исход для монстра, так осталось загадкой.
Ближе к рассвету Алиса убрала тетрадь в рюкзак и побрела домой, совершенно не ощущая на себе груза бессонной ночи. И стоило ей только показаться во внутреннем дворе дома, как она сразу поняла: ее все потеряли. Возле подъезда в разные стороны бегала Ли и что-то перепугано шептала себе под нос, кусая пальцы от нервозности и паники, что накатывали все сильнее. Девушка редко выходила из убежища, потому что боялась нападения и расправы ее старых друзей из прошлой жизни, которые очень категорично относились к выбору девушки. Однако теперь ее совершенно не волновала опасность и угроза смерти. Видимо исчезновение Алисы подвигло ее на столь отчаянный шаг, однако дальше крыльца подъезда девушка ступить не могла. Увидев охотницу, Ли сначала застыла на месте, удивленно глядя на пришедшую Алису, словно той не было несколько лет, после чего радостно взвизгнула и, подбежав к охотнице, обняла так сильно, что у пришедшей захрустели косточки. Охотница с небольшим раздражением вырвалась из объятий Ли и отодвинула ее на расстояние вытянутой руки, вопросительно посмотрев на нее. Опомнившись, словно после удара по лицу, Ли резко поменялась в лице, посмотрела на подростка взглядом, полным осуждения, разочарования и злобы, словно мать на сильно провинившегося ребенка, ощутимо ударила Алису по плечу и громко закричала:
— Ты где, твою мать, шлялась?! Какого ты посреди ночи ушла?! Там все на ушах стоят! Сигнализация взломана, тебя нет! Мы уже не знали, что думать! — проговаривая это, Ли бурно махала руками, словно отгоняя что-то незримое, как назойливую муху. Алиса смотрела на нее и не могла понять, что же могло так сильно выбить Ли из колеи, что она так сильно разозлилась. Ведь экстрасенс прежде была просто не способна на столь откровенную агрессию, даже если ее провоцировал Сончже или Себастьян.
Алиса лишь едва заметно улыбнулась, будучи шокированной такой бурной реакцией на свое отсутствие. Охотница не стала ничего отвечать на многочисленные претензии, высказанные в ее адрес старшей девушкой, а просто прошла мимо легкой, свободной, немного усталой походкой, жестом приглашая Ли последовать за ней. Та сделала еще более недовольное лицо, поражаясь ее спокойствию, несмотря на сложившуюся ситуацию, хотя сама Ли прекрасно понимала, что ничего иного от долгожительницы детским лицом ожидать не стоило, поскольку эмоции во многих аспектах жизни у Алисы просто отсутствовали, особенно когда эти аспекты касались непосредственно ее поступков, которые приводили окружающих в ужас, когда как у подростка лишь легкое волнение. Посмотрев на охотницу с жуткой усталостью в глазах, Ли пошла следом за ней, тайно надеясь, что у Сончже хватит сил вампира, чтобы как следует проучить несносного ребенка.
В убежище взору Алисы открылся полнейший хаос. Сончже, весь растрепанный, злой и нервный, как будто его ударило током, внимательно просматривал камеры слежения и пытался хотя бы на секунду найти того, кто пробрался в комнату охотницы через окно, которое он не раз говорил заколотить от греха подальше, но Алиса всегда отказывалась, поскольку считала, что никому и в голову не придет лезть в ее комнату через окно с пуленепробиваемыми стеклами. Подросток всегда предпочитала просыпаться на рассвете от первых лучей солнца, бьющих прямо в лицо, нежели от звуков будильника. А отдых после ночной охоты обеспечивали плотные темные шторы, обрамляющие окно с двух сторон, шелест которых и привлек внимание в комнату охотницы чрезмерно бдительного вампира, который вновь позабыл про сон, заметив странные изменения в своем компьютере. Человек не обратил бы внимания, но его глаза вампира обладали достаточно чутким зрением, чтобы маленькое колебание заставило его проверять все программы. Он был в наушниках, слушая любимую музыку, когда нашел причину своих подозрений. Тогда-то он выключил плеер, чтобы не отвлекаться на вспоминание строк из припевов, и полностью погрузился в битву за свой компьютер, когда до него, кроме звуков работы Мамото и тихой болтовни Себастьяна, донеслось слабое шуршание. Вампир даже не понял сначала, что является источником шума и не предал этому значение. Но потом его сверхчувствительный слух сам нашел источник звука, соотнеся его с картинами из памяти, и Сончже тут же бросился в комнату Алисы, где застал лишь сквозняк, блуждающий по комнате из-за открытого окна. Вампир сразу понял, что это как связано с гостем в его технике и принялся искать. Он запустил все программы по поиску и выявлению посетителя, обрушив на него волну ботов, которые все еще тщетно искали умельца, который взломал его систему безопасности. Сам же вампир принялся отслеживать пропавшую охотницу и того, кто мог ее похитить. Однако Хайда умело пряталась от камер видеонаблюдения на протяжении всего пути, петляя по городским улицам исключительно в мертвых зонах, где не было даже намека на камеры. Только сейчас Алиса это поняла, удивляясь тому, что совершенно не обращала внимания на столь важную деталь. Охотница на обратном пути, погрузившись в свои мысли, сделала тоже самое, рефлекторно стараясь не попадать под внимание камер, поскольку ребенок посреди ночи на безлюдной улице способен привлечь внимание куда быстрее, если кто-то из охранников какого-нибудь магазинчика заметит его на экранах, отображающих все, что видит затейливое устройство слежения. Мамото стоял за его спиной, внимательно наблюдая за каждым изменением на камере, буквально нависая над вампиром, который впервые за все их совместное сосуществование, совершенно не обращал внимания на запах сигарет и выпивки, который неизменно сопровождал японца всюду и всегда. Даже сигарета в руках Мамото, казалось, никого совершенно не смущала. Судя по задымленности комнаты, курил он постоянно и в большом количестве. Даже постоянно веселый и шумный Себастьян, который не переживал даже из-за угрозы конца света, которую сам же и предсказал, тихо сидел на диване, прижав колени к груди, и нервно покачивался, уставившись в одну точку обреченным взглядом. В его голове наверняка уже рисовались самые кровавые сцены того, что могло произойти с Алисой по его мнению. Демон был намерен пойти искать Алису по запаху, но Сончже и Мамото запретили ему, посчитав это опасным даже для Себастьяна. Сончже настаивал на том, что Алиса сможет дать отпор любому незваному гостю, а ее исчезновение означало лишь то, что она посчитала убийство своего похитителя нецелесообразным. Вампир со своим спокойствием и скептицизмом, порой, оказывался очень даже полезен, поскольку холод мысли не давал ему совершать непоправимых ошибок, если он трудился в полную силу, как делал это сейчас. Никто из них не заметил возвращение пропажи, бесшумно зашедшую в убежище, но продолжавшую стоять в дверях комнаты, не набравшись смелости создать хоть какой-то звук. Охотницу от мыслей отвлекла Ли, которая, слегка толкнув Алису плечом, прошла внутрь и сказала:
— Смотрите, кто пришел. Алиса из страны чудес вернулась, — в голосе девушки звучала язвительность, от которой мурашки бежали по коже.
Испугавшись неожиданно раздавшегося голоса, все трое обернулись на звук и увидели Алису, которая приподняв одну бровь, с сомнением в глазах, удивленно обвела всех взглядом. Трое мужчин смотрели на подростка, не веря своим глазам, пока Ли, недовольно хмыкнув, деловито устроилась на диване Сончже, бросив на Алису последний недовольный взгляд. Увидев Алису, демон подбежал к ней и обнял гораздо сильнее Ли, так, что охотнице показалось, что она все же услышала хруст ломающейся кости. Правда какой, она еще не поняла, потому что неожиданно заболело все тело, с которым соприкасался разволновавшийся демон.
— Ты где была? Я очень сильно испугался… — жалобно простонал он, не выпуская девушку из своих крепких объятий.
— Ну вот. Начались сопли, — устало разыграла раздражение Алиса. — Прекратите. Я не маленькая девочка и могу о себе позаботиться. — Девушка едва смогла отодрать от себя Себастьяна, на что тот только сильнее надул губы. — И вообще, прекратите себя так вести. Чувствую себя как в цирке. Нет, ну правда, — охотница усилием воли сделала злое лицо, замахнулась на демона, словно собиралась его ударить, но передумала, и, демонстративно топнув ногой, быстро ушла в свою комнату, оставляя всех в удивлении. Она была сильно смущена от такой заботы и постаралась скрыть столь ненавистное чувство за гневом, но у нее не очень хорошо получалось. Актриса из Алисы была никудышная. Она не раз меняла окружение, которое помогало или учувствовала с ней в охоте, но прежде все защищали друг друга лишь до тех пор, пока они были полезны. Сравнивая их со своими нынешними спутниками Алиса понимала, что нынешняя команда не просто для нее друзья, а настоящая семья. Однако произнести вслух Алиса никогда этого не сможет.
— Да что с ней такое? Ей, что, наплевать на нас совсем? — возмутилась Ли, сложив руки на груди. — Да как она смеет? Мы что, нечисть какая-то или что? Почему она с нами так обращается? — негодование девушки было полно нецензурной брани, которая оставалась исключительно в ее голове, отражаясь только в ее глазах, давая всем, кто знает отборный канадский мат, что она имеет в виду на самом деле.
— Ну, вообще-то, я — нечисть, — аккуратно вставил слово Себастьян, стараясь говорить так, чтобы ругань в глазах Ли не направилась в его сторону. — И, если быть абсолютно честным, остальные вроде тоже. Тут нормальных вообще нет. — Он развел руками, давая девушке понят, что он, по сути, прав.
— А тебя вообще никто не спрашивает, оболтус тупоголовый, — взорвалась Ли, швыряя в него подушку с яростью. Тот увернулся и вещь угодила в недовольного Сончже, который испытывал скорее огорчение от мысли, что ему так и не удалось найти того, кто проник в убежище, физически или электронно. Вампир поймал подушку прямо перед лицом, продолжая молчаливо думать над тем, что же случилось на самом деле с Алисой, и когда она осмелится рассказать правду.
— Не тронь моего брата! — смело заявив Ли, угрожающе нахмурив густые темные брови, Мамото обнял демона за плечи, ближе прижимая к себе на случай, если девушка попытается вновь что-то кинуть в расстроенного демона.
— Когда это он твоим братом стал? — возмутилась девушка, удивленно переводя взгляд то на стоящих в обнимку друзей, то на Сончже, который удивленно пожимал плечами, сам не понимая, что произошло и когда.
— Ну… Он мой брат по разуму… — растерявшись, начал оправдываться демон, стараясь придумать как можно более правдоподобное объяснение своему заявлению, которое он сделал, поддавшись эмоциям. Сончже заметил его нервозность, в то время, как Ли лишь устало закатила глаза, решив, что это очередная шутка неугомонной парочки.
— Оно и так видно. Два гиббона. Вы хотя бы притворитесь людьми хоть раз, в душ сходите, — предложил им вампир, демонстративно заткнув нос.
— А ты не нюхай, — посоветовал ему Мамото. — Мы люди подневольные. Я вечно в работе, а Себастьян только недавно разобрался в работе внутренних органов и еще не дошел до секреции. Куда нам до тебя, вечно занимающего ванну, — смело заявил японец, с вызовом глядя на оппонента.
— Ты тут только что на меня оскорбил? — решил уточнить вампир, высокомерно уставившись на оружейника, давая ему шанс отступить, но тот, как и прежде, был не склонен к трусости и уступкам. Их игра в гляделки могла длиться часами, потому что Сончже мог погрузиться в глаза японца, видя все до мельчайших деталей, а Мамото наоборот, почти не видел глаз вампира. Он начал терять зрение уже давно, но в последнее время дело было совсем плохо. Ему следовало бы обратиться к врачу или к кому-то еще, кто мог помочь ему справиться с этим недугом, но мужчина продолжал откладывать эту затею до лучших времен, которые так и не наступали.
— Не придирайся к словам, — тут уже начал ворчать демон, не желая тратить время на споры. — А ты угомонись. Сколько можно из-за пустяков ссориться? — велел он японцу, слегка тряхнув его за плечи. Мамото послушно отвел глаза, но лишь для того, чтобы посмотреть на Себастьяна и убедиться, что тот не задумал ничего вновь.
— Ой, тоже мне влюбленная парочка, — закатив глаза, со вздохом пробубнила Ли и пошла в свою комнату от греха подальше, чтобы в очередной раз навести там идеальную чистоту, успокаивая свои расшатанные нервы.
Проводив девушку взглядом, демон насупился, а японец серьезно посмотрел на глазеющего и ничего не понимающего корейца. У того в голове давно появились странные предположения по поводу отношений этой своеобразной парочки. Он не мог поверить, что Мамото в состоянии постоянно терпеть выходки демона, делить с ним одну комнату и при этом даже не попытаться его убить или убиться самому. Однако озвучивать свои догадки он не рискнул. Его либо побили бы, либо сочли настоящим извращенцем и все равно побили. Так что он оставил свои предположения при себе, стараясь сохранять глупый вид.
— А я что? Я ничего, — заметив недобрый взгляд демона, проговорил Сончже и вернулся к работе за компьютером, предприняв попытку вручную вычислить того умельца, благодаря которому в этом доме вновь не было покоя и незабвенной тишины. — Уж слишком часто тут начали все злиться из-за пустяков и вести себя глупо. Нам вредно слишком долго жить в обществе людей, — прошептал он тихо. — Куда лучше было за городом, как мы делали это прежде. И зачем нам нужно было приезжать в такой крупный город? — бурчал вампир себе под нос, уже будучи одиноким в своей комнате, поскольку оба мужчины покинули его территорию, о чем-то тихо споря, но вампир даже не стал вслушиваться, о чем именно. Он наконец нашел зацепку, на которую сам же себя навел.
Люди. Они всегда рано или поздно проявляли интерес к слухам, что доходили до них через шум современной жизни. Им не давали покоя новости о том, что кто-то умер при загадочных обстоятельствах, исчез или неожиданно для всех превратился в настоящего маньяка, в подвале дома которого нашли останки нескольких человек. Люди всему искали объяснения, но в то же время хотели убедить всех в наличии мистики и чего необъяснимого. Смертные всюду шныряли с камерами, стараясь поймать какое-нибудь чудовище в объектив, а найдя желаемое, ломали голову, придумывая глупые оправдания, вроде дефекта камеры или игры света. Это был самый смешной и самый необычный парадокс человеческого мышления. И порой некоторые более одаренные представители человечества могли пытаться проникнуть с помощью современных технологий в базы охотников, которые старались не отставать от времени. Сончже приступил к поиску с большей силой. Никому из смертных не обвести его вокруг пальца. Гордый вампир такого не станет терпеть.
Через два часа наступит окончательное утро, когда все в убежище не спят по определению. Лишь Мамото нарушал это правило, поскольку был больше совой, нежели жаворонком, как Ли и Алиса и тем более бессмертным, как Сончже и Себастьян. Алиса решила, что уже бессмысленно ложиться спать, поскольку теперь её одну не оставят даже в собственной комнате на долгое время. Охотница подошла к окну, которое все ещё оставалось открытым, из-за чего в помещении стало прохладно и свежо, закрыла его, дабы шум просыпающейся улицы не отвлекал от мыслей, села за стол, включила настольную лампу, достала из рюкзака вещи Саи и начала их внимательно рассматривать уже, казалось, в сотый раз.
Первое, что охотница решила сделать, это прочесть все записи сновидений девушки, надеясь, что это поможет ей опознать стилистику её описания, привыкнуть к подчерку, узнать нюансы письма Саи. И этот метод и в самом деле немного помог. Алиса уже без труда читала предложения, не запинаясь, как прежде, когда она наконец дошла до середины толстой тетради. И только тогда в голове Алисы закрались смутные сомнения на счет того, что она фигурировала в чужих видениях лишь однажды. Несколько раз в записях Алисе попадались события, с которым она сталкивалась, но никто, кроме небольшого круга людей этого знать не мог. Когда же охотница дошла до самого конца тетради, осознавая, что последний сон был вовсе не о ней, а ком-то, чью смерть Алиса и застанет на крыше заброшенного здания, и с расшифровкой записей было покончено, подросток взглянула на часы и удивилась. На них был уже полдень. Она так погрузилась в чтение, что забыла уследить за временем. Удивительно, что никто не потребовал ее за прошедшие восемь часов. Видимо, ребята все-таки обиделись на несносного ребенка за то, что заставила их так понервничать. Ей придётся перед всеми извиняться, чего Алиса ненавидела больше всего. Но, раз сама виновата, придется переступить через гордость. Однако этим она займется несколько позже, а пока Алиса отложила тетрадь в сторону и принялась за просмотр альбомов, до которых прежде она не дотрагивалась. В нем было очень много рисунков, различных сцен и зарисовок, которые лишь отдаленно напоминали подобие видений, которые посещали обреченную девушку. Она рисовала лишь простым карандашом, и со временем старые рисунки приобрели нечеткость из-за соприкосновения с поверхностью других листов. Изображения, так же как и описания, были лишены общей картины, сконцентрированные лишь на каких-то отдельных деталях, образах, порой попадались лишь портреты, словно Сая хотела запомнить кого-то, чтобы после встретить их.
Вдруг из альбома выпало несколько рваный, уже помятых и потемневших тетрадных листов. Охотница взяла их в руки, посмотрела на изображения, и ее глаза мгновенно увеличились от изумления: на одном из листков был ее портрет и подпись, которую охотница уже давно нигде не оставляла из соображений безопасности после того, как поняла, что современные технологии могут даже с помощью быстро написанной загогулины. Подпись на листке была подделана, но очень качественно, словно не в первый раз Сая подписывала ее портреты. Не раздумывая долго над тем, как Сая узнала, как Алиса подписывается, она посмотрела на остальные листки. Там были портреты Ли, Сончже, Мамото, Себастьяна, Юстаса и даже вожака стаи оборотней — Франка. Его портрет не был закончен, но подпись и дата стояли, как и на других рисунках. Алиса задумалась, рассматривая улыбающееся ей с бумаги лицо старика. Сая не просто так нарисовала их портреты. Она видела их всех в своих пугающих видениях, но по какой-то причине не записала их в тетрадь или же сон просто стерся из головы, оставив в ней лишь лица тех, кто пришел к ней ночью, пока она спала. Спустя мгновение охотница отложила листки в сторону, сложив все стопкой на краю стола, где уже покоились тетради, и продолжила рассматривать альбом. На последнем листе в нем было нарисовано что-то страшное и непонятное. Там были разорванные тела, много крови и странное существо. Оно держала в щупальцах девушку с лицом Алисы. Она толком не поняла, что это значит, но ей показалось, что это — картина из будущего, которое описывала пророчица в последней записи. Лишь дата ее сильно смущала. Она отличалась от той, что стояла перед записью в тетради. Надо было уточнить, делала ли нечто подобное Сая прежде, или же она всегда писала верную дату. Увидев подпись в углу рисунка, охотница засомневалась, что покойная владелица этих сокровищ всегда была правдива. "Никому не доверяй…" Алиса убрала вещи в верхний ящик стола, заперев его на ключ, что постоянно украшал ее тонкую шею, и вышла из комнаты. Она прекрасно знала, кто мог ей помочь, кто мог поведать о правдивости погибшей девушки. Не говоря никому ни слова, она вновь незаметно покинула убежище, пока остальные занимались своими делами, на этот раз воспользовавшись, как нормальные люди, дверью, надеясь, что когда послышится хлопок двери, никто не кинется вновь ее искать, поднимая на уши весь город, и устраивая охоту на ведьм.
Путь до дома, где жили Хайда и Люсьен, занял чуть меньше двух часов пешком, поскольку спешить и бежать сломя голову у охотницы просто не было сил. Ноги болели, но поняла это подросток лишь на полпути, когда она прошла достаточно много, чтобы решить вернуться обратно. Охотница пришла к дому, зашла в нужный подъезд, воспроизводя в своей голове точный маршрут, по которому она попала в квартиру девушек впервые. Алиса не раз была благодарна своей памяти за то, что с легкостью запоминала любые детали, все, что только ей доводилось увидеть или услышать, хотя у большинства людей память была бы забита до отказа за столь долгий срок жизни. Но оказавшись на нужном этаже Алиса заметила, что дверь квартиры, в которой обитали девушки, открыта. Охотница зашла внутрь, но там уже никого не было. Помещения пустовали, сохранив в себе лишь самую тяжелую мебель, которую прежние жильцы посчитали неуместным забирать. Подросток обошла все помещения, чтобы потом с разочарованием отступить, покидая навсегда этот чудесный район, в котором ей так и не довелось побывать по работе.
А тем временем в логове потомков луны было неспокойно. В общем холле все проходило, как обычно, словно никто не приходил к ни прошлым вечером, угрожая оружием. Даже мрачные события и боль потери не смогли сломать уже давно сложившиеся устои. Детвора веселилась: кто-то играл в догонялки, кто-то в шутку дрался, притворяясь свирепыми волками, вставая на четвереньки и неумело рыча друг на друга, представляя, какими они станут, когда вырастут и луна призовет их к себе, а некоторые из самых смелых мальчишек и девчонок оседлали обратившихся потехи ради молодых оборотней, которым уже довелось пережить страх первого перерождения. Дети катались на них верхом, как на лошадях, громко смеясь и улюлюкая, пока огромные волки аккуратно бегали по огромной площадке, заменявшей им дворик, и тихо выли в так особенно громким выкрикам наездников. Взрослые же занимались своими привычными вещами, пока старшие дети нянчились с младшими. Женщины либо стирали вещи в подвале, либо готовили на первом этаже. Но многие были свободны от рутины, уже закончив с поручениями от вожака, и либо присматривали за детьми, чтобы те не покалечили друг друга в порыве игры, либо занимались своими делами, с радостью погружаясь в них на верхних этажах, абсолютно не похожих на то помещение, где детям дозволялось вести себя, как настоящим волкам. Телевидение, интернет, хорошо обделанные комнаты у каждого члена стаи или семьи, если те пожелают жить в одном помещении, но ни Алисе, ни Себастьяну этого не показывали, дабы не разрушать и без того их пострадавшее представление о детях луны.
Мужчины ушли на работу, оставив нескольких самых сильных из оборотней на защиту логова и его слабых обитателей. Работающие волки вели себя, как обычные люди, следуя простой инструкции: маскировка, доброта, порой наглость и ненависть. В общем, все как у людей, обычные дни, полные событий и эмоций. Единственное, что могло показаться окружающим странным — это излишняя близость между, казалось бы, абсолютно разными людьми. Обычный мойщик окон мог без труда пнуть владельца крупной компании просто по приколу, а разность возрастов у друзей просто поражала. Восемнадцатилетние вчерашние дети были по-настоящему близки с седыми стариками, которые уже дорабатывали последние месяцы перед тем, как уже окончательно остаться в доме своей семьи. Мужчины рискнули покинуть территорию стаи после прихода Алисы, поскольку это дало им небольшую надежду, что пока она направила свое внимание на них, никто не попытается напасть на стаю, дабы не обратить взор одной из самых опасных и бесстрашных охотниц в свою сторону.
Но в небольшой темной, не имеющей никакого уюта, и больше подходящей под ту атмосферу, которая царила в главном холле и на всем первом этаже, комнатке без окон и с железной бронированной дверью происходило кое-что, не свойственное для типичных современных стай оборотней. Это помещение было отведено под кабинет вожака из-за своей отдаленности от жилых помещений и хорошей звукоизоляции. Кабинет имел лишь один письменный стол с креслом и еще несколько стульев, стоящих вдоль стен по обеим сторонам от стола для тех, кто присутствовал при закрытых совещаниях, которые редко касались кого-то кроме приближенных Каиля, с которыми он постоянно ходил на охоту или разведку. Помещение было ярко освещено несколькими небольшими, но очень красивыми люстрами, странно сочетающимися с общей темной обстановкой. Потолок, пол и стены были светло-серого цвета и отличались лишь оттенками, как главный холл, но куда менее ярко и броско. В этом помещении сейчас сидело несколько мужчин в возрасте, которые считались своего рода старостами, главными советниками вожака и его помощниками. А во главе за столом сидел их вождь — Франк. Перед ними стоял главный среди «сыновей» — Каиль. Он пришел на совет старейшин, чтобы сообщить весьма интересные новости, касаемые и Алисы и ее команды, среди которых, как предполагали оборотни, был и тот, кто изобрел их браслеты и кто имел право стать частью стаи, даже будучи обычным человеком, а не волком. Ведь в стае уже были люди. Они являлись супругами, детьми или просто друзьями волков, сохраняя их секрет, разделяя их образ жизни и обычаи.
— Я проследил за нашими новыми знакомыми, как ты и велел, дедушка, — сказав это, Каиль опустил взгляд вниз в знак повиновения, но при этом не принижая головы, гордо стоя перед старейшинами, представ перед ними, как будущий лидер. Франк сам дал ему такой совет, желая, чтобы его единственный наследник после смерти родителей показал себя, как сильный и смелый волк, но привычка и уважение к старшим порой заставляли юношу забыть о просьбе старика, и он иногда все же приклонял голову перед стариками.
— И что же выяснила слежка? — поинтересовался вожак, гордясь выдержкой внука.
— Нам стало известно, где они обитают, — дал желанный ответ Каиль, обведя всех старейшин беглым взглядом, после чего встретился глазами с Франком, чье лицо буквально загорелось после озвученной новости. Юному волку понравилось выражение лица старика. После потери стольких членов стаи вожак состарился и осунулся, но теперь к нему вернулась часть того прежнего веселого дедули, которого так все любили.
— А запах? Вы выяснили, кому он принадлежит? — взволновано спросил один из старост.
— Возможно. Мы толком и не поняли, к сожалению, кто носитель, но мы точно знаем, что это один из ее команды. Они давно живут вместе и без непосредственного контакта мы не сможем определить нашего благодетеля. Я примерно догадываюсь, кем он может быть. Мы видели всех, с кем работает Алиса, и они все монстры, на которых другие бы охотились на ее месте. Это объясняет, почему она никого не убивает без веских причин. Если совет позволит, я попытаюсь с ним поговорить один на один, — попросил разрешения наследник вождя, сгорая от нетерпения встретиться с кандидатом и понять, правильны догадки или нет.
— Это слишком рискованно. Мы не знаем наверняка, — отказал ему Франк, даже не думая над предложением. А что, если ты ошибся, и тот человек вовсе не тот, кто приносит нам браслеты? — задумался Франк. — К тому же надо выяснить, какой именно оборотень обитает среди них. Если он рожденный, как и мы, то проблем быть не должно, но если он обращенный, то мы обязаны быть на страже, — заключил вождь. — Он нахмурился от неприятных мыслей. В его стае не было прежде тех, кого покусали. Единственная попытка взять ответственность за несчастный случай и принять и обучить того, кто был покусан, завершилась смертью пяти детей, когда Франк сам был еще совсем молодым человеком, которому только предстояло стать сыном луны. Больше так рисковать Франк не желал.
— И что? Неужели никак не определить точно по запаху, кто наш сородич? — слегка улыбаясь, спросил один из старейшин, откровенно высмеивая неуверенность юных волков, которые по его мнению были слишком горды.
— К сожалению, нет. Запах, по которому мы нашли его, исходит от всех одинаково, — Каиль вновь опустил глаза по немому приказу Франка. — Видимо, наш друг в хороших отношениях со всеми, — уже задумчиво проговорил внук вожака, копируя манеру своего деда.
— Что ж, постарайтесь выяснить больше об этих ребятах, — потирая бороду, велел вождь с милой улыбкой на лице.
— Слушаюсь, дедушка, — Каиль утвердительно кивнул головой и, попрощавшись со старейшинами, вежливо, но холодно, как подобает будущему вожаку, бросив высокомерный взгляд на того, кто продолжал осуждать решение вождя, позловившего внуку управлять небольшой частью стаи, состоящей в основном из ровесников и насчитывающей чуть менее двадцати волков. Юноша развернулся на носках и вышел из кабинета собраний, плотно закрыв за собой дверь. Оказавшись за пределами кабинета, молодой оборотень облегченно вздохнул, встрепенулся и неспеша побрел к своим друзьям, ожидающим его в главном холле, где им пришлось развлекать настырных детей, желавших поиграть со старшими, которых так редко видят. В комнате собраний все также сохранялось заметное напряжение. Многие старейшины даже начали спорить из-за вариантов решения проблемы, перекрикивая друг друга, ругаясь, рыча и скалясь. Каждый настаивал на своем решении, и никто не желал слушать остальных, которые тоже были по своему правы. И лишь вожак о чем-то молча думал, поглаживая свои седые усы и бороду. Его волосы были всегда растрепаны, порой отрастали больше положенного, но растительность на лице всегда выглядела аккуратно, причесано из-за его привычки приглаживать все руками во время раздумий. Несмотря на все сомнения и страхи, он понимал, что стае необходимо во что бы то не стало заполучить их благодетеля, который мог заметно упростить их жизнь, создавая не только защиту от непредугаданных обращений, но и что-то уникальное, более интересное.