Утром я напомнил Алешке его вечерние слова. Сначала он сделал вид, что не понимает, о чем я его спрашиваю, а потом важно сказал:
– Все в свое время. Нельзя опережать события.
И мы пошли завтракать. В столовой, как обычно, включенное Профессором радио сообщало о «событиях мирового значения».
Мы как раз остановились в дверях и открыли рты, чтобы со всеми поздороваться. Но не сказали ни слова, а так и остались стоять с раскрытыми ртами.
«… Иными словами, – взволнованно говорил диктор, – произошло самое большое и самое загадочное ограбление банка за последние двести лет. Правда, представители компетентных органов пока не утверждают, что это было именно ограбление. „У нас есть несколько версий, – заявил начальник городского УВД полковник милиции Знаменский, – и одна из них: необычный акт мести либо со стороны конкурентов или вымогателей, либо со стороны обманутых вкладчиков. Мы работаем по всем направлениям и, я уверен, раскроем это загадочное преступление. И преступники скоро предстанут перед судом в результате проведенных оперативных мероприятий“. Напомню нашим радиослушателям, что в исчезнувшем сейфе банка „Кредит“ находились ценные бумаги и деньги, в том числе и в валюте, на общую сумму около пятисот тысяч долларов. Обещаем держать наших радиослушателей в курсе событий по мере поступления информации. Слушайте последние известия».
– Закрой рот, – сказала Р.М. Алешке. – Руки мыл?
И тут все заговорили разом, обсуждая это ЧП и высказывая свои предположения.
– Во хапанули гаврики! – восхитился с оттенком зависти Боцман.
– Как же это им удалось? – разводил руками Профессор.
– Найдут! – сердито просипела Р.М. – И воздадут по заслугам!
– Откупятся, – радостно возразил Боцман. – Отвалят полковнику Знаменскому в лапу кучку зелененьких – и все дела.
– Не говорите глупостей, – строго сказала тетя Женя. – Наша милиция…
– Ваша милиция, – перебила ее Р.М., круто меняя курс, – только и умеет наезжать на бизнесменов и разгонять старушек с зеленью у метро.
Тут и мы с Алешкой не выдержали, тем более что наш папа тоже был в какой-то степени милиционер. Он служил в МВД по линии Интерпола, боролся там с международной преступностью.
– Наш папа, – завизжал Алешка, – сто раз рисковал жизнью, но ни разу не брал взятки!
А я добавил, что по отдельным негативным случаям нельзя судить о честных работниках любой профессии.
– Какие вы умные! – Р.М. даже руки в бока уперла и стала похожа на рассерженную кухарку. – Вот посмотрим в будущем – кто из нас прав. Будущее все покажет! – злорадно и непонятно завершила она свою реплику. Может, она сама собиралась дать взятку какому-нибудь милиционеру?
Но она оказалась права – будущее, уже ближайшее, многое показало… Тут тетя Женя звонко хлопнула в ладоши и сказала:
– Хватит спорить, прошу к столу.
За столом уже не спорили, а завтракали и обсуждали детали происшествия. Из разговоров мы с Алешкой поняли, что оно действительно очень странное. Во-первых, этот исчезнувший сейф был самым большим и самым тяжелым в мире. И находился на двадцатом этаже того самого банка «Кредит», похожего на ночной маяк. Этот сейф поднимали туда краном. Засунули в коридорное окно, а потом закатили в специальную комнату: он из-за своей громадной тяжести имел маленькие колесики – иначе его с места не сдвинуть. И вот эта громадина исчезла с самого верхнего этажа!
– Я только одного не понимаю, – задумчиво говорил Профессор, примеряясь под черным взглядом Р.М., в какую руку брать вилку. – Я не понимаю смысла. Ведь, насколько нам известно, такой сейф невозможно вскрыть. Он имеет десять степеней защиты. Изготовлен из металла необычайной прочности. Его не открыть и за десять лет. За это время в нем все деньги сгниют… Или обесценятся…
– Вы думаете? – почему-то в один голос спросили Р.М. и Боцман.
– Я уверен. В страховом обществе Ллойда до сих пор хранится сейф, поднятый с броненосца «Мирный». Лучшие специалисты, даже, извините, взломщики сейфов пытались открыть его – все безуспешно. Ни один ключ, ни одно сверхтвердое сверло не помогли. Даже саперы не справились.
– Ну вот, – пожалел Боцман жуликов, – люди старались, старались… И зря?
– Так им и надо! – сказал Алешка прямо в тарелку.
– А салфеткой, – напомнила ему Р.М., – не утираются как полотенцем. Ею легонько промокают губы.
И она показала, как это нужно делать. Профессор рассмеялся. Потому что получилось у нее нелепо. Будто она это делала в первый раз в жизни. Как корова веером обмахнулась. А тетя Женя подмигнула Алешке своим веселым зеленым глазом. На этом завтрак закончился. Мы отнесли посуду на кухню (это как-то незаметно с того еще раза стало нашей обязанностью) и пошли к себе переодеваться в плавки. В коридоре послышалась песня про усталый пароход, и нас догнал Боцман. Будто специально ждал.
– А что, мальки, ваш батя и впрямь милицейский офицер?
– И впрямь, – сказал я.
– Героическая профессия. Почти как у нас, подводников. Бывших, конечно, – зачем-то поправился он. – А что ж он вас так срочно бросил?
– Он не бросил. Его в командировку послали. В Австрию.
– Ку-куда? – испуганно вылупил глаза Боцман.
– В Австралию, – деловито и гордо поправил меня Алешка. – Это даже дальше, чем две Америки.
– Ну… – успокоился и даже повеселел Боцман. – Австралия – это совсем другое дело. Будете ему писать, привет передавайте от старого морского волка.
– Спасибо. Непременно, – вежливо отозвался Алешка.
Боцман снова запел и постучался в дверь Р.М. Они вообще как-то сдружились. Несмотря на то что Р.М. все время всеми командовала. И только один Боцман ее слушался. Мне даже иногда казалось, что он ее побаивается.
Мы переоделись в плавки и сбежали по скачущим, уже горячим от солнца, ступеням на пляж. Море было синее и спокойное. Только крошечные волны выбегали на песок и гасли в нем с чуть слышным шипением, будто испарялись от его горячего жара. Морю как будто очень хотелось, чтобы мы поскорее бросились в него с поросячим визгом. Мы так и сделали. Наплавались. А потом плескались у обрывистой скалы, похожей на чей-то крутой лоб. Быка или слона. Это было, как говорил Алешка, самое уловистое место. Тут всегда бегали по дну крабы и ползали по дну ропаны в красивых витых ракушках. Но было довольно глубоко, и я, выполняя главное мамино наставление, не спускал с Алешки глаз. И вот, когда я вынырнул в очередной раз и не успел еще отдышаться, кто-то схватил меня за ногу. И Алешка тоже взвизгнул. И рядом с нами вынырнула из воды большая лягушка в зеленом купальнике и зеленой шапочке с белым цветочком.
– Испугались? – засмеялась тетя Женя.
– Удивились, – признался я. И откуда она взялась?
– А хотите еще один фокус? Только уговор – не пугаться раньше времени.
– А потом можно? – это Алешка уточнил.
– Сколько угодно, – засмеялась тетя Женя. – Только не придется. Потом весело будет. Пока! – сказала она и нырнула, задрав ноги в ластах.
Мы думали, она сейчас что-нибудь необычное со дна достанет – осьминога какого-нибудь или ржавую мину времен войны…
Но ничего она не достала. Больше того – сама исчезла. И вот нет ее и нет. Мы испугались, несмотря на обещание. Подумали, что с ней случилась под водой какая-нибудь беда.
– Боцмана побегу позову, – сказал Алешка. – На помощь.
– Не надо, – сказала тетя Женя откуда-то сверху.
Мы подняли головы – она стояла на лобастой скале в своем зеленом купальнике, а зеленые ласты держала в руках и хлопала ими, будто аплодировала сама себе за хороший цирковой номер. Мы так раскрыли рты, что даже соленой воды нахлебались. А тетя Женя очень красиво прыгнула со скалы к нам. Сначала она раскинула руки как птица, у самой воды сложила их как рыбка и вонзилась в воду как стрела, без капельки брызг.
– Здорово? – спросила она, вынырнув и отдышавшись. – Хорош фокус?
– Ага, – сказал Алешка. – А как? Я тоже хочу.
– Тебе еще рано, потренироваться надо. – И показала на скалу. – Вот здесь, в этой скале, есть подводный грот. А в потолке у него дырка, наверх.
– Здорово! Я пошел! – и Алешка, сверкнув пятками, попытался нырнуть, но тетя Женя успела схватить его за ногу.
– Алексей! – строго сказала она. – Что нельзя – то нельзя. Ты столько под водой не проплывешь. Вот акваланг освоишь – вместе сплаваем. Слово рыбака.
– Там страшно?
– Не очень. Сумрачно только, света мало…
– А кто-нибудь там не живет? Какая-нибудь рыбища с вот такими глазами?
– Не знаю, – как-то странно ответила тетя Женя. Задумчиво и загадочно. Наверное, чтобы отбить у Алешки желание забраться в этот сумрачный грот.
Мы выбрались на берег и бросились на горячий песок, только сейчас почувствовав, как замерзли. Особенно – Алешка, весь в синих пупырышках. Похожий уже не на лягушонка, а на цыпленка. Голого. Но ему это было все равно. Он сел, посмотрел в море, потом повернул голову к скале, опять глянул на море и сказал непослушными синими губами, но уверенно:
– Там она живет, точно. У нее там берлога. Подводная.
Тетя Женя перевернулась с живота на бок и взглянула на него с удивлением:
– Опять что-то придумал?
– Ничего не придумал, – загорячился Алешка, как всегда, когда ему не верили. – Где мы с папой рыбу ловили? В тот раз, когда эта рыбища клюнула? Вон там, видите, где два камня из воды торчат? Вот она прямиком из норы своей вылетела и прямо в открытое море и помчалась, прямо на мой крючок!
А ведь похоже, прикинул я.
– Ерунда, – сказала тетя Женя. – Она могла и вдоль берега плыть, а потом к лодке свернуть, за добычей.
Алешка не ответил. Только пожал плечами.
– Без меня в грот не лазить! – Тетя Женя опять легла на живот. – Слово рыбака?
– Слово, – нехотя буркнул Алешка. И передразнил Боцмана: – Бусделано.
– То-то, – вздохнула тетя Женя. – А я за это не скажу вашим родителям, что вы все время с Р.М. цапаетесь.
Это было несправедливо. Мы с ней не цапались. Это она сама к нам все время цепляется. Об этом мы и сказали в один голос.
– А вы попробуйте с ней иначе.
– Это как? – Алешка даже зубами перестал лязгать.
– Вежливо. Она вам замечание, вы ей – спасибо.
– Зачем? – искренне удивился мой младший брат.
А я еще больше удивился, когда тетя Женя ответила коротко:
– Надо!
За обедом мы опять слушали последние новости и обсуждали их. Новости такие. Расследование дела показало, что сейф выкатили в коридор, прокатили до торцевого окна в коридоре и… непонятно как спустили вниз. Окно разбито, вернее выбито вместе со всеми еврорамами, а по всему коридору – следы от колес, будто броневик проехал.
– Ловкачи! – восхитился Боцман. – Спустили его, значит, прямо на палубу корабля – и в открытое море. Ищи-свищи! Да, Алеха?
– Спустили! – буркнул Алешка. – На подтяжках, что ли?
– Лебедкой. Блоками. Физику еще не проходил? «Проигрываем в расстоянии, выигрываем в силе». Я и то помню. Сколько лет уже.
– Это вряд ли, – высказал сомнение Профессор. – Шестьдесят метров высота. Никакая физика не поможет. Да и времени очень много нужно для того, чтобы в силе выиграть. Даже проигрывая в расстоянии.
– Что-то вы, Профессор, все время спорите? – вступила в разговор Р.М. – А сами такой рассеянный. Все время что-нибудь теряете…
– А я докажу! – рассердился Профессор. – Научно обоснованно докажу. Вот смотрите. – Он схватил салфетку и стал шарить по карманам – авторучку искать.
– Она за ухом у вас, – подсказал Боцман. – Вы прямо как плотник.
– Поближе положишь – поближе возьмешь, – объяснил ученый. – Вот смотрите, – он накидал на салфетке схему, что-то подсчитал и объявил результат.
По его подсчетам получалось, что спустить сейф с двадцатого этажа можно с помощью… двадцати четырех блоков… полутора километров стального троса… в течение двух суток.
– А я вам говорю…
– Нет, вы не понимаете…
– Наука наукой, а практика…
– И что вы все время спорите?..
Спор разгорался, как хворост в костре. Алешка переводил глаза с одного спорщика на другого. А я смотрел на тетю Женю. Она одна молчала. Внимательно слушала каждого. И было что-то такое в ее зеленых глазах…
– Тихий час отменяется, – сказал мне Алешка, когда мы пришли после обеда к себе. – Берем лодку, понял? Банк ограбленный смотреть.
– Зачем?
– Ты скажи еще: мама не велела.
– Не велела. Никаких расследований, это ее двенадцатый перед отъездом наказ. Или наставление.
– Я этого не слышал, – резонно возразил Алешка. – Это она тебе говорила. Поедешь со мной?
А почему – нет? Ведь, с другой стороны, мама наказывала мне не спускать с него глаз. Так что взаимоисключающие наказы получаются. Есть возможность выбора. И я выбрал. Мы взяли не лодку, а гидроцикл – так быстрее. И есть шанс, что наше отсутствие останется незамеченным. Я сел за руль, Алешка – сзади, обхватив меня руками, – и мы помчались по волнам. Но не сразу в сторону города, а для отвода глаз – к Камням. Это такое место, не очень далеко от берега, где из воды торчат разные камни, вроде небольших островков. Там, между ними, здорово ловится рыба, и нам разрешалось туда плавать без сопровождения взрослых. Гидроцикл (мы прозвали его Горбунком) несся прекрасно – по долам, по горам: он то проваливался меж гребней, то мчался по ним, веером разбрызгивая блестящую на солнце соленую воду. Было так здорово, что мы совершенно забыли о цели своей поездки. И только когда я сделал круг и мы помчались обратно в замок, спохватились. Пришлось делать еще один крутой вираж и снова мчаться вдаль…
Банк действительно стоял на крутой, обрывистой скале, будто вырос из нее. К нему вела широкая лестница из гладкого мрамора, а внизу у лестницы была лодочная станция. Мы втиснули Горбунка между катером и водным велосипедом, привязали его покрепче и по красивым ступеням поднялись к зданию банка. Вокруг него еще толпился любопытный народ и разглядывал разбитое окно на двадцатом этаже. Мы тоже потолпились, тоже поглядели. Но ничего особенно не выглядели. Банк был оцеплен веревками с флажками и охраной. Поближе нам подобраться не удалось. Охранники и близко никого не подпускали. Лучше бы за своими сейфами следили… Мы уже собирались уходить, жалея потраченное время – уж лучше бы по морю погоняли, – но тут наше внимание привлекли две старушки. Одна из них торговала сигаретами. Другая – конфетами. Одна говорила, другая слушала.
– Вот, мать моя, в самую ночь, я уж домой собралась, лоток упаковала – а темно кругом, народ уже разошелся, один фонарь подале горит, а другого не видать… Спустилась на набережную, дай, думаю, руки сполосну. А лоток-то вот так рядышком поставила. Умылась, значит, утираюсь платком… А тут вдруг как в воду плюхнет! И брызги до неба! И волна вспучилась! Так мой лоток подхватила да и унесла. А в ем еще три блока непроданных. Вот тебе и убыток!
– И что ж это плюхнуло?
– Да знать бы что! Да спросить бы с кого! На три блока погорела, мать моя!
Дальше мы слушать не стали, сбежали на пристань, взяли со стоянки своего «конька». И помчались домой.
– Ты только никому не рассказывай, – посоветовал Алешка. – И в споры не лезь.
– Почему это? – мне не терпелось поделиться нашим открытием. Хотя я не совсем понимал, зачем понадобилось выбрасывать сейф с деньгами с двадцатого этажа в море? Чтобы плюхнуло?.. Чтобы брызги до неба?.. Может, действительно это месть? Кому? Бабке с сигаретами от конкурентов? Больно накладно: «пол-лимона» баксов за три блока «Явы». Тут мне все это надоело. Мы отдыхать приехали или нет? Море, солнце, свобода! Родители в Австралии. Или в Австрии! А тут эти назойливые мысли. И всякие события. Которые, как выяснилось, только начинаются. И с каждым разом все ближе подбираются к нам. Все настойчивее, и, так сказать, затрагивают нашу личную безопасность. Это факт теперь неопровержимый…